В 2004 году в Нью-Йорке была совершена беспрецедентная сделка: российский бизнесмен Виктор Вексельберг приобрел уникальную коллекцию ювелирных изделий Карла Фаберже у семьи Форбс, что обошлось Вексельбергу более чем в 100 млн долларов.

Вот что он говорит об этом он сам:
"На протяжении многих десятилетий нам говорили, что «искусство принадлежит народу». Тем временем миллионы шедевров живописи, скульптуры, декоративно-прикладного и ювелирного искусства покидали Россию. Многие из них становились "жемчужинами" крупнейших музеев мира, след других терялся в иностранных частных хранилищах. Никто не мог этому помешать и люди утешали себя лишь тем, что подлинное искусство принадлежит истории и культуре всего человечества. Однако в душе прекрасно понимали, что на самом деле принадлежит оно, прежде всего, своей родине, - земле, на которой оно создавалось.

Времена, к счастью, изменились. Сегодняшняя Россия больше не распродает и не раздаривает свое культурное наследие. Она учится им дорожить и беречь его. Более того, казавшиеся безвозвратно утраченными за рубежом сокровища российского искусства начинают возвращаться домой. Еще 10 лет назад я не допускал и мысли о том, что всемирно известная коллекция произведений великого российского ювелира Карла Петера Фаберже, которую на протяжении полувека по крупицам собирал американский предприниматель Малькольм Форбс, будет продаваться. И уж тем более я не мог тогда подумать, что сам выступлю ее покупателем. Тем не менее, невозможное стало возможным - крупнейшее в мире собрание работ Фаберже и, прежде всего, 9 императорских пасхальных яиц, вернулись в Россию".

Книги по теме

(чтобы посмотреть описание книги, кликните по картинке)

Фаберже - "министр ювелирного искусства"

(чтобы посмотреть описание, кликните по картинке)

, "Яйца Вексельберга ко Христову дню. Кич ценою $100 млн помирит бизнес с властью"

Андрей Громов

Настойчивые напоминания власти о социальных обязательствах бизнеса начали приносить свои плоды. Высокая мораль и патриотизм теперь, похоже, становятся «неотъемлемой чертой» крупного российского бизнеса. Во всяком случае сенсационная новость с аукциона Sotheby"s, потрясшая мировой антикварный рынок, не оставляет сомнений: бизнес понял намеки власти правильно.

Итак, гражданин России Виктор Вексельберг купил "на корню" (то есть еще до аукциона) крупнейшую частную коллекцию изделий Карла Фаберже. Жемчужина коллекции, состоящей из 200 предметов, – 9 знаменитых пасхальных яиц. Сумма сделки не разглашается, но если, по оценкам специалистов, Sotheby"s намеревался выручить за нее не меньше 90 миллинов долларов, то она могла быть куплена «на корню» не меньше, чем за 100 миллионов (называют даже и 150 миллионов – учитывая кратчайшие сроки совершения сделки). Причем Вексельберг купил яйца не себе и даже не в коллекцию компании «Ренова», совладельцем которой он является («Ренове» принадлежат ТНК, «СУАЛ», а также несколько десятков более мелких активов). Купил он творения Фаберже для народа и собирается их выставлять либо в Кремле, либо в Храме Христа Спасителя.

В общем, Вексельберг показал истинный пример патриотизма и моральности, потратил деньги с умом и чувством (не то, что некоторые, которые …), то есть купил за 100 миллионов долларов водку, шубу, балалайку в одном флаконе - девять дорогостоящих матрешек, кич столетней давности, к искусству и национальному достоянию России не имеющий отношения. 100 миллионов - огромные деньги. Не будем говорить про детские дома, но даже если тратить на искусство, то и тут можно было бы сделать гораздо больше для истории и культуры России, и куда рачительней. Неподалеку от Торжка гибнут, разрушаясь на глазах, дивной красоты усадьбы Львова, который в архитектуре как Пушкин - "наше все". Через десять лет от них не останется ничего, и денег требуется сущий пустяк, но и пиар выйдет никудышный: усадьбы Львова в ХХС не выставишь.

Однако Вексельберг все рассчитал верно. Арест Ходорковского, раздающиеся повсюду (от председателя счетной палаты до митрополита Кирилла) требования установить нормы морали для бизнеса, к тому же у ТНК в последнее время возникли неурядицы с Газпромом из-за Ковыктинского газового месторождения - все эти проблемы лучше разрешить одним махом. Требовался неординарный ход, дабы показать, что Вексельберг вовсе не Абрамович или Ходорковский, а настоящий русский купец, радеющий о благе Родины. И тут неслыханная удача: семья Форбс продает свою коллекцию яиц Фаберже. Вкусы наших чиновников известны, для них золотые пасхальные яйца – высшее творение русского духа. За такую покупку простят и «уворованные у народа миллиарды», и, возможно, решат спор по Ковыкте в пользу ТНК. Газпром говорит о национальных интересах, имея в виду развитие Восточной Сибири, ТНК в ответ - тоже о национальных интересах: яйцах Фаберже. Как минимум, квиты.

Собственно, ничего удивительного. Власть требует морали – бизнес приспосабливает эти требования к своим нуждам и вкусам чиновников. ХХС тоже не в накладе. До Пасхи осталось два месяца. Яйца Вексельберга подадут вовремя.

Яйца российского бизнеса

Игорь Ильин

[...] Британский сиделец Борис Березовский посрамлен. Не подтвердились его оценки и пророчества. До сих пор он пытался внушить общественности, что он - единственный российский олигарх, у которого есть яйца, поскольку он бесстрашно вступил в неравный бой с нынешней российской властью. Правда, с недавних пор он пересмотрел свое отношение к одному из своих коллег - Михаилу Ходорковскому. В памятном полугодичной давности интервью Бориса Абрамовича газете "Коммерсант" он в Ходорковского еще не верил: "Миша ведь слабый человек. Не боец". Правда, в более позднем интервью, уже после посадки Ходорковского в СИЗО, Березовский не постеснялся признать ошибочность своей прежней оценки морально-волевых качеств Ходорковского. Но в целом по характеру публичных выступлений Бориса Абрамовича можно сделать вывод: отношения к представителям крупного российского бизнеса Березовский в общем-то не пересмотрел.

Теперь, очевидно, пересмотрит. Возвращение 9 яиц Фаберже в Россию - это Поступок с большой буквы. И российские власти, и простой народ, и даже, возможно, обычно не оставляющий без внимания столь крупные покупки глава Счетной палаты Сергей Степашин должны оценить этот шаг по достоинству. Для того чтобы показать России яйца, глава ТНК потратил сумму, соизмеримую с расходами Романа Абрамовича на приобретение футбольного клуба "Челси". [...]

Что и говорить, приятно, справедливо, назидательно, когда люди, нажившие в России огромные состояния, тратят свои личные деньги на благие дела. Возвращение культурных ценностей в Россию, безусловно, является таковым. Однако за всей этой историей угадывается какая-то едва заметная истерия. Словно речь идет не о приобретении произведений искусства, а о чем-то значительно более важном и очень личном. Покупатель готов был переплатить и в итоге переплатил за коллекцию, лишь бы она не была выставлена на открытые торги. "Все пропало! Стулья распродают по одному!" Более того, как выяснилось, глава ТНК был не единственным российским претендентом на покупку коллекции. По данным газеты "Нью-Йорк пост", Вексельберг выиграл борьбу за яйца Фаберже у другого российского бизнесмена, чье имя, правда, не называется.

А в довершении всего представитель г-на Вексельберга поспешил заверить всех, что траты для его патрона являются существенными. Нет, Вексельберг, конечно, богатый человек, но потратить сотню-другую миллионов долларов для него - не то же, что праздничную открытку купить. Кому были адресованы эти пояснения, понять трудно. Вроде бы не простому народу, которому, пока олигарх на свободе, нет дела ни до него, ни до его капиталов. Может быть, это маячок для власти. Если так, то понимать его, очевидно, надлежит следующим образом: "Мне для страны ничего не жалко, а если придете изымать, у меня почти ничего не осталось - потратился".[...]

Хорошо, что Виктор Вексельберг возвращает в Россию культурные ценности. Плохо, что жест этот напоминает прошение о помиловании. Плохо, что весь российский крупный бизнес пошел по этому пути. Плохо, что Владимир Потанин больше никогда не поставит российскому президенту ультиматум, если вдруг его опять, как уже случалось, будут вынуждать доплатить в бюджет сотни миллионов долларов за приватизацию какого-нибудь комбината в начале 90-х.

У российских олигархов есть яйца. Это яйца Фаберже. Одни на всех. За них президент Владимир Путин и держит весь крупный российский бизнес. Жестко, как в дзюдо.

Виктор Вексельберг накупил изделий Фаберже

Пришли за яйцами

[...] Императорские пасхальные яйца оптом еще никто не покупал. Даже в безумные 1920-1930-е, когда большевики взялись распродавать царские сокровища, западные коллекционеры приобретали их по одному. [...]

Сумма велика ["Газета", 06.02.2004: "Эксперты, близкие к Sotheby"s, утверждают, что стоимость сделки составила сто двадцать восемь миллионов долларов." - прим. К.Ру] , но перестает казаться чрезмерной, если учесть, например, что самое знаменитое и дорогое яйцо из коллекции, "Коронационное", подаренное Николаем II императрице Александре Федоровне в 1897 году, с золотой скорлупой-гильоше и крохотной золотой каретой внутри, в аукционном каталоге было предварительно оценено в $18-24 млн. А ведь есть еще и самое первое императорское яйцо, простенькое, с курочкой внутри, которое Александр III заказал у Фаберже в 1885 году, с эстимейтом $3-4 млн, потом немного эклектичное "Ренессансное" (1894 год, $5-7 млн), скромное яйцо с розой (1895 год, $3-4 млн), потом еще "Ландышевое" (1898 год, $12-18 млн), "К 15-й годовщине коронации" (1911 год, $10-15 млн), "Померанцевое дерево", увешанное розовыми бриллиантами (1911 год, $10-15 млн), барочное "Кукушка", которое Николай II подарил матери (1900 год, $5-7 млн), и яйцо с орденом святого Георгия - единственное покинувшее Россию в руках владельца (императрица Мария Федоровна увезла его в Данию; 1916 год, $4-6 млн). Плюс еще 190 ювелирных изделий, в том числе и весьма дорогостоящих.

Согласно последнему рейтингу журнала Forbes (март прошлого года), Виктор Вексельберг занимает 147-е место в списке самых богатых людей мира. Журнал оценивает личное состояние председателя совета директоров алюминиевого "СУАЛ-холдинга" и директора по производству нефтяной компании ТНК-BP в $2,5 млрд. Его основу составляет неразглашаемая доля (по неофициальной информации, около 70%) господина Вексельберга в консорциуме Access/Renova, который, в свою очередь, является основным акционером Сибирско-Уральской алюминиевой компании и совладельцем 50% ТНК-BP (в партнерстве с "Альфа-групп" предпринимателя Михаила Фридмана). ТНК-BP была создана в прошлом году в результате российских нефтяных активов "Альфы" и Access/Renova (AAR), с одной стороны, и британской BP - с другой. Доход AAR от этой сделки составил $7,7 млрд. Кроме того, господин Вексельберг участвует в ряде не столь крупных бизнесов. Среди них ИК "Совлинк", контролирующая ряд химических предприятий, угольные разрезы в Казахстане, и компания "Комплексные энергетические системы", которая сейчас занимается скупкой бумаг региональных энергокомпаний. [...]

"Задавать вопросы о том, с российских или зарубежных счетов производилась оплата, это все равно что спрашивать женщину, какой фирмы прокладки она предпочитает"

Храните яйца в Кремле

[...] Андрей Шторх, директор по стратегическому планированию ЗАО "Ренова", руководитель проекта фонда "Связь времен" по возвращению коллекции Фаберже в Россию.

[...] Заявил, что главной целью покупки стало желание вернуть коллекцию на Родину и "обеспечить к ней максимально широкий доступ граждан России". Шторх также отметил, что решение о сделке Виктор Вексельберг принимал самостоятельно, без участия государства, но "в интересах страны". "Это не первый жест Вексельберга подобного рода, - напомнил Шторх. - Несколько лет назад он уже привозил и выставлял в Государственной Третьяковской галерее коллекцию картин, которая позднее была передана музею". На вопрос ГАЗЕТЫ, где зарегистрирован некоммерческий фонд "Связь времен", Шторх предпочел не отвечать. Он лишь пояснил, что фонд создавался специально под эту сделку и теперь будет заниматься транспортировкой и хранением коллекции. «Задавать вопросы о том, с российских или зарубежных счетов производилась оплата, это все равно что спрашивать женщину, какой фирмы прокладки она предпочитает», - сказал Шторх.[...]

Яйцо "Апельсиновое дерево". Императорское Пасхальное Яйцо, подаренное Царем Николаемм II его матери Вдове Императрице Марии Феодоровне в 1911 на Пасху. Общий вид. Предварительная стоимость на аукционе: $10,000,000-15,000,000.

Работы ювелирной фирмы Фаберже устойчиво растут в цене уже сто лет. Фаберже - идеальная арт-инвестиция с гарантированной высокой доходностью для долгосрочных и краткосрочных вложений. Последние 10 лет произведения искусства конца XIX - начала XX века пользуются ажиотажным спросом на аукционах и ярмарках. Но наследники знаменитой ювелирной фамилии не получают от продаж ничего. Что разрушило легендарную ювелирную фирму? Кому принадлежит всемирно известный бренд сегодня? Какой деловой интерес был у Виктора Вексельберга , когда он купил коллекцию Фаберже у семьи Форбс и открыл пять лет назад музей в Шуваловском дворце в Санкт-Петербурге?

Фаберже бежал. «Фаберже» остался

Сентябрь 1918 года. Петроград. Все смешалось в доме на Большой Морской, 24. Его владелец - 72-летний придворный ювелир Карл Фаберже - со старшим сыном Евгением спешно собирают вещи. За окнами слышатся выстрелы, а в дверь непрерывно звонят: клиенты в панике несут Фаберже на хранение драгоценности.

До публикации декрета ВЦИКа «Об отмене частной собственности на недвижимость в городах» остается несколько месяцев. Карл Фаберже не будет дожидаться прихода экспроприаторов. Владелец состояния в миллионы долларов бежит в Европу под видом курьера.

Для российских олигархов и тех, кто интересуется их жизнью, на этой неделе есть две новости. Одна: Россия вошла в десятку стран, где наблюдался самый быстрый рост числа долларовых миллионеров (согласно результатам исследования банка Merrill Lynch, за последний год их количество увеличилось на 15,5 процента и достигло 119 тысяч). Другая: в России может появиться специальная налоговая инспекция №11 по работе с крупнейшими налогоплательщиками-физлицами – иными словами, «орган контроля за олигархами», призванный следить за расходами и доходами тех, кого все уже так привыкли наблюдать в списке «Форбса». В этой гонке состояний и контролеров в выигрыше останется, пожалуй, тот, кто укрепит свои позиции крупными публичными инвестициями в национальное достояние.

О том, что это по-прежнему актуально, стало ясно на днях, когда глава компании «Газпроминвестхолдинг» Алишер Усманов внезапно, и к удивлению многих, приобрел коллекцию Мстислава Ростроповича и Галины Вишневской. Новость о том, что миллиардер Усманов выкупил все 42 лота уникальной коллекции еще до начала аукционных торгов на Sotheby’s за 72 с лишним миллиона долларов, произвела поначалу эффект сенсации. Уникальная коллекция представлена 450 предметами изобразительного и прикладного русского искусства XVIII-XX веков. Это мебель, посуда, фарфор, живопись, собранная легендарным музыкантом и великой оперной певицей за 30 лет. В нее также вошли портрет Авроры Демидовой Карла Брюллова, «Сокровище ангелов» Николая Рериха, «Лики России» Бориса Григорьева. Сама Галина Вишневская выразила надежду, что Алишер Усманов «достойно выставит коллекцию для обозрения».

Но ключевые вопросы пока что остаются открытыми: насколько эта коллекция будет доступна всем желающим? Кто будет конечным бенефициаром (владельцем) коллекции – останется ли она в собственности господина Усманова, будет ли передана государству или же обоснуется в частном музее? Сведения о ее юридическом статусе скорее туманны и даже противоречивы. Так, Алишер Усманов телеканалу «Вести-24» говорит, что коллекция «твердо и бесповоротно будет принадлежать государству, потому что мое ощущение собственника в данном случае абсолютно не работает». Его пресс-служба добавляет, что все это «будет передано российскому государству и после экспонирования в аукционном доме Sotheby’s будет перевезено и выставлено в России». В это же время в различных СМИ со ссылкой на РИА «Новости» появляется противоположное заявление. Владелица галереи «Проун» Марина Лошак, представленная в СМИ как консультант Усманова по вопросам приобретения коллекции, говорит о том, что «коллекция точно останется у Усманова и речь о передаче ее государству не идет». Появившаяся после этого реплика главы Росохранкультуры Михаила Швыдкого прозвучала уже как серединный вариант или попытка смягчить возможные «углы» ситуации. На пресс-конференции он сказал, что это личное дело Усманова, как он распорядится коллекцией, но отметил, что независимо от формы собственности коллекция будет «входить в музейный фонд РФ, будет частью национального достояния страны».

В том, что коллекция Мстислава Ростроповича и Галины Вишневской, приобретенная Алишером Усмановым, равно как и коллекция яиц работы Карла Фаберже, выкупленная три года назад у американского газетного магната Малкольма Форбса предпринимателем Виктором Вексельбергом – по сути своей часть культурного наследия России, – сомневаться не приходится. Чтобы понять, как может сложиться судьба приобретенной Усмановым коллекции, мы решили узнать, где же хранится уникальная ювелирная коллекция яиц Фаберже.

Покупка Вексельбергом коллекции из девяти императорских пасхальных яиц и еще 190 предметов – разнообразных брошей, табакерок и чернильных приборов сопровождалась шумной и помпезной кампанией в прессе. СМИ цитировали самого Вексельберга и его помощников, экспертов и музейных работников, воодушевленно сообщающих, что наконец-то уникальные предметы ювелирного искусства вернулись в Россию, что это национальное достояние и культурное наследие, за которое олигарх не поскупился заплатить круглую сумму. С тех пор популярность Виктора Вексельберга, главы группы компаний «Ренова», стала гораздо шире, чем раньше. Теперь, если в Интернете набираешь фамилию бизнесмена – выпадает «яйца Фаберже», а когда набираешь «Фаберже» – выпадает «Вексельберг».

Намерения относительно адресной прописки коллекции яиц выглядели оптимистичными. «Когда я узнал, что коллекция яиц Фаберже выставляется на аукцион, я понял, что речь идет об уникальной возможности вернуть моей стране одно из ее сокровищ», – говорил Виктор Феликсович. Яйца чуть было не стали символом рождения целого культурного мегапроекта – огромного частного музея, в котором российские олигархи могли бы выставлять выкупленные ими коллекции уже не только в качестве личной собственности, но и как часть национального достояния. Эта идея приписывалась лично Виктору Вексельбергу. Культурно-исторический фонд «Связь времен» (Виктор Вексельберг здесь председатель попечительского совета. – Прим. ред.) получил разрешение арендовать для этих целей Шуваловский дворец в Петербурге.

Спустя три с лишним года дворец, по выражению одного из помощников Вексельберга, до сих пор «в руинах». План его реконструкции рассчитан как минимум еще до 2009 года. Где же тогда все это время находится прославленная коллекция яиц и ювелирных украшений? Судя по новостям на сайте фонда «Связь времен» о выставочном передвижении коллекции Фаберже, она достаточно много времени проводит в Европе. Открывающаяся в ближайшее воскресенье очередная выставка пройдет в культурной столице Хорватии – городе Дубровник, во дворце Rector Palace.

Вообще география прошедших выставок коллекции Виктора Вексельберга весьма обширна. Причем 8 из 14 выставок проходили не в России, а в США, Европе и Казахстане. Эту коллекцию видели жители Берлина, Нью-Йорка и Брюсселя, а так же швейцарских Лозанны и Цюриха и итальянского Бари. В России же повезло только Москве, Санкт-Петербургу, Екатеринбургу, Иркутску, Перми и Ханты-Мансийску.

Информация о постоянном месте приписки коллекции на сайте фонда не размещена. Лишь по отдельным сообщениям региональных СМИ становится понятно, что выставочные экспонаты прибывали в некоторые российские города из-за рубежа. Например, в Тюмень коллекция пасхальных яиц была доставлена на частном самолете из Лондона. О том, что именно в Лондоне вплоть до недавнего времени и базировалась коллекция Виктора Вексельберга, как ни странно, сообщил Первый канал. Главным героем этого телесюжета был Алишер Усманов, купивший коллекцию Ростроповича. Но корреспондент мельком обмолвился и о местонахождении экспонатов Фаберже: «Сокровища уже не раз возвращались на родину. Но чаще всего они так и оседали в закрытых коллекциях. Так, знаменитое собрание творений Фаберже, выкупленное Виктором Вексельбергом, получило после непродолжительного путешествия по галереям России прописку в Лондоне и так и осталось частным».

За разъяснением ситуации корреспонденты «Свободного пространства» обратились непосредственно к организатору выставок коллекции Фаберже, исполнительному директору фонда «Связь времен» Роману Такеру.

– Действительно ли коллекция находится в Лондоне?

– Я не знаю, откуда у вас такая информация. Дело в том, что коллекция все время находится в пути. Если она не выставляется. В Лондоне она не базируется, она там не живет. Из Ханты-Мансийска мы привезли, некоторые предметы для реставрации в Лондон. Это правда. А те предметы, которые не реставрируются там, они сейчас выставляются в Дубровнике в Хорватии. И уже в ноябре этого года вся коллекция снова воссоединится и будет выставляться в Тюмени.

– Вы сказали, что коллекция все время находится в пути. Наверно, это сложнее, чем хранить в музее? С точки зрения технической и финансовой?

– Безусловно, это сложнее. Это намного дороже. У Виктора Феликсовича (Вексельберга. – Прим. ред .) было принципиальное решение показывать эту коллекцию как можно больше, как можно более широкой публике. И просто ни один государственный музей не в состоянии показать эту коллекцию в том режиме, в котором показываем ее мы. Это очень дорого, это очень сложно, и специально созданный для этого фонд «Связь времен» занимается этим делом.

– А кто и по какому принципу выбирает следующее место, город, страну, где будет показана коллекция?

– На самом деле график выставок у нас определен на несколько лет вперед. Мы показываем выставку в регионах, в которых непосредственно, безусловно, интересы Виктора Феликсовича существуют и существуют интересы группы компаний «Ренова»…

– Интересы какого плана?

– Экономические интересы, безусловно. Потому что без тех людей, которые живут в этих регионах, покупка данной коллекции была бы просто невозможна. Мы понимаем это и выставляем коллекцию в тех регионах, где присутствуют экономические интересы.

– До какого года расписан график и можете ли вы назвать города, где это будет показано?

– График на пару лет вперед, но, к сожалению, назвать все города я не могу, потому что это довольно-таки кропотливая и тяжелая работа – с региональными властями, с музеями. И поэтому мы стараемся заранее не объявлять о тех городах, где у нас пока еще нет стопроцентной договоренности.

– А кто является конечным бенефициаром в данном случае этой коллекции? Корректно ли говорить, что эта коллекция принадлежит господину Вексельбергу? Или это коллекция, которая принадлежит его фонду «Связь времен»?

– То, что вы назвали первым, – более корректно. То, что она принадлежит непосредственно Вексельбергу, – будет более корректно.

–Юридически это таким образом все оформлено?

– А история с Шуваловским дворцом, который, как писали, тоже был арендован господином Вексельбергом и в котором, как обещали, уже на постоянной основе в частном музее будет выставляться данная коллекция? Почему это не получилось?

– Почему не получилось? В том состоянии, в котором этот дворец достался, – он практически в руинах находится, в аварийном состоянии. И сейчас ведется большая кропотливая работа по восстановлению этого дворца. Мы планируем потратить около миллиарда рублей на то, чтобы восстановить его. Это займет еще года три, не менее того. И это будет частный музей, частная коллекция.

– Эта коллекция Фаберже перейдет туда?

– Она не будет переезжать с места на место, как сейчас, но мы надеемся, что в крупных городах России люди смогут посмотреть эту коллекцию в тех музеях, которые мы откроем.

– В итоге, где это можно посмотреть, определяют господин Вексельберг и его помощники?

– Безусловно.

– У вас были выставки в Перми, в Иркутске? Сколько стоил билет на эту выставку?

– Билет стоит столько же, сколько обычный вход для посетителя музея. И те деньги, которые мы выручаем от продажи билетов, остаются на развитие региональных музеев.

– Как вывосприняли новость о приобретении Алишером Усмановым коллекции Галины Вишнев¬ской и Мстислава Ростроповича?

– Считаю, что это замечательное событие, большой плюс для всех любителей искусства, для России в целом. Надеюсь, что в ближайшее время мы все будем смотреть на эту коллекцию. Но должен отметить, что тут подход немножко другой, насколько я понимаю. Как я слышал из СМИ, эта коллекция будет передана государству, которое уже потом будет отвечать за то, где она будет выставляться и как. Я просто знаю, что, к сожалению, государственные музеи в настоящий момент не в состоянии показывать коллекции такого масштаба полноценно и в том объеме, в котором хотелось бы это видеть, наверно, всем. Наш подход немножко другой. Все финансовые нагрузки, которые ложатся, они будут покрыты, как они стоят.

– Ваш фонд случайно не рассматривал возможность приобретения коллекции Ростроповича?

– Где сегодня непосредственно находится коллекция Фаберже?

– В Хорватии. Часть ее находится на реставрации в Лондоне, часть находится в Хорватии, где выставка начнется уже с 30 сентября – в Дубровнике.

Справка

Вексельберг и «Связь времен»

Правление учрежденного предпринимателем Виктором Вексельбергом фонда «Связь времен» возглавляет его земляк и коллега – бизнесмен Владимир Воронченко (оба родом из одного украинского городка Дрогобыч). В бизнес пришел из медицины. По данным биографического интернет-ресурса Whoiswho.Ru, Владимиру Воронченко приписывалось и председательство в совете директоров сети салонов по продаже предметов роскоши «Люкс-Холдинг», и руководство сетью розничных магазинов косметики компании «DouglasRivoli», и долевое участие в сети антикварных салонов «Мир искусства». Его имя упоминается и среди владельцев крупных личных собраний икон XIV–XVIII веков и русской живописи XIX века.

Вексельберг и Хорватия

Как могут быть связаны места проведения выставок коллекции яиц Фаберже и бизнес-интересы предпринимателя в Европе.

На днях влиятельный германский журнал «Шпигель» в очерке о богатых россиянах в Европе упомянул и о Викторе Вексельберге. По информации этого издания и по сообщениям российских туристов на интернет-форумах, в Хорватии у главы «Русала» и группы компаний «Ренова» находится резиденция: «Пока не завершена окончательная отделка его шикарной виллы в Хорватии, олигарх из России на полгода расквартировался в элитном отеле Sheherezad, что в Дубровнике. Стоимость апартаментов, по сообщениям СМИ, составляет 8500 евро в сутки». Болгарская пресса, в частности интернет-ресурс Novinite, дополняет, что Виктору Вексельбергу на 50-летний юбилей друзья подарили еще и остров в Адриатическом море площадью три тысячи двести квадратных метров – и тоже недалеко от хорватского города Дубровник. Именно там открывается очередная выставка легендарной коллекции Фаберже. Забавно, что в месте проведения другой выставки Фаберже в Цюрихе находится офис холдинга Вексельберга «Ренова». А в период проведения выставки Фаберже в Германии партнеры Виктора Вексельберга по компании «Ренова» сообщали о предстоящих инвестициях в немецкую экономику.

Мнение эксперта

Екатерина Гениева, гендиректор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы, до 2001 года член Совета по культуре и искусству при президенте РФ. Находясь в Германии на международной конференции по проблемам культурного наследия, она согласилась прокомментировать «Свободному пространству» ситуацию с громкими приобретениями российских олигархов.

– Есть довольно большое количество представителей мировых аукционных домов и Christie’s, и Sotheby’s и других, которые сейчас этот аспект очень живо обсуждают. Мнение международных экспертов о покупке коллекции Алишером Усмановым – что это такой срыв рынка. Люди были намерены покупать по правилам аукциона всю эту замечательную коллекцию, пришли на прием, а им говорят – а брать-то нечего. Что стоит за поступком господина Усманова, я до конца не знаю. То, что это возвращается в Россию, меня радует. Пусть он свой музей создаст. Но в Англии все в оторопи от того, что сделал аукционный дом. Так себя не ведут. Кто там о чем договорился, не хочу обсуждать. К этому по-разному можно относиться. Если исходить из того, что нам дорого наше национальное достояние, оно было прекрасно собрано в коллекции этих двух великих людей, то, конечно, его возвращение в Россию – это замечательно. Но когда и куда оно вернется в Россию, хотелось бы знать. Вот, например, где находятся яйца Фаберже? Если это его (Вексельберга) собственность, как была собственность у Морозова, мы же ему не рассказывали, куда Морозову возить собственность? Он знал, куда он хотел ее возить. Ну, значит, и Вексельберг это может возить в Хорватию, в Англию, во Францию, в Таганрог, Псков, где у него есть какие-то, наверно, бизнес-интересы. Ничего плохого я в этом не вижу. Что касается доступности национального достояния, то у нас его столько недоступно народу, что это отдельная тема. Я могу привести свой пример. Есть господин Сорос, мультимиллионер, который столько сделал для культуры мира и для культуры России, вне зависимости от того, что он биржевой спекулянт. Он все время хотел сделать России какой-то еще подарок. Он собирался вернуть архивы Бродского и Пастернака и, конечно, вернул бы это не себе, а отдал бы государству. Но в случае с этими яйцами я не была бы столь уж категорична. Это новое явление.

Под текст

Зачем Вексельбергу «Фаберже»

В апреле этого года газета «Коммерсантъ» сообщала о намерении Виктора Вексельберга выпускать ювелирные изделия под маркой Faberge. Совместно с его партнером по «Суал-холдингу» Брайаном Гилбертсоном (выходец из ЮАР, известный менеджер в мировой металлургической промышленности . – Прим. ред. ). Суть сообщения сводилась к тому, что Виктор Вексельберг заинтересован в приобретении крупной доли зарегистрированного на Каймановых островах инвестфонда Pallinghurst Resources, которому, по данным издания, и принадлежит бренд Faberge: «Конечным покупателем бренда Faberge является Виктор Вексельберг, получивший в итоге за 30-40 миллионов долларов права на выпуск восьми классов продукции, в том числе ювелирных изделий, косметики и одежды». Опровержений этой информации в СМИ со стороны Виктора Вексельберга или его представителей до нынешнего момента не последовало.

«Back in business!» - восклицает аукционист Джеймс Брюс-Гардайн, встречая первый ювелирный лот «русских торгов» Christie’s. К этому времени торги идут уже третий час, сменившая дорогую живопись череда дешевых рисунков и деревянной мебели в русском стиле вызывает зевоту в зале. Но на очереди изделия фирмы Фаберже, так что монотонный процесс мгновенно сменяется цепочкой яростных сражений.

Представители миллиардера Виктора Вексельберга, партнеры фонда Aurora Fine Art Investments Владимир Воронченко и Андрей Ружников отчаянно бьются за один из топ-лотов - подарочную табакерку Фаберже с драгоценными камнями, эмалью и портретом императора Николая II. Но побеждает клиент, участвующий в торгах по телефону, - за £937 200 табакерка уходит техасскому промышленнику и крупному коллекционеру Арти Макферрину. Кажется, фонду Aurora вот-вот достанется вторая императорская табакерка - после недолгой торговли все конкуренты сдаются. Но тут за спинами Воронченко и Ружникова появляется взбежавший по лестнице запыхавшийся мужчина в неброском пиджаке и вскидывает руку, привлекая внимание аукциониста. Вновь прибывший с легкостью поднимает цену, прыгая сразу на десятки тысяч фунтов, и за £505 250 табакерка достается ему. «Поздравляю, хорошая вещь», - Воронченко пожимает руку победителю, его лицо при этом не выражает большого радушия.

Александр Иванов утверждает, что владеет крупнейшей в мире коллекцией изделий Фаберже. Фото Романа Шеломенцева для Forbes

Он уже проигрывал этому человеку три года назад, когда в том же самом зале особняка Christie’s на лондонской Кинг-стрит за $18,5 млн было продано пасхальное «яйцо Ротшильда» (ценовой рекорд за отдельный предмет, сделанный мастерской российского ювелира). Победитель тем временем садится в зал и с той же небрежностью скупает большую часть выставленных на «русские торги» изделий Фаберже. Человека зовут Александр Иванов. У него есть собственный музей Фаберже в немецком городе Баден-Баден, и он утверждает, что владеет самой крупной в мире коллекцией этих изделий - около 3000 предметов.

Треугольник для ценителей Фаберже

В истории России нет более известной ювелирной фирмы, чем Фаберже. На мировом уровне имя Петера Карла Фаберже звучит не менее внушительно, чем имена Чарльза Тиффани или Луи-Франсуа Картье, а стоят изделия русского ювелира - портсигары, часы, резные фигурки, брошки - уже гораздо дороже, чем продукция его давнишних конкурентов. Российские коллекционеры развернули настоящую охоту за Фаберже: одни скупают его совсем тихо и не показывают никому, другие, как Александр Иванов, действуют мощно и открыто, как бульдозер. Самые заметные покупки совершаются на аукционах. Но куда чаще сделки оформляются в тишине частных домов или в удобных офисах специализированных салонов.

Один из них - всего в 10 минутах ходьбы от лондонского зала Christie’s. В середине декабря в Лондоне полным ходом идут рождественские распродажи, главные торговые улицы перекрыты для автомобильного движения и заполнены десятками тысяч людей, переходящих из магазина в магазин. Витрина фирмы Wartski, «Поставщиков Ее Величества Королевы и Его Королевского Высочества Принца Уэльского», скидок не обещает: не видит смысла зазывать случайных прохожих. Здесь особые клиенты. Вот директор Wartski Киран Маккарти почтительно сопровождает от стенда к стенду обвешанную дорогими украшениями пожилую даму. За стеклом выставлены десятки изделий Фаберже - портсигары, часы, цветы, фигурки зверей. Из них 56 предметов - собрание одного из русских коллекционеров. Это называется выставкой, но все продается, хотя ценников нет. «Сколько это стоит, кто продавец, кто покупатели?» На все три вопроса Маккарти отвечает: традиции фирмы исключают разглашение подобной информации. Но мир Фаберже тесен, все знают всех, и сразу несколько приехавших на «русские торги» охотников за Фаберже рассказывают Forbes, что выставленную в Wartski коллекцию собрал лондонский арт-дилер Виктор Илюхин (сам он от общения с Forbes уклонился), за все про все он хочет выручить не меньше £20 млн. Например, за фигурку богомольца из яшмы, нефрита и оникса в Wartski просят £2,5 млн, а за букетик ландышей из золота, нефрита и розовых бриллиантов - £1 млн.

У Wartski почти всегда дороже, чем на аукционах, но фирма торгует Фаберже уже более 80 лет и гарантирует качество и подлинность, говорят коллекционеры. К тому же таков нынешний уровень цен: те же ландыши в 1994-м купили за $18 000, в 1998 году - уже за $180 000. Есть ли покупатели сегодня? «Конечно, и мы уже продали несколько предметов из этой коллекции по очень хорошей цене», - отвечает Маккарти, элегантный мужчина средних лет, автор нескольких исследований о самом известном российском ювелире. У Wartski есть клиенты, покупающие одно изделие Фаберже раз в несколько лет, и есть те, кто ежегодно покупает десяток-другой. Среди постоянных клиентов много русских, уточняет Маккарти, но купленное ими, как правило, остается здесь же - в хранилищах фирмы или аукционных домов. «Если вы начертите условный треугольник между Wartski, Christie’s и Sotheby’s, то внутри этого треугольника окажется больше предметов Фаберже, чем во всей России», - говорит директор Wartski. Входит ли в число русских клиентов Александр Иванов? С разрешения последнего Маккарти подтверждает - да, в лондонской фирме его знают уже 10 лет.

Коллекция Иванова за $2 млрд

Если пройти метров сто от московского ЦУМа до Пушечной улицы, то справа от вас будет двухэтажное старое здание. На одном из его подъездов висит маленькая табличка «Русский национальный музей». Но это не музей, в здании нет экспозиций, а название - торговая марка, зарегистрированная Александром Ивановым еще в 1993 году. За прозрачной входной дверью длинный коридор, по бокам несколько лавок, предлагающих стандартный для Москвы набор антиквариата. Стоят стенды с книгами, написанными владельцем музея, - о ювелирном деле, о пробирном деле, о Фаберже. Парадный кабинет Иванова находится в соседнем здании, но сам он, по его признанию, предпочитает сидеть здесь, в крошечном закутке, заваленном пыльными каталогами, книгами, брошюрами и плакатами. Ничто вокруг не выдает в хозяине помещения человека, оценивающего свою коллекцию минимум в $2 млрд. «Эти деньги мне уже сейчас предлагают арабские шейхи, но я не продам, она стоит дороже», - уверяет Иванов.

Внешнюю скромность хозяин помещения объясняет стилем бизнеса. «Я никогда не покупал самолетов, президентских номеров, я езжу на «тойоте», я не трачу деньги на ерунду, у меня все вложено в антиквариат», - говорит он. По словам Иванова, собирать антикварные вещи он стал еще в конце 1980-х годов, будучи студентом юрфака МГУ и успешным кооператором. Созданный им кооператив «Селена» ввозил в СССР компьютеры, в обмен поставляя удобрения, и зарабатывал на разнице внешних и внутренних цен огромную прибыль: в одном 1988 году, по словам Иванова, она составила $6 млн. «Деньги буквально не на что было тратить, и я начал скупать антиквариат, который стоил копейки», - продолжает он. Где-то рядом, говорит он, работал кооператив «Техника» Артема Тарасова. «Первый советский миллионер» и нынешний советник главы финансовой корпорации «Метрополь» Тарасов не помнит Иванова, но подтверждает: такие деньги в этом бизнесе заработать было вполне реально и антикварные шедевры стоили тогда очень дешево. «Один человек купил картину Малевича за $3000, привез мне, она у меня долго лежала в Англии, в сейфе, потом я ее перепродал за $150 000, - рассказывает Тарасов. - А сейчас она, насколько я знаю, стоит $10–20 млн». Еще один пионер отечественного капитализма, создатель Российской товарно-сырьевой биржи Константин Боровой рассказал Forbes, что помнит кооператив под названием «Селена»: «Это была стопроцентно кагэбэшная структура, они не боялись вообще ничего, вывозили сырье в больших объемах, ввозили компьютеры, я их несколько раз покупал у «Селены». Заработать $6 млн в год? «Без проблем, в месяц можно было такие деньги заработать, особенно если за тобой стоял понятно кто», - добавляет он.

Иванов говорит, что из бизнеса ушел в начале 1990-х и с тех пор не занимается ничем, кроме купли-продажи антиквариата. Начав с изобразительного искусства, в 1990-х годах он переключился на Фаберже, который стал со временем делом всей его жизни. «Но у меня есть и другие собрания - большая коллекция старых автомобилей, золото доколумбовой эпохи, большая коллекция старых мастеров, включая несколько работ Леонардо да Винчи», - неожиданно добавляет он. На его лице нет ни тени иронии.

У владельца «Русского национального музея» необычная репутация на российском антикварном рынке: о нем неохотно говорят коллеги по цеху, а те, кто что-то рассказывает, запрещают упоминать их имена. «Не хочу, чтобы мне потом проломили голову ломиком в подъезде», - говорит один из них. Этот источник и еще несколько опрошенных Forbes участников арт-рынка полагают, что Иванов преувеличивает и коллекции такого масштаба у него нет, а купля-продажа антиквариата в принципе не может приносить доходы, которые позволяли бы тратить десятки миллионов долларов на покупку Фаберже. «Он действительно покупает много хороших, качественных вещей, но я не знаю, чьи это деньги, может быть, тайных партнеров или людей в погонах, я даже не хочу этого знать», - говорит один из участников антикварного рынка.

Иванов все эти предположения напрочь отметает. «Никаких партнеров у меня никогда не было, к правоохранительным органам отношения не имею, в КГБ никогда не служил, про меня еще много подобного рассказывают», - говорит он. Все это он называет сплетнями, основанными на зависти. «У меня действительно есть много друзей в высоких сферах, в том числе во властных, я их знаю еще с конца 1980-х годов, иногда продаю им что-нибудь или консультирую, но не более того», - продолжает Иванов. Но одно лишь «яйцо Ротшильда» и открывшийся полтора года спустя музей Фаберже в Баден-Бадене обошлись ему примерно в $50 млн. Откуда такие деньги у человека, который не занимается бизнесом с начала 1990-х? «Я все время покупаю недооцененные вещи и через какое-то время перепродаю с большой выгодой, ну, продал несколько десятков вещей Фаберже калибром поменьше», - отвечает Иванов.

Кто покупает Фаберже? В России множество частных собраний антиквариата и искусства, о которых порой ничего не известно не только широкой публике, но даже самим специалистам, говорит вице-президент Ассоциации антикваров Санкт-Петербурга Михаил Суслов. Хороший пример - бывший глава «Уралкалия» Дмитрий Рыболовлев, об оцениваемой в сотни миллионов долларов коллекции живописи которого стало известно только благодаря его бракоразводному процессу, считает он. «Наш мир очень маленький, мы всех знаем, а тут все делалось настолько тихо, что не знал вообще никто, хотя Рыболовлев открытый бизнесмен, официальный миллиардер, ему вроде нечего опасаться», - подчеркивает Суслов. У кого только нет Фаберже. Когда готовился к печати этот номер, в информационные агентства поступило сообщение об ограблении дома основателя компании «Русское золото» Александра Таранцева. Среди похищенного - изделия петербургской ювелирной фирмы.

Участникам рынка известно о коллекциях Фаберже, собранных девелопером Шалвой Чигиринским и бывшим президентом «Спартака» Андреем Червиченко, но они допускают, что в России могут быть и другие крупные собиратели. Иванов уточняет: «Антиквариат покупает очень много людей, в том числе чиновники, за такие колоссальные деньги - караул. Кроме того, чиновники у нас очень любят подарки, очень дорогие подарки».

Стремительный рост цен на Фаберже объясняется не только интересом со стороны богатых россиян. Изделия этой фирмы в равной степени привлекательны и для иностранцев. Причина - в истории.

Коллекция Вексельберга за $350 млн

По мировым меркам рынок русского искусства невероятно мал, а признанные за рубежом его разделы можно пересчитать по пальцам одной руки: немного классической русской живописи, немного авангарда, иконы, фарфор и Фаберже. «Фаберже - единственный рынок русского искусства, где есть серьезные зарубежные коллекционеры, готовые платить большие деньги и даже покупать «против» русских», - рассказывает глава русского отдела Christie’s Алексей Тизенгаузен. Более того, нынешний рынок Фаберже в решающей степени был сформирован усилиями западных антикваров и коллекционеров, поскольку именно на Западе после 1917 года оказалось значительное количество изделий фирмы. Советская власть не нуждалась в украшениях, но ей требовалась валюта. В числе прочих произведений искусства СССР продал за границу много работ Фаберже. Точные данные об объемах и адресатах таких продаж не обнародованы до сих пор, но известно, что многие предметы продавались буквально «на вес».

Тогда Фаберже воспринимался не более чем «товар секонд-хенд», говорит совладелец нью-йоркской антикварной галереи A La Vieille Russie (ALVR) Пол Шеффер. «У нас сохранились инвойсы от советского правительства: фигурки зверей продавались по цене до $2, цветы - по $2–5, множество объектов по цене около $1», - продолжает Шеффер. В 1930-х годах ALVR и Wartski стали крупнейшими покупателями Фаберже, а затем - его крупнейшими продавцами, которые сумели удержать и продвинуть это имя на западном рынке, после того как фирма Фаберже перестала существовать.

Над созданием репутации изделий Фаберже как уникальных символов роскоши исчезнувшей империи антиквары трудились неспешно и бережно. Круг покупателей постепенно ширился - в основном это были крупные промышленники и звезды шоу-бизнеса. Росла и цена. В начале 1960-х годов фигурки зверей продавались за $500–800, цветы - за $850, пасхальные яйца - по $1000–2000. Больших коллекций почти не было. Задачу собрать системную коллекцию первым поставил перед собой издатель журнала Forbes Малкольм Форбс.

Купив в 1960 году в одном из лондонских антикварных магазинов за $1000 портсигар Фаберже (он не знал такой марки, просто понравилось), Форбс заразился тем, что сам иронично называл Faberge bug, «вирусом Фаберже». К концу жизни у него было более 300 предметов, включая крупнейшую в мире частную коллекцию пасхальных яиц. То, что Форбс покупал за тысячи и десятки тысяч долларов, к концу 1980-х годов стоило уже сотни тысяч и миллионы. Когда через 14 лет после его смерти, в 2004 году, наследники решили выставить на Sotheby’s большую часть коллекции, называемой к тому времени не иначе как легендарной, этих торгов ждали буквально все серьезные собиратели Фаберже, рассчитывая купить хоть что-нибудь. Продажа коллекции целиком за несколько дней до аукциона российскому бизнесмену Виктору Вексельбергу стала шоком для этого сообщества.

«Никто не думал, что так произойдет, потом даже были жалобы, какие-то сутяжнические обращения в Sotheby’s, но юридически все было сделано чисто», - говорит Владимир Воронченко. Он не только представитель Aurora Fine Art Investments, но и президент учрежденного Вексельбергом фонда «Связь времен», а также ближайший партнер и консультант этого миллиардера на арт-рынке. Двести пятнадцать изделий Фаберже из самой известной в мире частной коллекции, включая девять императорских пасхальных яиц, - Вексельберг просто не мог упустить такой шанс. «Он как раз хотел приобрести что-то уникальное, значимое, с чего-то начать новое увлечение, а такие коллекции позволяют сократить время и дают фору, ведь мы, к сожалению, не так уж молоды», - поясняет Воронченко. Оценки суммы сделки колеблются от $130 млн до $250 млн. И это было только начало - фонд Вексельберга продолжил скупать лучшие изделия Фаберже, появляющиеся на рынке. На сегодняшний день его коллекция насчитывает около 700 предметов. «Это, безусловно, крупнейшая частная коллекция Фаберже не только в России, но и во всем мире», - говорит гендиректор Музеев Московского Кремля Елена Гагарина.

По оценкам, на это собрание было потрачено в общей сложности более $350 млн. Изделия Фаберже должны были стать основой созданного в 2005 году фонда Aurora Fine Arts Investments. Замысел был в том, чтобы собрать несколько коллекций предметов искусства и потом перепродать их с выгодой, поделив прибыль между пайщиками. Однако около года назад фонд был фактически ликвидирован, а коллекция Вексельберга станет экспозицией двух частных музеев, которые в ближайшие годы откроются в Санкт-Петербурге и Москве.

В любом случае в ближайшее время Вексельберг не планирует продавать своего Фаберже, уверяет Воронченко, но объемы покупок изделий знаменитого ювелира в последнее время значительно снизились. «Что бы сейчас ни появилось на рынке, у нас это есть и, как правило, лучшего качества», - поясняет Воронченко. Однако продававшееся в декабре 2007 года «яйцо Ротшильда» - предмет уникальный, почему же после длительной борьбы представители Вексельберга все же уступили его Иванову? «Я думаю, мне просто повезло, может быть, они замешкались или слишком долго думали, стоило им только захотеть, я бы его не получил», - говорит об этих торгах Иванов. Воронченко говорит, что биться до конца не стремился: «У нас и так уже 15 пасхальных яиц, и это все-таки не «императорское» яйцо».

Антиквары - клубок змей

«После продажи «яйца Ротшильда» были разные статейки: вот, сам руку на аукционе поднимал, понтовался и так далее - но мне-то что скрывать?» - разводит руками Иванов. «Если чиновники скрывают свои доходы, берут отдельную комнату и оттуда тихо покупают, это их дело», - добавляет он.

На декабрьские торги Christie’s 2010 года Иванов опоздал, потому что застрял в пробке, он едва успел к продаже императорской табакерки. Но, включившись в игру, коллекционер потратил более полутора миллиона фунтов стерлингов. «Приходи завтра на Christie’s - я буду забирать то, что купил на прошлых торгах, посмотришь», - предлагает Иванов, когда публика покидает зал. В последние годы он, по собственному утверждению, покупает на аукционах по 40–50 изделий Фаберже в год.

Экспозиция музея Фаберже в Баден-Бадене насчитывает сейчас около 700 предметов, и их постоянно ротируют. Эта ротация, рассчитывает Иванов, позволит ему поднять цену на работы из своей коллекции. «Музей работает на создание имиджа вещей. Если у «музея Фаберже» будет история, цена будет в разы выше, это понятно», - поясняет коллекционер. Недруги Иванова полагают, что наравне с действительно качественными вещами так можно подмешать в коллекцию и фальшивки; это позволит потом сбыть последние. Иванов над этим только смеется. «На фальшаке не сделаешь больших денег, все же всплывет рано или поздно, все откроется, да и зачем мне это нужно, когда вокруг столько настоящего Фаберже!» - восклицает он.

Проблема в том, что никто не знает, сколько вокруг настоящего Фаберже. Нет даже единого мнения о том, сколько предметов за всю свою историю сделала фирма: оценки колеблются в пределах от 120 000 до 400 000–500 000 изделий. «Обнаружена только часть архивов, и до сих пор не найдены товарные книги, по которым можно определить, что было сделано в Москве и Санкт-Петербурге и когда кто что и за сколько купил», - рассказывает Тизенгаузен. Полного каталога фирмы, как у Cartier или Boucheron, и вовсе не существует, добавляет он. После революции десятки тысяч предметов Фаберже могли быть переплавлены, уничтожены, разобраны, а могли сохраниться и ждать своего часа в частных руках. Есть ли они и где - загадка.

С середины 1960-х на аукционах появилось всего 35 000 лотов Фаберже. Большая их часть осела в коллекциях, а меньшая - регулярно меняет владельцев. 3000 предметов Фаберже, о которых говорит владелец «Русского национального музея», в одних руках - это очень много, никто до Иванова не заявлял об обладании такой коллекцией. Из опрошенных Forbes коллекционеров и дилеров никто не видел коллекцию Иванова целиком, поэтому многие сомневаются в достоверности этой цифры. Иванов отвечает, что не собирается никого убеждать. «Антикварный рынок - это клубок змей, поэтому мы ото всех абстрагируемся, общаемся только маленьким кругом и нам все равно, что все они говорят», - говорит Иванов, протягивая толстую пачку инвойсов в кассу аукциона Christie’s.