"Доносчики и предатели среди советских писателей и ученых".
После разоблачения Якова Эльсберга литературная и научная общественность рассчитывала, что будут дезавуированы и исключены из Союза писателей и другие разоблаченные после XXII съезда клеветники, виновники гибели в 1937-1952 гг. сотен советских поэтов, прозаиков, ученых. Однако эти надежды не оправдались. По прямому распоряжению Ф. Козлова (секретарь ЦК КПСС) и его помощника Дмитрия Поликарпова, заведующего Отделом литературы и искусства при ЦК, были прекращены все «дела», даже самых общеизвестных предателей, клеветников и палачей.
Так, остался на своем посту Н. В. Лесючевский, директор издательства «Советский писатель», распределяющий и деньги и бумагу, отпускаемые всем московским и ленинградским писателям на житье-бытье. На основании ложных доносов Лесючевского были расстреляны в 1937 году поэты Борис Корнилов (первый муж поэтессы Ольги Берггольц) и Бенедикт Лившиц, и осуждена на многолетнее тюремное заключение писательница Елена Михайловна Тагер, автор талантливой книги повестей «Зимний берег». По клеветническому заявлению Лесючевского в Ленинградское отделение НКВД был осужден на восемь лет лагерей Николай Алексеевич Заболоцкий, преждевременно скончавшийся в 1958 году от туберкулеза, нажитого им от истязаний на допросах и издевательств и голода в лагерях.
Вместе с Лесючевским, главным литературным лидером борьбы с ревизионизмом после венгерских событий, продолжают оставаться на руководящих ролях и другие клеветники и предатели, залитые кровью русских писателей и ученых. Таков прежде всего Владимир Васильевич Ермилов, сделавший карьеру как основной свидетель обвинения в троцкизме своих товарищей по Российской Ассоциации пролетарских писателей (РАПП) - Авербаха, Киршона, Селивановского, Макарьева и других. Именно его Сталин сделал главным редактором «Литературной газеты», на страницах которой в течение многих лет шла травля лучших советских писателей и прославление бездарных популяризаторов культа личности. Именно Ермилов опубликовал к 70-летию Сталина знаменитую статью «Сталин - это гуманизм».
Вместе с Ермиловым подвизается на руководящих ролях в Институте мировой литературы и в Московском университете профессор Роман Михайлович Самарин, автор самых невежественных официальных учебников по западноевропейской литературе, вышедших в свет в пору культа личности и ныне изъятых из обращения по требованию всей научной и литературной общественности (как сборники «скверных анекдотов», бездарные и невежественные). Именно Роман Самарин явился инициатором репрессирования в 1949-1952 гг. профессоров и преподавателей Московского университета. В числе жертв его был и талантливый молодой ученый А. И. Старцев, автор единственной советской «Истории северо-американской литературы». Роман Самарин, будучи деканом историко-филологического факультета МГУ и проводя известную чистку Московского университета от «космополитов», объявил книгу Старцева об американской литературе «диверсионным актом». Вторая же большая работа Старцева под названием «Процесс Радищева», находившаяся в типографии в момент ареста автора, вышла в свет под именем Б.С. Бабкина, секретаря партийной организации Института русской литературы в Ленинграде. Самое забавное, что эту книгу Бабкин представил как свою докторскую диссертацию. Защита не состоялась, так как умер Сталин и возвратился из лагерей Старцев. Но до сих пор Старцев не возвращен к научной работе, а Самарин и Бабкин процветают.
Продолжает оставаться в числе руководителей «борьбы за мир» и главным редактором журнала «Огонек» известный своей бездарностью драматург Анатолий Софронов. Но не менее известен Софронов и как инициатор гибели в тюрьмах и лагерях многих молодых и старых писателей. Будучи председателем комиссии по приему в Союз писателей новых членов, он результаты своих наблюдений немедленно сообщал в МГБ. Особенно трагически закончилась биография детской писательницы, ученицы и сотрудницы С. Я. Маршака - Надежды Августовны Надеждиной. Отправленная в лагеря на восемь лет по письму Софронова, установившего в 1950 году, что она была в 1925 году исключена из комсомола за сомнения в гениальности Сталина, Надеждина вернулась из лагеря искалеченным инвалидом.
Для того, чтобы лучше понять, почему оказались под защитой высших партийных чиновников, вопреки директивам Хрущева, самые отвратительные гангстеры-сталинисты, следует указать, что заведующий Отделом литературы и искусства ЦК КПСС Д. А. Поликарпов является вместе с Юрием Ждановым (зятем Сталина, бывшим начальником Отдела науки при ЦК КПСС, а ныне ректором Ростовского университета) одним из вдохновителей и организаторов послевоенного антисемитского правительственного курса в области литературы и науки. По инициативе Поликарпова была начата в 1958 году травля Бориса Пастернака. Он же является ближайшим другом самых реакционных и бездарных лидеров Союза писателей - Всеволода Кочетова, Николая Грибачева и Анатолия Софронова.
Наряду с Поликарповым выдвигается сейчас на первые роли среди сталинцев А. Романов, который до недавнего времени ведал делами кинематографии при Совете министров СССР. Романов в прошлом был ставленником Лаврентия Берии и во время войны, в чине генерал-майора госбезопасности, работая в прифронтовой газете, исполнял функции надзирателя над благонадежностью писателей. Он пользовался репутацией ярого националиста, антисемита и вообще ненавистника меньшинственных народностей. Он постоянно обвинял представителей национальных меньшинств в нелояльности и заботился о том, чтобы их отправляли на самые опасные позиции. Таким образом он многих послал на верную смерть. Романов был также прямым виновником ареста и осуждения А. И. Солженицына - после того как в его руки попало письмо Солженицына к жене, в котором тот высказывал подозрение, что Сталину должно быть известно о всех ошибках и преступлениях, которые совершаются на фронте. Это письмо явилось единственным поводом для постигшей Солженицына кары. В связи с предстоящим «идеологическим пленумом» Романова называют возможным кандидатом на возглавление нового министерства по идеологическим делам, если таковое будет создано. Говорят, что за кулисами он играет сейчас большую роль и имеет больше влияния, чем Ильичев.
Биография
Происхождение и образование
Сын аптекаря. В 1912-1913 учился в Германии, в Боннском и Гейдельбергском университетах. В 1913-1917 - студент историко-филологического факультета Санкт-Петербургского (Петроградского) университета . Ещё студентом начал печататься.
Первые годы после революции
В 1917-1918 - помощник начальника архива Министерства (Наркомата) просвещения , участник подготовки и проведения реформы архивного дела после Февральской революции (1917). В 1918-1919 - заведующий сектором цензуры и печати Центрархива РСФСР (одновременно - член Петроградского совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов). В 1920-1923 работал в Одессе (начальник губернского архивного управления, ректор Археологического института, член губревкома).
Работа в Ленинграде
Арест и заключение
В ночь с 5 на 6.11.1936 Оксман был арестован по ложному доносу сотрудницы Пушкинского дома (ему инкриминировались «попытки срыва юбилея Пушкина, путем торможения работы над юбилейным собранием сочинений»). Осуждён постановлением Особого совещания при НКВД СССР от 15.06.1937 к 5 годам ИТЛ . Отбывал срок на Колыме (Севвостлаг), работал банщиком, бондарем, сапожником, сторожем. В 1941 получил новый срок (5 лет) за «клевету на советский суд». В заключении продолжал научную работу, собирая документы и устные свидетельства о русской культуре начала ХХ века. Освобождён в Магадане (6.11.1946).
Работа после освобождения
В 1947-1957 - на кафедре истории русской литературы в Саратовском университете (профессор, с 1950 - старший преподаватель, с 1952 - ассистент, с 1954 - профессор). В 1958 Оксман вернулся в Москву , до 1964 работал старшим научным сотрудником Отдела русской литературы в , заведовал Герценовской группой, подготовил к печати книгу «Труды и дни В. Г. Белинского» (удостоена Золотой медали АН СССР). В 1934-1936 и в 1956-1964 был членом Союза писателей СССР (оба раза исключён).
Активная гражданская позиция
Одной из основных своих жизненных задач после освобождения Оксман считал «борьбу (пусть безнадежную) за изгнание из науки и литературы хотя бы наиболее гнусных из подручных палачей Ежова , Берии , Заковского , Рюмина и др.», на научных и писательских собраниях публично разоблачал доносчиков. С 1958 Оксман начал устанавливать связи с западными славистами (в том числе эмигрантами, прежде всего с профессором Глебом Струве), вёл с ними обширную переписку (в том числе и тайную - через стажёров, работавших в СССР). Передавал на Запад не опубликованные в СССР тексты поэтов «серебряного века » - Николая Гумилёва , Осипа Мандельштама , Анны Ахматовой - и свои воспоминания о них, помогая Струве в издании собраний сочинений этих авторов.
Летом 1963 Оксман анонимно опубликовал на Западе статью «Доносчики и предатели среди советских писателей и ученых» . В августе 1963, после того как одно из писем за рубеж было конфисковано пограничниками, органы КГБ провели у Оксмана обыск (изъяты дневники, часть переписки и самиздат). Было начато следствие, продолжавшееся до конца года (проверялась версия, что Оксман печатается за рубежом под псевдонимом Абрам Терц). Дело против Оксмана было прекращено, а материалы о его контактах с эмигрантами были переданы в Союз писателей и ИМЛИ для принятия «мер общественного воздействия». Оксмана исключили из Союза писателей (октябрь 1964), вынудили уйти из ИМЛИ на пенсию, вывели из состава редколлегии «Краткой литературной энциклопедии» , одним из инициаторов издания которой он был.
Последние годы жизни
В 1965-1968 Оксман работал профессором-консультантом кафедр истории СССР и истории русской литературы в Горьковском университете , был уволен оттуда по требованию КГБ и обкома КПСС. Работы Оксмана либо не выходили в свет, либо печатались под псевдонимами. Сообщение о его смерти не было помещено в советской печати (единственный отечественный некролог О. опубликовала «Хроника текущих событий », № 16).
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Учёные по алфавиту
- Родившиеся в 1895 году
- Родившиеся в Вознесенске Николаевской области
- Родившиеся в Херсонской губернии
- Умершие 15 сентября
- Умершие в 1970 году
- Умершие в Москве
- Родившиеся 5 января
- Члены Союза писателей СССР
- Литературоведы СССР
- Пушкинисты
- Ректоры вузов Украины
- Репрессированные в СССР
- Похороненные на Востряковском кладбище
Wikimedia Foundation . 2010 .
Смотреть что такое "Оксман, Юлиан Григорьевич" в других словарях:
- (1895 1970) российский литературовед. Основные работы посвящены истории русской общественно политической мысли, движению декабристов, жизни и творчеству А. С. Пушкина. В 1936 репрессирован. После освобождения (1946 56) профессор Саратовского… … Большой Энциклопедический словарь
- (05.01.1895, город Вознесенск, Херсонская губерния, Украина 1970), литературовед, сценарист. Окончил историко филологический факультет Петроградского университета (1917). Доктор филологических наук, профессор. 1927 С.В.Д. (СОЮЗ ВЕЛИКОГО ДЕЛА)… … Энциклопедия кино
- (1894/1895 1970), литературовед, профессор Ленинградского университета (с 1923). В 1933 36 заместитель директора Пушкинского Дома. Необоснованно репрессирован (1936 46). Профессор Саратовского университета (1947 57), сотрудник ИМЛИ (1958 64).… … Энциклопедический словарь
Современный литературовед. Специализировался по источниковедению, текстологии и истории, занимаясь в Гейдельбергском и Боннском университетах. В 1917 1919 руководил организацией архива цензуры и печати и принимал ближайшее участие в… … Большая биографическая энциклопедия Биографический словарь
АСЯ, СССР, Совкино (Ленинград), 1928, ч/б, 77 мин. Мелодрама. Авантюрно любовная драма незаконной дочери Тургенева Аси, бежавшей из поместья в Петербург с возлюбленным, переплетается с действительными фактами жизни писателя. Фильм не имеет ничего … Энциклопедия кино
- «С.В.Д. (СОЮЗ ВЕЛИКОГО ДЕЛА)», СССР, Совкино (Ленинград), 1927, ч/б, 114 мин. Эксцентрическая историко социальная драма. 1825 год. Карточный шулер Медокс узнает о готовящемся восстании Черниговского полка. Авантюрист смекает, что может неплохо… … Энциклопедия кино
Кладбище Востряковское Страна РоссияРоссия … Википедия
Необходимо сказать, что сами публикации письма и на Западе, и в современной России производят странное впечатление.
В журнале "Социалистический вестник" (Париж, 1963. № 5/6. С. 74-76) публикация преподносится как перепечатка на русском языке из июльского номера лондонского журнала "Encounter". Архив лондонского журнала доступен в сети. Однако, в июльском номере за 1963 год, равно как и в ближайших номерах до и после, письма "Доносчики и предатели..." найти не удалось. Само письмо обрамляется обширным предисловием и примечанием-послесловием.
В академическом журнале "Русская литература" (2005. № 4. С. 161-163) перепечатка парижской публикации даётся в тексте примечания к письму Ю. Г. Оксмана к Елене Михайловне Тагер от 10 декабря 1962 года как "памятник ранней диссидентской публицистики". Хотя письмо заслуживает отдельной публикации с подробным комментарием.
Не будем здесь вскрывать причины повышенной скромности публикаторов. Текста письма мне в сети найти не удалось. Попробую восполнить этот пробел и приведу его здесь в информационных целях
, начав сразу с "иглы в яйце", то есть с самого письма, а многочисленные "обрамления" приведу после его текста.
Фамилии доносчиков и предателей
выделю красным цветом. В информационных целях.
Доносчики и предатели среди советских писателей и ученых
После разоблачения Якова Эльсберга
литературная и научная общественность рассчитывала, что будут дезавуированы и исключены из Союза писателей и другие разоблаченные после XXII съезда клеветники, виновники гибели в 1937—1952 гг. сотен советских поэтов, прозаиков, ученых. Однако эти надежды не оправдались. По прямому распоряжению Ф. Козлова
(секретарь ЦК КПСС) и его помощника Дмитрия Поликарпова
, заведующего Отделом литературы и искусства при ЦК, были прекращены все «дела», даже самых общеизвестных предателей, клеветников и палачей.
Так, остался на своем посту Н. В. Лесючевский
, директор издательства «Советский писатель», распределяющий и деньги и бумагу, отпускаемые всем московским и ленинградским писателям на житье-бытье. На основании ложных доносов Лесючевского
были расстреляны в 1937 году поэты Борис Корнилов (первый муж поэтессы Ольги Берггольц) и Бенедикт Лившиц, и осуждена на многолетнее тюремное заключение писательница Елена Михайловна Тагер, автор талантливой книги повестей «Зимний берег». По клеветническому заявлению Лесючевского
в Ленинградское отделение НКВД был осужден на восемь лет лагерей Николай Алексеевич Заболоцкий, преждевременно скончавшийся в 1958 году от туберкулеза, нажитого им от истязаний на допросах и издевательств и голода в лагерях.
Вместе с Лесючевским
, главным литературным лидером борьбы с ревизионизмом после венгерских событий, продолжают оставаться на руководящих ролях и другие клеветники и предатели, залитые кровью русских писателей и ученых. Таков прежде всего Владимир Васильевич Ермилов
, сделавший карьеру как основной свидетель обвинения в троцкизме своих товарищей по Российской Ассоциации пролетарских писателей (РАПП) — Авербаха, Киршона, Селивановского, Макарьева и других. Именно его Сталин сделал главным редактором «Литературной газеты», на страницах которой в течение многих лет шла травля лучших советских писателей и прославление бездарных популяризаторов культа личности. Именно Ермилов
опубликовал к 70-летию Сталина знаменитую статью «Сталин — это гуманизм».
Вместе с Ермиловым
подвизается на руководящих ролях в Институте мировой литературы и в Московском университете профессор Роман Михайлович Самарин
, автор самых невежественных официальных учебников по западноевропейской литературе, вышедших в свет в пору культа личности и ныне изъятых из обращения по требованию всей научной и литературной общественности (как сборники «скверных анекдотов», бездарные и невежественные). Именно Роман Самарин
явился инициатором репрессирования в 1949—1952 гг. профессоров и преподавателей Московского университета. В числе жертв его был и талантливый молодой ученый А. И. Старцев, автор единственной советской «Истории северо-американской литературы». Роман Самарин
, будучи деканом историко-филологического факультета МГУ и проводя известную чистку Московского университета от «космополитов», объявил книгу Старцева об американской литературе «диверсионным актом». Вторая же большая работа Старцева под названием «Процесс Радищева», находившаяся в типографии в момент ареста автора, вышла в свет под именем Б.
С. Бабкина
, секретаря партийной организации Института русской литературы в Ленинграде. Самое забавное, что эту книгу Бабкин
представил как свою докторскую диссертацию. Защита не состоялась, так как умер Сталин и возвратился из лагерей Старцев. Но до сих пор Старцев не возвращен к научной работе, а Самарин и Бабкин
процветают.
Продолжает оставаться в числе руководителей «борьбы за мир» и главным редактором журнала «Огонек» известный своей бездарностью драматург Анатолий Софронов
. Но не менее известен Софронов
и как инициатор гибели в тюрьмах и лагерях многих молодых и старых писателей. Будучи председателем комиссии по приему в Союз писателей новых членов, он результаты своих наблюдений немедленно сообщал в МГБ. Особенно трагически закончилась биография детской писательницы, ученицы и сотрудницы С. Я. Маршака — Надежды Августовны Надеждиной. Отправленная в лагеря на восемь лет по письму Софронова
, установившего в 1950 году, что она была в 1925 году исключена из комсомола за сомнения в гениальности Сталина, Надеждина вернулась из лагеря искалеченным инвалидом.
Для того, чтобы лучше понять, почему оказались под защитой высших партийных чиновников, вопреки директивам Хрущева, самые отвратительные гангстеры-сталинисты, следует указать, что заведующий Отделом литературы и искусства ЦК КПСС Д. А. Поликарпов
является вместе с Юрием Ждановым
(зятем Сталина, бывшим начальником Отдела науки при ЦК КПСС, а ныне ректором Ростовского университета) одним из вдохновителей и организаторов послевоенного антисемитского правительственного курса в области литературы и науки. По инициативе Поликарпова
была начата в 1958 году травля Бориса Пастернака. Он же является ближайшим другом самых реакционных и бездарных лидеров Союза писателей — Всеволода Кочетова
, Николая Грибачева
и Анатолия Софронова
.
Наряду с Поликарповым
выдвигается сейчас на первые роли среди сталинцев А. Романов
, который до недавнего времени ведал делами кинематографии при Совете министров СССР. Романов в прошлом был ставленником Лаврентия Берии и во время войны, в чине генерал-майора госбезопасности, работая в прифронтовой газете, исполнял функции надзирателя над благонадежностью писателей. Он пользовался репутацией ярого националиста, антисемита и вообще ненавистника меньшинственных народностей. Он постоянно обвинял представителей национальных меньшинств в нелояльности и заботился о том, чтобы их отправляли на самые опасные позиции. Таким образом он многих послал на верную смерть. Романов
был также прямым виновником ареста и осуждения А. И. Солженицына — после того как в его руки попало письмо Солженицына к жене, в котором тот высказывал подозрение, что Сталину должно быть известно о всех ошибках и преступлениях, которые совершаются на фронте. Это письмо явилось единственным поводом для постигшей Солженицына кары. В связи с предстоящим «идеологическим пленумом» Романова
называют возможным кандидатом на возглавление нового министерства по идеологическим делам, если таковое будет создано. Говорят, что за кулисами он играет сейчас большую роль и имеет больше влияния, чем Ильичев.
[При форматировании текста для поста исчезла редакционная пометка в инициалах Б. С. Бабкина. Должно быть так: Б.С. Бабкина. - trout]
Предисловие от журнала "Социалистический вестник"
В июльском номере лондонского журнала «Encounter» напечатан полученный редакцией из Советского Союза документ, изобличающий преступления различных «сталинистов», продолжающих и сейчас играть видную роль в литературной и общественной жизни. Документу этому предпослана следующая вступительная заметка:
«В результате последовавших на 22-м съезде КПСС новых разоблачений свирепствовавшего в конце 30-х годов и в период между 1946 и 1952 годами — особенно на "культурном фронте" — сталинского террора, у многих в советской писательской и академической среде явилась надежда, что заслуженная кара скоро постигнет тех работников литературы и науки, которые заведомо были причастны к арестам, ссылке, а иногда и физической гибели многих своих коллег и тем не менее оставались на своих постах и продолжали играть видную роль в литературной и академической жизни.
Действительно, в начале 1962 года из Союза советских писателей был исключен один человек, относительно которого было хорошо известно, что при Сталине он доносил ГПУ и НКВД на своих коллег. Исключению этому предшествовала долгая и упорная борьба. Речь шла о Якове Эльсберге, который когда-то был личным секретарем Л. Б. Каменева. В 1936 году он вступил на путь доносов — очевидно, для того, чтобы смыть с себя клеймо близости к такому отъявленному "врагу народа". Впоследствии Эльсберг приобрел репутацию видного литературоведа и критика как автор книг и статей о Герцене, о Салтыкове-Щедрине и о других писателях 19-го века. В послесталинский период он играл крупную роль в дискуссии о реализме, которая предшествовала созыву Международного съезда славистов в Москве в 1958 году.
Исключение Эльсберга из Союза не получило огласки в печати, но в литературных кругах оно не было ни для кого тайной. К ноябрю 1962 года имя Эльсберга исчезло из списка членов редакционной коллегии журнала "Вопросы литературы", в котором в предшествующие годы было напечатано много его статей. Он продолжал, однако, возглавлять критическую секцию в Институте мировой литературы имени М. Горького, печататься в различных сборниках и даже выпускать книги. Случай Эльсберга явился примером неполноты "десталинизации" на культурном фронте, натыкавшейся на различные препятствия. Во всяком случае Эльсберг оказался единственным козлом отпущения: за его исключением не последовало никаких других, и даже были попытки добиться обратного приема его в Союз.
Печатаемый нами ниже документ был составлен в начале этого года одним известным советским литератором и доставлен нам через Варшаву с просьбой предать его огласке в свободном мире. При этом отчасти имелась в виду необходимость осведомить западных ученых и литераторов, участвующих в различных международных съездах и совещаниях и других проявлениях "культурного сосуществования", о том, что собой представляют некоторые советские представители, с которыми им приходится "сосуществовать". Еще существеннее то, что этот документ бросает свет на более глубокие причины ведущейся сейчас в Советском Союзе кампании против либерализации в области умственной жизни: слишком многие люди, связанные со сталинским порядком вещей, продолжают посейчас занимать видное и влиятельное положение, и поэтому, пока не будет произведена коренная чистка личного состава, невозможна настоящая борьба с "последствиями культа личности". Наметившаяся сейчас в Советском Союзе культурная реакция является в значительной мере реваншем этих людей за опубликование по вести А. И. Солженицына "Один день Ивана Денисовича" — опубликование, представившее прямую угрозу для этих людей и занимаемого ими положения. Опубликование это отстаивали перед престолом либеральные, реформистские элементы советской интеллигенции, те люди, которые часто были друзьями жертв, а иногда и сами жертвами тех, о ком идет речь в этом документе. Хотя мы не имеем возможности назвать имя автора печатаемого ниже документа, мы можем ручаться за подлинность этого последнего».
Вот доставленный нам русский текст напечатанного в «Encounter» документа:
Примечание-послесловие от журнала "Социалистический вестник"
Редакция «Encounter» сделала еще следующее примечание к напечатанному ею документу:
«В Москве известно, что формальные требования об исключении Лесючевского и Софронова из Союза советских писателей были предъявлены родственниками их жертв тогда же, когда обсуждался вопрос об исключении Эльсберга. Но власти (иными словами, Поликарпов и его Отдел в ЦК) сочли, что, жертвуя Эльсбергом, наименее заметным из всех обвиняемых и единственным среди них беспартийным, они делают достаточную уступку либералам. У Лесючевского и Софронова были слишком большие связи на партийных верхах, и их устранение поставило бы в затруднительное положение — и даже под угрозу — тех из их друзей, у которых рыльце тоже в пушку. Вот почему аппаратчики не могли предоставить их своей судьбе».
Примечание от журнала "Русская литература"
Эту тему, затронутую ранее бегло в письме к П. Н. Беркову от 19 декабря 1961 года (см. п. 159), Оксман через десять дней после комментируемого письма подробнее развил в письме к Г. П. Струве от 21 декабря 1962 года (см.: Флейшман Л. Из архива Гуверовского института: Письма Ю. Г. Оксмана к Г. П. Струве. Р. 37), затронул еще раз в письме ему же от 31 мая 1963 года (Там же. С. 58) и в то же время оформил в виде статьи, которую переслал тому же адресату, немедленно ее напечатавшему в журнале «Социалистический вестник» (1963. № 5/6. С. 74—76); ниже она воспроизводится по этому источнику как памятник ранней диссидентской публицистики (публ. В. Д. Рака; электронная копия любезно предоставлена А. А. Долининым).
Отрывок из письма Ю. Г. Оксмана к Е. М. Тагер от 10 декабря 1962 года, к которому относится это примечание
Работы до конца года уйма, тяжелая и скучная история с публикацией Солженицына похожа на шантаж — предлог, чтобы не печатать больше острого и волнующего. Поликарпов остается, Лесючевские и другие в прежних позициях.
Оксман Юлиан Григорьевич (30.12.1894 (12.01.1895), г. Вознесенск Херсонской губ. – 15.09.1970, Москва) – выдающийся литературовед, пушкинист, историк, источниковед и текстолог, издатель-комментатор, деятель русской культуры; доктор филологических наук, профессор.
Ю.Г. Оксман окончил в 1912 г. гимназию в г. Вознесенске Херсонской губернии. В 1912-1913 гг. учился в Германии, в Боннском и Гейдельбергском университетах. В 1913-1917 гг. – студент историко-филологического факультета Санкт-Петербургского (Петроградского) университета. На славяно-русском отделении работал под руководством И.А. Шляпкина, С.А. Венгерова, Н.К. Пиксанова, Н.М. Лисовского; одновременно слушал лекции на историческом отделении. Участник Пушкинского семинара С.А. Венгерова. После окончания университета оставлен при кафедре русской литературы для подготовки к профессорскому званию. Первая публикация – в 1915 г. – «К вопросу о дате стихов Пушкина о старом доже и догарессе молодой» («Русский библиофил». 1915. № 3). В 1916-1917 гг. Ю.Г. Оксман публикует статьи о сюжетах Пушкина, о русских журналах, о Гоголе.
В 1917-1918 гг. – помощник начальника архива Министерства (Наркомата) просвещения, участник подготовки и проведения реформы архивного дела после Февральской революции. В 1918-1919 гг. – заведующий сектором цензуры и печати Центрархива РСФСР. В 1920-1923 гг. работал в Одессе (начальник губернского архивного управления, ректор Археологического института, член губревкома). С сентября 1923 г. – профессор кафедры архивоведения и литературного источниковедения Петроградского университета.
К концу 1920-х годов Юлиан Григорьевич становится одним из наиболее авторитетных специалистов по пушкинской эпохе и по декабристскому движению. Он сыграл большую роль в подготовке к столетнему юбилею декабристского восстания в 1925 г., опубликовал следственные дела членов Общества соединённых славян, новые материалы о «первом декабристе» В.Ф. Раевском, об одесском «гнезде» вольнодумцев.
Главный научный интерес Оксмана в 1920-е – начале 1930-х гг. – Пушкин и декабристы. Он, как и его коллеги (М.П. Алексеев, Б.В. Томашевский, В.В. Виноградов, С.М. Бонди, М.А. и Т.Г. Цявловские, Г.О. Винокур, Д.П. Якубович), считал первостепенными задачами пушкинистики прочтение рукописей Пушкина, их научное издание, комментирование.
Являясь членом Пушкинской комиссии АН СССР, представителем Пушкинского комитета Института истории искусств, учёным секретарём Института русской литературы, заместителем директора Пушкинского Дома (директорами были А.В. Луначарский – 1932-1933 гг., Л.Б. Каменев – 1934 г., А.М. Горький – 1935-1936 гг.), Ю.Г. Оксман возглавил подготовку Пушкинского юбилея 1937 г. Сосредоточившись вместе с другими пушкинистами на подготовке юбилейного академического полного собрания сочинений Пушкина, Ю.Г. Оксман одновременно выступает как инициатор и автор ряда отечественных изданий, посвящённых Пушкину. Близкое участие принимает в подготовке посвящённого Пушкину двойного тома «Литературного наследства» (т. 16-18), томов «Временника Пушкинской комиссии».
Напряжённая работа была прервана арестом 6 ноября 1936 г. До этих пор Ю.Г. Оксман дважды арестовывался (в 1930 и 1931 гг.), но ненадолго. В 1936 г. «особое совещание» осудило его на пять лет лагерей. Пресса писала о нём как о «враге народа», вместе с Л.Б. Каменевым осуществлявшем вредительство в Институте русской литературы (Пушкинском Доме). В марте 1942 г. «тройка» объявила ему новый срок «за клевету на советский суд». Десять лет жизни унесла колымская каторга. Возвращение из небытия и для самого Юлиана Григорьевича, и для его имени, вычеркнутого из всех изданий, было очень трудным.
В апреле 1947 г. Ю.Г. Оксману при помощи Г.А. Гуковского удалось получить преподавательское место в Саратовском университете. 10 апреля 1947 г. он зачислен на должность профессора. 1 января 1950 г. переведён на должность старшего преподавателя, как «имеющий учёную степень, но не имеющий документа об утверждении его в учёном звании профессора» (перевод обоснован отказом ВАК в декабре 1949 г. выдать Оксману аттестат профессора). Приказом от 27 декабря 1953 г. Ю.Г. Оксмана переводят на должность ассистента. 21 апреля 1954 г. он восстановлен в должности профессора кафедры русской литературы и работает в СГУ официально до 3 октября 1958 г. (В 1956-1958 гг. по совместительству с работой в ИМЛИ.)
«Неблагонадёжный» профессор постоянно ощущал «вирус наблюдательства»; «проработки» местные и центральные (статья Г. Пермякова в «Литературной газете» 5.10.1949), «нервная обстановка» в университете, привычное ожидание репрессий не благоприятствовали работе. Особенно тяжёлыми были 1952-1953 годы. Но учёного радовали и укрепляли горячий приём его лекций, его идей студенчеством, дружеская поддержка А.П. Скафтымова, сотрудников кафедры русской литературы, творческое участие филологов и историков в предложенных им текстологических, историографических, комментаторских проектах. Саратовский период научной деятельности Юлиана Григорьевича стал плодотворным и для самого учёного, и для филологического факультета СГУ.
В СГУ Ю.Г. Оксман читал лекционные курсы: «История русской литературы XIX века», «Литературное источниковедение», «История русской критики и журналистики», – спецкурсы: «Творчество А.С. Пушкина», «Писатели-декабристы», «В.Г. Белинский», – вёл спецсеминар, работал с дипломниками и аспирантами. Доклады Оксмана собирали огромную аудиторию.
В Саратове Ю.Г. Оксман начал много новых исследовательских работ, систематически дописывал то, что лежало ещё с 1918-1923 гг. в его папках, продолжал прерванные арестом темы. С 1947 по 1958 г. им опубликовано 36 работ (написано больше). Среди них: «А.В. Кольцов и тайное общество “независимых”» («Уч. зап.» 1948. Т. 20), «Из разысканий о Пушкине» («Лит. насл.» 1952. Т. 58), «“Письмо Белинского к Гоголю” как исторический документ» («Уч. зап.» 1952. Т. 31), «К истории работы Белинского в “Телескопе”» (Там же), «Новые тексты поэмы <К.Ф. Рылеева> “Войнаровский”» («Лит. насл.» 1954. Т. 59). В Саратове завершён капитальный труд «Летопись жизни и творчества В.Г. Белинского» (М.: Гослитиздат, 1958). В 1961 г. О. за этот труд присуждена Премия им. Белинского АН СССР. Книга Ю.Г. Оксмана «От “Капитанской дочки” к “Запискам охотника”: Пушкин – Рылеев – Кольцов – Белинский – Тургенев» вышла в Саратове в 1959 г.
В саратовские годы Юлиан Григорьевич работает над задуманной им давно книгой «Пушкин и декабристы». Своеобразным конспектом книги явилась лекция «Пушкин и декабристы», написанная к 125-летию восстания декабристов и читавшаяся в Саратовском университете в 1950-1957 гг. (Опубликована в кн.: Освободительное движение в России. Вып. 1. Саратов, 1971.) В 1955 г. на VII Всесоюзной Пушкинской конференции Оксманом был прочитан доклад о хронологии политической лирики Пушкина, в котором учёный дал отличные от традиционных датировку и истолкование «Вольности» и «К Чаадаеву». В спецкурсе по творчеству Пушкина в СГУ Ю.Г. Оксман высказал принципиально важные мысли о соотношении романа «Евгений Онегин» с декабристской идеологией, оспаривая и «декабризм» Онегина, и отнесение к «Евгению Онегину» стихов, печатаемых как X глава.
Работая над «Летописью жизни и творчества Белинского», Оксман вернулся от идеологически диктованного взгляда на «революционного демократа» к научному. Он, по существу, опровергал ленинскую оценку Белинского и особенно письма к Гоголю. Многие из пяти тысяч справок, содержащихся в книге, вводили в научный оборот новые документальные данные о Белинском, большое внимание уделялось атрибуции ряда анонимных произведений, приписываемых Белинскому, был установлен научно проверенный текст письма к Гоголю, воссоздан широкий философский, политический, литературный контекст деятельности Белинского.
Ю.Г. Оксман стал начинателем в Саратове больших коллективных трудов, к которым он привлёк филологов и историков разных поколений. Результатом работы научно-исследовательской группы «Мемуарная литература о Чернышевском» был двухтомник «Н.Г. Чернышевский в воспоминаниях современников» (Саратов, 1958-1959). Оксман готовил к печати сборник «Декабристы – поэты и прозаики» в 2 томах, возглавлял исследовательскую группу «Политическая публицистика Герцена», привлёк к работе по комментированию Собрания сочинений Герцена в 30 т. (1954-1964) самых талантливых, прошедших его текстологическую, источниковедческую школу учеников. В саратовскую группу входили аспиранты-филологи Т.И. Усакина, А.А. Жук, И.А. Винникова, Б.И. Лазерсон, Г.Н. Антонова, Ю.Б. Неводов; историки – преподаватели СГУ В.В. Пугачев, И.В. Порох. В 1963 г. под редакцией Оксмана вышел сборник «Проблемы изучения Герцена», объединивший труды русских, английских, французских, польских, чешских, венгерских учёных. Вошли в сборник и статьи саратовцев.
Неоценима школа Оксмана – лектора, руководителя спецсеминара, участника научных конференций, куратора НСО, редактора, издателя – для нескольких поколений студентов-филологов СГУ. «Научные ежегодники СГУ» филологического факультета за 1954 и 1955 годы, редактором которых был Юлиан Григорьевич, содержат рядом с работами профессоров и доцентов статьи студентов или недавних выпускников.
В октябре 1956 г. Ю.Г. Оксман был зачислен на должность старшего научного сотрудника ИМЛИ, но окончательный переезд в Москву состоялся лишь в 1958 г.
В конце 1950-х – начале 1960-х гг., в разгар «оттепели», Оксман – видный участник научно-литературной жизни в стране: он руководит группой по изданию Полного собрания сочинений и писем Герцена, входит в редколлегии «Краткой литературной энциклопедии», серии «Литературные памятники», выступает на IV Международном съезде славистов, активно участвует в подготовке Полного собрания сочинений и писем И.С. Тургенева, Собрания сочинений М.Ю. Лермонтова в 4 томах, десятитомного Собрания сочинений А.С. Пушкина. Международные научные контакты Оксмана обогащают наше литературоведение, он сотрудничает с В. Эджертоном, Е. Лампертом, А. Гранжаром, Ф. Вентури и многими учёными. Для нравственного оздоровления гуманитарной науки много значили письменные и устные выступления Оксмана о доносчиках и предателях среди советских писателей и учёных, повинных в смерти Г.А. Гуковского, в травле Ахматовой, Цветаевой, Пастернака, Б.М. Эйхенбаума, М.К. Азадовского и многих других.
Прямые преследования Ю.Г. Оксмана начались в 1963 г. Обыск, обвинения в связях с иностранными учёными, участии в зарубежных изданиях и хранении иностранной литературы, исключение в 1964 г. из Союза писателей, увольнение с работы. Оксман был выведен из редакций «Краткой литературной энциклопедии», «Литературного наследства», сектора классиков Гослитиздата, имя учёного было запрещено упоминать в печати.
В 1965 г. Юлиан Григорьевич был приглашён на работу в Горьковский университет заведующим кафедрой истории СССР В.В. Пугачёвым и заведующим кафедрой истории русской литературы Г.В. Красновым. Профессором-консультантом по двум кафедрам Ю.Г. Оксман работал с ноября 1965 г. по 1 сентября 1968 г. Статьи Оксмана выходили под псевдонимами (А.А. Осокин и Ю. Григорьев). В связи со студенческими волнениями в Горьковском университете весной 1968 г. КГБ потребовал увольнения учёного.
В последние годы жизни Ю.Г. Оксман работал над пушкинскими темами, над материалами по истории отечественной гуманитарной науки, писал воспоминания об А.А. Ахматовой, Ю.Н. Тынянове, стремился восстановить разорванные террором связи в культуре. В письмах Оксмана, опубликованных и неопубликованных, – яркая мемуарная картина эпохи, история – горькая, мужественная – подсоветской научной мысли.
Гонения на Оксмана продолжались и после его смерти. С большим трудом и очень постепенно его ученикам и друзьям удалось вернуть имя учёного в печать, издать ранее не опубликованные его работы.
Изд.:
Восстание Черниговского полка (Новые материалы) // Декабристы: Неизданные материалы и статьи. Труды Пушкинского Дома при Российской академии наук / под ред. Б.Л. Модзалевского и Ю.Г. Оксмана. М., 1925.
Пушкин в работе над «Историей Пугачёва» // Литературное наследство. Т. 16-18. М., 1934.
Рылеев К.Ф. Полн. собр. стихотворений / ред., предисл. и прим. Ю.Г. Оксмана. Л., 1934. (Библиотека поэта. Большая серия.)
А.В. Кольцов и тайное общество «независимых» // Уч. зап. Саратовского гос. ун-та. Т. 20. Саратов, 1948.
Из разысканий о Пушкине // Литературное наследство. Т. 58. М., 1952.
Письмо Белинского к Гоголю как исторический документ // Уч. зап. Сарат. гос. ун-та. Вып. филол. Т. 31. Саратов, 1952.
Неизвестные письма В.Ф. Раевского // Литературное наследство. Т. 60. Кн. 1. М., 1956.
Летопись жизни и творчества В.Г. Белинского. М., 1958.
От «Капитанской дочки» к «Запискам охотника». Пушкин – Рылеев – Кольцов – Белинский – Тургенев: Исследования и материалы. Саратов, 1959.
Пушкин и декабристы // Освободительное движение в России: Межвуз. науч. сб. Вып. 1. Саратов, 1971.
Пушкинская ода «Вольность» (К вопросу о датировке) // Проблемы истории культуры, литературы, социально-экономической мысли: Межвуз. науч. сб. Вып. 5. Ч. 2. Посвящается памяти Юлиана Григорьевича Оксмана. Саратов, 1989.
Политическая лирика и сатира Пушкина // «Тамиздат»: от осуждения – к диалогу: Межвуз. науч. сб. Памяти Антонины Петровны Оксман посвящается. Саратов, 1990.
Из дневника, которого я не веду // Воспоминания об Анне Ахматовой. М., 1991.
Оксман Ю.Г., Пугачёв В.В. Пушкин, декабристы и Чаадаев / сост., вступит. ст. и примеч. Л.Е. Герасимовой, В.С. Парсамова и В.М. Селезнёва. Саратов, 1999.
письма:
Письма Ю.Г. Оксмана к Г.П. Струве / публ. Л. Флейшмана // Stanford Slavic Studies. – Stanford, 1987. Vol. 1.
Из переписки Ю.Г. Оксмана / вступ. ст. и примеч. М.О. Чудаковой и Е.А. Тоддеса // Четвёртые Тыняновские чтения: Тезисы докладов и материалы для обсуждения. Рига, 1988.
Ю.Г. Оксман в Саратове (Письма 1947-1957) / вступ. заметка, публ., коммент. К. Богаевской // Вопросы литературы. 1993. № 5.
Письма Ю.Г. Оксмана Р.А. Резник / публ., вступл. Е. Водоноса, А. Филиппова // Волга. 1994. № 1.
Из переписки А.П. Скафтымова и Ю.Г. Оксмана / предисл., сост. и подготовка текстов А.А. Жук, публ. В.В. Прозорова // Russian Studies: Ежеквартальник рус. филологии и культуры. 1995. Vol. 1. № 2.
Письма Ю.Г. Оксмана Е.И. Покусаеву и А.С. Вознесенской / публ. и примеч. Л.Е. и В.Б. Герасимовых // Волга. 1995. № 5-6.
Азадовский М.К., Оксман Ю.Г. Переписка. 1944-1954 / изд. подгот. К.М. Азадовский. М., 1998.
Оксман Ю.Г., Чуковский К.И. Переписка. 1949-1969 / предисл. и коммент. А.Л. Гришунина. М., 2001.
«Искренне ваш Юл. Оксман» (письма 1914 - 1970 годов) / публ. М.Д. Эльзона, предисл. В.Д. Рака, примеч. В.Д. Рака и М.Д. Эльзона // Русская литература. 2003. № 3, № 4; 2004. № 1, № 2; 2005. № 4; 2006. № 1.
Лит.: Список печатных работ Ю.Г. Оксмана / сост. Ю.Г. Оксманом [в 1952 г.] // Пугачёв В.В., Динес В.А. Историки, избравшие путь Галилея: Статьи, очерки / под ред. Л.Е. Герасимовой. Саратов, 1995; Edgerton W. Julian Grigor’evich Oksman, 1895-1970 // Russian Literature. 1973. Vol. 5; Список печатных трудов Ю.Г. Оксмана / сост. К.П. Богаевская и В.А. Черных // Археографический ежегодник за 1995 год. М., 1997; Оксман Юлиан Григорьевич // КЛЭ. М., 1968. Т. 5. Стлб. 411; Берков П.Н. Ю.Г. Оксман – литературовед // Вестник МГУ. 1962. № 14. Сер. ист., яз. и лит. Вып. 3; Pokusaev E.I., Usakina T.I., Ziegengeist E. J.G. Oksman – ein hervorragender Repräsentant der sowjetischen Literaturwissenschaft // Zeitschrift für Slawistik. 1961. Bd. 6. H. 3; <Струве Г.П.> Ю.Г. Оксман (1895-1970) // Русская мысль. № 2812. 15 октября 1970; Каверин В. Литератор: Дневники и письма. М., 1988; Богаевская К.П. Возвращение: О Юлиане Григорьевиче Оксмане // Лит. обозрение. 1990. № 4; Ещё раз о «деле» Оксмана // Тыняновский сборник: Пятые Тыняновские чтения. Рига; М., 1994; Пугачёв В.В., Динес В.А. Историки, избравшие путь Галилея: Статьи, очерки / под ред. Л.Е. Герасимовой. Саратов, 1995; Коробова Е. Ю.Г. Оксман в Саратове, 1947-1957 // Корни травы: Сб. ст. молодых историков. М., 1996; Краснов Г.В. Феномен Оксмана // Новое лит. обозрение. 1998. № 34; Юлиан Григорьевич Оксман в Саратове. 1947-1958 / отв. ред. Е.П. Никитина. Саратов, 1999; Герасимова Л.Е. Проблемы гуманитарной науки в неопубликованной переписке В.В. Пугачёва и Ю.Г. Оксмана // Освободительное движение в России: Межвуз. сб. науч. тр. / под ред. Н.А. Троицкого. Саратов, 2006. Вып. 21.
Л.Е. Герасимова
Юлиа́н Григо́рьевич О́ксман (30 декабря 1894 [11 января ], Вознесенск - 15 сентября , Москва) - советский литературовед, историк, пушкинист .
Энциклопедичный YouTube
-
1 / 5
В 1917-1918 годах Оксман был помощником начальника архива Министерства (Наркомата) просвещения , участвовал в подготовке и проведении реформы архивного дела после Февральской революции . В 1918-1919 годах - заведующий сектором цензуры и печати Центрархива РСФСР (одновременно - член Петроградского совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов).
В 1920 году Оксман был приглашён ректором (бывшего Новороссийского университета) профессором Р. М. Волковым на работу в Одессу. В Одессе молодой 25-летний профессор организует семинар, а также начинает работу по организации Одесского губернского архива. Во главе с единомышленниками из числа преподавателей и студентов университета Оксман организует работу по розыску и сохранению, обзору и каталогизации документов заброшенных архивов закрытых или реорганизованных бывших государственных и военных учреждений, а также документов из личных семейных архивов, многие владельцы которых покинули Россию в предшествующие годы. В ходе работы над организацией губернского архива было принято решение о создании в 1921 году , Оксман стал его ректором. История Северного Причерноморья представляла огромный потенциал для изучения, идея создания специализированного учебного заведения выдвигалась и раньше. Оксман возглавил сильнейший профессорско-преподавательский состав, взяв на себя курс по организации архивного дела. В сентябре 1923 года Оксман принял решение вернуться в Петроград, одной из причин стали нараставшие конфликты с работниками Одесского ЧК из-за их вольного обращения с документами подведомственных Оксману архивов .
Работа в Ленинграде
В Петрограде Оксман получил должность профессора в университете, начал работать в Институте литературы, после реорганизации Академии наук начал работу в Пушкинском доме , в качестве одного из ведущих сотрудников этого института, позднее - учёного секретаря. В сфере главных научных интересов Оксмана были Пушкин и декабристы, на протяжении 1920–30-х годов работал над монографией о творчестве Пушкина. В 1927 году принял участие в совместной работе с Юрием Тыняновым по написанию сценария к фильму «С.В.Д. » о декабристах. Одновременно в Институте истории искусств Оксман возглавлял Пушкинскую комиссию. В 1929 и 1931 годах подвергался арестам. В письме Л. Гроссману в 1932 году Оксман жаловался на трудности в реализации своих замыслов: «Книга о Пушкине, на которую потратил несколько лет работы, остаётся неоконченной… Примерно в таком же положении у меня две книги о декабристах, вчерне законченные ещё в 1927–1928 г. …А годы идут, невыпущенные исследования гниют на корню, становятся почти чужими ». Одним из главных дел Оксмана того периода стала подготовка академического собрания сочинений и других изданий произведений Пушкина, он редактировал и комментировал прозу в целом ряде изданий поэта, под его редакцией вышли первые два выпуска «Временника Пушкинской комиссии ». В 1933 году Оксман был назначен заместителем директора Пушкинского Дома. На этой должности возглавил подготовку Пушкинского юбилея 1937 года - столетия со дня гибели поэта. В 1933-1936 годах - член Президиума Ленсовета .
Арест и заключение
В ночь с 5 на 6 ноября 1936 года Оксман был арестован по ложному доносу сотрудницы Пушкинского дома, среди прочих обвинений ему инкриминировались «попытки срыва юбилея Пушкина, путём торможения работы над юбилейным собранием сочинений». Осуждён постановлением Особого совещания при НКВД СССР от 15 июня 1937 к 5 годам ИТЛ . Отбывал срок на Колыме (Севвостлаг), работал банщиком, бондарем, сапожником, сторожем. В 1941 получил новый срок (5 лет) за «клевету на советский суд». В заключении продолжал научную работу, собирая документы и устные свидетельства о русской культуре начала XX века. Многие писатели и учёные, в том числе В. Шкловский , В. Каверин , Ю. Тынянов , М. Азадовский , Е. Тарле , К. Чуковский , пытались вступиться за Оксмана, писали письма в адрес Ежова и Берии в период нахождения его под следствием и по окончании первого срока, но все их обращения оставались без ответа .
Как писал позднее в одном из писем сам Оксман:
Я вместо Пушкина и декабристов изучал звериный быт Колымы и Чукотки, добывал уголь, золото, олово, обливался кровавым потом в рудниках, голодал и замерзал не год и не два, а две пятилетки
Работа после освобождения
Отбыв полностью оба пятилетних срока, Оксман был освобождён 5 ноября 1946 года и к исходу того же года на короткое время приехал в Москву. Супруга Антонина Петровна в течение месяца после освобождения приходила на вокзал в надежде его встретить. После трёх месяцв в Москве, убедившись, что надежды найти работу в столицах нет, Оксман по рекомендации друга, ленинградского литературоведа Г. А. Гуковского , во время войны бывшего в эвакуации в Саратове, смог устроиться на работу на кафедре истории русской литературы в Саратовском университете . С 1950 года был старшим преподавателем, с 1952-го - ассистентом, с 1954-го - профессором. В 1958 году он вернулся в Москву , до 1964 работал старшим научным сотрудником Отдела русской литературы в , заведовал Герценовской группой, подготовил к печати книгу «Летопись жизни и творчества В. Г. Белинского», за что в 1961 году был удостоен премии имени В. Г. Белинского . В 1934-1936 и в 1956-1964 был членом Союза писателей СССР (оба раза исключён).
Активная гражданская позиция
Одной из основных своих жизненных задач после освобождения Оксман считал «борьбу (пусть безнадежную) за изгнание из науки и литературы хотя бы наиболее гнусных из подручных палачей Ежова , Берии , Заковского , Рюмина и др.», на научных и писательских собраниях публично разоблачал доносчиков. С 1958 Оксман начал устанавливать связи с западными славистами (в том числе эмигрантами, прежде всего с профессором Глебом Струве), вёл с ними обширную переписку (в том числе и тайную - через стажёров, работавших в СССР). Передавал на Запад не опубликованные в СССР тексты поэтов «серебряного века » - Николая Гумилёва , Осипа Мандельштама , Анны Ахматовой - и свои воспоминания о них, помогая Струве в издании собраний сочинений этих авторов.
Летом 1963 Оксман анонимно опубликовал на Западе статью «Доносчики и предатели среди советских писателей и ученых» . В августе 1963, после того как одно из писем за рубеж было конфисковано пограничниками, органы КГБ провели у Оксмана обыск (изъяты дневники, часть переписки и самиздат). Было начато следствие, продолжавшееся до конца года (проверялась версия, что Оксман печатается за рубежом под псевдонимом Абрам Терц). Дело против Оксмана было прекращено, а материалы о его контактах с эмигрантами были переданы в Союз писателей и ИМЛИ для принятия «мер общественного воздействия». Оксмана исключили из Союза писателей (октябрь 1964), вынудили уйти из ИМЛИ на пенсию, вывели из состава редколлегии «Краткой литературной энциклопедии» , одним из инициаторов издания которой он был.
Последние годы жизни
В 1965-1968 Оксман работал профессором-консультантом кафедр истории СССР и истории русской литературы в Горьковском университете , был уволен оттуда по требованию КГБ и обкома КПСС . Работы Оксмана либо не выходили в свет, либо печатались под псевдонимами. Подготовил научное издание книги Н. А. Добролюбова «Русские классики» (серия «Литературные памятники», 1970).
Сообщение о его смерти не было помещено в советской печати (единственный отечественный некролог Оксмана опубликовала «
