Российского императора Александра II и княгини Екатерины Долгорукой-Юрьевской закончилась браком. У них родились сын и дочь. Но их счастью всегда мешали со всех сторон - царская родня, придворная чернь и революционеры-народовольцы.

Хорошо осведомленные современники говорили про царя-освободителя: "Александр II был женолюбом, а не юбочником". Современный биограф Александра Николаевича писатель-историк Леонид Ляшенко по этому поводу выразился так: "Не знаю, что имел в виду автор этого афоризма, но, думается, нечто вроде того, что "случаи" и мимолетные романы, которые могли бы удовлетворить обычного юбочника, совершенно не затрагивали сердца императора и не давали никакого успокоения его душе. Он был не сладострастен, а влюбчив и искал не удовлетворения своих прихотей, а глубокого настоящего чувства. В этом чувстве его привлекали не столько высокий романтизм или острые ощущения, сколько желание обрести подлинный покой, тихий и прочный семейный очаг".

Первая юношеская влюбленность настигла наследника Российского престола в 15-летнем возрасте. Реакция родителей была мгновенной - фрейлина матери Наталья Бороздина моментально вышла замуж за дипломата и вместе с супругом укатила в Англию. Через три года юноша начал заглядываться на дальнюю родственницу поэта-гусара Дениса Давыдова.

На этот раз в длительное четырехлетнее путешествие по Европе отправили самого Александра Романова, правда, вовсе не из-за Софьи, а из-за Ольги. Чувство Софьи Давыдовой к цесаревичу так и осталось платоническим, но благодаря дамской беллетристике нашло заметный отклик в душах современников и осталось в истории литературы.

Впервые по-взрослому наследник влюбился, когда ему стукнуло 20 лет. И снова во фрейлину императрицы Александры Федоровны в красавицу Ольгу Калиновскую. Эта связь казалась родителям намного опаснее предыдущих, как и по силе страсти, так и по государственным соображениям. Мало того, что фрейлина была не царских кровей, так еще и исповедовала католическую веру. Эта "гремучая смесь" уже залетела под своды Зимнего дворца - великий князь Константин Павлович, брат Николая I, женился на польской графине Лович.

Николай Павлович писал супруге про сына: "Саша недостаточно серьезен, он склонен к разным удовольствиям, несмотря на мои советы и укоры". Интересно, что думал непослушный сын, слушая отцовские наставления. Ни для кого не было секретом, что рядом с царскими покоями жила камер-фрейлина Варенька Нелидова, тайная метресса и мать внебрачных детей императора. В правление Николая Павловича довольно свободные нравы царили не только в светском Санкт-Петербурге, но и в куда более патриархальной Москве.

В "Записках балетмейстера" А.П. Глушковского упоминается приезд в Россию "от персидского шаха с извинением по делу о смерти Грибоедова" принца Хозрев-Мирзы: "В Москве жил он (принц - Прим.ред. ) довольно роскошно; не догадавшись захватить с собою гарема, первой самой необходимой потребности мусульманина, он завел здесь новый из довольно приличных женщин".

Вот именно тогда и началось европейское турне старшего сына императора Николая I, которое продлилось с 1836 по 1840 годы. В этом путешествии наследника престола сопровождали его наставники поэт Жуковский и генерал от инфантерии Кавелин.

Страдающего от разлуки с любимой молодого человека познакомили с дочерью великого герцога Людвига Гессен-Дармштадтского, которой предстояло стать супругой будущего русского царя. Александр, помня о долге монарха, сам написал письмо отцу о возможности брака с симпатичной немецкой принцессой. В европейских дворах давно муссировали слухи о незаконном происхождении принцессы Максимилианы-Вильгельмины-Августы-Софии-Марии, родители которой разошлись задолго до ее рождения. Отцом принцессы называли шталмейстера герцога, барона де Гранси.

Государыня императрица Александра Федоровна пришла в ужас от такого брака, но Николай Павлович, изучив отчеты воспитателей, раз и навсегда запретил обсуждать эту щекотливую тему. В России никто не пикнул, тем более в карликовых немецких странах. Немного говорливых нашлось среди французов и англичан - "жандарма Европы" боялись и уважали.

Планы чуть было не нарушила молоденькая королева Великобритании Виктория, вскружившая голову Александру и сама подпавшая под чары русского Великого князя. Однако наследник российского престола не мог стать британским принцем-консортом. Островитяне тоже были не в восторге от выбора своей 20-летней королевы и спешно удалили ее в Виндзорский замок.

Государственные интересы возобладали над чувствами молодых людей. Александр Николаевич женился на дармштадской принцессе, которая в России стала Марией Александровной. Еще до брака у нее начал прогрессировать туберкулез, превратившийся в смертельную болезнь в промозглом петербургском климате. Окончательно свели в могилу измены мужа, частые покушения на его жизнь и особенно смерть их старшего сына Николая. Брак Марии Александровны с Александром Николаевичем был скорее договором о сотрудничестве, а не семейным союзом.

Последней и настоящей любовью Александра Второго была княжна Екатерина Долгорукая. Царь, которому исполнился 41 год, впервые познакомился с 13-летней Катенькой в 1859 году. Государь прибыл в окрестности Полтавы на военные маневры и принял приглашение князя и княгини Долгоруких посетить их имение Тепловку. Род Долгоруких происходил от Рюриковичей.

Отцом будущей пассии и морганатической супруги российского императора был отставной капитан гвардии Михаил Долгорукий, а матерью - Вера Вишневская, богатейшая украинская помещица. Но к моменту приезда государя их хозяйство находилось на грани краха. Последнее пристанище семейства - имение Тепловка - было заложено и перезаложено. Александр II посодействовал поступлению четырех сыновей Долгоруких в петербургские военные учебные заведения, а двоих сестер - в Смольный институт.

Весной 1865 года император по традиции посетил Смольный институт благородных девиц и во время обеда увидел Екатерину и Марию Долгоруких. Современники отмечали "необыкновенную слабость государя к женщинам", неудивительно, что 18-летняя институтка с изумительно нежной кожей и роскошными светло-каштановыми волосами покорила сердце императора. При помощи бывшей смолянки Варвары Шебеко, к услугам которой государь не один раз прибегал при решении вопросов деликатного свойства, ему удалось инкогнито навестить заболевшую Катю в институтской больнице.

Поскольку дальнейшее пребывание Долгорукой в Смольном мешало встречам с царем, Шебеко инсценировала ее уход "по семейным обстоятельствам". В качестве паллиативной меры находчивая сводня предложила якобы случайные встречи Долгорукой и государя в Летнем саду. В дальнейшем, чтобы петербуржцы меньше шептались "государь прогуливает свою демуазель", эти рандеву были перенесены на аллеи парков Каменского, Елагинского, Крестовского островов столицы. Какое-то время влюбленные виделись на квартире брата Кати Михаила, но тот очень удивил императора, когда, боясь общественного осуждения, отказал им в такой малости. Сам Долгорукий, как мы помним, оказался в граде Петровом благодаря именно стараниям государя.

В июне 1866 года в Петергофе праздновалась очередная годовщина свадьбы Николая I и Александры Федоровны. В трех верстах от главного Петергофского дворца в замке Бельведер расположились гости, среди которых оказалась и Катя Долгорукая. Там-то и произошла между ею и императором уже неплатоническая любовь.

После этого государь сказал: "Сегодня я, увы, не свободен, но при первой же возможности я женюсь на тебе, отселе я считаю тебя своей женой перед Богом, и я никогда тебя не покину". Дальнейшие события подтвердили слова императора.

В петербургском свете о "падении" Екатерины Долгорукой узнали чуть ли не на следующее утро. Светские львы и особенно львицы в своих фантазиях превзошли любые мужицкие и бабьи домыслы. Бомонд судачило том, что развратная с младых ногтей "демуазель" танцевала голой перед государем да и вообще за бриллианты "готова отдаться каждому". Екатерина Михайловна вынуждена была ненадолго уехать в Италию. Тетя Вава (так младшие Долгорукие называли Шебеко) тем временем решила, чтобы государь не скучал, положить ему в постель младшую сестру Долгорукую. Александр II в течение часа разговаривал с Марией и подарил ей на прощание кошелек с червонцами. Отныне для него не существовало никого, кроме Кати.

В июне 1867 года Наполеон III пригласил Александра II посетить Парижскую Всемирную выставку. Во французскую столицу на встречу с любимым тут же выехала Екатерина Михайловна. Их встречи регулярно фиксировали местные полицейские. Они не подглядывали в замочную скважину, учитывая, что парочка и не особенно прибегала к конспирации. В Париже после неудачного восстания 1867 года осело много поляков-инсургентов, и французские власти опасались за безопасность русского царя. Но влюбленным море было по колено. Возможно, именно в это время Александр и сказал своей законной супруге о любовнице.

Если супруга императора и его дети предпочитали не выносить сора из избы и не издавали на людях ни гласа ни воздыхания, то придворные дамы изощрялись в сплетнях и пересудах. Пересказывать эту чушь и гнусность - себя не уважать. Как ни относись к событиям осени 1917 года - как к Великой Октябрьской революции или к Октябрьскому перевороту, но с этой придворной "чернью" она покончила. У родственников Александра II настоящая паника началась лишь тогда, когда император пожаловал Долгорукой и их совместным детям (Георгию и Ольге) титул светлейших князей Юрьевских.

Это имя напоминало всем об одном из предков Романовых, боярине начала 16-го века Юрии Захарьине, а также о знаменитом Рюриковиче Юрии Долгоруком. Но тут был практический момент - царь не желал, чтобы после его кончины их с Катей дети, в случае отказа от них рода Долгоруких, оказались бастардами. Оба ребенка в указе признаны его детьми официально. До узкого круга родни доходили туманные намеки, что по личному приказу государя в архивах ведутся активные розыски документов с подробностями коронации второй жены Петра Великого Екатерины Алексеевны. Охочие до исторических аналогий люди говорили, что первый Романов, Михаил Федорович, тоже был женат на Долгорукой. Но та Мария Долгорукая прожила недолго и потомства не оставила.

Своего апогея паника достигла тогда, когда родственники узнали, что 6 июля 1880 года в небольшой комнате нижнего этажа Большого Царскосельского дворца у скромного алтаря походной церкви состоялся обряд венчания. И хотя для царей закон не писан, император не стал дразнить гусей из высшего света. О свадьбе не знали ни караульные солдаты с офицерами, ни дворцовые слуги. На церемонии присутствовали министр двора граф Адлерберг, генерал-адъютанты Рылеев и Баранов, сестра невесты Мария и мадемуазель Шебеко. Венчал протопресвитер Ксенофонт Никольский. Жених был одет в голубой гусарский мундир, невеста- простое светлое платье.

Семейное счастье было непродолжительным. 1 марта 1881 года народовольцы бросили под ноги царя бомбу. На завещанные мужем деньги княгиня Юрьевская с детьми уехала в Ниццу, где и скончалась в 1922 году.

Часто Екатерину Михайловну Долгоругову воспринимают негативно. "Фаворитка", "Любовница", "Увела", "Разбила семью"… Но если присмотреться внимательнее к разбитой семье, то начинаешь понимать, что разбивать там ничего не нужно было - все и так давно рассыпалось, еще до появления Кати Долгоруковой при дворе.

В юности Александр II был страстно влюблен в Ольгу Калиновскую, фрейлину двора, польку, католичку. Ольгу очень быстро выдали замуж, а Александра отправили в Европу - знакомиться с иностранными принцессами и искать будущую супругу. Там он остановил свой выбор на 15-летней принцессе Гессен-Дармштадтской. Юное создание с огромными глазами и детскими локонами вызвало в Цесаревиче желание оберегать и заботиться. Поскольку никого более эффектного он тогда не встретил, то решил жениться именно на Марии.«Единственное мое желание — обрести достойную подругу, которая бы украсила мой семейный очаг и доставила высшее счастье на земле — счастье супруга и отца». - напишет он родителям. Происхождение Марии было довольно смутным, но официально герцог признал ее своей дочерью, потому она все же считалась принцессой. И все же Александр Николаевич прогадал… В 15 лет еще очень сложно угадать, каким впоследствии будет характер человека. Пятнадцатилетняя Мари, приехав в Петербург очаровала всех и каждого. Поначалу и сам Цесаревич, казалось, был влюблен и абсолютно счастлив. Но постепенно отношения в семье стали портиться: Александр не отказывал себе в удовольствии пококетничать с фрейлинами, Мария стала рабой этикета и правил. Детская непосредственность и веселость совершенно исчезли, Императрица превратилась в сухую и строгую немецкую фрау, а Государь таких женщин не воспринимал, ему нужно было совсем другое.

Очень хорошо об этом пишет П.Н. Краснов в романе "Цареубийцы": "В семье не было отдыха. Там была не жена — но Государыня Императрица, не дети, но Наследник Цесаревич и Великие Князья. Там был тот же строгий этикет Императорской Фамилии.

С годами потянуло Государя к спокойному, не дворцовому, а домашнему очагу. Этот очаг ему создала в 1868-м году молодая девушка княжна Екатерина Михайловна Долгорукая.

Государю было пятьдесят лет. Долгорукой — семнадцать, когда они сошлись. Девушка «с газельими глазами» сумела простотою обращения, иногда доходившей до грубости, пленить Государя, и он полюбил ее крепкой, последней любовью."

Примерно об этом же пишет и С.Д. Шереметев: «Видел я ее не раз на больших придворных балах: стройная, худая, вся усыпанная бриллиантами, с прическою в мелких завитках, она показывалась как бы нехотя, была любезна, говорила умные речи, всматривалась пристально и проницательным взглядом; всегда сдержанная, она, скорее, недоговаривала, чем говорила лишнее. Она как бы исполняла скучную обязанность, и когда говорила, можно было подумать, что она хочет сказать: «Видите, я с вами говорю, потому что это принято, что это - долг, но до вас мне нет никакого дела; у меня есть внутренняя жизнь, доступная избранным, все остальное - служба, долг, скука»… Сдается мне, что Государю Александру Николаевичу было душно с нею».

Императрица Мария Александровна

Примечателен и такой случай: в 1867 году в Ницце, где умирал царевич Николай, она целую неделю не могла навестить умирающего сына только потому, что время послеобеденного сна Николая изменилось и стало совпадать со временем ее прогулки. А перенести прогулку на другое время Мария Александровна ну никак не могла… Когда Марию Александровну спросили, почему нельзя совершать прогулки в другое время, та ответила: "Это мне неудобно".

И на фоне всего этого в жизни Государя появляется Екатерина Долгорукова. Можно ли винить ее в крахе семье? Думаю, что нельзя.

Отцом Катеньки был отставной капитан гвардии Михаил Долгорукий, а матерью — Вера Вишневская, одна из богатейших украинских помещиц. Правда, к концу 50-х годов XIX века богатство семейства Долгоруких было уже в прошлом. В полтавское имение Долгоруких однажды и заехал Император в гости после очередных маневров.

Катеньке было тогда чуть больше десяти, но она очень хорошо запомнила этого большого, статного мужчину с пышными усами и ласковым взглядом. Он сидел на веранде после обеда, а она пробегала мимо. Он окликнул ее, спросив, кто она такая, а она важно ответила:
— Я — Екатерина Михайловна.
— А что ты ищешь здесь? — полюбопытствовал Александр Николаевич.
— Я хочу видеть императора, — чуть смутившись, призналась девочка.

Эта история очень развеселила Государя. Он решил помочь обедневшей дворянской семье и распорядился принять дочерей Долгоруковых, Екатерину и Марию, в самое престижное женское учебное заведение того времени - Смольный институт.

Итак, Катя и ее младшая сестра Мария были помещены в Смольный институт. Уже там девушки выделялась своей красотой. Старшая сестра была девушкой среднего роста, с изящной фигурой, изумительно нежной кожей и роскошными светло-каштановыми волосами. Лицо ее казалось словно выточенным из слоновой кости, а еще у нее были удивительно выразительные светлые глаза и красиво очерченный рот. В Смольном Катюше не очень нравилось, единственное, что скрашивало пребывание там - частые визиты Императора.

"Несмотря на все заботы директрисы, я так никогда не смогла привыкнуть к жизни вне семьи, в окружении чужих мне людей, я стала чаще болеть. Император, узнав о нашем прибытии в Смольный, приехал меня по-отечески навестить; я была так счастлива его видеть, его визиты придавали мне мужества. Когда я была больна, он навещал меня в лазарете. Я обращалась к нему как к ангелу-хранителю, зная, что он не откажет мне в своем покровительстве. Так, однажды, когда пища была особенно плохой, и я страдала от голода, не зная, к кому обратиться, я пожаловалась ему, и с того дня он приказал кормить меня за столом директрисы и подавать мне то, что я пожелаю. Он посылал мне конфеты, и я не могу описать то обожание, которое я испытывала к нему. Наконец мое заточение кончилось, я покинула институт".

Имея всего 16 с половиною лет. Совсем еще ребенок, я совершенно потеряла предмет своей привязанности, и лишь год спустя, по счастливой случайности, встретила императора 24 декабря 1865 года в Летнем саду. Он сначала не узнал меня... Этот день стал памятен для нас, ибо ничего не говоря друг другу и может быть, не понимая еще того, наши встречи определили нашу жизнь.

Надо прибавить, что мои родители в то время делали все, чтобы развлечь меня, вывозили меня в свет, целью их было выдать меня замуж. Но каждый бал удваивал мою печаль; светские увеселения были противны моему характеру, я любила уединение и серьезное чтение. Один молодой человек очень старался мне понравиться, но мысль о браке неважно с кем, без любви, казалась мне отвратительна, и он отступил перед моей холодностью.

О зарождающемся чувстве Екатерина пишет в своих "Записках", которые опубликовала на склоне лет, живя в Ницце:

"В тот день(день покушения) я была в Летнем саду, император говорил со мной как обычно, спросил, когда я собираюсь навестить сестру в Смольном, и когда я сказала, что отправлюсь туда сегодня же вечером, что она меня ждет, он заметил, что приедет туда только чтобы меня увидеть. Он сделал ко мне несколько шагов, дразня меня моим детским видом, что меня рассердило, я же считала себя взрослой. До свидания, до вечера, - сказал он мне, и направился к решетчатым воротам, а я вышла через маленькую калитку возле канала.
По выходе, я узнала, что в императора стреляли при выходе из сада. Эта новость потрясла меня настолько, что я заболела, я столько плакала, мысль, что такой ангел доброты имеет врагов, желающих его смерти, мучила меня. Этот день еще сильнее привязал меня к нему; я думала лишь о нем и хотела выразить ему свою радость и благодарность Богу, что он спасся от подобной смерти. Я была уверена, что он испытывает такую же потребность меня увидеть. Несмотря на волнения и дела, которыми он был занят днем, он вскоре после меня приехал в институт. Эта встреча стала лучшим доказательством, что мы любим друг друга.

Вернувшись домой, я очень долго плакала, так я была растрогана видеть его счастливым от встречи со мной, и после долгих раздумий решила, что сердце мое принадлежит ему и я не способна связать свое существование с кем бы то ни было. На следующий день я объявила родителям, что предпочитаю умереть, чем выйти замуж. Последовали бесконечные сцены и расспросы, но я чувствовала в себе небывалую решимость бороться со всеми, кто пытался выдать меня замуж, и поняла, что эта поддерживающая меня сила была любовью. С того момента я приняла решение отказаться от всего, от светских удовольствий, столь желанных юным персонам моего возраста, и посвятить всю свою жизнь счастью Того, кого любила.
Я имела счастье вновь его увидеть 1 июля. Он был на коне и никогда я не забуду его радость при встрече. В тот день мы впервые оказались наедине и решили не прятать то, что нас переполняло, счастливые от возможности любить друг друга. Я объявила ему, что отказываюсь от всего, чтобы посвятить себя любви к нему, и что не могу больше бороться с этим чувством. Бог свидетель невинности нашей встрече, которая стала истинным отдохновением для нас, забывших целый свет ради чувств, внушенных Богом. Как чиста была беседа в те часы, что мы провели вместе. А я, еще не знавшая жизни, невинная душой, не понимала, что другой мужчина в подобных обстоятельствах мог бы воспользоваться моей невинностью, но Он вел себя со мной с честностью и благородством человека, любящего и уважающего женщину, обращался со мной как со священным предметом, без всякого иного чувства - это так благородно и прекрасно!

В 1866 году в Петергофе праздновалась очередная годовщина свадьбы Николая I и Александры Федоровны. В трех верстах от главного Петергофского дворца находился небольшой замок Бельведер, покои которого предоставили гостям праздника. Сюда и привезли ночевать Екатерину Долгорукую, и здесь-то она впервые отдалась императору. В ту же ночь он сказал ей:

— Сейчас я, увы, несвободен, но при первой же возможности я женюсь на тебе, ибо отныне я считаю тебя своей женой перед Богом, и я никогда тебя не покину.
Заметим, что «стать свободным» Александр мог только после смерти своей законной жены, императрицы Марии Александровны, тогда уже часто хворавшей. Так что клятва его, которую он обязательно сдержит, звучала как-то жутковато.
Об этом событии Екатерина писала так:

«26 августа мы провели памятный день. Он поклялся мне перед образом, что привязан ко мне навсегда и единственная его мечта — жениться на мне, если когда-нибудь он станет свободен. Он потребовал от меня такой же клятвы, которую я дала с радостью». С того дня мы каждый день встречались, сумасшедшие от счастья любить и понимать друг друга всецело. Он поклялся мне перед образом, что предан мне навсегда и что единственная его мечта - жениться на мне, если когда-нибудь он будет свободен; он заставил меня поклясться в том, что я сделала с радостью… "

Если изначально встречи были тайными,то со временем о новой фаворитке Царя узнали все, в том числе и Мария Александровна.

По свидетельству графини А. А. Толстой, при дворе все сначала приняли новый роман императора за очередное увлечение. В своих «Записках фрейлины» она пишет:
«Я не приняла в расчет, что его преклонный возраст увеличивал опасность, но более всего я не учла того, что девица, на которую он обратил свой взор, была совсем иного пошиба, чем те, кем он увлекался прежде… Хотя все и видели зарождение нового увлечения, но ничуть не обеспокоились, даже самые приближенные к императору лица не предполагали серьезного оборота дела. Напротив, все были весьма далеки от подозрения, что он способен на настоящую любовную интригу; роман, зревший в тайне. Видели лишь происходившее на глазах — прогулки с частыми, как бы случайными встречами, переглядывания в театральных ложах и т. д. и т. п. Говорили, что княжна преследует императора, но никто пока не знал, что они видятся не только на публике, но и в других местах, — между прочим, у ее брата князя Михаила Долгорукого, женатого на итальянке».

Когда княжна Долгорукая, смущенно оглядываясь и прикрывая стыдливо лицо, стала регулярно появляться у императора, придворные, посвященные в тайны царских покоев, зашушукались. Слухи быстро дошли до родственников княжны, и те поспешили увезти ее в Неаполь. Однако уже в июне 1867 года Александр прибыл в столицу Франции. Узнав об этом, примчалась туда и Екатерина, и французская полиция, бдительно следившая за безопасностью русского высокого гостя, начала аккуратно фиксировать его ежедневные тайные свидания, ставя о них в известность своего монарха.Теперь вновь ничто не могло помешать их любви. Они встречались в Елисейском дворце, где поселился Александр и где тоже было немало потайных лестниц и комнат. Сама Екатерина жила в скромной гостинице, а по вечерам через потайную калитку на улице Габриэль и авеню Мариньи приходила к своему возлюбленному. Она была счастлива и писала: «Как лихорадочно ждали мы этой минуты счастья после пяти месяцев мучений. Наконец настал счастливый день, и мы поспешили в объятия друг друга».

После этого так надолго оставаться без своей Кати Государь не захотел.

«Мои родители объявили, что они решили не возвращаться в Россию, — для меня это был слишком жестокий удар… Я немедленно телеграфировала ему, спрашивая, что мне делать, и получила категорический ответ: в таком случае возвращаться одной, а что касается моего устройства — он позаботится. Я поспешила к родителям и заявила, что уезжаю завтра же, что желаю им счастья, но сама лучше умру, чем буду вести это бродячее существование. Они все поняли, и при виде моей энергии поехали со мной. Император был потрясен моим болезненным состоянием, но состояние духа помогло мне… Часы, что мы проводили вместе, всегда казались нам слишком краткими, но счастье разделять радость и счастье было нашей жизнью."

Первенец этой любви появился на свет в апреле 1872 года,это был мальчик, его назвали Георгием. На следующий год у царя родилась дочь — Ольга. Увеличение числа незаконных отпрысков еще больше обеспокоило царственное семейство, но Александр Николаевич каждый раз впадал в страшный гнев при малейшем намеке на необходимость порвать эту связь. Вскоре у княжны Долгорукой родился и третий ребенок — дочь Екатерина.

Так уж вышло, что Екатерина Долгорукая ради любви к императору навсегда погубила свою репутацию, пожертвовала не только жизнью в свете с присущими ей развлечениями, но и вообще нормальной семейной жизнью. Когда же у них родились сын и две дочери, у нее появилась новая печаль: ее дети были незаконнорожденными «бастардами». Александр II очень гордился сыном, говорил со смехом, что в этом ребенке больше половины русской крови, а это такая редкость для дома Романовых…

«Александр был обречен на одиночество. И, наверное, не случайно, что единственным человеком, с которым он пытался это одиночество разделить, с которым был свободным и откровенным до конца, стала Катя Долгорукая — глупенькая, предельно далекая от понимания государственных дел, но любящая и преданная беспредельно; ее Александр II, несомненно, воспринимал как часть самого себя».

Некоторые современники утверждали, что император смотрит на мир глазами Долгорукой, говорит ее словами. Но, похоже, дело обстояло гораздо сложнее. Александру II был нужен человек, который мог бы его выслушать, человек живой и сопереживающий ему. И любящая его Екатерина Долгорукая постепенно вошла в суть многих дел, которые волновали государя, выслушивала его, задавала вопросы, высказывала свое мнение. Она стала его собеседницей, советчицей, его внутренним голосом. Если в чем-то император и повторял мысли Екатерины, то это были его же собственные мысли, услышанные ею.

К тому же Долгорукая жила уединенно (вся семья, кроме сестры, от нее отвернулась), а значит, за ее спиной не стоял влиятельный клан алчных родственников-интриганов и хитроумных придворных сановников. Екатерина никогда ничего не просила у императора, зато она утепляла его мундиры, следила за его лекарствами, жалела его и искренне восхищалась им. И он мог быть уверен, что за этим не кроется какая-то корысть.

С годами Александр и Екатерина становились все ближе и были в равной степени необходимы друг другу. «Александр Николаевич сумел создать из неопытной девушки упоительную возлюбленную. Она принадлежала ему всецело. Она отдала ему свою душу, ум, воображение, волю, чувства. Они без устали говорили друг с другом о своей любви».

Двусмысленно-фальшивое положение закончилось со смертью Марии Александровны. Императрица тихо скончалась в Зимнем дворце, в собственных апартаментах, в ночь со второго на третье июня 1880 года.

Император тут же ввел Екатерину Михайловну в круг родственников. Теперь они уже не таились.

Великий Князь Александр Михайлович вспоминает: "Сам старый церемониймейстер был заметно смущен, когда, в следующее после нашего приезда, воскресенье вечером, члены Императорской семьи собрались в Зимнем Дворце у обеденного стола, чтобы встретиться с княгиней Юрьевской. Голос церемониймейстера, когда он постучал три раза об пол жезлом с ручкой из слоновой кости, звучал неуверенно:
- Его Величество и светлейшая княгиня Юрьевская!
Мать моя смотрела в сторону, цесаревна Мария Федоровна потупилась...
Император быстро вошел, ведя под руку молодую красивую женщину. Он весело кивнул моему отцу и окинул испытующим взглядом могучую фигуру Наследника.
Вполне рассчитывая на полную лояльность своего брата (нашего отца), он не имел никаких иллюзий относительно взгляда Наследника на этот второй его брак. Княгиня Юрьевская любезно отвечала на вежливые поклоны Великих Княгинь и Князей и села рядом с Императором в кресло покойной Императрицы. Полный любопытства, я не опускал с княгини Юрьевской глаз.

Мне понравилось выражение ее грустного лица и лучистое сияние, идущее от светлых волос. Было ясно, что она волновалась. Она часто обращалась к Императору, и он успокаивающе поглаживал ее руку. Ей, конечно, удалось бы покорить сердца всех мужчин, но за ними следили женщины, и всякая ее попытка принять участие в общем разговоре встречалась вежливым, холодным молчанием. Я жалел ее и не мог понять, почему к ней относились с презрением за то, что она полюбила красивого, веселого, доброго человека, который к ее несчастью был Императором Всероссийским?

Долгая совместная жизнь нисколько не уменьшила их взаимного обожания. В шестьдесят четыре года Император Александр II держал себя с нею как восемнадцатилетний мальчик. Он нашептывал слова одобрения в ее маленькое ушко. Он интересовался нравятся ли ей вина. Он соглашался со всем, что она говорила. Он смотрел на всех нас с дружеской улыбкой, как бы приглашая радоваться его счастью, шутил со мною и моими братьями, страшно довольный тем, что княгиня, очевидно, нам понравилась."

Обряд венчания состоялся 6 июля 1880 года в небольшой комнате нижнего этажа Большого Царскосельского дворца у скромного алтаря походной церкви. Были приняты строжайшие меры к тому, чтобы никто из караульных солдат или офицеров, ни один дворцовый слуга не заподозрили о происходящем. Можно подумать, что речь шла о каком-то постыдном поступке, но, скорее всего, Александр II заботился о том, чтобы его родня не попыталась сорвать мероприятие.

Император был одет в голубой гусарский мундир, невеста — в простое светлое платье. Венчал их протоиерей церкви Зимнего дворца Ксенофонт Никольский, а присутствовали на церемонии граф А. В. Адлерберг, генерал-адъютанты А. М. Рылеев и Э. Т. Баранов, сестра невесты Мария Михайловна и неизбывная мадемуазель Шебеко. Все они позже подверглись некому подобию остракизма со стороны так называемого «большого света».

Ей было тридцать два года, ему — шестьдесят два. Их отношения длились уже много лет, и император, женившись на Екатерине, все же выполнил свою клятву, которую дал ей когда-то: при первой возможности жениться на ней, ибо навеки считал ее женой своей перед Богом.

В день свадьбы он сказал:
— Четырнадцать лет я ждал этого дня и боюсь своего счастья. Только бы Бог не лишил меня его слишком рано…

Через несколько часов он издал тайный указ, объявляя о свершившемся и предписывая жене титул и фамилию Светлейшей княгини Юрьевской. Ту же фамилию получили и их дети, а также те, которые могут родиться впоследствии.

После бракосочетания молодожены уехали в Крым. Их медовый месяц длился с августа по ноябрь.

Об этом пребывании в Крыму писал С.Д. Шереметев:"Совершенно неожиданно мы были причиною крупного столкновения семейного. Государь давно желал сближения между своими детьми и детьми цесаревича, в особенности для своей дочери, и делал намёк на то, что совместные прогулки в экипаже были бы весьма желательны. Цесаревна, всячески желавшая отдалить это, объясняла, что великая княжна Ксения Александровна всегда катается в одиночестве… Но вот получается приглашение дочери моей Анне приехать к великой княжне Ксении Александровне… Они вместе играют и едут кататься. Их встречает Государь… Он изменился в лице. Следует затем объяснение, с кем каталась Ксения Александровна… и т.д., словом, было бурное объяснение, и цесаревну довёл до слёз… После этого уже нельзя было избегнуть исполнить волю Государя…

Дети Александра II и княгини Юрьевской

Сколько раз заставал я цесаревну в сильном волнении: глаза наполнены слёз… Она не стеснялась в выражении своего негодования и только удивлялась терпению и спокойствию цесаревича. «Il ne voit rien… quand on lui parle il dit qu’il n’a rien on». Маковский в то время делал портрет княгини Юрьевской; нужно было ходить им любоваться. Цесаревна обратила внимание на руки княгини Юрьевской, что они очень некрасивы, и спрашивает у цесаревича, не правда ли, как руки дурны. Он отвечает, что ничего не видел и не заметил. Помню, однажды цесаревна вышла из кабинета Государя вся в слезах. Я провожал её до дому. Она не могла скрыть своего волнения и негодования. На столе у неё вижу книгу «Mme du Barry». Я обратил на неё внимание. Она говорит, что читать нечего, и что у нас Дюбарри на лицо. После одного объяснения Государь до того разгневался, что крикнул цесаревне, что если она не хочет его слушать как тестя, «alors je vous l’ordonne comme Soverain». Княгиня Юрьевская не переставала натравливать Государя. Случайно я наткнулся на её детей; видел я, как сын её «Гога» бросился обнимать цесаревича, довольно неестественно. Можно сказать, что семейный быт царской семьи представлял из себя целый ад. Цесаревич придумал охоту на Чатырдаги, куда отправился с цесаревной на несколько дней в Космодемьянский монастырь, чтобы быть дальше от Ливадии."

По возвращении в столицу Екатерина Михайловна поселилась в императорских апартаментах, а на ее банковский счет Александр II положил более трех миллионов рублей золотом. Казалось, император был совершенно счастлив…

Но счастье оказалось недолгим. Прогремел роковой взрыв на Екатерининском канале. Растерзанного взрывом, но еще живого императора привезли в Зимний дворец. Каждую минуту входили люди — медики, члены императорской фамилии. Екатерина вбежала полуодетая и бросилась на тело мужа, покрывая его руки поцелуями и крича:
— Саша, Саша!
Она схватила аптечку с лекарствами и принялась обмывать раны мужа, растирала виски эфиром и даже помогала хирургам останавливать кровотечение.
Мутным от боли взором Александр посмотрел на окружавших его близких. Его губы шевельнулись, но звука не последовало. Глаза закрылись, голова бессильно откинулась. Екатерина приняла его последний вздох. Это было в четыре часа тридцать пять минут пополудни…

Когда лейб-медик, знаменитый врач С. П. Боткин объявил о кончине императора, княгиня упала как подкошенная. В розово-белом пеньюаре, пропитанном кровью мужа, ее вынесли из комнаты без чувств. Бог не внял опасениям Александра II — его счастье оказалось таким коротким. Но четырнадцать лет любви не в силах был зачеркнуть никто.

Накануне перемещения останков Александра II из Зимнего дворца в Петропавловский собор Екатерина Долгорукая остригла свои прекрасные волосы и венком вложила их в руки супруга. Совершенно убитая горем, она поднялась по ступенькам катафалка, опустилась на колени и припала к телу невинно убиенного. Лицо императора было скрыто под красной вуалью, но она резко сорвала ее и начала долгими поцелуями покрывать изуродованные лоб и щеки, после чего, пошатываясь, покинула помещение.

В Ницце Екатерина поселилась на вилле на бульваре де Бушаж, которую в честь сына-первенца, так и не взошедшего на российский престол, назвала «Вилла Жорж».

С.Ю. Нечаев "Русская Ницца"
П.Н. Краснов "Цареубийцы"

Браки в династических семьях, как, собственно, и сама любовь, всегда были поставлены на службу государству. Не зря же поется в популярной песне, что ни одному королю не дозволено жениться по любви. Русская императорская фамилия не избежала такой участи, хотя в некоторых случаях чувства все же имели место быть. Сложно представить, что чувствовала одна из сторон такого альянса, оказавшись в ситуации, когда его или ее присутствие при дворе вызывает лишь недоумение и негодование. Ответить на этот вопрос могла бы Екатерина Долгорукая.

Детство и юность

Екатерина Михайловна Долгорукая (по другой транскрипции – Долгорукова) принадлежит к одной из древнейших российских фамилий - Долгоруких, потомков самого Рюрика. Среди ее предков множество громких имен, в том числе основатель Москвы . Со стороны отца, потомственного военного, князя Михаила Долгорукого значились адмирал Осип Дерибас, основатель Одессы, и президент Императорской Академии художеств .

Мать Вера Гавриловна приходилась сестрой декабристу Федору Вишневскому. Семья состояла в родственных связях с потомками генерал-фельдмаршала Ивана Юрьевича Трубецкого. Конечно, биография такой титулованной особы не могла остаться рядовой.

Князь Долгорукий, по одним сведениям, промотал семейное состояние, живя не по средствам, по другим – заключил неудачную сделку. Мать с шестью детьми осталась без средств. Император взял детей на попечение: сыновья поступили в петербургские военные заведения, а сестры были приняты в Смольный институт, который курировала императрица.

По свидетельству французского дипломата Мориса Палеолога, девушки отличались редкостной красотой. Из записок самой Екатерины известно, что жизнь в Смольном институте ей не нравилась.

Роман с императором

Сорокалетний Александр II впервые познакомился с Катей в 1859 году, будучи в гостях у Долгоруких в их имении. Будущей фаворитке было тогда 11 лет. Во время учебы девушки в Смольном император по-отечески опекал ее. Совсем иной интерес к Екатерине у Александра возник, когда той исполнилось 17 лет, и учеба в институте благородных девиц завершилась. Не встречавший отказа у женщин Александр был изумлен, что девушка долго оставалась непреклонной и не отвечала взаимностью на настояния самого Императора всея Руси.

Только через год отношения перешли в близкие. Местом свиданий стал Бельведер недалеко от Петергофа. Если Александр выезжал за границу или в поездки по России, княгиня тайно следовала за ним и селилась отдельно. Со временем княгиня Долгорукая получила доступ во дворец.

Более того, чтобы Екатерина постоянно присутствовала рядом, Александр назначил девушку фрейлиной своей супруги. Он очень доверял Екатерине, обсуждал с ней государственные вопросы и международные проблемы. Законная жена императора , занятая собственным здоровьем, не стала предпринимать явных действий, чтобы пресечь эти отношения.

Связь Александра и Екатерины вызывала острую неприязнь и негодование у семейства Романовых и аристократии. В детях императора и княгини видели конкурентов в престолонаследии, тем более что Долгорукая с детьми жила в одном дворце с наследником .

Масла в огонь подливала легенда о том, что 200 лет назад древний старец предвещал преждевременную смерть тому из дома Романовых, кто женится на одной из Долгоруковых. В качестве подтверждения приводился факт смерти в день, назначенный для свадьбы с княжной Екатериной Алексеевной Долгоруковой. К слову, эти драматичные события упомянуты в цикле фильмов о российской истории «Тайны дворцовых переворотов».

После смерти императрицы Марии Александровны в 1880 году, на 14-м году отношений, едва выдержав положенный траур, Александр II женился на Екатерине Долгорукой. Таким скоропалительным венчанием вдогонку похоронам император пошел наперекор православным традициям, которые должен был свято блюсти. Такую поспешность Александр объяснял тем, что опасался покушений на свою жизнь и хотел обеспечить достойное будущее любимой женщине и детям.

Тем не менее, этот морганатический брак называли счастливым мезальянсом. На момент, когда они стали законными супругами, у Александра и Екатерины было трое детей – Ольга, Екатерина и Георгий. Еще один ребенок умер в младенчестве.

Жизнь детей сложилась по-разному. Ольга вышла замуж за внука - графа Георга-Николая фон Меренберга. Екатерина была замужем за князем Александром Барятинским, позже - князем Сергеем Оболенским, стала профессиональной певицей, жила в Англии.

С сыном вышло интереснее. Георгий окончил Сорбонский университет, впоследствии женился на дочери принца Константина Ольденбургского, который, в свою очередь, являлся внуком Екатерины Павловны, дочери императора . Такой вот поворот истории.

Своим указом Александр II пожаловал Екатерине титул Светлейшей Княгини Юрьевской, дети были узаконены задним числом и получили фамилию Юрьевские. На имя Екатерины Михайловны в банк вложили более 3 миллионов рублей – огромную по тем временам сумму. Но, по некоторым сведениям, живя в Ницце на широкую ногу, княгиня растратила деньги и почти ничего не оставила наследникам.

13 (1) марта 1881 года Александр II убит народовольцами. После смерти супруга судьба княгини Юрьевской сложилась относительно спокойно. Понимая, как неприязнь двора скажется на семье, Екатерина уехала с детьми в Ниццу, замуж больше не вышла. Под псевдонимом Виктор Лаферте издала книгу воспоминаний о муже.

Изредка Екатерина Михайловна приезжала в Петербург. В один из таких приездов заметила, что планирует вернуться насовсем и давать балы. На что Александр III в ответ посоветовал уйти в монастырь.

Во Франции ее часто навещала внучка мужа, Ольга Александровна. В Малом Мраморном дворце в Петербурге устроила открытый для широкой публики музей памяти Александра II. Сохранилась обширная переписка государя и княжны, показывающая их искреннюю страстную привязанность друг к другу, фото членов семьи, рисунки.

Смерть

Княгиня Екатерина Долгорукая умерла в Ницце в 1922 году, похоронена на Русском кладбище. Вместе с ней в склепе похоронена младшая сестра Мария Михайловна Берг.

Память

История любви Екатерины и Александра нашла отклик в литературе, живописи и кинематографе. Образ княгини воплотили актрисы Даниэль Дарьё, .

Картина:

• 1883 - Иван Крамской. «Неизвестная» (предположительно, портрет Екатерины)

Книги:

• 1933 – Великий князь Александр Михайлович Романов. «Книга воспоминаний»
• 1938 – Люсиль Деко. «Катя – голубой демон царя Александра»
• 1988 – Валентин Азерников. «Хроника любви и смерти: Александр II и княгиня Юрьевская»
• 2011 – Елена Арсеньева. «Последний дар любви»
• 2012 – Евгений Белянкин. «Тайная свадьба императора. Роман о трагической любви императора Александра II»

Фильмы:

• 1938 – «Катя»
• 1959 – «Катя – некоронованная царица»
• 1967 – «Софья Перовская»
• 1994 – «Роман императора»
• 2003 – «Любовь императора»

Он годился ей в отцы, и роль героя-любовника с сединой в волосах никак не подходила его статусу. Тонкости этого адюльтера обсуждались повсюду и, конечно, доносились до его слуха, но он делал вид, что ничего не происходит: не царское это дело — разбираться в домыслах. Российский император Александр II и светлейшая княгиня Юрьевская - их любовь могла быть названа идеальной…

История взаимоотношений Александра II и Екатерины Михайловны не так давно стала достоянием Государственного архива России - семейство Ротшильдов передало на родину княгини ее архив: более 6000 писем и записок императора и княгини, которыми они обменивались на протяжении 15 лет. Если учесть, что влюбленные практически не расставались (разве что ненадолго в 1866-м и во время Балканской кампании 1877-1878 годов), то можно представить силу их притяжения - они практически ежедневно виделись, общались и обязательно посвящали друг другу несколько строк.

Юрьевская от имени Юрий

Княжна Екатерина Михайловна Долгорукая, в будущем княгиня Юрьевская, родилась в Москве 14 ноября 1847 года и принадлежала к одной из самых древних и знатных фамилий: князья Долгорукие были потомками Рюрика, а дочь одного из них, Мария Долгорукая, стала в свое время женой основателя династии Романовых - царя Михаила Федоровича. В прямом родстве княжна находилась и с основателем Москвы Юрием Долгоруким. Именно поэтому Александр II повелел называть Екатерину Михайловну княгиней Юрьевской, пожаловав ей титул «светлейшая».

Начало их романтических взаимоотношений похоже на любовные истории, описанные в литературе: он увидел ее еще девочкой, образ юного создания врезался в его память, а когда она подросла, судьба свела их. Начались прогулки, беседы и дружба, которая впоследствии как-то незаметно переросла в любовь. Так все и было. Впервые император увидел одиннадцатилетнюю Екатерину на сороковом году жизни в августе 1857 года, когда присутствовал на военных маневрах и остановился в имении ее отца, Михаила Михайловича Долгорукого, в Тепловке. А два года спустя царю пришлось вспомнить о Екатерине в связи с печальными событиями: ее беспечный отец потерял свое немалое состояние и вскоре умер, оставив судьбе на испытания шестерых детей. Александр II взял имение князя под опеку и распорядился о воспитании осиротевших чад. Так княжна Екатерина вместе с младшей сестрой Марией оказались в Смольном институте. Свидетель дальнейших событий, собиратель материала о княгине Юрьевской, французский дипломат Морис Палеолог пишет, что девушки были очень красивы, что лицо Кати, словно выточенное из слоновой кости, обрамляли роскошные каштановые волосы, что сложена она была изумительно. Да и сам Александр был статным красавцем. Вот что пишет о внешности императора побывавший в России и видевший его на балу Теофиль Готье: «Александр II одет в элегантный военный костюм, выгодно выделявший его высокую, стройную фигуру. Это нечто вроде белой куртки с золотыми позументами, спускающейся до бедер и отороченной на воротнике, рукавах и внизу голубым сибирским песцом. На груди у него сверкают ордена высшего достоинства. Голубые панталоны в обтяжку обрисовывают стройные ноги и спускаются к узким ботинкам. Волосы государя коротко стрижены и открывают большой и хорошо сформированный лоб. Черты лица безупречно правильны и кажутся созданными для медали…» Император обожал лошадей, любил давать роскошные балы. Правда, в быту, по словам Екатерины Михайловны, он оставался более чем неприхотлив. В его кабинете в Зимнем дворце, расположенном рядом с комнатами челяди, почти всегда было не топлено, гуляли сквозняки…

Отказаться от всего

Попечительницей Смольного института была императрица Мария Александровна, урожденная принцесса Гессенская - супруга Александра II. По легенде, царь обратил внимание на юную Екатерину Михайловну как раз в тот день, когда императрица неважно себя чувствовала и не смогла поехать с мужем на традиционное чаепитие в Смольный. (Со времен основания института Екатериной II все венценосные особы оказывали этому учебному заведению большое внимание и всяческую поддержку.) А царь тем временем угощал сестер конфетами, вкус которых Екатерина Михайловна будет помнить всю жизнь, потому что именно с этой встречи началась ее восторженная влюбленность. Впоследствии она вспоминала, как была счастлива видеть императора: «…его визиты возвращали мне бодрость. Когда я болела, он навещал меня в лазарете. Его подчеркнутое внимание ко мне и его лицо, столь идеальное, проливали бальзам на мое детское сердце. Чем более я взрослела, тем более усиливался его культ у меня. Каждый раз как он приезжал, он посылал за мной и позволял мне идти с ним рядом. Он интересовался мною; я считала его покровителем, другом, обращалась к нему как к ангелу, зная, что он не откажет мне в покровительстве... Он посылал мне конфеты, и не могу описать, как я его обожала…»

В 1864 году в семнадцатилетнем возрасте княжна завершила образование, поселилась в Петербурге на Бассейной в доме старшего брата Михаила и в общем-то стала далека от своего высокого попечителя. Но год спустя, гуляя в Летнем саду, она случайно увидела императора, и тот тоже ее заметил. Он подошел к ней и осыпал комплиментами, смутив Екатерину Михайловну окончательно. Не стесняясь прохожих, он гулял с ней по аллеям, оказывая знаки внимания. Но еще целый год после этой встречи княжна оставалась малообщительной и замкнутой.

Вскоре их души сблизило несчастье: после трагической смерти сына, цесаревича Николая, в апреле 1865 года безутешный отец послал за Екатериной Михайловной. Она прибыла к нему, и во время беседы ей стало безудержно жалко убитого горем человека. А выйдя из дворца, княжна поймала себя на мысли, что ей впервые захотелось к нему вернуться.

В этом же году, в июле, произошло одно из самых памятных свиданий княжны с царем. Екатерина по его просьбе приехала в Петергоф, в павильон Бабигон, который построил для своей супруги отец Александра II - Николай I. Это был чудесный июльский вечер, все вокруг утопало в цветах… Расставаясь, он сказал ей, что теперь отныне и навеки считает ее своей женой, что пока он несвободен, но при первой же возможности женится на ней. Неизвестно, что тогда подумала о клятве императора Екатерина Михайловна, но с этих пор чувство в ее сердце нарастало с каждым днем.

Поворотом в развитии их истории стал день 4 апреля 1866 года, когда после прогулки с княжной император вышел из Летнего сада и попал под пули революционера-террориста Дмитрия Каракозова. Княжна вспоминала, что, вернувшись домой после покушения на государя, она очень плакала, так как «была растрогана видеть его счастливым от встречи», и после долгих раздумий решила, что сердце ее принадлежит ему и что она «не способна связать свое существование с кем бы то ни было». На следующий день Екатерина Михайловна объявила домашним, что предпочтет умереть, чем выйти замуж. Последовали бесконечные сцены, но настроение княжны было непреклонным. С того момента она приняла решение «отказаться от всего, от светских удовольствий, столь желанных юным персонам… и посвятить всю свою жизнь счастью Того, кого любила». Что это было: восторженная любовь-самопожертвование романтичной барышни, ослепленной блеском императора, или действительно большое чувство? Ведь если вдуматься в эту историю и вспомнить всех ее участников, то она оказывается не очень красивой, как и клятва о совместном будущем, данная княжне императором. Получалось, что царь отмерял срок жизни своей жене, Марии Александровне, матери его восьмерых детей. Описывая личные перипетии Александра II, биографы часто уточняют, что после рождения такого количества детей здоровье императрицы пошатнулось и что царь охладел к ней. Особый урон ее самочувствию нанесла смерть цесаревича Николая, такая нелепая и ранняя, после которой ее болезни начали стремительно прогрессировать. И если прибавить ко всему этому детали взаимоотношений между царем и княжной, особенно тот факт, что после Балканской кампании 1878 года он поселил ее во дворце над своими покоями, то вырисовывается не очень приятный портрет Александра II - не политика, конечно же, а человека. Его прогрессивные реформы, в том числе отмена крепостного права, - тема другого разговора.

Примечательно, что сама княгиня Юрьевская позже, в воспоминаниях, будет всячески уходить от темы о супруге царя и благоговейно описывать последнего как тончайшего, удивительного, деликатного человека: «Он находил счастье в том, чтоб быть приятным другим людям, и во множестве случаев забывал о самом себе; его снисходительность равнялась доброте его сердца; он умел приобщаться к слабостям человеческой натуры…» Наверное, он действительно все это умел, но почему-то делал так больно своей законной избраннице - Марии Александровне, благословение на союз с которой много лет назад он вымолил у своих родителей. Император с императрицей были против принцессы гессен-дармштадтской, потому как знали тайну ее рождения: отцом Марии был не Людвиг II, ко времени появления девочки на свет он не имел брачных отношений с ее матерью Вильгельминой Баденской, но признал ребенка своим, сохраняя корону. Все это никак не остановило юного цесаревича Александра, как и теперь ничто не могло остановить его в новой любви. А гордой и непреклонной императрице оставалось лишь делать вид, что ничего не происходит, хотя все, включая ее детей, знали, кто живет над покоями царя.

Быть всегда рядом

До того момента, как княгиня въехала в Зимний дворец, она неотлучно повсюду путешествовала со своим возлюбленным. В начале их романа близкие люди, в том числе брат княжны Михаил и его жена, маркиза де Черче Маджо ре, как могли противились такой недвусмысленной ситуации. И даже отправляли Екатерину Михайловну в Италию с надеждой, что время охладит ее сердце. Но получилось наоборот: расстояния лишь укрепляли чувство. Ни время, ни разница в возрасте с императором, составлявшая 28 лет, не останавливали ее.

Будучи в 1866 году в разлуке, они встретились в 1867-м на Всемирной выставке в Париже, где Александр II, желая быть рядом с княжной, едва успевал на встречи с Наполеоном III. Международная обстановка тогда была непростой: Германия готовилась к войне с Францией. Визит государя подходил к концу, и вновь предстояла разлука, во время которой император пребывал в тревожном, скверном настроении, а княжна и вовсе слегла. Курс лечения от кашля лишь усугубил его. Помаявшись, она в конце концов объявила родственникам, что, несмотря на их планы остаться за границей, завтра же возвращается в Россию, поскольку больше не видит смысла в своей жизни. По прибытии к императору Екатерина все еще была больна. Он нашел ее состояние прескверным и решил, что больше никогда не будет расставаться со своим «добрым Ангелом» - так называл княжну Александр II в переписке. И она устремилась к государю всеми помыслами и душой. Боготворила его и окружала бесконечной заботой и нежностью. Вела затворнический образ жизни, не бывала в театре и на приемах. Несмотря на то что император произвел ее в придворные дамы, на балах появлялась крайне редко - лишь по просьбе Александра, который любил смотреть, как она танцует. Ее редкие выходы в свет объяснялись, конечно же, и другими соображениями: придворная знать, как и царская семья, обвиняла ее во всем, что происходило вокруг. Как она выдерживала такой натиск, остается загадкой.

Морганатические дети

В 1871 году страницы романа княжны и царя пополнились большим событием: Екатерина Михайловна родила первенца Георгия. Он появился на свет в апартаментах Николая I, где происходили свидания влюбленных. (В Зимний дворец она переедет через семь лет.) Александр присутствовал при родах, держал измученную княжну за руки и так переживал за ее здоровье, что просил доктора и акушерку, обеспокоенных долгим процессом, сделать все возможное и невозможное, чтобы не потерять Екатерину Михайловну.

Появившегося здорового младенца сразу же перенесли в дом, где жил начальник личной охраны царя генерал Рылеев, и доверили кормилице и няне. Как ни скрывали родители это событие, императорская семья быстро узнала о рождении мальчика. Все были шокированы этим известием - боялись, что император введет незаконнорожденного ребенка в семью. Приближенная ко двору знать осуждала поведение государя, и лишь Мария Александровна казалась невозмутимой. Но лиха беда начало. Чашу всеобщего терпения переполнило рождение в 1873 году следующего ребенка - дочери Ольги.

К этому же времени относится трагикомичная ситуация, произошедшая с начальником тайной царской канцелярии графом Петром Шуваловым, осмелившимся поведать императору о том, что говорят про его увлечение. Государь надменно и спокойно выслушал Шувалова и дал понять, что ему безразличны такие разговоры. Но граф не успокоился и где-то в кругу друзей, разгорячившись, выступил против «девчонки», обольстившей императора, закрывшей ему глаза на важные события и отвлекающей от государственных дел. Год спустя император, беседуя с Шуваловым, между прочим сообщил ему, что тот на днях переведен со своей должности послом в Лондон. Всесильный начальник тайной канцелярии остолбенел…

Екатерина Михайловна родила императору пятерых детей, но двое из них умерли в младенчестве. Насколько дороги государю были княжна и их дети, говорит тот факт, что еще в 1874 году, когда Георгий и Ольга были совсем маленькими, а Екатерина пока не родилась (она появилась на свет в 1878 году), Александр II составил очень важный для их будущего документ - Указ Правительствующему сенату. В нем император повелел называть детей Александровичами, даровать им права, присущие дворянству, и возвести каждого в княжеское достоинство с титулом «светлейший».

Тайное венчание

Апартаменты в Зимнем дворце, отведенные Екатерине Михайловне и детям, располагались на втором этаже и представляли собой три большие комнаты, лестница от которых вела вниз - в покои царя. Несмотря на то что императрица сразу узнала о таком соседстве, она ни разу не упрекнула супруга в этом, хотя водворение Долгорукой во дворце было всеми однозначно воспринято как открытый адюльтер. Зачем царь решился на такой шаг - непонятно, после переезда княжны он очень изменился внешне, похудел и выглядел изможденным. Ну а Марии Александровне оставалось терпеть недолго. 3 июня 1880 года она скончалась, развязав тем самым руки императору. Екатерина Михайловна не присутствовала на ее похоронах. Спустя месяц после погребения жены, 6 июля, Александр II повел свою возлюбленную под венец. Можно сказать, что венчание, происходившее в Большом Царскосельском дворце, свершилось тайно: в неведении оставили даже дворцового коменданта. Император был в голубом мундире гвардейского гусара, а княжна - в выходном платье бежевого цвета. Роль шаферов исполнили генерал-адъютант Баранов и генерал Рылеев - они держали венцы над головами царя и княжны. По окончании процедуры священник так и не смог вымолвить молодоженам: «Облобызайтесь», и они удалились на прогулку, пригласив в коляску подругу княжны госпожу Шебеко и детей.

Прогулка была чудесной, погода благоволила этому, и царь пребывал в прекрасном расположении духа. По воспоминаниям Екатерины Михайловны, он обратился к сыну Георгию с просьбой, чтобы тот обязательно помнил отца, когда его не будет. Мальчик оторопел, но мать словом пришла ему на помощь.

В конце июля 1880 года император вызвал в Царское Село председателя недавно учрежденной Верховной комиссии по охране общественного порядка, генерал-адъютанта, графа Лорис-Меликова и, напомнив ему о сложной ситуации в обществе, связанной с народными волнениями и чередой покушений на императора, что бы ни случилось, попросил позаботиться о княгине Юрьевской и его детях. Он поведал графу, что теперь Екатерина Михайловна - его законная жена и что уже составлен указ о жаловании его детям от княгини всех прав, принадлежащих законным детям, согласно пункту 14 Основных государственных законов Российской империи. Единственное, что не могли сделать Георгий, Ольга и Екатерина, - наследовать престол, потому как были рождены лишь от одного из членов императорской фамилии.

Последнее путешествие

29 августа 1880 года, спустя месяц после венчания, император, еще не зная об этом, отправился с княгиней и двумя старшими детьми в свое последнее семейное путешествие - в любимую Ливадию. Свита, пребывавшая в царском поезде, была очень удивлена тем чувствам, которые теперь проявлял всегда сдержанный государь по отношению к княгине. По приезде в Ливадию Александр и Екатерина Михайловна поселились во дворце. Они часами были вместе, гуляли с детьми, любовались морем и не могли наговориться друг с другом. Здесь, в Ливадии, царь написал еще один документ - письмо цесаревичу Александру, будущему императору Александру III, с величайшей просьбой о том, что в случае своей смерти тот не должен обойти вниманием княгиню и детей. Думал Александр и еще над одним вопросом - возведением княгини Юрьевской в сан императрицы и, скорее всего, осуществил бы свой замысел, если бы рука террориста не оборвала его жизнь.

Страшное для княгини, да и для России, событие произошло 13 марта 1881 года. Царь возвращался в Зимний дворец обычным маршрутом, его кортеж доехал до набережной между Екатерининским каналом и садами Михайловского дворца. Взрывов было два. Первый - не затронул императора, второй - превратил его тело в кровавое месиво. Еле дышащего царя внесли во дворец, устилая путь его кровью. Княгине доложили, что его величеству плохо. Она мгновенно спустилась в кабинет императора и принялась оказывать помощь вместе с хирургами. Но все было тщетно. Жизнь покидала драгоценного ей человека. В половине четвертого император скончался, и княгиня Юрьевская закрыла ему глаза. На панихиду ее приводили под руки, обессилевшее тело не слушалось Екатерины. Накануне похорон она подошла к гробу остриженной и, как последний дар, вложила в руки мужа свои роскошные волосы.

После кончины императора княгиня Юрьевская уехала с детьми за границу и посвятила свою жизнь им. Сын Георгий стал князем Юрьевским и капитаном гвардии, был женат на графине Заренкау и имел от нее сына Александра. Старшая дочь Ольга вышла замуж за графа Георга Меренбергского и родила троих детей. Младшая дочь Екатерина была замужем за князем Барятинским и родила ему двоих сыновей, при этом она долго терпела связь своего мужа с певицей Линой Кавальери, но это уже другая история, правда, такая похожая на ту, что изложена выше.

Будучи за границей, Екатерина Михайловна под псевдонимом Виктор Лаферте написала книгу воспоминаний о княгине и царе - «Александр II», в которой рассказала об их взаимоотношениях и перечислила его многочисленные деяния во благо Отечества. О себе на последних страницах она написала следующее: «Княгиню Юрьевскую любил величайший государь нашего времени, и благодаря союзу с ним она познала все мыслимое земное счастье».

Под конец жизни она посвятила себя заботам о бездомных животных. В Ницце долгое время оставался нетронутым специальный водоем для кошек и собак, созданный по замыслу княгини, чтобы несчастным было где попить в жару.

Светлейшая княгиня умерла в Ницце в 1922 году, пережив императора на 41 год. Оставшись вдовой в 33 года, будучи красивой, цветущей женщиной, Екатерина Михайловна свято хранила память о дражайшем супруге.

Первый и единственный мужчина Екатерины Долгоруковой добивался ее целый год. Девятнадцатилетняя Катенька сдалась в первый день июля 1866 года, в парковом павильоне Петергофа, трепеща от страха и чуть ли не теряя сознание в руках своего Саши - российского императора .

Разница в возрасте между этими любовниками составляла почти тридцать лет, и с Его Императорским Величеством Катенька встретилась впервые, когда ей не было и десяти. Александр II, прибывший на маневры под Полтаву, остановился в имении ее отца, князя Михаила Долгорукова. Увидев в саду грациозную большеглазую девочку, он выяснил, что Катенька гуляет в надежде увидеть царя, и попросил ее показать сад.

К князю Александр всегда благоволил, и когда Михаил Долгоруков умер, оставив семье кучу долгов, принял его шестерых детей под свою опеку. Катенька училась в Смольном, где император довольно часто встречался с ней во время визитов в институт. Но в восемнадцать лет милая девочка превратилась в очаровательную женщину, и Александр II, случайно столкнувшись с ней на прогулке в Летнем саду, буквально потерял голову от вспыхнувшей страсти.

Император никогда не отличался верностью жене - романы следовали один за другим, Александр быстро загорался и столь же быстро остывал к своим пассиям, а потому действительно сильное чувство к молоденькой княжне обескуражило даже его самого. Возможно, причиной этому чувству стал возраст - сорок восемь лет, по крайней мере, сам император полагал, что поздняя любовь действительно самая жаркая. Но как бы то ни было, а Екатерина Долгорукова стала для него не просто любовницей, но чуть ли не единственным смыслом жизни. Другие женщины для Александра больше не существовали, да и ничто другое теперь не интересовало его так же глубоко, как Катенька. Удивительно, но и сама Екатерина Михайловна отвечала ему взаимностью - ее страсть к императору была столь же всепоглощающей и сильной, а ведь Александр годился княжне в отцы…

Их первое интимное свидание, разумеется, повлекло за собой и следующие. Пока не пошли дожди, любовники встречались все в том же павильоне, а потом Александр выдал Катеньке личный ключ, открывающий потайную дверь в Зимний дворец. Роман не остался незамеченным, но поначалу никто не воспринял его всерьез - просто очередное царское увлечение. А кроме того, Александр II всегда очень жестоко пресекал сплетни о своей личной жизни.

Император ни в коем случае не афишировал роман с княжной, но и не особо старался скрыть, и очень скоро приближенным императора пришлось уяснить, что Екатерина Долгорукова - вовсе не случайное явление. Она следовала за царем, куда бы тот ни ехал. Жила неподалеку от того места, где жил он. Селилась в скромных отелях за границей, когда император выезжал в Европу, и приходила к нему по вечерам. Желая видеть возлюбленную постоянно, Александр назначил княжну фрейлиной императрицы, и Екатерина блистала на балах и приемах, хотя делала это очень неохотно. Она была скромна и замкнута по натуре, не любила званых обедов, не посещала театры, но на балы являлась по первому зову царя - ведь Саша очень любил смотреть, как она танцует.

Любопытно, что любовь императора ни в коем случае не ограничивалась постельными утехами. Александр посвящал возлюбленную во все свои дела - в том числе, государственные. Бог не обидел Екатерину Михайловну интеллектом, и порой она подсказывала императору разумные решения и давала верные советы. Эта женщина могла бы иметь огромную власть при дворе - но ни разу не воспользовалась своим положением. Видимо, княжну действительно интересовал не царь, а мужчина.

В 1872 году Екатерина Долгорукова родила Александру сына Георгия, и утаить это событие было невозможно. Императорская семья впала в ужас - ведь давно и тяжело болела, и после ее смерти Александр II вполне мог сделать фаворитку законной супругой. Кстати, именно в этом он поклялся своей Катеньке еще во время первой ночи в Петергофе, сказав, что отныне только она - его жена перед Богом…

Через год после рождения Георгия на свет появилась дочь Ольга, потом снова мальчик, умерший в младенчестве, а в 1878 году - вторая девочка, названная в честь матери. После рождения Ольги начальник тайного сыска граф Шувалов все же счел нужным исполнить служебный долг и доложить императору, что и царская семья, и общество крайне расстроены его связью с княжной Долгоруковой. Александр выслушал молча - в обязанности Шувалова действительно входило отслеживание того, как к особе императора относятся в разных кругах. Но граф высказался и в других местах, заметив, что его величество на все теперь смотрит глазами фаворитки. Этого Александр уже не стерпел и отправил Шувалова послом в Англию, закрыв таким образом рты всем недовольным.

Во время русско-турецкой войны влюбленным все же пришлось расстаться - император находился в расположении войск. Но ежедневно летели письма, а после заключения мира Александр привязался к Екатерине еще больше, окончательно осознав, что жить без любимой не в силах. Она была единственным человеком, пожертвовавшим ради царя честью и нормальной семейной жизнью, и при этом несомненно его обожала. В 1878 году император поселил княжну и ее детей в Зимнем дворце. Императрица Мария Александровна приняла это стоически, хотя простить мужа не могла.

Александр II овдовел 22 мая 1880 года и исполнил клятву, данную возлюбленной, даже не дождавшись истечения траура. Генерал Рылеев и , самые близкие друзья императора, узнали о его решении за два дня до венчания. И 6 июля венчание состоялось - правда, брак был морганатическим, то есть не давал княжне статуса императрицы. В тот же день был подписан указ о новом имени Екатерины Михайловны - светлейшая княгиня Юрьевская. Ту же фамилию получили их дети, наделенные правами законных, - правда, без права наследовать престол. В сентябре Александр положил в государственный банк три с лишним миллиона золотых рублей на имя княгини и ее детей, таким образом навеки обеспечив их материально.

Эта спешка имела под собой основания: император очень часто задумывался и не меньше говорил о собственной смерти - ведь при разгуле терроризма в России он ежедневно подвергался опасности. На Александра II велась настоящая охота, и к моменту своего второго брака он избежал смерти уже шесть раз. Но везение не могло длиться вечно - и седьмое покушение оказалось удачным. 1 марта 1881 года Александр II скончался от ран, полученных в результате взрыва бомбы народовольцев. Глаза умершему императору закрыла Екатерина Михайловна, не отходившая от его постели.

Влюбленный Александр II лелеял мечту отказаться от престола и поселиться вместе с любимой в Ницце для тихого человеческого счастья. Можно сказать, что Екатерина Долгорукова исполнила его мечту - после гибели императора она уехала вместе с детьми именно в Ниццу, где и жила до самой смерти, молясь за упокой души своего Саши.