«От богатства человека отделяют два аспекта - страх и воля. Люди, имеющие проблемы с деньгами - это прежде всего те, кто не в состоянии собраться с силами, их опасения опережают любое делание».

Люди могут иметь одинаковое образование и схожий профессиональный опыт, но при этом один будет зарабатывать много, a другой - жить от зарплаты до зарплаты. О том, почему так бывает, «Сравни ру» рассказал психолог Дмитрий Печкин.

Страх и воля

Человек, который обладает материальным достатком, говорит: «Я могу себе это позволить». Это почти то же самое, что сказать: «Я имею право». Здесь очень к месту цитата из романа классика: «Тварь я дрожащая или право имею?».

От обладания деньгами человека всегда отделяют два аспекта - страх и воля. Поэтому размер благосостояния напрямую зависит от того, насколько человек дает себе право на определенные поступки, с помощью которых он выражает себя в мире. А с более глубокой, психологической точки зрения, это звучит так: «насколько человек своим волевым усилием может противостоять своему страху».

Обыватели часто считают, что состоятельные люди имеют врожденную уверенность. Но человек, сумевший сколотить состояние, скажет, что это неправда. Уверенность - лишь результат реального опыта, говорящего, что собственные усилия всегда приносят результат.

Люди, имеющие проблемы с деньгами - это прежде всего те, кто не в состоянии собрать волевое усилие для того, чтобы сделать выбор. Тот выбор, который позволит выразить себя, достигнув определенной цели. Страх всегда опережает любое делание. Идти вперед могут лишь те, кто рискует и выходит из зоны комфорта.

Люди ошибочно связывают потенциал со знаниями. Это заблуждение, основанное на их психологических защитах. По этой причине образованных и знающих людей - целое море, а состоятельных - единицы.

Многие прячутся за получением знаний как за процессом, который избавляет от необходимости предпринимать конкретные шаги и получать результаты. Пока большинство учится, бизнесмены зарабатывают миллиарды, так и не закончив вузов.

Если кто-то и мешает вам что-то делать, то это вы собственной персоной. Одна часть вас хочет, а другая - дрожит от страха. Надо лишь выбрать, с кем из двух частей вы отождествляете себя?

Жить в достатке человеку позволяет воля, которая противостоит страху. Именно она заставляет делать каждый новый шаг вперед. Если хочется зарабатывать больше, нужно развивать волю. Как это сделать?

Фокусировать внимание на своих усилиях, а не на страхе. Просто делать.
Прислушиваться к своим личным желаниям и не откладывать их на потом.
Перестать перекладывать ответственность за себя и свою жизнь на работодателя, государство. Учиться быть самостоятельным.

Издание «Клубер» перечисляет следующие семь привычек, которые программируют на бедность:

Привычка жалеть себя.
Привычка на всем экономить.
Привычка все оценивать в дензнаках.
Привычка паниковать, когда кончаются деньги.
Привычка тратить больше, чем зарабатываешь.
Привычка заниматься нелюбимым делом.
Привычка держаться подальше от родствеников.

Как ранее писал сайт, психолог и поведенческий экономист Дэн Ариели пояснил, что экономить деньги на самом деле сложнее, чем кажется. В жизни регулярно возникают поводы для внезапных трат: ремонт автомобиля, свадебные подарки, приглашения на концерты - и тут же все добрые намерения идут прахом. И тут на помощь приходить только хитрость.

Этот дикий на сегодняшний взгляд вопрос недаром волновал знаменитого литературного персонажа, а вместе с ним изрядную часть интеллигентной публики на исходе бодрого, рационального и самоуверенного девятнадцатого столетия. Ведь тупой, занудный рационализм вкупе с непробиваемой самоуверенностью, как хорошо известно врачам-психиатрам, служит верным признаком душевной болезни. И наоборот, разумному человеку, сегодня, как и в далеком прошлом, свойственно скептическое отношение к своим способностям. «Я знаю лишь то, что ничего не знаю », – говорит Сократ, а преп. Иоанн Лествичник рекомендует «посмеиваться над собственной премудростью ».

Сегодня, почти полтора века спустя, разсуждения Раскольникова в самом деле звучат стопроцетнтным бредом: «Я просто-запросто намекнул, что "необыкновенный" человек имеет право... то есть не официальное право, а сам имеет право разрешить своей совести перешагнуть... через иные препятствия…» Очевидно, однако, что современники воспринимали его по-другому: иначе автор «Преступления и наказания» на заслужил бы своей славы. И спор Порфирия Петровича с Раскольниковым в контексте романа выглядит скорее не как разговор здорового с умалишенным, а как диспут на равных. Достоевский вынужден даже вернуться к этому спору и привлечь к нему других участников, другие художественные средства: «Мне надо было узнать тогда, и поскорей узнать, вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я переступить или не смогу! Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь ли я дрожащая или право имею... – Убивать? Убивать-то право имеете? – всплеснула руками Соня».

Неудивительно, что Раскольникову нечего ей ответить. Безумие девятнадцатого века, словно в хрестоматийной истории болезни, развивалось от симптома к симптому при всеобщем благосклонном попустительстве, пока не вылилось в яростный взрыв в двадцатом. И лишь сегодня, несколько присмирев от крови, пролитой в поисках и утверждении «прав человека», люди понемногу стали приходить в себя, разбираться в том наследии, которое оставили им «прогрессисты», «либералы» и «просветители»…

Под «правами человека» понимают по меньшей мере два различных направления этической, юридической и политической мысли. Первое направление формулирует главным образом отрицательные тезисы: свобода от принуждения или преследования того или иного рода, невмешательство государства в те или иные сферы человеческой жизни. Второе выдвигает положительные требования, как, например, право на труд, на социальное обезпечение, на образование, медицинское обслуживание и пр., декларируя, напротив, активное государственное участие в повседневной жизни людей. Иногда их называют первым и вторым поколением прав человека. Первое, соответственно более раннее, базируется на политической философии индивидуализма ХVII – XVIII веков; второе – на более поздних социалистических теориях.

На первый взгляд права человека в такой формулировке, будь то первого или второго поколения, выглядят вполне разумно и привлекательно: с кровавыми фантазиями раскольниковых у них как будто нет решительно ничего общего. Но это только на первый взгляд. Еще Американская Декларация независимости была основана на положении, мягко говоря, весьма сомнительном с точки зрения здравого смысла и христианского мировоззрения: «Мы считаем самоочевидным, что все люди созданы равными и в равной мере наделены Создателем неотъемлемыми правами… » Не слишком ли много берет на себя человек, объявляя Создателя своим контрагентом в юридической процедуре? А если все же такое случилось бы, то по какой причине Создатель, наделивший свое создание некими правами, не может с той же легкостью отъять их?...

Однако основателей Американской Республики, при всем нашем к ним критическом отношении, нельзя всё же обвинять в идиотизме. Они исходили из популярной некогда концепции так называемого «естественного права», распространившейся на Западе вместе со средневековой схоластикой и впоследствии дискредитированной, как в практической жизни, так и в теории. Условие равенства людей недаром легло в ооснову Декларации Независимости, а несколькими годами позже, наряду с довольно конкретной свободой и вполне фантастическим братством, оказалось в числе базовых принципов Французской Революции. Однако скажите, часто ли вам приходилось видеть, помимо однояйцовых близнецов, двух равных людей??

Вас, конечно, поспешат убедить, что речь идет лишь о равенстве людей перед законом , в противоположность, дескать, старинным феодальным порядкам, когда за одно и то же нарушение с аристократа приходилось столько-то, а с простолюдина столько-то. Но не спешите поддаваться на убеждения. Лучше обратите внимание на явный порочный круг: «права человека» формулируются на основе того самого равенства людей, которое затем выводится из них как юридическая норма…

Так или иначе, ко времени Раскольникова права человека привлекают устойчивый интерес, причем привлекательность их, разумеется, стоит в обратной пропорции к достижимости. В особенности это касается прав второго поколения. А поскольку равенство людей – фактическое, а не юридическое – давно оказалось самоочевидным вздором, естественно возникает мысль о дифференциации: разным человекам, так сказать, разные права.

Так что не стоит удивляться, что долгая сага о правах человека сегодня, в ХХI столетии, вывела нас по диалектической кривой к третьему поколению этих самых прав – к «групповым правам» всевозможных меньшинств, национальных, сексуальных и прочих. В СССР времен застоя практиковались ограничения и предпочтения некоторым нациям при приеме на работу, в вузы и т.д., и все скрежетали зубами по поводу такой несправедливости, с тоской и надеждой глядя в сторону прогрессивного Запада. Но на прогрессивном Западе, особенно в американской колыбели демократии, те же самые (и гораздо худшие) ограничения и предпочтения давно не вызывают почти никаких эмоций. Помню, в 85-м году, когда в США мне все было внове, я стал слушать радиопередачу Брюса Уильямса – консультации в открытом эфире по трудовым и коммерческим делам – и в студию позвонил некий незадачливый бизнесмен англосаксонского происхождения с жалобой на городскую управу, где он никак не мог получить контракт. Бизнесмен спрашивал, не нужно ли ему в этой связи сменить фамилию на Гонзалес или Суарес… Воистину, анекдоты не знают границ.

Так что же права человека? Как говорят дети: «хорошие» они или «плохие»? Ведут ли они к благополучию и справедливости, или же к злоупотреблениям, к топору и динамиту? За ответом можно обратиться к другому русскому автору, герой которого участвовал в дискуссии об «уважении к мужику»:

…Есть мужик и мужик –

Если он не пропьет урожаю,

Я тогда мужика уважаю!

Так же в точности следует ответить и нам: есть права и права. Если они действуют в качестве рабочего инструмента общественных и экономических отношений, если – как отмечает Маргарет Тэтчер в своей новой книге – не пытаться развивать их в вакууме, в отрыве от живой традиции данного общества, и подрывать тем самым национальные интересы и суверенитет страны, – тогда мы уважаем эти права, охраняем и заботимся о них.

Но такие права не нужны нашим «правозащитникам». Их уместно уподобить бородачу с автоматом, который вышел из лесу невстречу перепуганной старушке:

– Бабка, где немцы?

– Немцы?? Немцев, касатик, уже двадцать лет как прогнали.

– Да ну? А я-то всё поезда под откос пускаю...

Бородач, по крайней мере, сумел переосмыслить свою миссию. Куда там «правозащитникам»! При этом, несмотря на все свое безумие, они вполне разумно ведут свою борьбу на внутреннем фронте: «человек имеет право... то есть не официальное право, а сам имеет право разрешить своей совести перешагнуть... » Иначе говоря, у раскольниковых прошлого и настоящего право работает как ингибитор совести. А может быть и как убийца.

Если «права человека» становятся наднациональной силой, неким идолом или демиургом, который бросает вызов Творцу и заменяет собою трезвый христианский взгляд на человека и общество – тогда простите, таким правам у нас нет места. И не будет.

"Тварь дрожащая" или "право имеющий"?

Герой романа, бывший студент Раскольников, изображен Достоевским на крутом переломе его судьбы. Сама жизнь выдвинула перед героем такие вопросы, которые требуют сосредоточения всех духовных и нравственных сил человека. Он живет в крайней нищете, вынашивает наполеоновские планы покорения всех и вся и, наконец, видит крушение этих планов, и крушение своей собственной жизни. Казалось бы, откуда эти страдания? Ведь он студент, учится на юридическом факультете, специальность эта сулит доход, да и сам Раскольников не глуп. Однако, одет он как нищий, живет в комнате, которая больше похожа на шкаф и до смерти боится своей квартирной хозяйки. Но, думается, он сам довел себя до такого состояния. Раскольников - слабый человек, к этому мнению склоняются многие. Он слаб и бессилен, оттого и мучается. Он едва ли смог помешать свадьбе своей сестры Дуни с Лужиным, он не в силах вернуть Соню Мармеладову на путь истинный, он не может ничего изменить не только во всем мире (как ему это мечталось), но даже в своей судьбе. Он зол и циничен, но он ничего не делает для изменения себя. Он намеренно продолжает унижать и проверять себя, не заботясь ни о своей жизни, ни о своей семье. Раскольников изыскивает великие планы изменения всего мира, вместо того, чтобы изыскать средства на образование.

Он знает, что грешен, но нет в нем сил бороться с собой, и потому везде у Раскольникова самоунижение: "О боже! как это все отвратительно! И неужели, неужели я. нет, это вздор, это нелепость! - прибавил он решительно. - И неужели такой ужас мог прийти мне в голову? На какую грязь способно, однако, мое сердце! Главное: грязно, пакостно, гадко, гадко!. И я, целый месяц. "

Для Достоевского, человека глубоко религиозного, смысл жизни заключался в постижении христианских идеалов любви к ближнему. В "Преступлении и наказании" автор изобразил человеческую душу, прошедшую через страдания и ошибки к постижению истины. Рассматривая с этой точки зрения преступление Раскольникова, он выделяет в нем, в первую очередь, факт преступления законов нравственных, а не юридических.

На страницах романа автор подробно исследует теорию Раскольникова, которая привела его в жизненный тупик. Теория эта стара, как мир. Взаимосвязь между целью и средствами, которые могут быть употреблены для достижения этой цели, исследовались давно. Не обладая необходимыми материальными возможностями, Раскольников решает убить старуху Алену Ивановну, ограбить ее и получить средства для достижения своих целей. При этом, однако, он постоянно мучается одним вопросом: имеет ли он право на преступление юридических законов? Согласно его теории, он имеет право перешагнуть через иные препятствия, то есть нравственные законы, если исполнение его идеи ("спасительной, может быть, для человечества”) того потребует.

Душу Раскольникова сверлит "ужасный, дикий и фантастический вопрос”, он гонит из дому, лишает покоя. И, как нарочно, убежав из дома, он в трактире подслушивает разговор, в котором обозначено четко словами все то, что он так боялся произнести вслух. "Убить старуху. Решить раз и навсегда. Лишить жизни отвратительную ростовщицу, чтобы помочь многим другим”. Эта мысль пугает его своей чудовищностью. Встреча с Мармеладовым, пьяная девочка на бульваре, сон о лошади и, наконец, письмо от матери заставляют принять его окончательное решение. Прежде всего он хотел испытать себя, а уже потом совершить убийство ради любви к людям, ради благих дел. "Он хотел убить и ограбить, но так, чтобы на него не брызнула ни одна капелька пролитой крови, чтобы ни один живой человек не мог проникнуть в его тайну, чтобы все прежние друзья и товарищи жали ему руку с прежним сочувствием и уважением и чтобы мать и сестра более, чем когда бы то ни было, считали его своим ангелом-хранителем, сокровищем и утешением". Но можно ли убить человека ради каких-то благих целей? У каждого человека на это свой ответ, и в душе Раскольникова происходит борьба совести и разума.

Уже все муки Р. Раскольникова до совершения преступления дают ему почувствовать, что он не способен на такое. Но в тот решающий момент, когда герой уже почти освободился от власти этой идеи и просил Бога указать ему правильный путь, дорога приводит его к месту, где он слышит свой приговор: завтра и в определенном часу.

Нетерпеливый и озлобленный Раскольников, потрясенный всеобщей несправедливостью, бунтует против векового миропорядка, отвергает веру в "божий промысел", а вместе с ним и совесть как предрассудок, "напущенный страх". "Сломать что надо… и страдание взять на себя" - его самый заветный девиз. Термин "страдание" берется здесь в особом контексте, не в традиционном, христианском понимании. По рассуждению Раскольникова, "необыкновенный человек", которому "все позволено", должен испытывать грусть, втайне страдать при мысли, что "нет никаких преград", нет прежних священных кумиров. Они мнимы, а священны лишь для людей второго сорта, призванных быть покорными и терпеть.

Родион Раскольников - человек, по христианским понятиям, глубоко грешный. Имеется в виду не грех убийства, а гордыня, нелюбовь к людям, мысль о том, что все - "твари дрожащие”, а он, возможно, "право имеющий”. "Право имеющий" использовать других как материал для достижения своих целей. Здесь вполне логично вспомнить строки А.С. Пушкина, напоминающие суть теории бывшего студента Родиона Раскольникова:

Мы все глядим в Наполеоны:

Двуногих тварей миллионы

Для нас орудие одно.

Грех убийства, по Достоевскому, вторичен. Преступление Раскольникова - это игнорирование христианских заповедей, а человек, который в своей гордыне сумел их преступить, по религиозным понятиям, способен на все. Итак, по автору, Раскольников совершает первое, главное преступление - перед Богом, второе - убийство - перед людьми, причем второе является следствием первого.

Пытаясь переделать в себе человеческую натуру, отделить волю от совести. Раскольников пришел к трагическому раздвоению. Играя роль "властелина", он понял, что такая роль не для него. Всё существо Раскольникова воспротивилось совершённому им преступлению, лишь воспалённый мозг уверяет сам себя в том, что теория верна и что для Родиона убийство должно быть так же обычно, как смена дня и ночи. Но это не так. Это борьба с самим собой, выраженная в его лихорадочных метаниях, страшнейших угрызениях совести. Взять хотя бы его ужасный сон, который он видит после убийства. Этот сон наполнен страшными, дикими, жуткими звуками, "таких неестественных звуков, такого воя, вопля, скрежета, слёз, побоев и ругательств он ещё никогда не слыхивал и не видывал". Под действием этих звуков у Родиона Раскольникова начали появляться первые и ещё робкие сомнения в своей теории. Настасья так охарактеризовала ему его состояние: "Это кровь в тебе кричит". Но в нём кричит не его кровь, а кровь убитых им людей.

Убийство породило между ним и людьми непроходимую черту: "Мрачное ощущение мучительного, бесконечного уединения и отчуждения вдруг сознательно сказались в душе его". Как бы два отчужденных, со своими законами, мира живут рядом, непроницаемые друг для друга - мир Раскольникова и другой - внешний мир. Но наказание не сводиться к судебному приговору, оно заключено в нравственной пытке, более тягостной для героя романа, нежели тюрьма и каторга. Убив процентщицу, Родион убивает все то человеческое, что связывало его с окружающим миром, с людьми: "Я себя убил, а не старушонку".

Роман Ф. М. Достоевского является не только социально-психологическим, но и отчасти философским. Вопрос, заданный самому себе «Кто я: тварь дрожащая или права имею?» был задан главным героем повествования Родионом Раскольниковым и наполнен глубоким смыслом. Попробуем в нём разобраться.

Если вспомнить, кем был Раскольников, то становится понятно, почему его заинтересовал этот вопрос. Являясь простым студентом, Родион жил скромно, можно даже сказать, бедно. В семье тоже не всё было благополучно. Поэтому, главный герой романа и стал прокручивать в голове собственную теорию своего существования: так кто же он на самом деле: «тварь дрожащая», то есть простой приземлённый человек, живущий по заповедям Божьим или же личность «право имеющая» совершать любые дела и не чувствовать вины за содеянное? Может ли он при этом оставаться безнаказанным и быть на высоте?

Свои рассуждения Раскольников помещает в газету, где также говорит о том, что человек, имеющий власть, сам даёт себе право на любое преступление и не обязан ни с кем советоваться. Герой считает, что преступников ловят из-за того, что они сами трусят и идут признаваться, а человек, принадлежащий к высшему типу, оставит всё как есть. Он будет уверен в том, что сделал всё на благо людей, поэтому никогда не испытает мук совести.

Чтобы получить проверить свою теорию, Раскольников совершает два преступления и его теория почти сразу проваливается. Он понимает, что не является «право имеющим», так как муки совести терзали его всё сильнее и сильнее. Совершив убийство, он не смог остаться равнодушным. В то же время, он и не «тварь дрожащая», ведь преступление он совершил и нарушил общественные и Божественные устои. Получается, нельзя таким образом делить людей. Всё гораздо сложнее, чем думал Раскольников, и в этом ему пришлось убедиться на собственном горьком опыте.

Итак, мы увидели, что вопрос «Кто я: тварь дрожащая или права имею» является ключевым в романе и формирует собственную мировоззренческую теорию персонажа. Достоевский на протяжении всего повествования показывает, что эта теория не работает, так как вообще такое деление людей бессмысленно.

Смысл фразы Тварь я дрожащая или право имею?

Федор Михайлович Достоевский – гений психологического романа и настоящий классик отечественной литературы. Его произведения, остающиеся самыми читаемыми в мире по сей день, меняли ход истории, заставляя миллионы задумать о своем отношении к миру. Книги Достоевского учат человеколюбию и любви к ближнему, раскрывают сложные психологические проблемы. Роман «Преступление и наказание» является лучшим произведение Федора Михайловича по мнение многих критиков как того времени, так и современности. Главный персонаж Раскольников – одна из самых запутанных личностей отечественной литературы. В каждом его монологе кроется загадка, разгадав которую, человек приходит к определенной истине, заложенной Достоевским. Именно на такой загадке во фразе «тварь ли я дрожащая или право имею?» я бы хотел остановиться в своем сочинении.

Родион Романович Раскольников – бедный студен, убивший Лизавету и старуху-процентщицу, горячо любящий свою сестру и мать и в то же время негативно настроенный по отношение к окружающему миру, полному несправедливости, подлости и неравенства. Раскольников придумывает теорию, краткая суть которой примерно такова: есть люди – «Наполеоны», которые могут убивать, чтобы вершить историю, а есть обыкновенные люди – «дрожащие твари».

Он искренно верил в собственную теорию, относя себя к «Наполеонам», именно поэтому он решается на убийство старухи-процентщицы. Но почему он задается вопросом, поставленным в названии сочинения и когда он это делает? В эпизоде с Соней Мармеладовым Раскольников произнес фразу: «тварь ли я дрожащая или право имею?» а до этого: «вошь ли я, как все, или человек?» То есть хорошо видно следование Раскольникова свое концепции. Он считает личностью, человеком только того, кто может вершить судьбы других.

Однако несостоятельность его догмы обнаруживается уже в момент преступление: он почувствовал сильное нервное и психологическое напряжение, он не может убивать спокойной, холодно, как он до этого считал. Поэтому фраза в названии сочинения есть не что иное как отражение старой позиции Раскольника, отражение его отношения к миру. Но ведь он меняется, почему? Встречая на своем пути маленьких людей: Соню, Мармеладова, Авдотью он видит, что они по его старому определи «вши», потому что они терпят, мучаются, не могу влиять не то, что на историю, на собственные положения влиять не могут.

Но с другой стороны он видит в них апогей духовности, терпя и мучаясь, они живут только ради других, ради Бога. Такая двоякость заставляет Раскольникова задуматься над своей теорией, ведь все «маленькие люди» романа представляют собой людей чистых, светлых, духовного богатых и великих. Раскольников понимает, что они личности, люди, а он грешник, он убийца! Чтобы это исправить, он решается признаться в преступление, поступая совсем не по старой концепции. Но с покаянием и признанием греха он духовно очищается, после долго мученического пути Раскольников приходит к мировоззрению настоящего христианина, он становится более человеколюбив и движется к главной христианской заповеди: к любви к ближнему в этом ему помогает Соня Мармеладова – человек живущий ради другого, христианский идеал, к которому Достоевский стремился и призывал стремиться читающую публику.

В заключении хочется отметить, что путь, проделанный Раскольниковым, должен и может проделать каждый из нас, потому если каждый будет стремиться к любви к ближнему, то счастье настанет во всем мире. Именно этого хотели все герои Достоевского: князь Мышкин, Соня Мармеладова, Ваня (из романа «Униженные и оскорбленные») и Шатов из произведения «Бесы», все они хотели, чтобы каждый человек обрел гармонию.

Также читают:

«Тварь ли я дрожащая, или право имею?»

Записки не политика, а психолога про корни бездуховности и вырождения, наркомании и СПИДа в современной России.

В интегральной медицине есть такой закон: каждая болезнь является отражением вашего характера и, если у вас геморрой, то характер у вас геморройный. Этот принцип работает на всех уровнях. Например: каждый народ заслуживает своего правителя; внешняя и внутренняя политика является продолжением нравственного развития самих политиков и народа, их избравших. «Хотели как лучше, а получилось как всегда», помните, да иначе и не может быть.

Кто сегодня только не говорит о наркомании. В средствах массовой информации муссируются факты и ужасающая статистика потребления нашей молодежью наркотиков. Выходят статьи с разоблачениями, что страну специально подсаживают на иглу, что страна, в которой одна пятая часть молодежи - наркоманы, не имеет будущего. Там и сям всплывают факты, что главный террористический акт действия чеченских и афганских боевиков это распространение наркотиков на территории России, что этот теракт имеет плановый характер и порой завезенный героин специально заражен гепатитом и СПИДом. Открылись масса реабилитационных центров с предложениями на лечение один лучше другого. Самое интересное в этих клиниках для наркоманов то, что люди, ни разу не пробовавшие наркотик и, по сути, не зная, что это такое, пытаются лечить этот недуг. Это напоминает анекдот, как глухой пытается объяснить слепому, что такое цветы, а слепой глухому, что такое музыка.

Нет бы государству, как после гражданской для беспризорников, открывать реабилитационные центры по аналогии с «Республикой Шкид», (такие давно имеются за рубежом), где бы бывшие наркоманы и под присмотром психологов поднимали бы вновь поступивших. Но нет, ведь для этого же необходима гражданская зрелость и воля наших политиков. К тому же нужно общественное некоммерческое движение наркоманов и особенно их родителей, то есть, опять же необходима какая-то гражданская сознательность или, лучше сказать, зрелость политиков и самих родителей, чего у нас нет. На самом же деле происходит то, что родители наркоманов любыми способами и при наличии любой мало-мальски правдивой рекламы отдают своих чад за бешеные деньги в реабилитационные центры, где, как правило, не лечат наркоманов от наркотика, но довольно успешно лечат родителей от денег. Государство же как и в случаи со всякими финансовыми пирамидами просто стоит в стороне и позволяет обирать население дальше.

Есть такая поговорка - «яблоко от яблони...», и есть такой прикол - «знаете, кто у поросенка родители?..» - догадываетесь - свинья. Так и в этом случае, в основе такого поступка родителей по спихиванию своего ребенка в любой разрекламированный центр, на самом деле лежит желание убрать подальше «с глаз долой» негативный образ собственной совести, своего фиаско и делегирования ответственности в очередной раз на какого-то дядю.

Итак, с одной стороны наше государство было уже предрасположено к этому заболеванию, с другой стороны, мы оказались не готовы к этой войне ни организационно, ни психологически, что тоже является симптомом заболевания самой страны. По-другому говоря, было бы странным, если бы зараза наркомании прошла нашу страну стороной. Чуда не случилось. Действительно, как может быть готова к этому страна, которая лишена какого-либо стержня, которая на протяжении своей истории неоднократно меняла свое историческое лицо, то скатываясь в азиатчину, то насильно, за уши затаскиваемая в Европу. Сплошной волюнтаризм, как говорится, вперемешку с катаклизмами. Эдакий полигон для исторических экспериментов и игры богов. Корни наркомании, однако, надо искать в нашем безбожии, а откуда взяться духовности? Как коллапсировало государство, так и религия России тоже неоднократно менялась. Из страны языческой в христианскую, и обратно; и вновь недавно навесила кресты. Как нелепо и в то же время символично соседствуют на Красной площади кресты, звезды и языческие погребения. Обхохочешься, если бы не было так грустно за свою страну. Из динамиков радио и телевидения только и слышно - не забывайте свою историю, а результат обратный - забываем и выводы делаем противоположные правильным. После революции 17-го вместо того, чтобы сохранить и использовать по назначению интеллигенцию, дворянство и зажиточное крестьянство, их искоренили в пыль, и прозябали на задворках планеты, буксуя в никуда 70 лет. За годы советской власти, истребив самое продуктивное и ответственное население страны, мы почти век растили инфантильное население, напрочь лишенное чувства ответственности за свои поступки. Вечные взрослые дети. Государство как бы было нашим родителем. Мы полностью возложили на него всю ответственность, а оно контролировало нас и вело по жизни в светлое будущее. И так из детского сада в школу, потом в институт, далее мы становились молодыми специалистами до глубокой старости, от соски до горлышка бутылки, что-нибудь да и посасывали. Сплошная безответственность, инфантильность, секса и того не было, зато была повальная мастурбация на западный образ жизни, особенно в застойное время. Домастурбировали до перестройки, и тут оказалось, что сексуальные отношения, прежде всего, предполагают большую ответственность между людьми и, если хотите, какую-то нравственную зрелость, т.е. ответственность за самих себя. А кто нас этому учил, если мы до седых висков жили при мамках да бабках.

А вот наша общественная зрелость. Сказано в библии «не по словам, а по поступкам суди человека». Пришла перестройка, и надо бы разрушить неработавшую систему до основанья, а затем...... Мы же ничего не разрушили и никого не тронули. Обанкротившихся деятелей пожалели, позволили им сменить маски и полностью разграбить страну, продолжая, таким образом, доблестно буксовать дальше. Скажете вы, а свобода слова? Да, свобода слова, какая-никакая появилась, но при современных пиаровских технологиях эта свобода в руках тех, кто за эти технологии платит. P.R. - это формирование сознания людей, это власть. Тут стоит в очередной раз задуматься над философским вопросом, что первичнее - сознание или материя. Деньги через P.R. формируют сознание, значит, первична материя. А если сознание народа определяет сознание им выбранного правительства и ход собственной истории, - то идея.

К сожалению, перестройка не привела к смене менталитета чиновников, красных директоров, руководителей милиции и военных. Перестройка снесла только вывески и не затронула сущностную сторону демократических перемен, а именно: сознания людей власть и средств предержащих. Как говорил Достоевский, настоящая революция - это прежде всего революция в сознании индивидуумов, из которых состоит данное общество. Если революция зиждется только на материальных предпосылках (грабь награбленное), то это не революция, а завистливый бунт или заговор. Тем не менее, переворот 17-го года коренным образом изменил ментальность народа, потому что напрочь была снесена правящая и думающая верхушка народа. То есть, верно, что говорили в последствии белоэмигранты, что большевистская Россия -это уже не та Россия, а нечто иное. Наша перестройка же напротив ничего не поменяла, кроме очередного раздела собственности, более того, она просто закрепила за власть предержащими эту собственность. То есть, мы опять наступаем на прежние грабли, только с другой стороны. Нам бы в 17-ом году устроить перестройку, не меняя коренным образом менталитета, а в наше время нам просто необходимо коренное преобразование, революция в сознание гомо советикуса. Соответственно, исходя из выше сказанного по аналогии с родителями наркоманов, им бы в раннем возрасте своим детям больше уделять внимания и любви, и параллельно по мере взросления и на этом фоне любви постепенно нагружать их ответственностью и обязанностями внутри семьи. Ну, а когда случилась беда наркомании, родительская любовь неуместна, и здесь необходимы кардинальные меры в отношении перестройки личности наркомана. Чувство же совести и родительской вины за своих детей в это время излишни, потому что через эти чувства родители становятся легкой жертвой своих лжецов детей, милиции, да и докторов тоже.

Возвращаясь к нашей стране России, мы ее, казалось бы, граждане думали, что достаточно поменять строй и все будет как там, как у людей. Ан нет, как оказалось, демократическая свобода это больше понятие нравственное, чем экономическое, и предполагает, прежде всего, ответственность каждого гражданина за свою страну. Как говорится, в жизни нет законов, она свободна, но отягощена ответственностью. Знаете, почему у нас одна часть населения открыто ворует, а другая видит это и молчит? Очень просто: вторая половина ждет своего момента, чтобы тоже что-то своровать. Круговая порука в грабеже. Дай украсть ближнему своему, в следующий раз он даст украсть тебе. Такое впечатление, что люди в этой стране на время, так сказать по вахтовому методу, прилетают, чтобы сорвать куш и потом уж расслабиться и пожить в собственное удовольствие, но уже в другой стране. Получается, мы все не граждане, а вахтовики. У вахтовиков нет понятия дома, они временно на этой территории и главная их цель подзаработать любым путем, а там хоть тундра не расти. И опять же корень такого отношения к своей стране - в нашем безбожии. Мы же воинственные атеисты, мы покоряем, насилуем природу, и так как души наши смертны, мы не верим в божественную справедливость, так что ж нам еще делать, как не жить на полную катушку, пока живы, пока молоды и о какой нравственности может идти речь. Никакого нравственного корня, да и откуда ему взяться.

Реально демократическая реформа в России под собой должна нести ряд сильных мер по покаянию общества в целом, православной церкви в виде примирения с русской православной церковью в изгнании, запрета на профессии бывшей партэлиты и номенклатуре, верхушки учителей, военным и милиции. Вспомните большевистскую «революцию» и ту революционную перестройку, и такие крайние методы как репрессии и расстрелы. Я ни в коем случае не призываю именно к этому, но признайтесь, что Россия изменилась тогда в 17-ом кардинально. Знаете, почему мы никак не искореним дедовщину в армии? А потому, что существует непрерывная линия передачи от одного призыва к другому, но офицеры прежние, и по-другому они управлять не могут, ничего не поменялось, и линия преемственности не нарушена. Невозможно на молочной культуре кефира создать полноценный йогурт, закваска не та, необходимо сменить закваску, а это предполагает кардинальные меры. Почему у нас буксуют демократические перемены, да потому, что кроме вывесок ничего не изменилось. У власти прежние политические банкроты, но если они раньше чего-то боялись, и страх был их религией, то теперь они уже ничего не боятся и разворовывают страну без зазрения совести, и делают ее банкротом, но теперь экономически. Вы когда-нибудь задумывались, что самая важная часть в покаянии - это возврат долгов, в нашем случае демократические преобразования должны были происходить на фоне восстановления исторической справедливости. Все фабрики и заводы, вся уцелевшая недвижимость, некогда экспроприированная у знати и промышленников, должна была быть возвращена наследникам бывших хозяев. Так поступили все восточноевропейские страны, Чехия, Польша, Эстония и другие, и там реформы не буксуют, мировое сообщество поняло, что это надолго и что этому обществу можно верить, так как оно на деле осознало ошибки и покаялось. Потекли инвестиции, им простили старые долги. Я удивляюсь, как могли западные банки вообще давать нам кредиты, не увидев этих знаковых перемен. Зато когда дело дошло до раскулачивания современных олигархов мы все за, а какое моральное право мы имеем это делать, если не вернули прежнее награбленное старым хозяевам.

Таким образом, обязательным условием исторического продвижения вперед является политическая зрелость так называемого электората и выбранного ими правителей, его признание того, что мы 70 лет буксовали на месте и даже деградировали, его покаяние. Далее следовало бы ввести, казалось бы, жестокие, но необходимые меры по запрету на профессии и по возврату собственности, по восстановлению исторической справедливости. Но мы получили, что получили. Бывший коммунист стал президентом, номенклатура преобразилась в олигархов, уголовники и милиция занялась рэкетом и уничтожением друг друга, нищему офицерству удобней не напрягаясь полагаться на дедовщину. В силу разграбления и хаоса, (читай перераспределению национального продукта и собственности), государству не по силам удерживать порядок даже на прежнем социалистическом уровне, да и зачем, лучше создать видимость служения отечеству. Создается впечатление, что стать государственным человеком, на самом деле, это не служить честью и правдой своей стране, а быть ближе к кормушке по распределению материальных благ, то есть опять же быть вахтовиками. Я сгоряча, конечно, огульно обвиняю всех в нечестности, тем не менее, конечно понимаю, что существуют честные офицеры, милиционеры, священники и даже бюрократы. Но тенденция показывает, что если они бывают таковыми, то очень не надолго, да и вообще в таком окружении быть честным невыгодно, неблагодарно, да и опасно очень.

А теперь вспомните, какие у нас тюрьмы и какой в них порядок. Догадались, наши тюрьмы - это наша страна в миниатюре, только в более наглядном виде. Есть пахан, есть шестерки-приспешники, есть отморозки, которые не выполняют воровских законов и которых пытаются «мочить в сортире», а большинство является быдлом, мужиками, и это на фоне пиджаков от Версачи, галстуков, демократических лозунгов и легитимности власти. Кстати, о какой легитимности власти можно говорить, когда кроме показухи по захоронению останков царской семьи и князя Кирилла Романова ничего не было сделано по возврату потомков дома Романовых на родину, и возврату им их собственности. И где Нюрнбергский процесс над коммунистами и другими потомками матроса Железняка, разогнавшего Российскую думу в 17-ом году. Поймите, что действительно существует белая кость и голубая кровь дворян. Этим просто называется воспитание, состояние сознания любой аристократии, любой страны. Дворяне собою всегда несли историческую память своей страны, ее преемственность, если хотите, ответственность. Со времен Петра первого, русское дворянство впитало в себя рыцарские нравы и законы чести Прибалтийских немцев, которые при Елизовете и Екатерине составляли до 60% русского офицерства. И во время Гражданской войны белые офицеры отказались получать награды в братоубийственной войне. Поймите, кухаркины дети не могут управлять государством, у них нет для этого ни этики, ни навыков. Вернее, конечно же, они могут, но как, - мы это видим до сих пор.

И так кидаясь из крайности в крайность, мы никак не можем в своей стране наработать средний класс, хотя бы не белую кость, а белых воротничков; наработать образованных и воспитанных в духе профессионализма и патриотизма людей. Все время потрясения, революции и перестройки. В конце концов, нам нужно определиться - колумбийский капитализм у нас или воровские законы; христианская мы страна или языческая; Азия мы или Европа, а не стоять все последнее время на измене, как проститутка, которая ждет, кто больше заплатит. По сути, в последнее время мы только что и делаем, как стараемся продать себя подороже тем, кто больше заплатит. То бежим в Америку, поимев нас, американцы отвернулись, так как заметили с утра пропажу денег из своего кармана, по которому не было договоренности. Тогда мы обиделись на них и побежали в Европу, но в силу того, что Европа уже поимела половину женской половины нашего отечества, она особо и не рвется поиметь нашу страну целиком. Складывается такое впечатление, что вся внешняя политика России заключается в одном - кому бы повыгоднее отдаться, да еще нефть слава Богу в цене. В связи с этим наша «дальновидная» политика легко просчитывается западными политиками, и именно из-за этого как раз нас и боятся, потому что знают, чего от нас ожидать. А что ожидать заметно из тенденций, а именно: когда нас поимеют все и когда упадет цена на нефть, нам ничего не останется, как стать хамами и обидеться, и начать открыто угрожать всему миру ядерными боеголовками. Дайте деньги, а то мы вам... Вот мы и получаем Чечню, но в мировом масштабе. Сопоставьте заложников, выкупы, бюджетные разворованные деньги, все будет тем же самым, но в роли мировой Чечни выступать будет Россия. Причем российский народ, естественно в лице своего правительства, как бы обидевшись на все эти демократические обещания, с полной уверенностью будет думать, что их Америка, Европа обманула, кинула, и будет кричать, что Запад просто нам должен «в натуре по жизни». Так как предполагается что эта статья о наркомании и СПИДу, из выше сказанного можно предположить, что наркомания и СПИД у нас тоже примет какое-то извращенное состояние. Проблемой наркомании у нас будут заниматься только для политического продвижения к власти, то есть к кормушке; а наркоманы и, особенно СПИДовские наркоманы с досады, что предоставлены самим себе и лишенные изначально какой-либо духовности, выйдут на ночные улицы, чтобы искусать другую половину населения, заразив их тем самым СПИДом. Вот почему мы являемся головной болью для самих себя и особенно мирового сообщества. Мы-то сами заслужили для себя свое настоящее, а вот для них вообще было бы хорошо, если бы этой одной шестой части света не существовало. Меньше было бы хлопот.

Из выше сказанного можно предположить политику Запада по отношению России и для России, а именно: постепенное преобразование федеративного устройства в конфедеративное. Затем отделение окраин от центра. Концентрацию ядерного вооружения в компактном месте с последующим подкупом политического руководства этого места или его локального уничтожения точечным ядерным ударом.

Ну вот, скажете вы, охаял. Так каждый может, а вот «мурку слабо», где же все-таки выход, что, так сказать, опять делать. Как стары эти вопросы, и как опять нам не наступить на те же грабли, но с другой стороны. Ну, так вот, я думаю, что в мире космических полетов и виртуальной реальности эти грабли на самом деле не существуют. И старая философия о прибавочной стоимости и накоплении капитала не работает, как раньше. Если предположить, что политика это психология народа, то получается, что выход не в философии и национальной идее, а в психологии. Догмы и концепции столетней давности наоборот уводят прочь от реальности. В силу недоразвитости коллективного сознания нашего общества такие же недоразвитые и наши коллективные лозунги. Все лозунги концептуальны, а концепции - это игра ума, а ум ограничен своим воспитанием, а воспитание у нас сами поняли какое, т.е. никакое. Ум наш, как продажная девка, им легко управлять и манипулировать, что и делают с нами, и через нас самих же, на протяжении всей истории. В силу, в большинстве своем, недоразвитости нашего сознания, мы как ежики в тумане не можем видеть картину в полном ее аспекте, нами легко управлять и через легализованный наркотик - телевидение вешать друг другу лапшу на уши. Самым лучшим бы выходом из создавшейся ситуации, было бы как в добрые старые времена, пригласить на княженье в Россию варягов со стороны, новых Рюриковичей. И хорошо бы из той же Швеции, где социализм давно построен. Но это мало вероятно, и потому для тех, кто брезгует современной российской политикой, как психолог, я предлагаю индивидуальное спасение через духовные практики по расширению своего индивидуального сознания. Так постепенно сложится прослойка людей, которыми невозможно манипулировать, сложится по настоящему гражданское общество. Шаг за шагом, с божьей помощью и притягиваясь друг к другу, может быть произойдет онтологическая - сущностная мутация сознания остального населения, произойдет нейросоматическая революция, по сравнению с которой французская и научно-техническая революция являлось лишь предтечей.

Итак, предлагаю новый манифест - необходима революция сознания каждого индивидуума в отдельности. А на первых порах тестом для определения правильности своего поступка может служить размышление: если какое-то действие объединяет (интегрирует), то оно от бога; если разъединяет - то от лукавого. Не путайте с лозунгом - «мы дружим против кого-то». Лозунг «пролетариат всех стран объединяйтесь» тут не уместен, т.к. пролетариат объединялся против не пролетариата. Итак, предлагаю новый лозунг: «Да здравствует креативное мышление и духовные практики по расширению индивидуального сознания».

Для проверки вашего сегодняшнего состояния сознания даю тест на креативность: *

Действительно ли эта статья написана большим патриотом России или нет? *

И как должен решить каждый человек в этой стране, кто же он «тварь дрожащая, или право имеет».