Режиссер-постановщик Алла Сигалова взяла за основу очерк Лескова «Леди Макбет Мценского уезда» , сделав акцент на психологическом его толковании. Она стала не только режиссером, хореографом, автором либретто, но сама же сделала и музыкальное оформление спектакля. И представила на суд зрителей не просто хореографическую драму, как указано в анонсе, а совершенно новую форму театрального воплощения драматического произведения. Танец, жест, язык тела, музыка, видео и минимум диалогов - вот те выразительные средства, с помощью которых режиссер смогла передать всю глубину одного из самых востребованных произведений Николая Лескова , русского писателя 19 века. Гениальный Шостакович даже написал оперу «Катерина Измайлова» , не говоря уже о множестве экранизаций и театральных постановок этой повести, которую сам писатель называл изначально «криминальным очерком».

Это история короткой жизни купчихи Катерины Измайловой. Совсем юной она была выдана замуж «не по любви или какому влечению» за вдового богатого купца, влюбилась в его приказчика и, одержимая страстью, совершала одно преступление за другим. «Первую песенку, зардевшись, спеть» - этот эпиграф из русского фольклора выбрал для своей повести Николай Лесков. И, очевидно, именно он стал для Аллы Сигаловой отправным моментом для подбора музыки к спектаклю.

Ирина Пегова в спектакле Фото: Ксения Бубенец

Впрочем, о музыке отдельный разговор… На сцене - минимум декораций (сценография Николая Симонова ). Дом на заднике сцены как основа мироустройства. Действие начинается со свадьбы Катерины Ильвовны (Ирина Пегова ) и купца Зиновия Борисовича Измайлова (Александр Фисенко ). Буйство разгульного праздника, веселее которого нет в жизни русского народа, выплескивается на подмостки, захватывая своими бьющими через край эмоциями. А после веселья - ужас первой брачной ночи главной героини с нелюбимым мужем. И эта сцена в трактовке режиссера дает многое для понимания той неудержимой страсти, которая охватит Катерину после первой же ночи любви с красивым приказчиком Сергеем (Александр Горбатов ). С ним она познает восторг плотской любви в противовес пытке исполнения «супружеских обязанностей» и уже не в состоянии будет отказаться от мужчины, подарившего ей эти эмоции. Вот в чем разгадка поступков страстной от природы женщины, образ которой в спектакле создает Ирина Пегова. Актриса театра МХТ имени Чехова, обладающая прекрасными женскими формами, соблазнительная и притягательная, с ямочками на щеках, как никто другой подошла для этой роли. В ярких платьях с широченными юбками, она сумела с невероятной экспрессией и эмоциональностью передать суть своей героини, жаждущей счастья, познавшей его в плотской любви и оказавшейся не в силах отречься от своего естества. Даже рождение ребенка от возлюбленного не заменило ей эти эмоции. Именно одержимость страстью движет всеми ее поступками. В сценической версии Аллы Сигаловой это считывается особенно ярко.

Александр Горбатов и Ирина Пегова Фото: Ксения Бубенец

Суть различия между мужским и женским началом раскрывают выстроенные режиссером мизансцены. Вот свекор, Борис Тимофеевич Измайлов, садится на спину кухарки Аксиньи (Яна Сексте) . Она для него даже не человек, как не считает человеком Зиновий Борисович свою жену, Катерину, для которого она всего лишь объект удовлетворения плотских желаний. Таков же и приказчик Сергей. Почувствовав свою власть над Катериной Ильвовной, он возвышается в собственных глазах и испытывает к ней порой явное презрение. Наглядная, жуткая по восприятию сцена, которую придумала Алла Сигалова: Сергей широко шагает по сцене, Катерина, подобно собачке, проползает у него между ног.

На роль Сергея режиссер пригласила артиста театра имени Вахтангова Александра Горбатова, которого заметила в роли Степана, мужа Аксиньи, в недавней экранизации «Тихого Дона» Сергея Урсуляка . По ее словам, он - «абсолютно мужская особь, вызывающая чувство физиологическое» . Впрочем, именно о плотском начале в человеке и повесть Лескова, так что, по признанию Аллы Сигаловой, «мы просто следовали за автором» . И воплощение этого плотского начала присутствует на протяжении всего спектакля - будь то сцены свиданий Катерины и Сергея, или изумительная по красоте видеоинсталляция, когда обнаженные тела крестьянских девушек из массовки словно сливаются с колыханием травы на черно-белом экране в глубине сцены. И даже сцены преступлений Катерины: сначала отравление свекра за то, что он осмелился избить и запереть в амбаре ее любовника, или последовавшее затем убийство мужа, тело которого любовники закапывают в подвале - а на сцену высыпаются комья черной земли. А затем роды Катерины, уже арестованной за совершенные убийства. Она лишь мгновение держит на руках этот тряпичный комочек, а потом, как тряпкой вытирает им пол. Только Сергей дорог ей по-настоящему. Искусно свернутые тряпки на сей раз изображают новорожденного, в отличие от жуткой по своей натуралистичности сцены удушения племянника, реального мальчика-подростка, появившегося на сцене в этой роли. Этот мальчик, которого Катерина изначально даже полюбила, оказался невольным заложником в игре чужих страстей. И столь же натуралистичны сцены на корабле, который везет осужденных на каторгу. Сборище циничных, опустившихся людей, которым уже нечего терять, и которым из всех земных радостей доступны лишь плотские утехи. Катерина - одна из них. Любовник променял ее на молодую красотку Сонетку (Аня Чиповская ), жить больше незачем. Но еще осталось одно сильнейшее чувство - жажда мести. Невольно вспомнишь древнегреческие трагедии с их властью Рока в человеческих судьбах. Словно само небо опускается над палубой корабля, где зло обитает в душах каждого из каторжан. Возмездие неизбежно.

Аня Чиповская и Александр Горбатов Фото: Ксения Бубенец

Последняя сцена спектакля особенно впечатляет. И тут в очередной раз надо отдать должное режиссеру: подводные съемки - настоящая находка и еще одно украшение этой невероятной постановки. Алла Сигалова призналась, что включала диалоги, объяснения Катерины с Сергеем, лишь там, где это было сложно выразить языком жеста. Остальное блестяще удалось передать хореографией, пластикой тел и музыкой, которая стала у Аллы Сигаловой в этом спектакле сильнейшим выразительным средством. «На музыку у нас ушло больше всего времени, - признается режиссер. - Саундтрек я делала с помощницей Яной Лобахиной семь месяцев до начала репетиций и еще те два с половиной месяца, пока мы репетировали спектакль. Я прослушала огромное количество материла, который наши фольклорные экспедиции отыскали в глубинке. Считаю этот саундтрек произведением искусства, и рада, что этот фольклорный материал придет к зрителям ».

Невозможно не отметить удачно созданные для спектакля костюмы (художник Мария Данилова ) и самоотдачу занятых в спектакле артистов - а это практически все молодое поколение театра Олега Табакова. Тот редкий случай, когда драматические артисты с честью справились с предложенной режиссером сложной жанровой структурой.

Ирина Пегова в спектакле Фото: Ксения Бубенец Темы:

Этим спектаклем театр представляет зрителю историю короткой жизни купчихи Катерины Измайловой, героини знаменитого криминального очерка Николая Лескова. Катерина Измайлова — одна из самых непознанных и загадочных фигур в пантеоне женских образов русской литературы.

Молодая женщина, выданная пять лет назад за вдового богатого купца «не по любви или какому влечению», на шестую весну замужества влюбляется в молодого красавца, мужнина приказчика Сергея. Любовь ее с первой же ночи с возлюбленным становится неодолимой страстью, захватывает ее всю, замутняя разум, толкая на страшные преступления. Сложность психологического толкования поступков Катерины, ее жгучего желания любыми путями удержать Сергея, желания, не видящего никаких границ, подсказали режиссеру и хореографу спектакля Алле Сигаловой необычный жанр драматического спектакля — хореографическое воплощение эмоционального ряда событий очерка.

В ходе создания спектакля режиссер утвердилась в правоте избранного пути. Хореография, танец, жест — самый впечатляющий способ донести до зрителя бурные эмоции героев, движения их души, охваченной любовной страстью. Драматические артисты с честью справились с предложенной им жанровой структурой спектакля и в сочетании с его изысканным, основанным на русском фольклоре музыкальном ряде являют зрителю объемную, яркую, впечатляющую картину разгула страстей героев на фоне живописных зарисовок жизни и быта провинциальной России середины позапрошлого века.

Визуальный ряд спектакля талантливо дополняют декорации и костюмы, исполненные по эскизам выдающихся театральных художников Николая Симонова и Марии Даниловой.

Для исполнения главных ролей в спектакле театр пригласил актрису Ирину Пегову из МХТ им. А.П. Чехова, с которой долго и успешно сотрудничает, и молодого актера Театра им. А.С. Пушкина Дмитрия Власкина. Роль свекра Катерины исполняет Дмитрий Куличков, мужа — Александр Фисенко, Сонетки — Аня Чиповская, Аксиньи — Яна Сексте, Фионы — Наталья Качалова. В спектакле занята почти вся труппа театра.

Алла Сигалова — режиссер, хореограф, автор либретто спектакля, заслуженный деятель искусств РФ, профессор, заведующая кафедрой Школы-студии МХАТ, лауреат национальной театральной премии «Золотая маска». Аллу Сигалову знают и почитают во всем театральном мире за выдающийся талант. Ее работы в Парижской национальной опере, в Миланской «Ла Скала», других театрах Европы убедительно доказывают это.

Сотрудничество Аллы Сигаловой с нашим театром началось давно, в 1989 году, с работы над «Затоваренной бочкотарой». Потом были «Миф о Дон Жуане» и знаменитые «Страсти по Бумбарашу».

Участь сильных женщин в русской литературе, прямо скажем, незавидна. Что ни судьба, то обязательно трагическая или на грани таковой. Вот, к примеру, Катерина Измайлова Николая Лескова. Сам автор о ней говорил: «Иной раз в наших местах задаются такие характеры, что как бы много лет ни прошло со встречи с ними, никогда не вспомнишь о них без душевного трепета». Сказал Лесков и изобразил непроглядную темень купеческого быта. Скуку русскую, скуку купеческого дома, от которой весело, говорят, даже удавиться.

Этой повестью Лесков намеревался начать цикл о сильных и страстных характерах русских женщин. Цикл, как известно, не сложился, но отправная точка удалась - образ Катерины Измайловой и сегодня не даёт покоя людям искусства. Зацепила эта история и «Табакерку», притом крепко. В репертуаре столичного театра к архивному спектаклю «Леди Макбет Мценского уезда» добавилась хореографическая версия Аллы Сигаловой. Сегодня премьера. Репортаж Валерии Кудрявцевой.

Исполнителей главных ролей Сигалова знала сразу. Среди артистов - много тех, кто учился у нее в ГИТИСе, например, Аня Чиповская. И, конечно, исполнительница главной роли - Ирина Пегова, которая долго уговаривала Сигалову что-нибудь на нее поставить. И вот - долгожданная совместная работа.

«Мы в огромной радости прожили эти два с половиной месяца. Нам было хорошо вместе. И хорошо с этим материалом. И чем тяжелее и чернее материал, тем радостнее всегда репетиции, как ни странно», − делится хореграф Алла Сигалова.

Материал не простой эмоционально и физически, признаются актеры. Ирина Пегова на сцене почти все время двухчасового спектакля. Остальные - не отстают. На роль Сергея - возлюбленного Катерина Ильвовны - пригласили актера Театра Вахтангова Александра Горбатова. Сигалова разглядела его в картине «Тихий Дон» Сергея Урсуляка. Говорит, что фактура, мужская харизма не оставили сомнений, что именно Горбатов должен играть роль рокового приказчика.

«Нелегкий. Лучше бы где-то три смены на заводе поработать. Сложность в Лескове. В том, что страшно. Парень продался. А для чего продался? Что продал? Душу. Вот это и есть страшно», − рассказывает актер Александр Горбатов.

История о молодой купчихе Катерине Ильвовне, которая ради своей любви и страсти идет по трупам. Лесков называл свою повесть «историей мрачной, в строгих тонах выдержанным этюдом о сильном и страстном женском характере». Именно так и рассказывает ее Сигалова. Особенно заостряет чувственные, плотские моменты истории, шквал страстей, бурю эмоций.

«Здесь такая любовь страстная, называйте это, как хотите, такое желание быть с этим человеком, и, главное, она совершенно бескорыстна, ей ничего от него не нужно», − считает заслуженная артистка России Ирина Пегова.

В помощь режиссерскому замыслу - сценография Николая Симонова и костюмы Марии Даниловой. Современная сцена-трансформер на Сухаревской позволяет обойтись минимумом декораций. Пышные наряды становятся больше, чем просто одежда, красные платья оборачиваются лужами крови. Еще больше времени, чем на репетиции было потрачено на саундтрек к спектаклю. Почти год Алла Сигалова сама отбирала фольклорные песни из этнографических экспедиций, которые теперь задают точную эмоциональную канву постановки. В этой стильной, до мелочей продуманной работе любовь и смерть оживают в танце, а ужас происходящего растворяется в красоте формы.

Лесковский сюжет про «леди Макбет Мценского уезда» на сцене чаще поют (в текущей московской афише две постановки оперы Шостаковича — благополучно пережившая оба переезда театра версия Бертмана первой редакции в «Геликоне» и вторая авторская редакция «Катерина Измайлова» Туминаса, всего-то после двух-трех-годичного перерыва сменившая предыдущую постановку «Леди Макбет…» Чхеидзе в Большом), реже играют (хотя инсценировка «Леди Макбет нашего уезда» Камы Гинкас в МТЮЗе стоит десятка любых других), а танцуют, кажется, впервые. А выбор Ирины Пеговой на заглавную роль придает этому замыслу некую пикантность.

На самом деле предубеждения против «балерины Пеговой» следует отбросить заранее — как, например, Филиппу Григорьяну для «Женитьбы» на роль свахи понадобилась Ксения Собчак, и не потому, что великая актриса, но потому, что Собчак, так Алле Сигаловой для реализации замысла очевидно была нужна не «балерина», но актриса Пегова. При том что Ирина Пегова, тоже стоит признать, для своего телосложения пластичность демонстрирует отменную, а в целом про ее артистическую самоотверженность и говорить нечего. Тем более, что по типажу Пегова как будто и не слишком соответствует героине, какой она описана в первоисточнике у Лескова: «росту невысокого, но стройная, шея точно из мрамора выточенная…» и т.д. — и особенно на контрасте с играющей Аксинью хрупкой Яной Сексте, хотя Лесков характеризует Аксинью как бабу с «толстой рожей», румяную, восьмипудовую, тогда как в Катерине, и Сергей в очерке ее вес определяет точно, с помощью гирек, тянет всего на «три пуда семь фунтов», то есть меньше 60 кг. Стало быть, Сигаловой неслучайно понадобилась вот такая Катерина Ильвовна — крупная, дородная, внешне мощная. Ближе к финалу в эпизодах следования в Сибирь, когда измученная Катерина уже почти теряет человеческий облик, срабатывает еще и контраст с Сонеткой в исполнении Анны Чиповской — в очерке Сонетка 17-летняя девка, «вьется, а не дается», но Чиповская играет какую-то прямо роковую соблазнительницу-«русалку», длинноволосую, в одном из эпизодов топлесс, и поведение Сергея, которому по дороге окончательно опостылела замотанная в платок кадушка Катерина, которая еще и довела его до каторги, проще объяснить.

Действие в спектакле начинается задолго до основных трагических и страшных событий — Катерину выдают замуж, без любви, без возможности выбора, что, надо полагать, для Сигаловой во многом и предопределяет ее дальнейшую судьбу: надо видеть героиню в этот момент, в самом начале — с размазанной губной помадой, она смотрится жутко вдвойне. Кульминацией же Катерининой драмы становится сцена после их с Сергеем ареста, когда на «допросе», хотя она сознается вслед за подельником добровольно во всем, из нее буквально «выбивают» плод их любви — момент, додуманный режиссером откровенно вразрез с исходным текстом: там Катерина рожает и равнодушно отказывается от младенца, отдает сына, считающегося законным наследником дела Измайловых, на воспитание дальней родственнице убитых; здесь ее насильственно лишают еще не родившегося — первого, единственного! — ребенка, женщина в полубеспамятстве «прибирает» мертвые тряпичные ошметки, словно сор с пола, и это, конечно, уже совсем другая история.

Такая же «метка» тяжелой женской доли, смазанное красное пятно помады на пол-лица, есть и у Аксиньи — вообще-то Аксинья у Лескова вполне своей женской долей довольна, ну нагуляла от кого-то ребенка, ну покуражились над ней мужики, а ей хоть бы что; потом еще и в наперснице к хозяйке напрашивается, старается «криминальным любовникам» получше услужить. У Сигаловой и она оказывается женщиной униженной, жертвой. Впрочем, пафоса «феминистского» в общепринятом для современной культуры смысле здесь тоже, кажется, нет — достаточно искренними в своих переживаниях, не просто злобными звероподобными мужиками, выводит Сигалова на сцену и Бориса Тимофеевича (Дмитрий Куличков), хотя его образ почти не развит; и Зиновия Борисовича (Александр Фисенко) — последний в своей небеспочвенной ревности унижен и страдает не меньше, как и Катерина; да и Сергей (Александр Горбатов, приглашенный вахтанговский студиец) в этой версии выходит не злонамеренным подонком, а скорее переменчивым, живущим страстями и инстинктами самцом — «смягчающее обстоятельство», допустим, слабое, но все-таки не расчетливый подлец, уже легче.

Приятно, что вопреки повальной нынешней моде Сигалова не спекулирует в спектакле церковной символикой и религиозной подоплекой, при том что Лесков дает к тому непосредственно в тексте массу поводов. На героев не навешивают ярлыков, не оценивают их поступки в категориях «греха-покаяния» или «преступления-наказания» — очевидно, что Катерина зашла «за грань», но осудить ее слишком просто, посочувствовать сложнее, и не только ей, но и всем персонажам трагедии уездного масштаба, даже если такое «сочувствие» по результату воспринимается как надуманное, лицемерное.

Что в спектакле меня огорчило, обескуражило — это слабо выстроенные массовые сцены. Уж кто как ни Сигалова умеет организовать, и не балетных, а драматических артистов, в ансамбль, живущий единым ритмом: интереснейших творческих результатов она в свое время добивалась со студентами Школы-студии МХАТ в постановках, где весь состав участников работал более-менее на равных — «Кармен. Этюды», «Стравинский. Игры», в меньшей степени «МР3. Равель» В «Ильвовне» же присутствует невнятная толпа, причем из молодых артистов, вчерашних выпускников колледжа, физически, пластически подготовленных — а предъявить им нечего. То «нарядившийся» на праздник народ, то голые девки купающиеся, то какие-то «люди в черном» (они же «люди под лестницей»), и полицейские с дубинами, и каторжане, но хореографически мало что придумано; а между тем более подробно и отчетливо воплощенное в пластических формах окружающее героиню тотальное зверство, доходящее только что не до в прямом смысле людоедства, пожалуй, многое прояснило бы в ее поведении. С другой стороны, не хватает представлению юмора, на который Лесков, несмотря на все описываемые ужасы, в своих интонациях не скупится — спектакль же, сопровождаемый фонограммами заунывных народных песен, идет на сплошном монотонном надрыве.

Эпизоды дуэтные более выразительны, но спектакль не в чистом виде пластический, танцевальный — наиболее напряженные диалоги герои проигрывают в обычном драматическом «формате» на краю просцениума, что характеры проясняет, однако, по-моему, сбивает ритм. Сценографом Николаем Симоновым сюжет Лескова помещен в белую кирпичную «коробку» с торчащими из стен черными скобами и штырями «арматуры», которая в пластическом решении освоена лишь частично. Зато чересчур активно, не всегда к месту задействованы подъемники сцены — надо же их как-то задействовать, раз новая площадка оборудована современной техникой.

Вообще столь схематичное и вместе с тем «знаковое», свободное от бытовой конкретики (равно «исторической» и «сегодняшней») пространство предполагает, скорее всего, выход на некие универсальные обобщения. Но режиссера, кажется, героиня более увлекает как частный случай женской слабости и горя, так что смена названия с этой точки зрения точна: ну какая там «леди», где там «Макбет» и шекспировские страсти — Катерина она Ильвовна, как и называет героиню Сергей. И такой (хотя как литературный персонаж Катерина Измайлова совсем не такая) вписывается в линию героинь из прежних спектаклей Сигаловой — бедной Лизы, мадам Бовари. Не сказал бы, что подход сам по себе абсолютно логичен, а реализация его в спектакле и подавно не во всем убеждает, но для «Табакерки» в ее нынешнем состоянии «Катерина Львовна» скорее победа, по крайней мере, это «осмысленный» и «сделанный» продукт, выгодно отличающийся качеством от остальных свежих премьер театра.