Жан-Батист-Симеон Шарден (родился 2 ноября 1699 года, Париж, Франция, умер 6 декабря 1779 года в Париже), французский художник натюрмортов и домашних жанровых сцен, отличающихся своим интимным реализмом, спокойной атмосферой и ярким качеством их краски. Для своих натюрмортов он выбирал скромные предметы («Шведский стол», 1728), а для жанровых картин чаcтым сюжетом были скромные события («Женщина пишет письмо», 1733). Он также исполнял прекрасные портреты, особенно пастелью.

Его именем традиционно считалось Жан-Батист-Симеон, но «Батист», похоже, оказался ошибкой писца и Жан-Симеон теперь является принятой формой.

Родившийся в Париже, Шарден никогда не покидал родной квартал Сен-Жермен-де-Пре. Мало что известно о его обучении, хотя он некоторое время работал с художниками Пьером-Жаком Казесом и Ноэлем-Никола Куапелем. В 1724 году он был принят в Академию Святого Луки. Однако его истинная карьера началась в 1728 году, когда, благодаря портрету Никола Ларжильера (1656-1746), он стал членом Королевской академии живописи и скульптуры, при поступлении в которую представил свои картины «Скат» (c. 1725) и «Шведский стол» (1728).

«Скат» по стандартам Шардена – необычайно яркая работа: у потрошёной рыбы странное «человеческое лицо», скрученное в жуткой гримасе и её сырая плоть изображена с помощью виртуозного мастерства. На всю оставшуюся жизнь Шарден был преданным членом Академии – он старательно посещал все собрания и почти двадцать лет служил казначеем (1755-74), к этим обязанностям он подходил наиболее строго и честно, за что имел образцовую репутацию.

В 1731 году Шарден женился на Маргарите Сендар, а через два года он обнародовал первую из своих картин, «Женщина, пишушая письмо». С тех пор Шарден выбирал сюжетами своих картин «la vie silencieuse» («тихую жизнь») или сцены семейной жизни, такие как «Saying Grace» и рисунки молодых мужчин и женщин, концентрирующихся на их работе или игре. Художник часто повторял свои сюжеты и часто есть несколько оригинальных версий одной и той же картины. Жена Шардена умерла в 1735 году, а инвентаризация имущества, составленная после её смерти, показывает определённое богатство. Предполагается, что к этому времени Шарден уже стал успешным художником.

В 1740 году Жан-Симеон был представлен Людовику XV и достиг пика уважения в 1750-х годах, когда Людовик XV предоставил ему ежегодное пособие (1752) и помещение в Лувре для жизни и работы. Несмотря на королевскую милость, он вёл жизнь беспрецедентной преданности своему искусству: кроме коротких визитов в Версаль и Фонтенбло, он никогда не покидал Париж.

Четыре года спустя он женился на Маргарите Пуже, которую увековечил 30 лет спустя, написав её портрет пастелью. Это были годы, когда Шарден был на высоте своей славы. Например, Людовик XV заплатил ему 1500 ливров за «Леди с органом и птицами». Шарден продолжал неуклонно подниматься вверх по ступеням традиционной академической карьеры. Его коллеги в академии, сначала неофициально (1755 г.), а затем и официально (1761 г.), выбирали его курировать развеску картин в Салоне (официальная выставка Королевской Академии), который проводился регулярно, каждые два года с 1737 г. и в котором Шарден очень добросовестно участвовал. Именно в выполнении своих официальных обязанностей он встретил энциклопедиста и философа Дениса Дидро, который посвятил некоторые из своих лучших страниц художественной критики Шардену, «великому волшебнику», которым он так восхищался.

Жан-Симеон Шарден был ближе к чувству медитативной тишины, которая оживляет деревенские сцены французского мастера XVII века Луи Ленена, чем духу света и поверхностного блеска, увиденного в творчестве многих его современников. Его тщательно сконструированные натюрморты не выпирают аппетитными продуктами, а запоминаются самими объектами и обработкой света. В своих жанровых сценах он не ищет своих моделей среди крестьянства, как это делали его предшественники. Он пишет мелкую буржуазию Парижа. Но манеры смягчены, и его модели, кажется, далеки от суровых крестьян Ленена. Хозяйки Шардена просто, но аккуратно одеты и такая же чистота видна в домах, где они живут. Повсюду какая-то близость и доброе общение составляют очарование этих скромных картин бытовой жизни, которые сродни чувственному настрою и формату работ Яна Вермеера.

Несмотря на триумфы его ранней и взрослой жизни, последние годы Шардена были омрачены как в личной жизни, так и в его карьере. Его единственный сын, Пьер-Жан, получивший Гран-при (приз для изучения искусства в Риме) Академии в 1754 году, совершил самоубийство в Венеции в 1767-м. А потом в парижском обществе начали меняться вкусовые предпочтения. Новый директор Академии, влиятельный Жан-Батист-Мари Пьер, в своём стремлении установить историческую живопись на первое место, унизил старого художника, уменьшив ему пенсию и постепенно лишив его обязанностей в Академии. Кроме того, у Шардена ухудшалось зрение. Он пробовал рисовать пастелью. Это было для него новое средство и меньше напрягало его глаза. Пастели Шардена, большинство из которых находятся в Лувре, высоко ценятся сейчас, но их не очень оценили в своё время. Фактически, он прожил последний период своей жизни почти в полной безвестности, а его поздние работы были приняты с равнодушием.

Только в середине 19-го века он был заново открыт горсткой французских критиков, в том числе братьями Эдмоном и Жюлем де Гонкур, а также высоко оценён коллекционерами (например, братьями Лавайяр, которые пожертвовали свою коллекцию Шардена Пикардийскому музею в Амьене). Лувр совершил первые приобретения его работ в 1860-х годах. Сегодня Шарден считается величайшим художником натюрморта XVIII века, а его полотна занимают почётные места в самых выдающихся музеях и коллекциях мира.

Во главе с Шарденом в искусство XVIII столетия вошла плеяда мастеров, противопоставивших искренний и простой рассказ о натуре придворной парадной живописи рококо. Шарден был не только создателем прославивших его натюрмортов и бытовых сцен, но и одним из родоначальников новой портретной концепции в европейской живописи века Просвещения. Он одним из первых французских художников обратился к жанровому типу портрета, который явился важным этапом в развитии живописи XVIII столетия, как и реалистический бытовой жанр.

Работы Шардена, составляющие гордость европейских и американских музеев, пленяют особой естественной простотой натуры, теплом и человечностью, с которой она передана художником. Слова Шардена, сказанные одному из современников: «Кто Вам сказал, что пишут красками? Пользуются красками, а пишут чувством», раскрывают его глубокое эмоциональное постижение образа (человека или предмета). Благодаря этому зритель вовлекается в сферу видения натуры художником, одухотворенный его чувством. Как никто другой Шарден сумел выразить обостренную чуткость века Просвещения в умении находить тонкости в самых общих вещах. Он был мастером своего времени, девизом которого стали слова Дени Дидро о том, что следует «вглядываться в реальность и не пытаться ее украшать».

Отец художника был мастером-столяром, и Шарден воспитывался в полуремесленной-полухудожественной среде. Во время обучения в мастерских известных живописцев (где, возможно, он был просто помощником) П.Ж. Каза, Н.Н. Куапеля, Ж.Б. Ванлоо Шарден был замечен и приглашен к участию в реставрации росписей Королевского дворца в Фонтенбло под руководством Ванлоо. Почти одновременно он написал вывеску по заказу парижского хирурга, на которой изобразил толпу уличных зевак, стоящих вокруг раненого. Жанровая сценка своей занимательностью привлекла зрителей, увидевших ее на выставке. Были отмечены и два ранних натюрморта Шардена - "Скат" и "Буфет" (оба - 1728, Париж, Лувр), за которые он в 1728 году был принят в члены парижской Королевской академии художеств. В обеих картинах поэтически передана красота простых вещей - серебрящихся на зеленоватом фоне рыбы и кухонной посуды и стоящей на белой скатерти посуды из темного стекла в окружении разбросанных фруктов. Элемент развлекательности вносят крадущийся к рыбе кот и пес, лающий на стол с посудой, как в полотнах фламандских и голландских мастеров. Однако в отличие от барочных натюрмортов этих северных художников, натура у Шардена не выглядит столь эффектно и выигрышно скомпонованной. Конечно, художником глубоко продумывался каждый нюанс в ее расположении, и каждый натюрморт Шардена заставляет почувствовать его особый дар в ощущении предметности мира.

Всю жизнь художник провел в Париже, никуда не выезжая. В 1724 году он получил почетное звание члена римской Академии Святого Луки. К этому времени он уже был известен как мастер натюрморта. В 1731 году Шарден женился на Франсуазе Маргерит Сентар и в том же году у него родился сын. Он жил в Париже, предпочитая изображать людей своего круга, не любил создавать работы по официальным заказам, хотя иметь его произведения стремились Фридрих II, Екатерина II, Густав III, многие представители блестящей европейской аристократии. С 1730-х годов Шарден обратился к написанию бытовых сцен и жанрового типа портрета, создав в период 1730-1740-х годов многие свои лучшие полотна: "Возвращение с рынка" (1739, Париж, Лувр), "Гувернантка" (1738, Оттава, Национальная галерея), "Кухарка (Женщина, чистящая овощи)" (1738, Вашингтон, Национальная галерея искусства), "Трудолюбивая мать", "Молитва перед обедом" (оба - 1740, Париж, Лувр). Шарден всегда шел в них от изображения реального жизненного мотива, придавая ему значительность, ведя неторопливый рассказ о повседневном событии, о предметах, связанных с окружением человека. Интерес художника к работам голландских мастеров XVII века был закономерен на пути поисков живой и естественной интерпретации натуры. Эти сценки с изображением матерей, воспитывающих детей или занятых хозяйством, Шарден часто повторял, поэтому варианты этих полотен имеются во многих музеях и частных коллекциях. В придании правдивости сценам велика роль интерьера. Кистью мастера натюрморта выписаны овощи, посуда на столе, предметы, разбросанные в прихожей. Они рассказывают о жизненном укладе простых горожан, людей третьего сословия, к которому принадлежал и сам художник. В отличие от ярких светящихся красок голландских жанристов, преобладающие в полотнах Шардена коричневые, зеленые, голубые, белые цвета придают неброскость колориту.

Серьезную сосредоточенность в занятиях каким-либо делом (чтением, игрой в карты или в школу, пусканием мыльных пузырей, рисованием, написанием письма) призваны акцентировать и предметы, окружающие модель в жанровых портретах ("Карточный домик", 1741, "Юная учительница", ок. 1740, оба - Вашингтон, Национальная галерея искусства; "Мальчик с волчком" (1738, Париж, Лувр), Шарден особенно любил изображать детей, в образах которых его привлекали внутренняя живость и непосредственность. Его частыми моделями были сыновья ювелира Годфруа - младший Огюст-Габриэль, запечатленный в картине "Мальчик с волчком", и десятилетний Шарль ("Портрет Шарля Годфруа", 1738, Париж, Лувр). Шардена увлекает не раскрытие мимолетного выражения чувств или психологической сложности детского образа, а повествование о человеке своей среды. И каждый созданный художником детский портрет является как бы фрагментом бытовой сцены. Все это придает детским образам Шардена большое лирическое обаяние.

С 1737 года художник становится постоянным участником парижских салонов, вновь открывшихся после длительного перерыва. Его работы нравятся маршанам и критике, их часто воспроизводят в гравюре известные мастера. Дидро, отличая самобытность его работ, восторженно пишет: «Шарден - умный художник, который прекрасно умеет говорить о своем искусстве»; «Вот кто умеет создавать гармонию красок и светотени!» - восхищенно восклицает он о колорите Шардена.

Живописное мастерство художника совершенствуется с годами. Мелодичное единое тональное звучание цветов в таких шедеврах Шардена, как «Натюрморт с трубкой» (1737, Париж, Лувр) или «Разрезанная дыня» (1760, Париж, частное собрание) поражает мягкостью и разнообразием. Свои спокойные, уравновешенные композиции в натюрмортах он составляет из кухонных предметов, битой дичи, фруктов, музыкальных инструментов, атрибутов живописи, скульптуры, архитектуры, науки. Подбор предметов в каждом полотне обусловлен колористическими задачами, но кроме этого он несет в себе всегда и глубокий внутренний смысл, поэтизируя в равной степени мир простых повседневных занятий, подобно «кухонным» натюрмортам, или придавая вещам аллегорическое звучание, в их повествовании об интеллектуальных склонностях человека века Просвещения (Атрибуты науки, 1731, Париж, Музей Жакмар-Андре). Красота изящных форм каждого предмета подчеркнута в полотне с изысканным подбором вещей Натюрморт с трубкой. Открытый ящик с табаком, к которому прислонена трубка, вобравшие в себя множество цветовых рефлексов белый глиняный кувшин и чашка повествуют о моде и быте эпохи, когда курение заморского табака входило в обычай в европейских странах.

Идеалы эпохи просветительской мысли выразил художник и в полотнах на тему «Натюрморт с атрибутами искусства», варианты которых принадлежат Лувру, Музею Жакмар-Андре, Эрмитажу, Государственному музею изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. Эрмитажное полотно (1766) было исполнено Шарденом по заказу Екатерины II для Академии художеств, но осталось в апартаментах императрицы. Эмоциональную выразительность колорита натюрморта отметил Дидро, написавший: «Как четки массы! Как одни предметы отражаются в других! Не знаешь, в чем именно кроется очарование, ибо оно разлито повсюду…» В четком ритме расположил художник принадлежащие ему предметы - фигурку Меркурия, папку с рисунками, ящик для красок и палитру, свитки чертежей и готовальню, книги. На теплом красно-коричневом тоне подмалевка плотными мазками рельефно выписаны все эти предметы, освещенные мягким светом. Подбор предметов, включая орденский крест Святого Михаила на ленте и медали как символа заслуженного труда художника, как во всех аллегориях века Просвещения, без усложненности повествует о профессии художника, о его особом новом свободном статусе, дарованном ему временем.

Последнее десятилетие творчества художника было омрачено отставкой в Академии, ослабевшим зрением, меньшим вниманием публики. Однако созданные в этот период работы стали выдающимися произведениями французской живописи XVIII столетия. Шарден обращается к пастели, создавая в этой технике подлинные шедевры - "Автопортрет с зеленым козырьком" (1775, Париж, Лувр) и "Портрет жены" (1776, Чикаго, Институт искусств). Дидро с восхищением отзывается и о его пастельном "Автопортрете" 1771 года (Париж, Лувр) и, желая поддержать стареющего художника, пишет о вещах, показанных в Салоне 1771 года: «Все та же уверенная рука и те же глаза, привыкшие видеть натуру». Поздние портреты ознаменовали новый этап не только в его искусстве, но и в европейской портретной живописи XVIII столетия. Жанровые мотивы теперь исключаются художником. Он обращается к новой форме камерного портрета, заменяя лирическое повествование о человеке третьего сословия более глубоким обобщением. В образе Маргерит, жены художника раскрыт характер женщины, жизнь которой прошла в тревоге и заботах о ближних. Атласный домашний халат и нескладно сидящий чепец не умаляют благородного облика красивой в прошлом женщины.

В домашней одежде представил себя художник и в «Автопортрете с зеленым козырьком». Повязка на голове, на которой крепится козырек и нашейный платок, завязанный в свободный узел, - атрибуты старой и удобной профессиональной одежды. Спокойный, проницательный взгляд из-под козырька - тоже черта профессии. Возможности интимной характеристики максимально емко использованы в поздних портретах Шардена, которые предвосхитили будущие открытия в произведениях таких крупных мастеров, как О. Фрагонар и Ж.Л. Давид.

Елена Федотова

Просмотры: 3 303

Жан-Батист-Симеон Шарден (1679-1779), один из величайших художников XVIII века, родился в Париже в семье ремесленника. О раннем периоде его творчества почти не сохранилось сведений. Известно, что в 1724 г. он вступает в Академию св. Луки. В 1728 г. он был принят в Королевскую Академию живописи и скульптуры весьма необычным путем –

Буфет
Скат (фр. La raie), 1728, Лувр

два его произведения, показанные на выставке молодых художников, были отмечены членами Академии, и никому не известный до этого мастер был приглашен вступить в нее. Шарден становится членом Академии по классу «животных, фруктов и цветов» – самому низшему в иерархии жанров той эпохи.

Сын парижского ремесленника-столяра, он прошел выучку у академических живописцев, однако очень скоро порвал с их методом работы - по образцам других мастеров и по воображению. Этому методу он противопоставил работу с натуры и пристальное ее изучение - принцип, которому он оставался верен в течение всей своей жизни. В 1728 году Шарден обратил на себя внимание двумя натюрмортами («Скат» и «Буфет» , Париж, Лувр), выставленными на площади Дофина под открытым небом, где раз в году молодые художники могли показывать свои картины. Успех, выпавший па его долю, позволив ему представить свои работы в Академию. Здесь его натюрморты получили единодушное признание, и Шарден был избран в число академиков.

В 1731 г. под руководством Ван Лоо Шарден принимает участие в реставрации фресок в галерее Франциска I в замке Фонтенбло, положивших начало знаменитой школе Фонтенбло. Начав с натюрмортов, после 1733 г. он обращается также и к жанровым сценам. Его современники видели в нем художника, лишенного воображения, который, однажды выстроив определенную композиционную структуру, затем много раз к ней возвращается. В 1740 г. Шарден был представлен королю Людовику XV в Версале и вручил ему две свои картины.

В 50-е и 60-е годы Шарден становится популярным художником, натюрморты и жанровые сцены которого находят спрос и хорошо продаются, но к концу этого периода в его жизни наступает перелом. Публика, следуя изменениям вкуса и моды эпохи, теряет интерес к его произведениям. В его личной жизни происходит драма. Единственный сын, Пьер-Жан, очень талантливый и многообещающий молодой художник, получивший Гран При в Королевской академии, кончает жизнь самоубийством в Венеции в 1767 г.

Период забвения длится до середины XIX века, когда критики и коллекционеры вновь открывают живопись Шардена. Тогда становится очевидным,

что он был лучшим мастером натюрморта и не только для своего времени, а его жанровые сцены полны поэзии, лиризма и жизненной правды. Вместе с тем, открывается и совершенное качество его живописной техники, которого он добивался в процессе медленной, мучительной, тщательной работы и переделок. Тайну своего великого мастерства художник открыл сам, сказав однажды: «Мы используем краски, но пишем чувствами».

Натюрморт был излюбленным жанром Шардена. Жанр этот вошел в моду в 18 веке под влиянием голландцев, увлечение которыми перекликалось с наметившейся в литературе тяге к простоте и естественности. Но в своих натюрмортах французские мастера обычно отталкивались не от реалистических основ голландского искусства,. а от его декоративных элементов. Этому декоративному натюрморту Шарден противопоставил свои простые, непритязательные, лишенные каких бы то ни было эффектов картины. Оп писал глиняные кувшины, бутылки, стаканы, простую кухонную посуду, окруженную фруктами и овощами, иногда рыбу или убитую дичь. Но в этих простых предметах он открыл поразительное богатство красочных оттенков, выразив с необычайной силой материальные качества вещей.

С удивительной тонкостью передает художник блеск начищенной меди («Медный бак» , 1730-е гг.), матовую поверхность персиков («Корзина с персиками» . 1768), сдобную пышность бриоши («Десерт» , 1763, все - Париж, Лувр). Композиции этих небольших картин подчинены строгой логике. С безупречным чувством ритма организует Шарден классически уравновешенную и гармоничную структуру своих холстов («Натюрморт с атрибутами искусств» (на превью) , 1760-е гг., Москва, Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина). Продуманное соотношение предметов с особой полнотой выявляет их характерные особенности, выразительность формы, красоту цвета, сложнейшие оттенки которого художник фиксирует мелкими трепетными мазками. Они создают ощущение игры света на поверхности предметов, объединяют их с

окружающей средой. Эти достоинства живописи Шардена сразу же оценил Дидро, считавший его «первым колористом Салона и, может быть, одним из первых колористов в живописи». «…Как движется воздух вокруг этих предметов, - восклицает Дидро, - вот кто понимает гармонию красок и рефлексов».

Столь же оригинальны и совершенны жанровые картины Шардена. Они посвящены изображению несложных сцен быта французского третьего сословия - мелкой буржуазии и трудового люда. Из этой среды вышел сам Шарден и связь с ней не порывал до конца своих дней. Впервые в искусстве 18 века подобные мотивы повседневности оказываются в центре внимания художника. Сюжеты жанровых картин Шардена лишены драматизма или повествовательности. В большинстве случаев это изображение мирного неторопливого домашнего быта: мать с детьми, читающими молитву перед скромной трапезой («Молитва перед обедом» , 1744, Государственный Эрмитаж); прачка, стирающая белье, и примостившийся около кадки ребенок, пускающий мыльные пузыри («Прачка» , Государственный Эрмитаж), мальчик, усердно складывающий карточный домик («Карточный домик» , Париж, Лувр) -таковы типичные сюжеты картин мастера. Их естественность и простота разительно контрастируют с манерностью и жеманством жанровых сцен Буше. Работы Шардена совершенно лишены литературных и дидактических тенденций, а также сентиментальности,

присущей аналогичным картинам большинства его современников. Но подобно тому, как Шарден в своих натюрмортах открыл красоту простой кухонной утвари, он сумел обнаружить целый мир возвышенных и чистых человеческих чувств в скромных будничных домашних сценах, обретающих в его картинах подлинную поэзию и нравственную значительность. Лирическая проникновенность («Пользуются красками, но пишут чувством»,- говорил Шарден) сочетается в них с артистизмом исполнения и тем изяществом стиля, который характерен для всего искусства того времени. Как и натюрморты, жанровые картины Шардена написаны мягко и обобщенно, а их лишенный яркости колорит построен на тончайших гармониях изысканных тонов.

Во французском искусстве 18 века Шарден был также одним из создателей реалистического портрета. Его работам в этом жанре совершенно чужды декоративные эффекты, показные позы, отличающие портреты придворных художников. Они просты по композиции, сдержанны по колориту. Исключающий всякую идеализацию, правдивый и точный в характеристиках, Шарден в то же время всегда подчеркивает моральное достоинство своих моделей. Утверждение ценности человеческой личности, столь характерное для века Просвещения, лежит в основе этих внешне непритязательных работ художника. К числу лучших портретов Шардена принадлежат его автопортреты и портрет жены, выполненные пастелью (1770-е гг., Париж, Лувр).

Реалистическое искусство Шардена сразу же получило поддержку передовой художественной критики. Однако во второй половине столетия, когда от искусства требовали, чтобы оно стало, по выражению Дидро, «школой нравов, немым оратором, наставляющим нас в добродетелях и возвышенных поступках», работы Шардена уже не во всех отношениях удовлетворяли новую критику. Теперь особенным успехом стали пользоваться те художники, в творчестве которых проступали дидактические черты.

Карточный домик

Карточный домик. Около 1736-1737. Национальная галерея, Лондон

Шарден изображает мальчика, сына своего друга краснодеревщика Ленуара, строящим на столе домик из игральных карт. Стол, на который опирается ребенок, занимает в композиции центральное место и позволяет художнику ввести в пространство картины великолепно написанный натюрморт. Он начинается неожиданно и оригинально с полуоткрытого ящика на переднем плане.

В картине соединены два жанра – сцена повседневной жизни и натюрморт. Композиция построена чрезвычайно лаконично и просто. Художник с таким вниманием и любовью изображает обыденные предметы, что кажется, главной его задачей является показать зрителю, насколько они прекрасны в своей простоте. Но на самом деле за этим непритязательным эпизодом детской игры стоит более глубокий

смысл. По сути, перед нами моральная аллегория, символизирующая тщетность человеческих усилий, которые смерть разрушает с такой же легкостью, как ребенок разрушает свой карточный домик всего лишь движением руки или дуновением.

Однако трактовка темы vanitas здесь иная по сравнению с той, которая была характерна для живописи XVII века, питавшего к ней особое пристрастие. Если художники прошлого столетия обращались к таким мотивам, как череп или кладбище и особо подчеркивали драматическое начало, то сейчас вечный вопрос о смысле человеческой жизни, ее быстротечности и бренности, трансформирован в простое, лишенное трагического пафоса событие. Но от этого он не стал звучать менее остро.

Строгости построения композиции, в которой нет ничего лишнего, соответствует и лишенный внешних эффектов, почти монохромный колорит. Но, оставаясь почти исключительно в пределах коричнево-охристой цветовой гаммы, художник насыщает холст неожиданным живописным богатством разнообразных тональных нюансов и теплым, чуть красноватым светом, который излучают краски.

Наряду с «Карточным домиком» Шарден использует еще один сюжет подобного рода, для создания моральной аллегории на тему vanitas – «Мыльные пузыри» . И здесь мотив детской забавы превращается в символ быстротечности и бренности человеческой жизни. Художник изображает мальчика, нагнувшегося над подоконником и пускающего на улицу мыльные пузыри. Справа малыш в смешном колпачке тянется на них посмотреть. Рядом с детьми изображен прекрасный натюрморт.

Автопортрет , выполненный в технике пастели, вместе с двумя другими произведениями, был выставлен в Салоне 1771 г. К этому времени было известно, что здоровья мастера пошатнулось, и он не в состоянии больше работать. Однако вещи, показанные Шарденом на этой выставке — настоящие шедевры по качеству исполнения – вызвали сенсацию. Автопортрет написан на бумаге серо-голубого тона, которая дает дополнительные, очень богатые колористические эффекты.

«Автопортрет», 1775

Автопортрет с зеленым козырьком, 1775, Лувр

XVIII век - время блестящего расцвета французской культуры. Предреволюционная Франция была для всей Европы неоспоримым законодателем мод и вкусов, литературных и философских увлечений, стиля жизни. Все это было сметено революцией 1789 года. В те времена сложилась поговорка: кто не жил во Франции до революции, тот не знает, что такое настоящая жизнь. Имелись в виду всевозможные наслаждения - эстетические и прочие, которые достигли особой изощренности в предреволюционный период.

Высокий профессиональный уровень искусства ежегодно демонстрировался на выставках, называемых Салонами, на которые произведения отбирались строгим академическим жюри. Прихотливая отделка интерьера развилась в стиль рококо, который охватил различные виды и жанры изобразительного и прикладного искусства, входящих в ансамбль внутреннего убранства. В этом разнообразии и блеске нетрудно потеряться и незаурядному мастеру академических композиций. А вот Шарден, который никогда не писал ни исторических картин, ни парадных портретов, ни рокайльных галантных сцен, ограничиваясь самыми «низшими» жанрами - натюрморта и бытового, не только не потерялся, но оказался выше и значительнее всей этой блестящей мишуры рококо и салонного академизма, стал центральной фигурой французской живописи XVIII века и одним из самых выдающихся западноевропейских художников.

Шарден происходил из парижской ремесленной среды, его отец был мастером, специализировавшемся на изготовлении бильярдных столов. Эта среда отличалась строгостью нравов и трудолюбием, муж рано вставал и с утра до вечера готовил изделия по заказу или на продажу, добиваясь самого высокого качества, а жена ведала домашним хозяйством. Жили богоугодно, в строгости, экономно и трезво, разумно и трудолюбиво, и вся их жизнь была окрашена любовью к домашнему очагу, близким людям, семейным традициям, высоким пафосом человеческого достоинства, которое в смирении и благочестивом труде проявляется не меньше, чем в аристократических дуэлях и воинских подвигах.

Этот уклад ремесленной среды и станет как предметом изображения Шардена, так и духом, питающим его творчество и сформировавшим его удивительный стиль. Отец художника надрывался, усердно шлифуя поверхность бильярдного стола, малейшая неровность на котором превращала его в дешевый кухонный, который не стоит и затраченных материалов. С таким же упорством и осмысленным усердием корпел Шарден над своими маленькими картинками с ранней юности и до самой смерти в преклонном возрасте. Писал их подолгу, любовно, усердно и тщательно.

Пройдя обучение у академических живописцев, мастеров исторической картины Ванлоо и Куапеля, Шарден, однако, воздержался от писания исторических картин. Всю жизнь он сокрушался, что не имеет должного образования, не знает мифологии, истории и литературы, а потому не может со знанием дела приняться за исторический сюжет. Поэтому писал то, что хорошо знал - предметы, окружавшие парижского мещанина, уютные интерьеры, в которых он жил.

Первыми произведениями художника были натюрморты, кухонные и охотничьи трофеи (не без влияния Ванлоо), в которых пытался встать «на цыпочки» в низовом жанре мертвой натуры, придавая ему то аристократический охотничий характер, то изобильно барочный, если это кухонные предметы. Его ранние полотна имели успех в профессиональной среде, и, после недолгого пребывания в скромной второстепенной Академии святого Луки двадцатидевятилетнего Шардена в 1628 году принимают в королевскую академию художеств по специальности «мертвой натуры». В Академии Шарден, как человек скромный, добросовестный и доброжелательный, прижился и был ее бессменным казначеем и председателем заседаний. Из его высказываний сохранился призыв: «Больше мягкости, господа, больше мягкости», - не надо, мол, критиковать друг друга, ремесло художника очень трудно, редкий из тех, кто десятилетиями учился, достигает успехов, многие так и не сделались художниками, бросили это сложное занятие, становясь солдатами или актерами; даже за посредственной картиной стоят десятилетия учебы и годы кропотливого труда над данным полотном. При такой мягкости Шарден был, однако, не совсем безобиден. На экспозиции Салона он мог контрастно повесить картины академиков, чтобы ненавязчиво оттенить их недостатки; но в высказываниях он был предельно осторожен и благожелателен.

О Салоне следует сказать особо. Это ежегодный смотр лучших произведений, созданных лучшими художниками Франции, на который отбирались работы при помощи компетентного жюри. Такие выставки с придирчивым и квалифицированным отбором - важное условие развития искусства: если бы об искусстве судили только заказчики, то выше похожих портретов, слащавых пейзажей и идеологически выдержанных алтарных картин искусство никогда не поднялось бы. Поддержанию высокого профессионального уровня и служили салоны. Отобранные жюри произведения, как бы они ни были академичны и «салонны», обладали одним важным достоинством - это были мастерские, профессиональные работы. И талантливый дилетант мог развиваться, имея камертоном для своей деятельности уровень этих салонов. Для производства «гениев» необходима среда из крепких профессионалов-посредственностей.

Став академиком и получая выгодные постоянные заказы, Шарден совершенствовался в раз навсегда избранных жанрах. Он пишет натюрморты, в которых, добиваясь живописного совершенства, от ранних многосложных композиций переходит ко все более простым, скромным постановкам из трех-пяти самых обычных предметов, которые у него переходят из натюрморта в натюрморт, - стакан, кривобокая бутылка темного стекла, медная ступка, глиняная плошка, иногда появляется фарфоровый кувшин; к утвари он добавляет гроздь винограда и разломанный плод граната, а чаще яблоко, картошку, луковицу, пару яиц, муху и таракана, завсегдатаев кухонных интерьеров. Чем проще постановка из самых обыденных предметов - тем сложнее становится живопись и композиция. Композиция - это не постановка, поставить можно самые роскошные предметы, самые сложные архитектурные декорации и самых красивых и многочисленных натурщиков в разнообразных и дорогих костюмах, а композиция с этой роскошной постановки может оказаться примитивной, банальной, скучной, и скорее не сложной, а трескучей. Наоборот, при самом скромном наборе предметов композиция, как и живопись может быть сложнейшей и совершенной. Композиция - это не расстановка, как иногда неточно понимается и переводится этот латинский термин, а «сопоставление», то есть соотнесение, установление связей в произведении между его элементами, достижение единства и гармонии частей.

Но нельзя сказать, что простые предметы - скудный материал для живописца. Путешествие можно совершать по земному шару, а можно - по поверхности яблока; можно смотреть в телескоп на астрономические миры, а можно - в микроскоп на клетку растения и совершать в обоих случаях открытия, создавать в раной мере значимые научные теории. Так и в искусстве. Не натурализма достигает Шарден; да, он стремится к иллюзии, всматриваясь в кривобокий медный бак, а получается нечто большее - живописное, и пластическое богатство, вырабатывается совершенный язык живописи. Многие живописцы приходили к своему успеху благодаря интересным сюжетам, и понять их творчество можно, лишь разгребая эти внешние наслоения, выискивая зашифрованный подтекст. Шарден же, по «невежеству» своему, от «интересных сюжетов» изначально сразу и навсегда отказывается, и у него самым интересным сюжетом остается сама живопись. Это один из наиболее «чистых» живописцевза всю историю искусства. Другим подобным можно назвать разве что Сезанна.

«Кто вам сказал, что пишут красками? Пишут чувствами, а красками только пользуются!» - известно такое восклицание Шардена. Не доверяя рассуждениям об искусстве и школьным правилам, Шарден предпочитает полагаться на интуицию, доверять умному глазу художника, вчувствоваться в предмет изображения иписать, когда все силы души оказываются на кончике кисти. Шарден не формулировал теорий, не старался выразить словами особенности своего творческого метода. Он был выше всяких современных ему теорий, разглагольствований рубенсистов и пуссенистов. Он понимал, как трудно достичь достойного художественного результата, и не тратил время на разговоры.

Строгий и одухотворенный уклад жизни квалифицированных ремесленников, лежащий в основе и личности, и искусства Шардена, был и предметом его изображений. У него создан ряд жанровых картин, построенных точно так же как и натюрморт - интерьерные сцены: трапеза, детские игры, приготовление пищи, стирка белья, мать и дети. Шарден был счастлив в браке. Когда умерла его первая жена, он после десяти лет вдовства женился на пожилой богатой даме, которая чтила своего важаемого всеми супруга, труженика и достойнейшего человека, и окружала его старость заботой и вниманием. Шарден строго следовал тому образу жизни, которого придерживался его отец - столяр, дед - ремесленник и все это сословие. Он жил благоустроенно, в достатке, без внешнего блеска, к которому иной раз стремились богатеющие модные художники, подражая аристократическим персонажам своих портретов.

Характерно название одной из жанровых картин Шардена - «Молитва перед обедом»: мать учит детей благодарить Бога перед трапезой и помнить, что не хлебом единым жив человек.

«Прачка» - один из шедевров Шардена, художника вообще очень ровного, почти в каждой работе достигавшего высокого художественного результата. Но эта картина все же особенно хороша. В полутемной комнате - хозяйственном помещении жилища среднего парижанина, служанка стирает в корыте, а на полу сидит малыш и занимается увлекательным делом - сосредоточенно пускает мыльные пузыри. Занятая стиркой женщина с удовольствием и одобрением поглядывает на карапуза, присматривая за ним. В темной глубине - приоткрытая дверь в другое, светлое помещение, где также идет стирка; золотистый свет «обволакивает» фигуру стоящей там прачки, табуретку и корыто.

Рассказать только сюжет - сказать ничего или почти ничего о Шардене. Как классически уравновешенно распределены предметы - как в натюрморте на столе горшки и плошки, так на полу комнаты фигуры и предметы мебели; как свет выхватывает из темной глубины только то, что придает композиции дополнительное организующее начало; как цвет, дающий локальную окраску предметам и цветовую характеристику освещению, образует систему колорита с проникновением основных и дополнительных цветов всюду; как создается иллюзия фактуры дерева, ткани разных сортов, поверхности тела - и одновременно выстраивается продуманная, четко организованная система колорита.

Если сравнивать натюрморты и бытовую живопись Шардена с голландскимии фламандскими картинами XVII века, где целые армии художников специализировались на этих жанрах и, состязаясь и конкурируя, достигали в них блеска и совершенства, то оказывается, что скромный Шарден рядом с ними сложней и убедительней, чем голландцы со всеми их ювелирными кубками и делфтским фаянсом, изобилием экзотических фруктов, дичи и диковинныхморских рыб, - они выглядят схематичней и скуднее, чем красочные симфонии Шардена, написанные по поводу какой-нибудь нечищеной картошки.

В отношении Шардена оказываются натяжкой сравнения его идей с высказываниями и теориями философов-просветителей. Он как бы программно «антиинтеллектуален», подчеркивает свою необразованность и сторонится всяких теорий. Но его глубинная связь с культурой Просвещения - в его творческом методе, который он формулировал кистью, а не словами. И когда сравниваешь его творчество с кумирами интеллектуальной жизни XVIII столетия, французскими энциклопедистами и просветителями, творчество Шардена представляется не менеезначительным, глубоким и интеллектуальным, чем произведения философов и писателей Дидро, Вольтера и Руссо.

«Неученый» Шарден - одна из вершин великой французской культуры века Просвещения.

Биография великого французского художника Шардена (1699-1779) лишена запоминающихся событий и ярких дат. Это, разумеется, не означает, что жизнь свою Шарден прожил безмятежно. Нет, он знал и большое горе: человеком средних лет он потерял любимую жену и двоих детей. «Утраты эти,- свидетельствовал биограф,- он переживал по-своему - работая».

Жан-Батист-Симеон Шарден жил достойно, никогда не кривя душой, занятый только своим искусством, которому уверенно и страстно посвятил себя еще в ранней юности. От отца, резчика по дереву, художника и мастерового вместе, Шарден унаследовал взгляд на искусство. Он работал, считая живопись ремеслом, ручным умением, требующим прежде всего навыков, честности и труда. И первое, что сегодня покоряет зрителя в работах Шардена,- это спокойная уверенность мастера, знающего ремесло. Предрассудки, обольщения и фантазии его блестящего века оставались где-то вне стен его мастерской и, наверное, вне его поля зрения… Но Шарден вовсе не был отшельником. Напротив, он был общителен, доброжелателен и знакам уважения к себе, не ища их специально, всегда был рад. К счастью, нужды он почти не знал. Работы Шардена всегда охотно покупали, а после того как в 1740 году Шарден был представлен королю Людовику XV, он получал еще пенсию, возраставшую по мере того, как умирали другие «королевские» художники (Буше, например): их пенсии прибавлялись к шарденовской. Кроме того, в сорок лет став академиком, Шарден позднее становится советником академии, а потом и казначеем. Пост казначея, один из первых в Академии художеств, навсегда обеспечил ему почет и независимое положение…

Начинал Шарден обычно, как все: работал подмастерьем у мастеров - Каза, Куапеля, позднее - Ванлоо. На полотнах своих патронов он писал неодушевленные предметы: ружье в сцене охоты, битую дичь, хозяйственные принадлежности, плоды, овощи, цветы. Будущий гений натюрморта оставил первые свои опыты неузнанными, под чужим именем… Шарден - редкий пример художника, сформировавшегося без учителя. К школе помпезной и ходульной исторической живописи Шарден был глубоко равнодушен. Она ничего не дала ему. И если все-таки говорить об ученичестве Шардена, то учился он у старых фламандских и голландских мастеров, любовно внимательных к повседневности, рисующих пристально и добродушно подсмотренные мгновения жизни. Несомненно, мир, ими творимый, предельно достоверный по деталям, а в целом - чуть преображенный, фантастический, был для Шардена источником вдохновения и школой мастерства.

Жан Батист Шарден: картины

Жанровые картины Шардена рисуют «сцены повседневной жизни», уютный и устойчивый быт: молитву перед обедом, гувернантку с наряженной барышней перед зеркалом, выздоровление больного, мальчика с волчком, девочку с воланом…

Жанры Шардена отличают простота содержания, сила и гармоничность красок, мягкость и сочность кисти. Кроме того, поразительно зрение Шардена, умевшего разглядеть за простотой содержания сложную жизнь предметов в воздушной среде, рефлексы цвета, игру цвета и света, игру цвета и контура; все это Шарден умел передавать исчерпывающе полно, до иллюзии реальности, и с изысканной прямотой, как великие голландцы. И речь здесь, разумеется, может идти о сродстве стиля, о близости мировосприятия, о чем угодно, только не об имитации, хотя именно с мастерами Голландии и Фландрии сравнивали Шардена первые почитатели.

Первой же по-настоящему прославившей Шардена работой была… уличная вывеска. Для заведения парижского цирюльника, а заодно и хирурга Шарден написал дуэль, закончившуюся кровопролитием, и весь Париж съезжался смотреть на душераздирающую сцену и восхищаться мастерским изображением людей, лошадей, карет… Непонятно, зачем Шарден написал эту вывеску. Для денег? Ради эксперимента? Эта вывеска - единственная уступка Шардена общепринятому тогда представлению о сюжете. Обычно Шарден обозначает только мотив, дающий внешний повод к работе кисти и воображения. Картина «Возвращение с рынка» - она перед вами - свидетельствует об этом.

Шарден: Возвращение с рынка. Описание картины

Картина «Вернувшаяся с рынка» (1739) написана мелкими плотными мазками, красочный слой как бы вылеплен кистью.

Большие хлебы, принесенные хозяйкой, стоящий на столе глиняный горшок, пузатые бутыли толстого стекла - все это сделано с глубоким пониманием структуры вещей, их пластической выразительности… Слева от центрального персонажа - открытая дверь в другую комнату, где стоит большой медный бак для воды, а в глубине - еще одна дверь, на ее фоне -женская фигура.

Шарден создает поэтический и объемный образ быта, где важны не сами по себе, в отдельности, женщины, хлебы, бутыли на полу, а взаимосвязь их, взаимодействие между ними. Пристально, как ученый, и восторженно, как поэт, Шарден никогда не уставал изучать это первоосновное взаимодействие воздуха, людей, предметов. В нем для Шардена и заключалась суть. «Пользуются красками,- говорил он,- а пишут чувством». Шардена одушевляло чувство скрытой однородности всего сущего в природе. Наверное, поэтому Шарден в 1756 году навсегда бросил жанр и почти исключительно занялся натюрмортом, больше подходившим для его целей. И поэтому предельного блеска Шарден добивался в изображении самого трудного для изображения: воздуха и белого цвета. Здесь обычно скромный и непритязательный Шарден превращался в философа. «О, Шарден! - восклицал Дидро.- Не белую, красную и черную краски растираешь ты на своей палитре: самое материю, воздух и свет берешь ты на кончик кисти и кладешь на полотно…»

Лучший из немногих портретов, написанных Шарденом ,- это автопортрет 1771 года.

Он сделан пастелью, так как из-за болезни глаз мастер вынужден был оставить масло. Шарден изобразил себя запросто: в ночном колпаке с голубой лентой, в коричневой домашней куртке и шейном платке, с пенсне, сползающим на нос. И тем сильнее, по контрасту с затрапезным видом, действует на зрителя пронзительный, молодой взгляд старческих глаз поверх пенсне. Это взгляд художника, в старости достигшего той чистоты и свободы стиля, когда мастерство граничит со всемогуществом.

В. Алексеев, по материалам журнала «Семья и школа», 1974 год