Российским исследователям удалось приблизиться к разгадке одной из тайн XX века - трагической гибели экспедиции Георгия Брусилова, которая почти 100 лет назад отправилась покорять Северный морской путь на шхуне "Святая Анна".

Об этой драматической эпопеи написан знаменитый роман Вениамина Каверина "Два капитана". В его основе - мемуары выжившего штурмана корабля. Однако свои главные загадки Арктика хранит до сих пор.

Остров Георга - самый непосещаемый в архипелаге Земли Франца-Иосифа. Пятьдесят человек за век - и то хорошо. Здесь дневник погибшей экспедиции. Их перестали искать уже через год. Казалось - пропали бесследно.

Сенсация лежала на этом склоне. Очки, патроны 1911 года, нож, старые часы. И самое важное: под этими камнями - останки человека.

Владимир Мельник, участник поисковой экспедиции: "Там скалы безымянные, зажатые между двух крупных ледников. И среди этого ты находишь какие-то следы человека, чьи дневники ты читал, описания. Ты прикасаешься к этим вещам. Это какая-то связь времён".

Эта история началась в 1912 году. Лейтенант Георгий Брусилов, кстати, племянник знаменитого царского генерала, на шхуне "Святая Анна" выходит из Петербурга. Первым в России пройти Северным морским путём. Но в Карском море судно вмерзает в лёд.

Две голодных зимовки - и экипаж раскалывается. Штурман Альбанов уводит половину людей.

Алексей Жохов, историк: "Экспедиции были собраны наспех. По каким причинам - сейчас можно рассуждать. Было мало денег, было мало времени, очень хотелось".

Классика советского кино - "Два капитана"; было снято два таких фильма. По книге Вениамина Каверина.

Наталия Волкова, директор библиотеки имени В. Каверина: "Для чего эта гипербола? Возвращение из точки, где Альбанов оставил Брусилова, на эту землю - нереально, невозможно. Каверин это делает. Образ - служение России, он должен доставить материалы сюда".

Если смотреть с воздуха - ровная белая пустыня. В реальности - огромный ледник в глубоких трещинах. Поисковая экспедиция этого года прошла его своими ногами, чтобы понять, каким путём могли идти моряки.

Владимир Мельник, участник поисковой экспедиции: "Пройти без специального снаряжения - нереально. Это проблема даже нас - со снаряжением, психологически готовых".

Эти люди готовили свою экспедицию 5 лет. Изучали документы, прикидывали маршруты. В итоге - место, где погибла часть команды Брусилова, просто просчитали. Чтобы узнать, чьи это останки и как погиб человек, будут проводить экспертизу.

Александр Унтила, участник поисковой экспедиции: "То, что он погиб именно, а не умер от охлаждения, можно утверждать точно. На основании чего? На основании положения тела, локализации находок".

Из всего экипажа выжили двое: матрос Конрад и штурман Альбанов. С земли Франца-Иосифа их забрала другая полярная экспедиция - Георгия Седова. Чистая случайность: сами были на грани гибели. Они издадут мемуары, в которых не будет ни слова о том, почему часть людей ушла с корабля.

Мария Дукальская, заместитель директора музея Арктики и Антарктики по научной работе: "О личных взаимоотношениях на шхуне мы не знаем и никогда не узнаем. Видимо, взаимоотношения были непростыми между Брусиловым и Альбановым".

Там, где нашли останки неизвестного человека, установили крест и памятную табличку. Пока без фамилий, общую. Но главная загадка этой истории, длиной в целый век, пока так и осталась неразгаданной: где погибла шхуна "Святая Анна" и где сейчас находятся останки членов экипажа, а главное - руководителя экспедиции, Георгия Брусилова. Искать будут. Но уже сейчас понятно: быстро не получится. Арктика очень неохотно расстаётся со своими тайнами.

В начале двадцатого столетия всё острее ощущалось, что Россия отстает от других стран, давно принявшихся активно изучать полярные просторы. Воодушевившись патриотическими порывами, русский исследователь Георгий Львович Брусилов по личной инициативе решается снарядить полярную экспедицию и отправиться на исследование таинственной Арктики. Данная экспедиция также была приурочена к трехсотлетию дома Романовых, которое должно было наступить в 1913 году. При положительном результате экспедиция возвеличила бы императорскую династию и всю Российскую Империю. По другой версии, Брусилов намеревался разведать места обитания пушного зверя, тем самым оказав неоценимую помощь народному промыслу.

Экспедиция на Арктику была организована непосредственно лейтенантом Георгием Брусиловым в 1912 году и длилась два года. Планировалось пройти по Северному морскому пути с запада на восток. Израсходованные на организацию экспедиции средства должны были окупиться посредством промысла пушного зверя, которым планировала заниматься команда судна на всем пути следования.

Начало пути

В качестве судна была выбрана паровая шхуна «Святая Анна», предназначенная для дальних плаваний по морям, скованным льдом. В путь экспедиция Брусилова отправилась 28 июля 1912 года из Санкт – Петербурга. Практически спустя два месяца шхуна добралась до Югорского Шара. Однако крепкий лед в южной акватории Карского моря не позволил «Святой Анне» продолжить свое путешествие. Обосновавшись у полуострова Ямал, шхуна оказалась зажата между льдами. Ситуация улучшилась только 15 октября, когда судно смогло продолжить путь в северные широты.

Зима посреди дрейфующих льдов далась морякам крайне тяжело. Многие из них успели подхватить серьезные болезни, буквально выбившие их из колеи. Летом 1913 года была предпринята серия попыток выбраться из ледяного плена, однако ни одна из них не дала положительных результатов. Экипаж был вынужден остаться на вторую зимовку. Тяжелая обстановка на судне, вызванная безутешным положением, обострилась из-за накаленных отношений Брусилова и его помощника, .

За время дрейфа экипаж Брусилова проводил различные наблюдения за погодными условиями, замерял морские глубины. Также был подробно изучен характер течений и ледовый режим, свойственный северной части Карского моря, что было сложно для понимания науки того времени.

История затерянной экспедиции

23 апреля, когда судно находилось примерно в 160 километрах севернее Земли Франца-Иосифа, помощник Брусилова Альбанов и тринадцать моряков с позволения капитана покинули корабль и отправились искать подмогу на юг к Земле Франца-Иосифа, минуя дрейфующие льды. Вскоре после этого трое матросов вернулись обратно, испугавшись трудностей, с которыми им довелось столкнуться во время пути. Девять матросов погибло, а достичь земли смогли лишь Альбанов и матрос А.Конрад. Впоследствии двое уцелевших моряков были спасены экипажем судна «Святой Фока», принадлежавшего экспедиции Седова.

Поход Альбанова примечателен тем, что он проходил там, где Вайпрехт и Пайер отметили на своих картах острова, доказав, что совершенные ранее открытия оказались ложными. Альбанов прихватил с собой вахтенный журнал шхуны и все записи о метеорологических наблюдениях, сделанные за время дрейфа во льдах. Сохранившиеся документы помогли воссоздать полную картину обстоятельств, которые довелось пережить «Святой Анне».

Судьба же оставшихся на борту шхуны капитана Брусилова и экипажа из девяти человек, в том числе и судового доктора – молодой женщины, Е.Жданко, до сих пор неизвестна. Также осталось тайной, по какой причине исчезли все личные письма, написанные членами экипажа своим семьям.

До сих пор остается загадкой, по какой причине Брусилов отказался покинуть борт «Святой Анны», как и оставшиеся вместе с капитаном моряки и судовой врач. Вполне возможно, Брусилов боялся разочаровать родственников, которые финансировали экспедицию, не увенчавшуюся успехом.

А в 2010 году были найдены следы пропавшей экспедиции и даже останки некоторых членов команды.

Вклад экспедиции Брусилова

Несмотря на плачевную судьбу экипажа, экспедиция внесла свой вклад в исследования Арктики, проложив путь для будущих изысканий, проводимых русскими учеными и мореплавателями. Было еще раз доказано, что скорость дрейфа ледяных глыб примерно в пятьдесят раз меньше скорости воздушных потоков, спровоцировавших движение ледяной массы. Также было обнаружено, что в северном полушарии направление дрейфа в среднем отклоняется на тридцать градусов правее от направления ветра. В честь Брусилова были названы горы в Антарктиде и ледниковый купол, расположенный на острове Земля Георга.

Георгий Брусилов стал прототипом главного героя романа «Два капитана», написанного Вениамином Кавериным. История капитана Татаринова, возглавившего экспедицию на шхуне «Святая Мария», особенно убедительна благодаря поразительной точности описанных в книге событий, совпадающих с рассказами выживших. Этот роман стал любимой книгой многих поколений читателей, которым дороги путешествия и опасности посреди гордых и величавых льдов.

Женщины во льдах Арктики. Часть 2. Тайна "Святой Анны"

Если бы за настоящие приключения давали бы «Оскаров», то история с полярной шхуной «Святая Анна», наверное, получила бы наград не меньше, чем нашумевший фильм о «Титанике». Тем более что драматические события разворачивались примерно среди тех же льдов и айсбергов.
В злосчастный год гибели крупнейшего лайнера мира отправилась навстречу льдам и неизвестности небольшая парусная шхуна, бывшее зверобойное судно «Святая Анна».
Начальник экспедиции на «Святой Анне» лейтенант русского флота Георгий Львович Брусилов был сыном прославленного адмирала, а кроме того, он доводился племянником известному полководцу Первой мировой войны генералу А.А. Брусилову (всем известен "брусиловский прорыв), то есть был, можно сказать, потомственным военным.
Сначала шхуна называлась «Ньюгюрт», потом «Пандора». Брусилову корабль приглянулся, несмотря на зловещее имя, а американское правительство с радостью согласилось его продать для нужд экспедиции.

Перед ней стояла непростая даже для современного атомохода задача - пройти северным морским путём из Петербурга (потом из Александровска-на-Мурмане) во Владивосток. Опасный и тяжкий крест подобного предприятия взвалил на себя 28-летний офицер императорского флота лейтенант Георгий Брусилов. Об Арктике он знал не понаслышке, судно было приспособлено к сжатию ледяных полей, запасов хватало на несколько зимовок.
Может быть, поэтому Георгий Львович рискнул взять в этот поход свою дальнюю родственницу Ерминию Жданко (в ряде источников пишут Ереминия). Впрочем, не всё так просто...
Можно было бы смотреть на неё как на сумасбродную генеральскую дочь, которая в силу каприза увязалась за экспедицией, если бы не знать характера этой 20-летней казачки. В четырнадцать лет она едва не укатила к отцу в Порт-Артур, чтобы защищать с ним крепость. Узнав, что дальний родственник семьи Георгий Брусилов затеял небывалое плавание со зверобойной охотой на всём пути через Ледовитый океан, Ерминия умолила Брусилова взять её хотя бы вокруг Скандинавии до Александровска-на-Мурмане (ныне Полярного).

В Екатерининской же гавани - последнем оплоте цивилизации на предстоявшем пути - выяснилось, что несколько членов экипажа сбежали с борта шхуны, предчувствуя гибельный рейс, а лейтенант Андреев, друг детства Брусилова, в назначенный срок на «Святую Анну» не прибыл. Девушка в сердцах писала родителям: «Этого Андреева я видела на «Святой Анне» в Петербурге. И как-то сразу почувствовала недоверие и антипатию... С Андреевым должны были приехать в Александровск учёный Севастьянов и доктор, но вдруг накануне отхода оказалось, что ему «мамочка не позволила», а попросту он струсил... Между тем, когда об экспедиции знает чуть ли не вся Россия, нельзя же допустить, чтобы ничего не вышло... Аптечка у нас большая, но медицинской помощи, кроме матроса, который был когда-то ротным фельдшером, никакой. Всё это произвело на меня такое удручающее впечатление, что я решила сделать, что могу, и вообще чувствовала, что если я тоже сбегу, как и все, то никогда себе этого не прощу». Такие вот мотивы, весьма далёкие от порыва взбалмошной барышни. Ерминия окончила медицинские курсы (тогда они назывались «самаритянскими») и потому считала своим профессиональным долгом сопровождать экипаж «Святой Анны» в качестве лекаря. К тому же она настолько вошла в курс всех дел экспедиции, что даже внесла в общий пай двести рублей из своих скромных личных средств. Тем не менее, Брусилов весьма сомневался, брать ли девушку с собой. Всё решила телеграмма, которая пришла от генерала Жданко в ответ на просьбу дочери разрешить ей поход на шхуне: «Путешествию Владивосток не сочувствую. Решай сама». Она и решила...
Знала ли Мимка, как её звали дома, на что себя обрекает? Кое о чём догадывалась, прокачавшись месяц в полярных водах на деревянном парусном судне среди простых мужиков, не стеснявшихся, как и все матросы, в выражениях. Но могла ли она представить себе все тяготы зимовки в скованных льдах? Да ещё не одной... «Святая Анна», дойдя до полуострова Ямал, вмёрзла в большое ледяное поле, которое сильным южным ветром было оторвано от припая. Начался медленный, но неуклонный дрейф к северу. Два года ледового плена, к началу 1914 года шхуну вынесло уже к северу от Земли Франца Иосифа.

Уже на первой зимовке кончился осветительный керосин. Жгли тюлений жир в плошках... Вечная сырость, неистребимый холод, нескончаемый мрак полярной ночи, плесень на всём - на подушке, одежде, продуктах, авитаминоз, болезни...Свет от коптилок освещал пространство в радиусе полуметра, все остальное тонуло во мраке. По углам кают блестели иней и лед — это были самые чистые уголки. Но люди уже перестали замечать и плесень, и сырость, и копоть... «Бедная наша барышня, теперь, если вы покраснеете, то этого не будет видно под копотью, покрывающей ваше лицо!» — острил В. Альбанов, еще не потерявший способности шутить. Заболевали, сдавали наиболее сильные мужчины, капризничали, ссорились, выкрикивали непристойности, ввязывались в драки... А она терпела. (В полной мере осознать невероятную трудность такой жизни для женщины, могут только женщины!) Более того, она утешала других, увещевала, лечила. И ещё играла им на фортепиано в кают-компании. Брала нежнейшие аккорды под грохот ломающихся льдов и шорох инея, осыпающегося с обмёрзших рей.... Один из двух спасшихся участников экспедиции А. Э. Конрад так отзывался о ней: «Мы все любили и боготворили нашего врача, но она никому не отдавала предпочтения. Это была сильная женщина, кумир всего экипажа. Она была настоящим другом, редкой доброты, ума и такта…». О том, каким добрым ангелом для команды была Ерминия, мы знаем и из дневника штурмана Валерия Альбанова. Ему, да ещё матросу Конраду посчастливилось вырваться из ледяного ада. После крупной ссоры с лейтенантом Брусиловым Альбанов вместе с несколькими добровольцами ушёл по льду со шхуны на большую землю. Был шанс спастись вместе со штурманом и у Ерминии. Но она, повинуясь своему врачебному долгу, да и выбору сердца, осталась с больным лейтенантом и больными матросами. Что бы о ней ни судачили, а она исполнила клятву Гиппократа по самому высокому счёту. Альбанов был последним, кто принёс вести о «Святой Анне» в 1913 году... Что было потом? Шхуна навсегда ушла в область преданий, домыслов и легенд... Восемь десятилетий историки Арктики, учёные, полярные лётчики и всевозможные аналитики ломали и ломают головы над тем, что могло статься с вмёрзшим во льды судном и людьми лейтенанта Брусилова. Десятки гипотез и теорий...

О том, кто был прообразом капитана Татаринова из знаменитой повести «Два капитана» писали много. Им могут считаться и Седов и Русанов, но все же более всего совпадений именно с Брусиловым. В романе корабль звался «Святая Мария» (разве не аналогия со «Святой Анной?) Иван Татаринов отправляет штурмана Климова и 13 матросов на поиски земли. Штурман Климов, точь-в-точь, как реальный штурман Альбанов, с одним матросом достиг мыса Флора, где был встречен экспедицией на судне "Св.Фока".Правда, в отличие от литературного Климова, вскоре умершего в больнице, Альбанов доставил на землю не дневники, как у Каверина, а судовой журнал "Св. Анны", на основании которого были получены ценные данные о природе северной части Карского моря, ранее не обследованного района Арктики, - о подводном рельефе, морских течениях, дрейфа льдов, метеорологического режима. Ими позже воспользовался Нансен. Кроме того, ученые, изучая данные дрейфа, пришли к выводу о существовании неизвестной земли между 78 градусом и 80 градусом северной широты. В 1930 году там действительно открыли остров. Капитан Татаринов тоже открыл остров, названный им "Землей Марии".

Так что же случилось со «Святой Анной» ?
Судьба оставленных на шхуне товарищей терзала сердце Альбанова всю его недолгую жизнь. Так, когда А. В. Колчак стал Верховным правителем Сибири и Дальнего Востока, штурман, некогда участвовавший с ним в одной экспедиции, отправился в Омск. И есть предположение, что ему вроде бы удалось убедить Колчака организовать поиски «Святой Анны». Злой рок вмешался и здесь: на обратной дороге Валериан Иванович погиб.
Но почему же он все-таки надеялся найти товарищей? По его подсчетам продовольствия на корабле должно было хватить до конца 1915 года. А дальше «Святую Анну» могло вынести к Гренландскому морю и протащить на юг, или — к восточному побережью Гренландии. «Что-то ждёт тебя, «Святая Анна»? Сойдёшь ли на родную тебе стихию - воду, расправишь ли широкие белые крылья свои и радостно полетишь по глубокому морю на далёкий тёплый юг из царства смерти к жизни, где залечат твои раны.
И всё пережитое тобою на далёком севере будет казаться только тяжёлым сном?..
Или в холодную, бурную, полярную ночь, когда кругом завывает метель, когда не видно ни луны, ни звёзд, ни северного сияния, ты внезапно будешь грубо пробуждена от своего сна ужасным треском, злобным визгом, шипением и содроганием твоего спокойного до сего времени ложа; с грохотом полетят вниз твои мачты, стеньги и реи, ломаясь сами и ломая всё на палубе?» - писал в своих записках Альбанов,

Группа офицеров экспедиционного парохода "Вайгач". В центре первого ряда - капитан 2-го ранга Александр Колчак. За ним второй справа - лейтенант Георгий Брусилов. 1909 год.

Недавно в материалах МАКЭ (Международная арктическая комплексная экспедиция) был обнаружен очень интересный документ.
«Начальнику Охраны Водного Района Архангельского порта
Корпуса Гидрографовъ Поручика Карягина
Рапортъ
«Доношу Вашему Высокоблагородiю, что 2-го сего февраля во время командировки моей для изследованiя льда в Белом море, я в Патракеевскомъ Волостном правленiи виделъ бутылку со вложенной в нее запиской, найденную однимъ изъ крестьянъ этой волости во время рыбнаго промысла у мыса Куйскаго въ первыхъ числахъ января этого года. Бутылка изъподъ лимонада съ круглымъ дномъ / какiя можно встретить только на пароходахъ / она была плотно закупорена, такъ, что совершенно сохранилась записка, написанная чернилами на полулисте обыкновенной почтовой бумаги.
Содержанiе записки следующее: «Въ надежде больше невидать Россiи, мы съ честью разстаемсясъ жизнью.
Команда
Мой последнiй приветъ из полосы вечныхъ льдовъ Брусиловъ
19 февраля 1913 года».
Первая часть записки написана не твердой рукой, вторая бойкимъ почеркомъ. По моему совету содержанiе этой записки было съ первой отходящей почтой сообщено волостнымъ правлениемъ господину Архангельскому Губернатору.
Подлинный подписалъ: Поручикъ Карягинъ. 15-го февраля 1915 года
Г. Архангельскъ».

Эта записка в бутылке - сплошная загадка. Каким образом бутылка с запиской могла оказаться в Белом море, у мыса Куйский, совсем недалеко от Архангельска, где и была найдена в начале января 1915 года? Ведь если бутылка 19 февраля 1913 года была брошена на лед, то в это время шхуна дрейфовала строго на север, со скоростью 2-3 узла в сутки.
Писал эту бутылочную записку сам Г. Брусилов или кто-то другой, можно будет сказать, если когда-нибудь найдется оригинал этой записки. Для этого надо копаться в архивах Архангельского порта, в надежде на чудо, что там он сохранился. (http://backup.flot.com/publications/books/shelf/saintanna/7.htm
Но что же на самом деле случилось с оставшимися на «Св. Анне», которая так никогда и не пришла во Владивосток? Тайну судна и его своенравной и отважной «пассажирки» Ерминии Жданко знает только полярная ночь.
В 1953 году именем Ерминии Жданко был назван мыс на острове Брюс архипелага Земля Франца-Иосифа

Тем не менее, надежда, как известно, умирает последней. Самая оптимистическая версия гласит, что в 1928 году Ерминия и Брусилов приезжали в Ригу к своим родственникам. ... В Москву из Риги пришла открытка, которая извещала о приезде Ерминии вместе с десятилетним сыном. Она вышла замуж за Георгия Брусилова и жила вместе с ним во Франции. По версии исследователей П. Новокшонова и Д. Алексеева «Святая Анна» попала в циклический дрейф приполярных льдов, и весной 1915 года шхуну вынесло на чистую воду Северной Атлантики. У остававшейся на борту части команды были все шансы пережить вторую зимовку. Продовольствия хватало, да и зверя могли добывать по ходу дрейфа. Но у моряков не было радио, и они не знали, что в океане вовсю шла мировая война. Даже сумев спастись из ледового плена, шхуна могла погибнуть от торпеды или снарядов немецкой подводной лодки при попытке выйти через Датский пролив в Атлантический океан. Германские подводные лодки не брезговали никакой добычей, в том числе и парусниками. Всплывали, забирали капитана с судовыми документами, давали команде возможность сесть в шлюпки и топили судно. Весьма вероятно, что именно так немцы поступили и со «Святой Анной», шедшей под флагом России. Только вместе с капитаном взяли и единственную женщину. Вряд ли измученные двумя зимовками «святоанненцы» смогли догрести до ближайшей земли. Любая штормовая волна могла оказаться для них последней. А вот двух пленников подводники обязаны были доставить на базу. Брусилов, как офицер русского флота, подлежал содержанию в лагере. Ерминию должны были интернировать до окончания войны. Выходит, что обоих освободили только в ноябре 1918 года. Что оставалось им делать? Возвращаться в красную Россию, где офицеров расстреливали налево и направо? Да и дочери генерала вряд ли поздоровилось бы в большевистской Москве... У них был вполне здравый житейский шанс: уехать во Францию, где ещё до революции жил родной дядя Георгия Брусилова, тот самый, на чьи деньги была куплена и снаряжена «Святая Анна». И они, надо полагать, это сделали. Видимо, в том же, 18-м году они и поженились. Мог и сын в это время родиться... И пусть скептики считают, что то была совсем другая Ерминия Брусилова, так хочется верить в чудо.

За несколько лет до гибели Георгий Седов написал брошюру «Право женщин на море». Ерминия Жданко делом подтвердила теоретические выкладки полярного первопроходца. Как бы ни сложилась её судьба (искренне надеемся на счастливый финал арктической драмы), мы все изрядно задолжали героине этих строк. Задолжали улицы с её именем в Москве, Петербурге, Полярном. Задолжали теплоход «Ерминия Жданко», именную стипендию в медицинских институтах, мемориальные доски, страницы в учебниках, почтовые марки, настольные медали... Правда, в неприступных отрогах запретной Новой Земли есть мыс Ерминии и ледяной купол Брусилова. Но это скорее их заслуга, чем наша.
(Использована статья Николая Черкашина
http://www.unbelievable.su/articles.php?id=389 , дневники Альбанова http://libes.ru/255799.read?page=9
материалы сайтов http://diksonshkola.narod.ru/PageRob/Lubnina/Pomnit.html

Роман швейцарского исследователя и писателя Рене Гузи «В полярных льдах», изданный в 1928 году в Ленинграде издательством «Вокруг света», описывает дрейф во льдах парусной шхуны «Эльвира» от лица медсестры Ивонны Шерпантье. В романе в форме дневника рассказывается об уходе части экипажа во главе со штурманом и о смерти оставшихся от голода и болезней.

Совсем недавно вышла книга молодого литератора Евгении Бардиной «Легендарные имена. Георгий Львович Брусилов. Тайна двух капитанов», признанная «Лучшим литературным дебютом» 2010 года.

И наконец, в 2010 году были найдены останки той самой группы Альбанова, которая ушла на поиски земли.
http://www.1tv.ru/news/world/158968

О поисках следов экспедиции в этом фильме.

Больше века не удается разгадать тайну незаконченной экспедиции «Святой Анны».

Четыре имени

Июльский день 1867 года ознаменовался для небольшого уэльского городка Пембрук-Док спуском очередного военного корабля, созданного для пополнения флота Великобритании. Парусно-паровая шхуна проектировалась по типу «Филомель», всего было заложено 26 судов, имеющих конструктивные особенности и нового типа.

Новенький корабль был оснащен паровой машиной, имел один винт, такелаж с парусами и четыре пушки. Военная шхуна имела водоизмещение 570 тонн и могла перемещаться со скоростью 5 узлов. Кораблю дали имя «Ньюпорт».

Новый корабль недолго пребывал в рядах английской флотилии, менее чем через год его «перевели» в статус экспедиционного и назначили капитаном Джорджа Нэрса. После чего «Ньюпорт» отправился в Средиземное море с целью проведения работ по измерению глубин при строительстве Суэцкого канала. Кстати, в ноябре 1869 года «Ньюпорту» выпала честь стать первым кораблем, прошедшим по Суэцкому каналу.

Новый вираж судьбы ожидал шхуну в 1881 году, корабль продали сэру Алену Юнгу. Ранее путешественник владел шхуной типа «Филомель», называвшейся «Пандора», на которой пытался совершить проходку по Северо-Западному проходу за одну навигацию. И в память об этом событии назвал новое приобретение «Пандора II», шхуна стала персональной яхтой Юнга.

Еще одним хозяином шхуны стал англичанин Либурн Пофам. Судовладелец провел ряд восстановительных работ и улучшил шхуну. Корпус укрепила тройная дубовая обшивка, была установлена новейшая паровая машина, увеличившая скорость корабля до 7,5 узлов. Обновленную шхуну назвали «Бленкатра».

В 1890 году корабль отправился к Енисею. Экипаж под командованием Джозефа Виггинса занимался созданием баз с припасами для Нансена. на «Бленкатре» к Новой Земле совершал шотландский исследователь Уильям Брюс. Сорокапятилетняя шхуна была вполне крепка и пригодна для дальних путешествий. В 1912 году ее увидел исследователь Георгий Брусилов. Заплатив 20000 рублей, он дал ей новое имя - «Святая Анна».

Последний рейс

Пришвартованная у Николаевского моста в Санкт-Петербурге «Святая Анна» отличалась простотой и изяществом линий, крепким такелажем с большим количеством парусов, и бочкой на грот-мачте. Георгий Брусилов мечтал провести свое судно, с гордо реющим российским флагом, через Северный морской путь. Поэтому перед отплытием он охотно общался с журналистами, всячески привлекая к экспедиции внимание общественности.

Все газеты обсуждали предстоящий поход и нахваливали прочность, защиту и оснастку шхуны. Описывали ее опыт плаваний в . Также все восторженно перепечатывали историю шхуны, отмечая ее роль в экспедиции Нансена.

И вот «Святая Анна» после торжественных проводов покинула порт и отправилась в свое последнее плаванье. Во время остановок на борт шхуны поднимаются профессиональные охотники, последней свое место занимает медсестра Ерминия Жданко. проходит в нормальном режиме, на шхуне царит прекрасное настроение, члены экипажа даже успевают отправить домой обнадеживающие письма.

В октябре, подойдя к Ямалу, «Святая Анна» попадает в ледяную ловушку. Запасы на борту позволяют спокойно продержаться полтора года, так что повода для паники не было. Однако дрейфующие льды не спешили отпускать шхуну, увлекая ее на север. Весной 1914 года корабль находился в районе .

Часть экипажа решила добраться до суши по льдам, группу возглавил штурман Альбанов. Тринадцать человек, во главе с Брусиловым, остались на шхуне, продовольствия им хватило бы почти до конца 1915 года.

Одиннадцать человек выдвинулись в путь 23 апреля, это был последний раз, когда кто-либо видел «Святую Анну». Через три месяца моряки с судна «Святой Фока», проходившего мимо Земли Франца-Иосифа, взяли на борт Альбанова и матроса Конрада.

На поиски «Святой Анны»

Никакие новшества и возможности конца двадцатого века и технологии двадцать первого не помогли отыскать потерянное судно. Судьба «Святой Анна» и спустя сто лет не дает покоя, ведь она, как и другие , могла стать , памятником отважным исследователям и мореплавателям.

В 2010 году на Землю Франца-Иосифа десантировалась поисковая экспедиция. Группу энтузиастов, работающую по программе «По следам двух капитанов», возглавил Олег Продан. В результате удалось найти останки неопознанного члена экспедиции Брусилова (на острове Святого Георга), дневник и личные вещи.

Последующие экспедиции на поиски шхуны и пропавших членов экипажа предпринимались в 2011, 2012 и 2013 годах. Были найдены несколько страниц из дневника моряка, предположительно принадлежавшего машинисту Владимиру Губанову, и части скелета.

Весной 2016 год была отправлена последняя экспедиция, разыскивающая исчезнувшую шхуну. Предполагалось, что поисковая экспедиция установит буи на месте начала дрейфа вмерзшей в лед «Святой Анны» и проследит за движением льдов в регионе, вычислив таким образов возможный маршрут пропавшего судна.

Такая идея появилась после изучения архивов авиационной станции с острова Рудольфа, датируемых 1937 годом. В одном из донесений сообщалось о неизвестном судне, плененном льдами. Однако Олегу Продану и его команде было не суждено раскрыть тайну исчезновения «Святой Анны». Из-за плохих погодных условий вертолет разбился возле острова Белый, погибли все присутствовавшие на борту люди.

Море любит собирать трофеи и коллекционировать корабли. В его ловушки попадали корабли древних цивилизаций, средневековые армады, судна исследователей и легендарные яхты. Где-то в его запасниках хранится и «Святая Анна», не закончившая экспедицию и унесшая с собой все тайны. Но, может, наступит тот день, когда новые технологии и специалисты все же найдут остатки шхуны.

Легенды и размышления о судьбе «Святой Анны»

1. Чем объяснить молчание матроса А. Конрада?

Это молчание удивительно напоминает молчание Цаппи - одного из членов полярной экспедиции Умберто Нобиле 1928 года, который в группе, вместе с Мальмгреном и Мариано, ушел из ледового лагеря после крушения дирижабля, надеясь добраться на Шпицберген, а затем они с Мариано были спасены ледоколом «Красин».

А. Конрад

После спасения Цаппи до конца жизни хранил молчание об их отношениях в группе и судьбе третьего члена группы - Мальмгрена.

А на Цаппи, в момент спасения пребывавшем в относительно нормальном физическом состоянии, были часы и часть одежды обмороженного и обессиленного Мариано.

Может быть, жизнь, подаренная Альбановым Конраду, и заставила его хранить молчание?

Но это только предположение.

2. Почему Брусилов и остальной экипаж «Св. Анны» не ушел вместе с Альбановым?

Еще одна из загадок, ответ на которую мог быть в письмах, так и не дошедших до адресатов.

Может быть, в этом и была причина конфликта между Г. Брусиловым и В. Альбановым?

Надеясь, что рано или поздно судно выйдет на чистую воду, Брусилов был категорически против ледового похода.

Альбанов же как опытный полярный штурман понимал, что единственное их спасение - как можно скорее уходить с судна, пока сравнительно недалеко Земля Франца-Иосифа.

Вероятно, Брусилов был против похода и по той причине, что ему тогда пришлось бы отчитываться перед родственниками, финансировавшими экспедицию, за погибшее судно и провалившуюся экспедицию.

Но Альбанов уходил, не бросая товарищей на произвол судьбы, он надеялся вернуться с помощью.

3. Любовный треугольник

Высказывались предположения, что Ерминия Жданко стала причиной раздора между капитаном и штурманом. Может, между ними образовался любовный треугольник? Может, полюбив Альбанова, Жданко, будучи судовым врачом, принципиально, из чувства врачебного долга, осталась с еще больным Брусиловым и экипажем на обреченном судне?

Промелькнула ничем не подтвержденная информация, что Ерминия Жданко отдала Альбанову перед его уходом пакет и попросила на материке отправить его самому дорогому для нее человеку, адрес был на внутреннем конверте.

И когда Альбанов, спасшись, вскрыл пакет, оказалось, что письмо адресовано ему...

Но доказательств этому нет - они ушли со смертью Альбанова.

Вспоминает полярный авиштурман В.И. Аккуратов:

«Я был знаком с Александром Конрадом. В тридцатых годах он плавал на судах Совторгфлота. Суровый и замкнутый, он неохотно, с внутренней болью вспоминал свою ледовую одиссею. Скупо, но тепло говоря об Альбанове, Конрад наотрез отказывался сообщить что-либо о Брусилове, о его отношении к своему штурману. После моего осторожного вопроса, что связывало их командира с Ерминией Жданко, он долго молчал, а потом тихо сказал:

– Мы все любили и боготворили нашего врача, но она никому не отдавала предпочтения. Это была сильная женщина, кумир всего экипажа. Она была настоящим другом, редкой доброты, ума и такта...

– Прошу вас, ничего больше не спрашивайте!»

4. Арктический летучий голландец

«Св. Анна» - как арктический «летучий голландец», с заледенелыми мачтами и реями, занесенная снегом, продолжает свой дрейф во льдах по большому Арктическому кругу вот уже около 100 лет.

Недавно в материалах МАКЭ (Международная арктическая комплексная экспедиция) я обнаружил очень интересный документ.

Вот текст этого документа (орфография сохранена):

«Начальнику Охраны Водного Района Архангельского порта
Корпуса Гидрографовъ Поручика Карягина

Рапортъ

Доношу Вашему Высокоблагородiю, что 2-го сего февраля во время командировки моей для изследованiя льда в Белом море, я в Патракеевскомъ Волостном правленiи виделъ бутылку со вложенной в нее запиской, найденную однимъ изъ крестьянъ этой волости во время рыбнаго промысла у мыса Куйскаго въ первыхъ числахъ января этого года. Бутылка изъ подъ лимонада съ круглымъ дномъ / какiя можно встретить только на пароходахъ / она была плотно закупорена, такъ, что совершенно сохранилась записка, написанная чернилами на полулисте обыкновенной почтовой бумаги.

Команда
Мой последнiй приветъ из полосы вечныхъ льдовъ Брусиловъ
19 февраля 1913 года».

Первая часть записки написана не твердой рукой, вторая бойкимъ почеркомъ. По моему совету содержанiе этой записки было съ первой отходящей почтой сообщено волостнымъ правлениемъ господину Архангельскому Губернатору.

Подлинный подписалъ: Поручикъ Карягинъ.
Съ подлиннымъ верно:
За И.Д. Флагъ-Офицера, ст. Лейт. де Франс.
№10.
15-го февраля 1915 года
Г. Архангельскъ».

Давайте проанализируем это документ.

Как видим, записка подписана Г. Брусиловым 19 февраля 1913 года. К этому моменту шхуна уже была 4 месяца в ледовом дрейфе и достигла, в соответствии с записями в судовом журнале на 12 февраля 1913 года, точки с координатами: 76 градусов 31 минуты северной широты и 77 градусов 25 минут восточной долготы. Шхуна находилась в Карском море, примерно на широте мыса Желания - самой северной точки Новой Земли.

Копия рапорта поручика Карягина

Копия рапорта поручика Карягина

Эта записка в бутылке - сплошная загадка. Каким образом бутылка с запиской могла оказаться в Белом море, у мыса Куйский, совсем недалеко от Архангельска, где и была найдена в начале января 1915 года?

Ведь если бутылка 19 февраля 1913 года была брошена на лед, то в это время шхуна дрейфовала строго на север, со скоростью 2-3 узла в сутки.

Есть запись в судовом журнале от 18 февраля 1913 года, где Брусилов пишет: «…мое здоровье тоже неважно, лежу в койке, двигаться и ходить совсем не могу…, часто заговариваюсь, но теперь мне немного лучше…, опасались что я не встану и сделали опись всех документов, хранящихся у меня».

Но упаднический и прощальный тон записки Брусилова как-то не согласуется с этой записью в судовом журнале, где он пишет, что ему стало лучше.

Писал эту бутылочную записку сам Г. Брусилов или кто-то другой, можно будет сказать, если когда-нибудь найдется оригинал этой записки. Для этого надо копаться в архивах Архангельского порта, в надежде на чудо, что там он сохранился.

Ледовый дрейф шхуны продолжался до апреля 1914 года, до момента ухода группы Альбанова, когда шхуна достигла уже 83 градуса северной широты, а затем продолжился и в дальнейшем.

Эта бутылка с запиской, если она была брошена на лед у шхуны 19 февраля 1913 года, должна была дрейфовать на льдине вместе со шхуной на север также до апреля 1914 года и далее до тех пор, пока шхуна не выйдет из ледового плена на чистую воду, а бутылку течением или ветром погонит на юг.

Приняв реальность существования этой бутылки с запиской, можно предположить, что «Святая Анна», если не была раздавлена льдами или ее не уничтожил пожар, уже к концу лета, или середине осени 1914 года смогла выйти из ледового плена на чистую воду северо-западнее Земли Франца Иосифа.

Это значительно раньше лета 1915 года - срока, который предполагали Брусилов и Альбанов, и бутылка с запиской уже через три - четыре месяца, в январе 1915 года, смогла оказаться в Белом море, у мыса Куйский.

Существуюшая в Баренцевом море сложная система поверхностных и глубинных течений, в котором холодные течения из Арктического бассейна, (со средней скоростью около 50 см/сек), направлены в основном к югу от Земли Франца-Иосифа, а также то, что от меридианов Кольского залива часть вод прибрежной ветви Нордкапского течения отклоняется к юго-востоку, движется вдоль берега Кольского полуострова и уходит в Белое море допускает такое наше предположение.

В целом же эта записка в бутылке породила еще больше загадок, на которые ответов к сожалению пока нет.

Если предположить, что «Святая Анна» вышла на чистую воду, то куда она направилась?

Может быть Брусилов покинул шхуну вместе с членами команды, и направился на Землю Франца Иосифа или Шпицберген, а шхуна действительно бродит в Арктике как «летучий голландец»?

Ведь есть же воспоминания полярного штурмана Аккуратова о том, что зимуя на острове Рудольфа в 1937-1938гг. вместе с летчиком Мазуруком, они в бухте Теплиц-Бай, милях трех от берега, увидели шхуну. Три мачты, реи оборваны. Видно оно давно была во льдах. По всем очертаниям очень похожую на «Святую Анну». Пока они бросились к самолету, разогревать мотор, чтобы облететь шхуну, на бухту сполз туман, который разошелся только через две недели. Мазурук и Аккуратов облетели все в радиусе 100км, но море было чистым и никакой шхуны.

Нельзя не упомянуть еще об одной мистической истории, связанной с Е.А. Жданко.

В 1928 году в Ленинграде в издательстве «Вокруг света» вышла как перевод с французского книга Рене Гузи «В полярных льдах» (Дневник Ивонны Шерпантье).

Рассказ ведется от имени участницы полярной экспедиции на судне «Эльвира».

Фамилии участников экспедиции норвежские, но идет постоянная параллель с экспедицией «Св. Анны»:

Судно ушло в Арктику тоже в 1912 году;

Также на судне разногласия между капитаном, которого зовут Торнквист, и штурманом Бостремом;

Также штурман уходит в апреле 1914 года со шхуны к ЗФИ;

Также на другой день их догоняют трое с горячей пищей после пурги;

Также практически весь экипаж переболел цингой и т.д.

Незадолго до смерти Шарпантье, последняя из оставшихся на шхуне в живых зашила дневник в кожаный мешок с поплавками и положила на лед. Он и был найден на севере Атлантики норвежским китобойным судном, капитан которого передал дневник швейцарскому ученому - естествоиспытателю Р. Гузи.

Однако впоследствии Р. Гузи в своей новой книге, вышедшей в 1931 году, писал: «Я попытался каким-то образом восстановить события, происходившие с оставшимися членами экспедиции Брусилова»….

Но некоторые исследователи высказывают предположение, что, быть может, Е.А. Жданко каким-то образом все же спаслась и передала Р. Гузи свой дневник для опубликования с обязательным условием представить его как вымысел.

Так ли это?..

5. Г. Брусилов также решил покинуть корабль и пешком отправиться вслед за группой Альбанова?

Вспоминает полярный авиаштурман В.И. Аккуратов:

«Зимуя в 1937/38 году на острове Рудольфа, когда мы с летчиком И.П. Мазуруком после высадки папанинцев на Северном полюсе были оставлены для страховки их дрейфа, в руинах стоянок итальянской и американской экспедиций герцога Амедея Абруцкого и Болдуина-Фиалы мы обнаружили необычную находку. Дамскую лакированную туфельку! На внутренней лайковой подкладке в золотом клейме была надпись: «Поставщик двора его Императорского Величества: Санкт-Петербург». В названных экспедициях женщин не было.

Не принадлежала ли эта модная туфелька Ерминии Жданко? Может быть, Брусилов, зная о запасах продовольствия на острове, вышел к нему, потом отправился дальше на юг, на мыс Флора, наиболее часто посещаемый кораблями, но в пути все погибли?»

Хотя вряд ли эта версия оправдана. Верится с трудом, чтобы в тяжелый ледовый переход, где на счету каждый грамм лишнего веса, Ерминия Жданко взяла бы с собой модные туфельки. Хотя, как говорят, женская душа - потемки.

6. Самая романтическая версия о судьбе «Св. Анны»

И, прежде всего, о судьбе Брусилова и Ерминии Жданко:

«Св. Анна» в 1915 году вышла из ледяного плена. Ерминия Жданко и Г. Брусилов остались живы.

Ерминия Жданко

Где-то весной или летом 1915 года шхуна вышла из ледового плена, и ее вынесло в воды Северной Атлантики.

Анализ законов дрейфа льдов, выносимых из Ледовитого океана через Гренландское море в Атлантику, подтверждает возможность выхода шхуны на чистую воду.

Во время этого длительного дрейфа на борту шхуны рации не было, а, следовательно, моряки не имели никакой информации о том, что происходит в мире, в котором уже шла Первая мировая война.

«Св. Анну» вынесло в район Северной Атлантики, где Германия вела неограниченную подводную войну. Немецкие подводные лодки топили все суда подряд, которые попадались им в районах их действий.

Если это был не военный корабль, то подводная лодка всплывала, забирали с собой капитана и судовые документы, команде довольно часто разрешали сесть в шлюпки, затем топили судно торпедой или расстреливали его из артиллерийской установки.

Вероятно, они могли это сделать и со «Св. Анной», но взяли на борт лодки, помимо лейтенанта российского флота Г. Брусилова, еще и женщину - Ерминию Жданко...

Видя жалкое состояние шхуны после ее трехгодичного дрейфа, немецкие подводники, может быть, не захотели тратить на нее торпеду или расходовать артиллерийский боезапас, считая, что утонет и так, оставили шхуну на плаву и ушли, а «Св. Анна» продолжила свой свободный дрейф.

Команда «Св. Анны», пересаженная в вельботы, не решилась вновь перейти на шхуну, боясь, что при очередной встрече с немецкой подводной лодкой она может быть просто потоплена без предупреждения.

Учитывая измученное состояние команды после дрейфа, вряд ли она могла выжить в открытом море или достигнуть берега.

Здесь начинается самое интересное: есть ряд событий и фактов, которые в определенной степени могут подтверждать реальность этой версии, высказанной еще в 1978 году Д. Алексеевым и П. Новокшеновым.

Будучи в октябре 1988 года в Германии, в Штральзунде, писатель-маринист Н. Черкашин зашел со своими немецким друзьями в пивной погребок «У Ханзы». Оь этом он рассказывает в своей книге «Авантюры открытого моря».

На одной из стен этого погребка красовался штурвал, к которому была прикреплена русская икона «Святой Анны Кашинской». На штурвале еле проглядывалась надпись – «…andor...» , т.е. часть названия судна, которому принадлежал этот штурвал.

Хозяин погребка рассказал, что этот штурвал и икона найдены его отцом, который сразу после окончания Второй мировой войны рыбачил в Северном море.

Осенью 1946 года его траулер в густом тумане чуть не наскочил на брошенную шхуну. Обследовав эту шхуну, рыбаки нашли на ней, много мясных консервов, другой провиант, который перегрузили к себе, а отец взял со шхуны этот штурвал и икону!

На шхуне не было ни флага, ни имени на борту.

Вернемся в 1912 год.

Шхуна «Пандора» переименована перед выходом из С.Петербурга в «Св. Анну».

При наречении новым именем кораблю в соответствии с традициями вручали и икону, которая вполне могла быть иконой «Святой Анны Кашинской».

А стертые надписи некоторых букв на штурвале можно объяснить обычным суеверием моряков, не желавшим оставлять на шхуне имя мифической женщины, явившейся воплощением зла и несчастья для людей.

Вот, может быть, и приоткрылся чуть-чуть «ящик Пандоры», о котором упомянул Пуанкаре, встретив шхуну «Св. Анна», выходящую в свое трагическое плавание, с надеждой на то, что тайна исчезновения шхуны может быть раскрыта.

Однако в этой версии есть одно слабое звено. К концу своего многолетнего дрейфа «Святая Анна» не имела достаточного запаса продовольствия, тем более мясных консервов.

А если в 1946 году немецкие рыбаки встретили не «Св. Анну», а другую шхуну, которая когда-то в море повстречала безлюдную «Св. Анну», и кто-то из ее экипажа этой шхуны снял штурвал и икону, а уже потом и сама она подверглась нападению немецких подводников и тоже стала брошенной?

Ведь икона и штурвал висят же на стене в пивном погребке!

Существует свидетельство дальней родственницы Ерминии Жданко, Нины Георгиевны Молчанюк из Таллина, что в 1928 году Ерминия Жданко появлялась в Риге, приехав откуда-то с юга Франции, вместе с десятилетним сыном - факт, которому сама она по малолетству не придала тогда никакого значения. Что она вышла замуж за Георгия Брусилова и жила где-то на юге Франции.

Об этом говорит также Н. Черкашин, встречавшийся с Анатолием Вадимовичем Доливо-Добровольским в Санкт-Петербурге. Тот сообщил ему, в частности, о том, что к его родственникам в Москву из Риги пришла открытка, которая извещала о приезде в 1928 году Ерминии Жданко в Ригу. Открытка по вполне понятным причинам не сохранилась, ее быстро уничтожили, т.к. в те годы ОГПУ за зарубежные связи бывших дворян спросило бы по всей строгости.

Но, по всей видимости, здесь произошла некоторая путаница.

Речь шла о возможном приезде в Ригу другой Ерминии, а не «нашей» Ерминии Жданко, их дальней родственницы, дочери Александра Осиповича Доливо-Добровольского, которую тоже звали Ерминией («Мима»). Известно, что она была пианисткой и проживала в Любляне. И она вполне могла приезжать в Ригу.

«Наша» Ерминия Жданко была дочерью Ерминии Юрьевны Бороздиной от брака с Александром Ефимовичем Жданко. У нее были две сводные сестры – Ирина Александровна и Татьяна Александровна от второго брака А.М. Жданко с Тамарой Иосифовной Доливо-Добровольской.

Борис Осипович Доливо-Добровольский, брат Тамары Иосифовны по матери, был мужем Ксении Брусиловой, сестры Георгия Брусилова.

Бориса Осиповича Доливо-Добровольского расстреляли в сентябре 1937 года, а Ксения Львовна скончалась в Москве в 1982 году.

Если принять версию Д. Алексеева и П. Новокшенова, то спасенных Г. Брусилова и Е. Жданко немецкие подводники должны были доставить в базу.

Лейтенант российского флота Г. Брусилов по существующему тогда положению, как представитель государства, находящегося в состоянии войны с Германией, подлежал помещению в лагерь военнопленных, а Ерминию должны были интернировать до окончания войны.

Освободиться они могли только в конце 1918 года.

И перед ними встала дилемма: Г. Брусилов - офицер царского флота, Ерминия - дочь царского генерала. Им, вероятно, пришлось бы совсем несладко в Республике Советов, и вряд ли бы остались они в живых по возвращению сюда в обстановку, когда бывших царских офицеров ставили к стенке без суда и следствия.

Скорее всего, последовало вполне здравое решение - уехать во Францию, где еще до революции жил родной дядя Г. Брусилова.

Почему же в эмигрантской среде не было ничего слышно о том, что Г. Брусилов и А. Жданко остались живы и проживают во Франции?

Объяснение этому можно дать следующие: Имя генерала А.А. Брусилова из-за службы его на стороне большевиков в российской эмигрантской среде было далеко не популярным. Если не сказать, что было предано анафеме.

Ведь все помнили, что А.А. Брусилов отказался возглавить силы сопротивления большевикам, когда 27 октября 1917 в Москве пролилась первая кровь в боях рабочих отрядов и юнкеров, после чего начался обстрел Кремля, а затем и полный переход власти в руки большевиков.

Особенно на настроение белоэмигрантской среды повлияло его обращение к офицерам и солдатом белой армии в 1920 году, когда сотни людей поверили честному слову генерала, а, вернувшись в Россию, оказались в ЧК.

Как выяснилось впоследствии, большевики самым подлым образом использовали имя А.А. Брусилова в этом Воззвании к белым офицерам и солдатам, которое распространялось в Крыму, во время эвакуации армии Врангеля. Это воззвание он никогда не подписывал.

Также все помнили, что А.А. Брусилов отказался, когда ему было предложено, возглавить силы сопротивления большевикам в конце октября 1917 года, когда 27 октября 1917 в Москве пролилась первая кровь в боях рабочих отрядов и юнкеров, после чего начался обстрел Кремля, а затем и полный переход власти в руки большевиков.

Все это вполне мог стать причиной того, что Георгий Брусилов совсем не хотел придавать гласности свое родство с генералом Брусиловым.

Гибель шхуны и ее экипажа, полная неудача задуманной экспедиции-все это вместе взятое не давали, видимо, ему покоя и вынуждали вести замкнутый образ жизни в каком-нибудь местечке Франции, где никогда не слышали об этой русской полярной экспедиции и ее судьбе.

Г.Брусилов естественно не мог знать того, что благодаря доставленной В. Альбановым выписки из судового журнала «Св. Анны» экспедиция Брусилова в научно-географическом отношении оказалась весьма результативной.

Благодаря сделанным наблюдениям на шхуне и в ледовом походе, доставленным Альбановым на землю документам, удалось составить карту арктических течений, исключить из морских карт две несуществующие земли: Землю Петермана и Землю короля Оскара. Глубины, измеренные экспедицией, показали, что материковая отмель непрерывно тянется от Новой Земли до архипелага Франца Иосифа.

Была выявлена врезающаяся в материковую отмель морская впадина, позднее названная «желобом Св. Анны».

Было предсказано существование, а затем и открыт остров Визе.

При анализе дрейфа «Св. Анны» профессор В.Ю. Визе пришел к выводу, что между 78° и 80° с. ш., где дрейф был аномальным, несколько восточнее пути судна, должна находиться (в то время неизвестная) суша, которую он ориентировочно и нанес на карту.

В 1930 году экспедиция на ледокольном пароходе «Седов», в составе которой участвовал и В.Ю. Визе, действительно в указанном месте открыла остров, названный островом Визе.

В заключение хотелось бы привести слова Фритьофа Нансена:

«Кто желает знать человеческий дух в его благороднейшей борьбе с суеверием и мраком, пусть листает летопись арктических путешествий историю мужей, которые во времена, когда зимовка среди полярной ночи грозила верной смертью, все-таки бодро шли с развивающимися знаменами к неизвестному».