. Перевод: Анастасия Москалева.

Одна из великих тайн арт-бизнеса — как галереи выбирают художников. В мире не так много галерей, а свободного места в них для демонстрации работ еще меньше. Мысли о том, насколько малы ваши шансы на собственную выставку, могут заставить пасть духом любого.

Что же происходит в галереях, когда они выбирают новых художников? Полезно понять этот процесс, чтобы преподнести свою работу в лучшем виде. К сожалению, никакого определенного процесса не существует. Каждая галерея решает вопрос по-своему. Изучим разные варианты и поймем, как найти к ним подход.

Комиссия или The Committee Review

Некоторые галереи следуют регламентированному процессу просмотра, со строгими требованиями к работам.

Такой тип присущ музеям и академическим галереям, и некоторым именитым коммерческим галереям, которыми управляют несколько людей, а не один владелец.

При этом обычно публикуются критерии, которым должны соответствовать заявленные работы. Преимуществом для галерей является быстрый и организованный процесс отбора. Художникам же легче подготовить работу, когда требования к ней изложены четко и ясно.

Часто галереи с таким формальным просмотром устраивают его один-два раза в год, назначая художникам сроки подачи заявок. Комиссия собирается для просмотра и обсуждения каждой работы, иногда привлекая сторонних жюри.

Хотя эта система и не предполагает изменений, были случаи, когда исключения делались для художников, которыми интересовалась сама галерея.

В мире коммерческих галерей такой формальный отбор встречается гораздо реже, поэтому большинство начинающих и имеющих небольшой опыт художников с ним не сталкиваются. Зато оценка комиссии неизбежна при подаче заявок на музейные конкурсы.

Как успешно представить вашу работу комиссии

Собственно, никаких секретов нет. Следуйте правилам галереи и обращайте внимание на художников, которых приняли в прошлом. Галереям свойственно выбирать работы определенной направленности. Поэтому шансы на успех возрастут, если у ваших будет что-то общее с теми, что выставлялись ранее.

И вряд ли стоит говорить о том, что вы должны предоставить комиссии свою лучшую работу и убедиться, что ее снимок хорошего качества и передает все особенности.

Партнерский отбор

Большинство галерей не придерживаются строгих правил рассмотрения работ, но чем дольше галерея существует, тем вероятнее наличие в ней сложившейся структуры просмотра.

Иногда галереи обозначают временные рамки (обычно прием проводится вне выставочного сезона) и общие критерии отбора.

В успешной галерее с историей решения обычно принимают несколько человек.

Директор просматривает работу, а потом представляет ее владельцу или владельцам. Сам просмотр может происходить на официальной встрече, в непринужденной обстановке или онлайн. Такой способ оценки занимает несколько дней, часов, или, если галерея просматривает все работы сразу, может растянуться на несколько месяцев.

Как представить работу для партнерского просмотра

Важны качество работы и ее соответствие теме. Чем дольше существует галерея, тем меньше она склонна рисковать - звучит иронично, ведь именно у таких галерей больше шансов раскрыть неизвестные таланты и опыта в вялотекущих продажах, которые свойственны первым месяцам показа художника.

Отбор по принципу «да кто знает, как они это делают?» (на свой вкус)

Что ж, вот тот тип, с которым вы, скорее всего, столкнетесь, и формальностью он не отличается. В начале карьеры художники предлагают свое искусство молодым и менее именитым галереям, готовым пойти на риск работы с новичком.

Обычно новые галереи управляются группой людей, во главе с владельцем или основателем. И чаще всего (по крайней мере, так было в 2000-х) владелец выступает не только в роли управляющего, но и бухгалтера, секретаря и так далее, вплоть до уборщика. Он держит под контролем все аспекты бизнеса, включая выбор произведений для выставок.

Молодые галереи более склонны к риску. Для большинства пережить первые годы, требующие серьезных капиталовложений, непросто. Закрепиться на рынке помогает продвижение чего-то нового, чего еще не было ни у кого. Поэтому такие галереи более гибко подходят к выбору направлений и художников, принимая к себе больше работ, чем другие.

Часто у новых галерей процесс приема не имеет четкой структуры. Художник может просто послать письмо владельцу или посетить саму галерею - и работу примут. Такие решения принимаются прямо на месте.

И хотя существует очевидный риск в том, чтобы выставляться в молодых галереях, не стоит забывать о преимуществах. Нередко галереи продолжают долгосрочное сотрудничество с художником, если взяли его к себе в первые годы.

Как успешно представить вашу работу напрямую владельцу

При менее формальном приеме становятся важны отношения владельца и художника. Качество и оригинальность портфолио учитываются, но “химия” и ваш энтузиазм во время его представления могут сработать лучше. Поэтому эффективнее будет устроить личный визит в галерею и разговор с владельцем.

Что ищут галереи, просматривая художников?

Если вкратце, им нужны работы, которые будут успешно и выгодно смотреться в их пространстве. Помните, успех для каждой галереи значит свое. Академической хочется публичности и интереса общественности, а коммерческой - продаж. Убедитесь, что ваши цели совпадают с целями галереи!

В рамках статьи мы больше сосредоточены на коммерческих галереях, так что давайте подумаем о том, какие факторы могут повлиять на их решения при отборе.

Первый и самый важный вопрос, который задаст коммерческая галерея, глядя на вашу работу - «Мы это продадим?» Ответить очень сложно, поэтому владельцу галереи остается прогнозировать, используя доступную ему информацию о вас и о рынке.

Картины этого художника уже продавались? Хоть это и не гарантирует грядущего успеха, но может послужить неплохим его индикатором.

Работа запоминающаяся? Мне она нравится? Если художник еще ничего не продал, владелец галереи будет судить о работе по собственной реакции на нее. “Если она нравится мне, то и другим может”.

Владельцы так же берут во внимание стоимость картины. Если она намного выше или ниже тех, что уже представлены в зале, ее вряд ли возьмут.

Владельцу необходимо взвесить, привнесет ваша работа что-то новое в галерею или нет? Если она слишком похожа на те, что уже выставлены, галерея вполне может отказать, чтобы избежать повторов.

О чем нужно помнить

Относитесь к подаче работ в галерею, как к маркетинговой кампании.

Давайте смотреть правде в глаза - нужна прозорливость, и решиться все может иногда по воле случая.

Чтобы повысить шансы на успех и радоваться тому, что галерея согласна вас представлять, придется подать немало заявок. Здесь, как и в любом маркетинговом проекте, числа важны. Быть может, придется показывать портфолио сотням галерей или повезет быстрее, но не теряйте настойчивости.

Нужно понимать, что владелец галереи может получать сотни заявок каждый месяц. Ваши шансы на успех могут быть крайне малы, если вы подадите заявку только в одну галерею. Подавайте заявки в несколько галерей - чем больше, тем выше шансы.

Исключения

Даже в галереях, которые предлагают формальный процесс приема, бывают исключения для выдающихся художников с необычными работами.

Автору статьи известно много случаев, когда галереи принимали художника в обход привычного процесса. Некоторые добивались этого через общих с владельцами знакомых, иные - смело игнорируя правила подачи работ.

Не принимайте отказы близко к сердцу

Теперь, когда вы знаете больше о приеме работ, надеюсь, реагировать на отказы будет проще. Как уже сказано, галереи отвергают большинство художников, так что вы в хорошей компании! Думайте об отказе, как об оказанной вам чести. Представители галереи, отвергая вашу работу, имеют в виду следующее: “Мы не способны продать ваше творчество наилучшим образом”. Вам может показаться, что они неправы. Но если они не уверены в своих силах относительно возлагаемых на них обязательств, вам стоит поискать другую галерею, которая будет уверена, что справится.

Если вы хотите помочь переводить полезные статьи, свяжитесь, пожалуйста, с нами ([email protected])

Московские власти решили передать Столичной страховой группе (входит в топ-15 страховых компаний страны) 100% акций ОАО "Тверская, 16", владеющего галерей "Актер" по одноименному адресу, рассказал "Ъ" глава департамента имущества Москвы Владимир Силкин. Эту информацию подтвердил председатель совета директоров ССГ Юрий Горбатов. Сделка с "Актером" потребовалась правительству Москвы для сохранения своего пакета (25% плюс одна акция) в ОАО "Столичная страховая группа" после допэмиссии на 10,82 млрд руб., о проведении которой ССГ объявила 24 ноября. Для выкупа 2,705 млн акций допэмиссии властям необходимо заплатить 2,705 млрд руб. ($92,7 млн по текущему курсу). "Оценка показала, что стоимость всего пакета ОАО "Тверская, 16" составляет именно ту сумму, которая необходима нам на выкуп допэмиссии страховщика",- отметил господин Силкин. По словам одного из чиновников мэрии, из-за дефицита городского бюджета власти вынуждены пойти на безденежную сделку. Мэрии важно сохранить блокпакет в ССГ, так как в скором времени компания, по словам господина Горбатова, "войдет в десятку крупнейших страховщиков по сборам на рынке". В 2010 году внутри ССГ, контролируемой Банком Москвы, в единую компанию должны быть объединены крупнейшие страховщики группы. Об этом на прошлой неделе заявил первый вице-президент банка Дмитрий Акулинин. В объединенную компанию войдут Московская страховая компания (МСК, 19-е место по сборам в России, согласно данным Росстрахнадзора в первом полугодии 2009 года - 3,5 млрд руб.) и "МСК-Стандарт" (бывший "Стандарт-Резерв" - 20-е место по сборам в первом полугодии 2009 года, 3,5 млрд руб.). До 1990 года на месте галереи "Актер" базировалось Всероссийское театральное общество и известный в то время ресторан "Дом актера". Но после пожара внутренняя часть здания была полностью разрушена. В 1996 году здесь появился многофункциональный комплекс, который стал в постперестроечной Москве первым объектом европейского уровня. Крупными арендаторами торговой части "Актера" являются "Джамилько", Mercury, Douglas-Rivoli. Согласно "СПАРК-Интерфакс" на начало 2009 года, городу принадлежало всего 0,02% акций "Тверской, 16", остальные 99,98% - ООО "ПМД Сервис" ("дочка" Росбанка). Сейчас "ПМД Сервис" не является акционером ОАО "Тверская, 16", пояснили "Ъ" в Росбанке. Господин Силкин говорит, что еще в прошлом году прошла реорганизация ОАО "Тверская, 16", в результате которой власти столицы консолидировали весь пакет акций компании и получили в собственность торговые площади "Актера". Офисные площади остались у структур Росбанка, добавил чиновник. Общая площадь галереи "Актер" составляет 18,315 тыс. кв. м, из них 5,2 тыс. кв. м занимает торговый центр. Ритейлерам сдается в аренду только около 3 тыс. кв. м, говорит управляющий директор Praedium Oncor International Михаил Гец. По его подсчетам, сейчас рыночная стоимость торговых площадей в "Актере" может составить чуть более $40 млн. Объект возводился в тот период, когда у девелоперов не было понимания, как необходимо строить такие комплексы, говорит гендиректор "Магазина магазинов" в ассоциации CB Richard Ellis Анна Ширяева. В результате, по ее словам, в торговом центре происходит частая ротация арендаторов. По подсчетам Михаила Геца, средние арендные ставки в "Актере" сейчас составляют $1 тыс. за 1 кв. м и могут принести владельцам ТЦ по итогам этого года около $3 млн без учета НДС и эксплуатационных расходов. Но в посткризисный период эта сумма может увеличиться до $4,5 млн в год, прогнозирует эксперт. Источник www.kommersant.ru

Первый этаж галереи «11.12» в центре современного искусства «Винзавод» готовят к очередной выставке: светлое помещение пахнет свежей краской, на полиэтилене хаотично выставлены семь белых кубов, рядом на скамейке лежат инструменты, половина батона и бутылка кваса. Чей-то обед уберут, а на кубы водрузят объекты из ржавого металла - работы башкирского художника Рината Волигамси (настоящая фамилия - Исмагилов). Так за неделю до открытия выглядит его новая выставка «Деревня».

Галерея работает на «Винзаводе» с 2011 года и занимает здесь сразу три этажа: два - для выставок, а третий служит складом и используется для встреч с клиентами. К назначенному времени приходит владелец галереи Александр Шаров - в белых конверсах, джинсах и бирюзовом джемпере. Первым делом он здоровается за руку с рабочим, который красит кубы, что-то с ним обсуждает и только потом приглашает нас подняться на третий этаж.

Шаров увлёкся современным искусством десять лет назад. Сначала он открыл шоурум в Барвихе, затем две галереи: в Москве на «Винзаводе» и в Сингапуре (ей управляет супруга Эльвира). Была ещё неудачная попытка стартовать в США: галерея в Фениксе проработала лишь полтора года, но её пришлось закрыть из-за больших убытков.

Искусство - главное дело Шарова, но не основной его бизнес. С середины 1990-х он занимается продажей упаковочной бумаги. В 2015 году его компания «Бумагару», согласно данным СПАРК, заработала 138 млн рублей. Галерея зарабатывает $30 000 - 40 000 в месяц (в этом бизнесе расчёты принято вести в валюте) - этого едва хватает, чтобы её содержать.

«Секрет» рассказывает, как и почему преуспевающий торговец бумагой стал модным галеристом.

Первые деньги

По образованию Александр Шаров - связист. После учёбы в Московском техникуме связи он ушёл в армию (служил в литовском Каунасе), потом работал инженером, занимался настройкой шагающих экскаваторов в разных частях СССР. Когда в России появилась возможность заниматься бизнесом, он решил, что хочет работать на себя, открыл в Москве комиссионку «Хозяин и мастер» и стал торговать импортными джинсами, телевизорами, алкоголем и другими ходовыми товарами.

После Шаров использовал связи, чтобы переключиться на более перспективное направление - драгметаллы. Его компания поставляла золотые слитки на Бронницкий ювелирный завод, забирала готовые украшения и развозила их по магазинам. Всё складывалось как нельзя лучше до чёрного вторника 1994 года - как и многие, Шаров тогда многое потерял.

Новое дело появилось тоже благодаря связям - знакомый предложил вложиться в небольшую компанию с готовой клиентской базой, которая занималась оптовой продажей пищевой бумаги. Шаров согласился, дела пошли хорошо, и вскоре он смог выкупить этот бизнес целиком. Со временем в Московской области появился цех, где бумагу хранят, режут и упаковывают - заказчикам нужно было предоставить сервис. Сейчас среди клиентов - группа «Объединённые кондитеры», комбинаты «Черёмушки» и «Добрынинский», а также другие компании из разных регионов. Шаров и сейчас управляет своим бумажным бизнесом, но рассказывает о нём неохотно. Говорит лишь, что он позволяет ему заниматься любимым делом - галереей.

Художник и предприниматель

Как ни странно, когда бумажная компания Александра Шарова стала «серьёзным лидером», он не расслабился, а приуныл. Приходя на работу, предприниматель точно знал, что будет завтра, послезавтра, через неделю. День сурка закончился в 2006 году, когда Шаров познакомился с московским художником-реалистом Алексеем Алпатовым. Разговорились на одной тусовке, художник пригласил посетить свою мастерскую, Шаров от скуки согласился. Тогда он, конечно, не предполагал, что эта встреча затянет его в арт-бизнес.

Шарову понравились картины Алпатова, и он предложил новому знакомому выпустить каталог и принять участие в выставке-ярмарке «Арт-манеж». В декабре 2006 года они арендовали небольшой участок и привезли десяток работ. Мероприятие полностью профинансировал Шаров - стенд, продакшен и транспортировка обошлись ему в $10 000.

Договариваясь об участии в ярмарке, Шаров и Алпатов решили, что художник, во-первых, заберёт свои работы из всех мест, где они продавались раньше (они были представлены в нескольких салонах и на Крымской набережной), а во-вторых, поднимет цены (примерно на 30%). Выручка должна была в первую очередь пойти на погашение затрат, а прибыль (если бы она была) партнёры договорились поделить поровну.

Три дня ярмарки прошли очень успешно. Четыре картины, которые удалось продать (самую дешёвую - за $1000, другие - за $5000 и дороже), закрыли все расходы и даже оставили компаньонов в небольшом плюсе. Сейчас Шаров говорит, что, если бы выставка закончилась менее удачно, он бы на этом и «притормозил».

Был бизнесмен, стал галерист

«Ярмарка оказалась мощным пиар-взрывом», - говорит Александр Шаров. До этого он общался в основном с такими же, как он, предпринимателями, но после участия в «Арт-манеже» начал больше времени проводить в кругу ценителей современного искусства. Не все, конечно, были готовы сразу покупать работы его протеже, но потенциал ощущался - на выставке удалось договориться о просмотрах.

В течение года на Алпатова через Шарова выходили корпоративные заказчики - компании, которым нужны были картины для украшения офисов. Работы в основном показывали в мастерской художника, но часто клиенты приходили и домой к Шарову. «У меня появился азарт, - вспоминает бизнесмен. - Я стал читать, общаться с художниками, они рассказывали, как, почему, зачем и что в этом мире происходит».

«Я никому не бросался в объятья - соответственно, и меня никто не ждал с распростёртыми»

За ярмаркой «Арт-манеж» последовала Art Moscow, постепенно Шаров начал работать с новыми людьми - продавать работы Василия Слонова, Рината Волигамси, Владимира Колесникова, «Студии 30». Сейчас 11.12 Gallery работает примерно с 30 художниками.

К 2008 году водить перспективных клиентов к себе домой Шарову надоело, и он открыл в Барвихе шоурум «Арт-квартал». Яркого старта не получилось. Посетителей было мало, и бизнесмен признаёт, что в течение двух лет галерея лишь высасывала деньги из основного, «бумажного» бизнеса - одна только аренда помещения площадью 42 кв. м на третьем этаже торгового центра Dream Hоuse стоила $10 000 в месяц.

Почему же Шаров не бросил дорогую игрушку? Говорит, что верил в опыт иностранных галерей, владельцы которых в своих статьях уверяли, что «для такого бизнеса три года - даже не юношеский возраст, а просто детство». И правда, через два год шоурум всё-таки вышел на самоокупаемость.

В 2008–2010 годах бюджет «Арт-квартала» составлял $150 000 в год. Это не считая расходов на выставки. Участие в каждой обходилось минимум в $12 000.

Василий Слонов. Велогриб. 2015. Инсталляция, металл, ткань. 130х140х73 см. €11 000.

Arizona dream

В январе 2009 года Шаров и Алпатов отправились в США - на выставку Art Expo New York. Бизнесмен решился на эту авантюру после знакомства на одной из ярмарок с коллекционером Сергеем Миндиргасовым, многократным чемпионом мира по фехтованию на саблях. Помимо большого интереса к искусству у Сергея были кое-какие связи в этой сфере в США. Расходы составили $120 000, и эту сумму вернуть не получилось - в Америке бушевал кризис («все ходили с закрытыми карманами»). Тем не менее, Шаров ещё несколько раз выставлял работы своих подопечных в Нью-Йорке и Чикаго. Чтобы вывести бизнес на новый уровень, нужно было перестать быть маленьким шоурумом.

«Это дорогой опыт, лучше бы его не было» - так Александр Шаров отзывается о попытке открыть филиал своего шоурума в Аризоне, которую он предпринял в 2010 году. Вдохновителем этой авантюры был тот же Сергей Миндиргасов, у которого была собственная галерея в арт-квартале Феникса. Он предложил Шарову стать партнёром и поделить помещение. Шаров согласился, потому что был убеждён: это должно принести доход - не могут же сотни галерей этого арт-квартала работать в минус. Но всё пошло не так.

Были месяцы, когда не продавалось ничего. Сначала Шаров объяснял это себе невыносимой жарой, которая в тот год стояла несколько месяцев, но потом признал, что картины российских художников, видимо, не вписываются в местный контекст. На работах, которые продавали по соседству, были индейцы, лошади, вигвамы и закаты над Большим каньоном. А у него - монохромные работы Алпатова, изображающие московские улицы. Галерею в Фениксе Шаров закрыл спустя полтора года. До этого только за аренду приходилось платить $7000 в месяц, общий же убыток превысил $100 000.

«Винзавод»

В итоге выйти на новый уровень в очередной раз помогло знакомство - на этот раз с Николаем Палащенко, экс-директором и одним из основателей «Винзавода». Когда в 2011 году в центре современного искусства освободилось помещение, он предложил его Шарову.

Одновременно с переездом решили провести ребрендинг - «Арт-квартал» переименовали в 11.12 Gallery (цифры - день рождения Шарова). Отсеялся ряд художников. На открытие понадобилось около $40 000. Начальная ставка по аренде составила столько же, что и в Dream House, но новое помещение было больше прежнего в несколько раз.

Присутствие на «Винзаводе» предполагало обязательное проведение выставок - не меньше десятка в год. Сейчас программа у галереи, по словам Шарова, расписана на 12 месяцев вперёд, но бывают и нестыковки - например, в августе сорвалась выставка Ани Жёлудь «Домашний ресурс»: художница попала в психоневрологический диспансер.

«Поначалу было сложно, потому что я был новичком в этой тусовке», - откровенничает Шаров. И вообще, когда заходит речь о «Винзаводе», он говорит, понизив голос, будто его кто-то подслушивает, стоя за дверью: «Я никому не бросался в объятья - соответственно, и меня никто не ждал с распростёртыми».

Лицами своей галереи он называет художников, которые работают с конца 1990-х. Прежде чем о чём-то договариваться с новым мастером, Шаров узнаёт, какие у него есть договорённости с другими галереями - переманивать авторов друг у друга в арт-бизнесе не принято. Условия сотрудничества для всех разные: может быть 30 на 70 или 40 на 60 - как в одну, так и в другую сторону.

Сейчас в лидерах держатся работы Рината Волигамси, Василия Слонова, Владимира Колесникова и Алексея Алпатова, с которого всё начиналось. Живопись пользуется большим спросом, чем скульптуры. Но современное искусство вообще продавать сложно. «Как только они клиенты слышат слово "совриск", сразу съёживаются, прячутся в панцирь и просят показать что-нибудь из учебников», - сетует бизнесмен.

«Как только клиенты слышат слово "совриск", сразу съёживаются»

В этом году самая большая выручка, $80 000, была в мае, самая скромная - в августе, когда получилось заработать всего $4000. Обычно пик продаж приходится на начало выставочного сезона - сентябрь-ноябрь. Бывает, что за пару дней галерея зарабатывает столько же, сколько потом за несколько месяцев. Годовой оборот достигает $500 000, расходы на содержание - до $160 000 (в эту сумму не входит проведение выставок за рубежом). Деньги из бумажного и арт-бизнеса Шаров сейчас не смешивает.

Картины - вещь не первой необходимости, и в кризис этот бизнес чувствует себя не лучшим образом. В результате Шарову пришлось снизить цены на работы на 20%. Как и многие галеристы, он не сторонится сотрудничества с дизайнерами интерьеров, которые за оговорённый процент рекомендуют своим клиентам работы его художников. Конфликта в этом он не видит: «Ты можешь сказать: "Нет, я гордый, я не плачу, я - за искусство". Ну и сиди тогда со своим искусством...»

Бумага и искусство

В конце интервью Александр Шаров всё-таки признаётся, что основному бизнесу он сейчас уделяет гораздо меньше времени, чем ему бы хотелось. Был момент, когда бумажную компанию попытались поглотить конкуренты (Шарову при этом обещали «высокую должность»), но сделка не состоялась.

Спасли акционеры

Gallery последний раз раскрывала финансовые показатели за 2013 год: по итогам девяти месяцев того года были зафиксированы 132 млн руб. чистой прибыли при выручке 4,6 млрд руб.

В том же году группа приняла участие в прошедших в Москве торгах на наружную рекламу и столкнулась с финансовыми проблемами. На аукционе Gallery выиграла 760 мест под рекламные щиты, пообещав перечислить за них в следующие десять лет 13,5 млрд руб. Для участия в торгах группа привлекла кредит Сбербанка на 1,5 млрд руб. Уже в конце 2014 года Gallery нарушила один из ковенантов по кредиту, после чего Сбербанк снизил размер кредитной линии с 1,5 млрд до 900 млн руб., а срок погашения перенес с 2019 года на апрель 2015-го, сообщало тогда рейтинговое агентство Standard & Poor’s. Оно указывало, что по итогам 2014 года долг Gallery должен в 21 раз превысить ее EBITDA, тогда как в 2013-м это соотношение равнялось всего 2,5.

На помощь Gallery в 2015 году пришла часть ее акционеров, которые, как сообщала сама группа, в апреле того года погасили ее задолженность перед Сбербанком. Тогда же, как РБК, изменилась структура собственников Gallery: структуры Baring Vostok увеличили свою долю в операторе наружной рекламы с 23,15% минимум до контрольной (точный размер пакета не известен). Оставался на тот момент совладельцем группы и один из ее основателей Анатолий Мостовой. На начало 2015 года ему принадлежало 6,85% группы.

Мостовой сообщил РБК в понедельник, 16 июля, что несколько лет назад продал свой пакет Gallery и «больше ее судьбой не интересуется». На самом деле доля была продана бывшему финансовому директору концерна «Калина» Александру Петрову, утверждают два источника РБК, но Мостовой эту информацию не подтверждает. Связаться с Петровым на момент публикации не удалось.

Сбербанк до сих пор остается кредитором Gallery, следует из материалов Единого федерального реестра значимых сведений о фактах деятельности юрлиц. В частности, сейчас в залоге у госбанка по открытой еще в 2014 году кредитной линии находятся векселя ООО «Гэллэри Сервис», основной операционной компании группы, а также 100% долей дочернего ООО «Гэллэри Диджитал».

Иван Таврин согласовал со Сбербанком покупку мажоритарного пакета Gallery, отмечает один из собеседников РБК. Представитель Сбербанка отказался от комментариев.

Подвела Москва

Собеседники РБК в отсутствие финансовых показателей затруднились оценить текущую стоимость Gallery. По их мнению, группа, скорее всего, в последние два года убыточна. Основная причина этому — высокие ежегодные выплаты по итогам столичного аукциона 2013 года. Их базовый размер составляет почти 1,4 млрд руб. в год, но последний раз, в декабре 2017-го, Gallery перечислила только 772 млн руб. — сумма может быть снижена, если победителю торгов не удалось по не зависящим от него причинам установить конструкции.

У Russ Outdoor, которая в 2013 году на торгах выиграла за 27,2 млрд руб. почти 2,2 тыс. мест под щиты и конструкции небольшого формата, ежегодные отчисления в бюджет Москвы составляют почти треть всех доходов, свидетельствует последняя доступная отчетность компании за 2016 год. Тогда Russ Outdoor зафиксировала 1,2 млрд руб. чистого убытка при выручке почти 9 млрд руб. В 2015 году лидер рынка был вынужден реструктурировать кредит перед своим кредитором и основным акционером — ВТБ (госбанку принадлежит 26,3% Russ Outdoor).

Фото: Валентина Свистунова / Интерпресс / ТАСС

Чтобы снизить операционные издержки, владельцы Russ Outdoor и Gallery хотели объединить бизнес, но против слияния, как РБК, выступает французская JCDecaux, которой принадлежит 25% Russ Outdoor.

Таврин вел переговоры и с владельцами Russ Outdoor, рассказывают источники РБК, уточняя, что в этом случае в отличие от Gallery никаких договоренностей пока нет. РБК направил запрос в Russ Outdoor.

Вера в «цифру»

Ивану Таврину сейчас полностью принадлежит телевизионный холдинг ЮТВ, который управляет каналами «Ю», «Муз ТВ», Disney и выступает владельцем 75% «СТС Медиа» (СТС, «Домашний», «Че», «CTC Love» и «CTC Kids»). До декабря 2017 года 58,3% ЮТВ у Алишера Усманова, но деловые партнеры разошлись. По словам источников, близких к Усманову, тот отказался от телевизионных активов, а Таврин, в свою очередь, потерял свою минимум трехпроцентную долю в USM Holdings Ltd, головной компании для активов Усманова. Представитель USM отказался комментировать эту информацию.

Таврин — также основной владелец холдинга «Выбери радио», управляющего 79 региональными радиостанциями. За последний год бизнесмен новые станции в Ростове-на-Дону, Нижнем Новгороде и Вологде, поскольку, как рассказывают его знакомые, верит в этот бизнес: локальные радиостанции меньше всего конкурируют с интернетом за бюджеты рекламодателей.

В наружной рекламе Таврина привлекают перспективы получающих распространение цифровых форматов, объясняют источники РБК. По данным «Эспар-Аналитик» на конец 2017 года, у Gallery было 158 подобных конструкций, у Russ Outdoor — 105. При этом «цифра» обеспечила более 22% всей возможной выручки Gallery и 15% Russ Outdoor.

Дилер современного искусства, владелец галерей в Нью-Йорке и Москве откровенно рассказал о своем бизнесе, инвестициях в искусство и о том, чего не хватает отечественным художникам

Скажите, пожалуйста, как вы оцениваете перспективы торговли современным искусством в России?

Достаточно грустно. Потому что нет увлеченных художников, увлеченных коллекционеров. Меня интересуют большей частью западные коллекционеры, а не русские. Если говорить о русском искусстве, я бы сказал: сперва подтяните образование, тогда и искусство подтянется. Наше искусство неграмотное, за ним нет сильного образования. Нет хорошего образования у художников — значит, не возникнет серьезного интереса у коллекционеров к необразованному искусству. Если коллекционеры будут плохо образованны, такими будут и их коллекции. Например, это тотальное увлечение нонконформистами. Я считаю, что это вообще неразвитое искусство. В каждой стране ты увидишь кучу людей, которые делают то же самое.

То есть вы ничего хорошего от российского искусства не ждете?

Не забывайте, страна только начала развиваться, мы сейчас на уровне Америки 1930-1940-х годов. Меняется инфраструктура, меняются политика, экономика. Америке на это понадобилось 60-70 лет, которые состояли постоянно из взлетов и падений. В 1980-е был взрыв, в 1990-е — кризис, и до сих пор, мне кажется, кризис. Если посмотреть, как выглядит Нью-Йорк, — это кризисный город, который не выглядит городом роскоши и благолепия. А Москва только начала развиваться. Я думаю, через пару десятков лет возникнет новая генерация и будет совершенно другая ситуация.

Новая генерация художников?

Художников, коллекционеров, политиков и бизнесменов. Будет другая страна, позитивная.

Иными словами, в долгосрочной перспективе…

Это развитие города и страны. Это не развитие двух-трех спекулянтов и художников.

А Евгений Чубаров — единственный из русских художников, с кем вы работаете?

Единственный русский, которого я считаю достойным. Но на каждые 20 лет есть свои герои. Чубаров закрыл практически 70-80 лет полного отсутствия реального искусства в России.

Для меня важно не только продавать искусство, мне важно, чтобы я с этим художником интеллектуально рос. С Чубаровым я сильно вырос, и это, кстати, позволяет мне судить о западных художниках, определять, насколько это фейковое абстрактное искусство или же нет. Вот именно работы Чубарова позволили натренировать себя.

Возникает закономерный, как мне кажется, вопрос. Зачем вам, успешному нью-йоркскому дилеру, галерея в Москве? И насколько это интересно коммерчески — представлять западных художников в Москве?

Экономически присутствие мое здесь неоправданно, но все же я отсюда произошел, и какой-то интерес есть к этой стране, и то, что мы делаем, никто не делает — это выделяет нас. Можете рассматривать это как эгоманию. Может быть, хотя я не эгоман. Мне просто интересно то, что я делаю. Плюс статус московского галериста позволяет мне работать в Нью-Йорке с топовыми художниками. Там моя галерея была бы одной из множества, и программа выставок, набор художников никогда не были бы настолько сильными.

Почему?

У каждого художника есть свои представители, и звезд я бы никогда не получил. А здесь у меня есть возможность сделать выставку Дэмиена Херста, потому что тут я не конкурирую с остальными галереями. То же самое касается Рона Арада, Вима Дельвуа и других. Как правило, это уже взрослые художники, и они взращены другими галереями. Когда я здесь открыл галерею, они были уже состоявшимися художниками.

Говоря о деятельности московской галереи — все-таки есть здесь какой-то сложившийся круг клиентов?

Почти нет. Вопрос в том, нужны ли они нам здесь. Пожалуй, и не нужны.

А есть ли среди ваших клиентов российские коллекционеры, которые покупают у вас искусство на Западе?

Да, конечно. Русские — это где-то 20% моих клиентов. В основном это успешные бизнесмены, которые уехали. В Англии, в Америке я знаю несколько человек, которые стали коллекционерами. Я горжусь тем, что периодически продаю им работы высококлассных художников, включая Фрэнсиса Бэкона, Кристофера Вула, Джорджа Кондо. Это очень рафинированные коллекции.

Есть еще одна тема, которую я бы хотела затронуть. Как вы относитесь к понятию инвестиций в искусство?

Дело в том, что благодаря успеху аукционов 2008-2010 годов, когда начался кризис, а продажи искусства все еще демонстрировали хорошие показатели, многие западные хедж-фонды, особенно молодые инвестиционные компании, решили, что окупаемость инвестиций в искусство гораздо выше, чем то, что они предлагают своим клиентам. И за период с 2008 по 2012 год работы Энди Уорхола, Кристофера Вула, Джорджа Кондо, Агнес Мартин выросли в цене в пять, а то и в десять раз.

Фактически хедж-фонды вытащили часть средств из фондового рынка и вложили в искусство. Однако, в отличие от коллекционеров, они не мыслят критериями «я это люблю, поэтому куплю и буду держать у себя» — они приобретали произведения современных художников для того, чтобы в скором времени продать. Для них это обычное сезонное явление: осенью купил, весной продал. Сознание у них осталось такое же. Они вложили кучу денег в молодых художников, которых им посоветовали дилеры и коллекционеры, с кем они дружили. Они разом сделали ставку фактически на все молодое искусство, которое тогда расцветало. И такие художники, как Алекс Израэль и Марк Гротьян, еще выстояли, а другие просто исчезли — и с художественной сцены, и с рынка. Или вот художник Дэн Коэн, который стоил у Гагосяна от полутора миллионов долларов, теперь опустился до $50 тыс. Так вот, эти инвесторы, покупая искусство, думали: «Сейчас осенью куплю, а потом на аукционе продам». Кому-то удалось быстро продать, и они вышли с хорошим финансовым результатом, но, продержавшись год, цены идут вниз.

То есть те, кто первыми вложились и успели выйти…

Да, те, кто вложил $50-100 тыс., умудрились заработать на этом $500-700 тыс., а вот те, кто платил эти $500-700 тыс. и выше, — они на этом попали на 90%.

Похоже на финансовую пирамиду.

Да. Потому что влезли люди из другого бизнеса, с большими деньгами, и эта пирамида сейчас рухнула. За последний год многие художники исчезли, многие, кто был очень популярен, за кем бегали коллекционеры, обесценились или спрос на них упал.

Другое дело — если инвестировать только в искусство, правильно отобрав материал. Это может принести от 50 до 100% годового дохода, а возможно, и больше. А многие художники до сих пор не достигли своей реальной цены.

Выставка работ Дэмиена Херста в Галерее Гари Татинцяна в Москве. Courtesy of Gary Tatintsian Gallery

То есть, чтобы инвестировать выгодно, надо очень хорошо в этом разбираться?

Это должно быть твоим бизнесом, чтобы ты мог на этом заработать. Если это не твой реальный бизнес, то тобой будут манипулировать либо дилеры, либо аукционы. Выбор работ — очень важная вещь, а еще важно знать, сколько нужно подождать.

Фактически заработать на искусстве могут только профессионалы, галеристы и дилеры?

Скажу шире: любой человек, который уделяет анализу определенное время. Профессионалы — в первую очередь, и некоторые инвесторы, которых консультируют профессиональные эксперты. И такие эксперты обязательно должны быть сами финансово успешными. Потому что, если он для себя ничего не заработал, он и для тебя никогда ничего не сделает.

А что такое финансово успешный эксперт?

Собственник серьезной коллекции с серьезным доходом.

Где начинающему коллекционеру стоит покупать искусство? Может быть, на мировых аукционах?

99% искусства, которое показывается в музеях, продается на аукционах, просто плохое. Молодому коллекционеру ни в коем случае не стоит думать, что если он разобрался в своем бизнесе, то уж с рынком искусства он разберется. Прежде всего нужно найти своего дилера, который поможет разобраться с механизмами арт-рынка. Если ты хочешь сам потом принимать решения, ты должен понять, как это все работает. Дальше уже сможешь анализировать произведения искусства, вникать вместе со специалистом.

Галеристом, арт-дилером?

Нет, галерист — это не специалист. Это спекулятивная область, где человек снимает помещение, показывает любое искусство своих друзей и пытается его продать.

Кто тогда может быть таким специалистом?

В мире их 2,5 человека. Это всегда единицы, так же мало хороших дилеров, мало хороших художников.

Очень часто молодые художники задают вопрос, как им стать коммерчески успешными. Как им попасть на мировые аукционы, как начать продаваться?

Любой успешный художник — это коммерчески успешный художник. Если ты не можешь прокормить себя тем, чем ты занимаешься, иди работать таксистом.

Здесь нет ни рецептов, ни советов. Это значит быть вовлеченным не в коммерческую структуру, а в инфраструктуру арт-индустрии, когда за тобой начинают следить еще буквально со школы, с университета. Впрочем, это подходит для более эрудированных западных рынков, где существует арт-бизнес как таковой. Он у нас несколько рудиментарный, развивающийся по-своему, быстрее. В России, как только художник умрет, все его начинают собирать. У нас сперва были спекулянты искусством, которые продавали за границу, потом вдруг появились новые коллекционеры, но это без оглядки на всю мировую инфраструктуру. Когда в России был экономический бум, мировые аукционы включили в свое меню ряд русских художников, потом это все сникло. Аукционы и сейчас регулярно продают, наверное, и Булатова, и Кабакова, чтобы за ними бегали коллекционеры, которые хотят купить все, что есть на рынке, такого не наблюдается ни за одним русским художником. Несмотря на то что мы работаем с Чубаровым, и достаточно успешно, все равно отношение к русскому художнику как к эквиваленту интеллекта все еще, я считаю, недооценено.

В чем причина?

Вы слышите западную риторику по поводу России. Это относится не только к политикам, это буквально к каждому гражданину России относится.

До 1 июля в Галерее Гари Татинцяна продолжается выставка произведений Дэмиена Херста. Выставка организована при поддержке бренда Simple.