Когда мы с Мишкой были совсем маленькими, нам очень хотелось покататься на автомобиле, только это никак не удавалось. Сколько мы ни просили шофёров, никто не хотел нас катать. Однажды мы гуляли во дворе. Вдруг смотрим - на улице, возле наших ворот, остановился автомобиль. Шофёр из машины вылез и куда-то ушёл. Мы подбежали. Я говорю:

Это Волга.

Нет, это Москвич.

Много ты понимаешь! - говорю я.

Конечно, Москвич, - говорит Мишка. - Посмотри, какой у него капор.

Какой, - говорю, - капор? Это у девчонок бывает капор-капор, а у машины - капот! Ты посмотри, какой кузов. Мишка посмотрел и говорит:

Ну, такое пузо, как у Москвича.

Это у тебя, - говорю, - пузо, а у машины никакого пуза нет.

Ты же сам сказал пузо.

Кузов я сказал, а не пузо! Эх, ты! Не понимаешь, а лезешь!

Мишка подошёл к автомобилю сзади и говорит:

А у Волги разве есть буфер? Это у Москвича - буфер.

Я говорю:

Ты бы лучше молчал. Выдумал ещё буфер какой-то. Буфер - это у вагона на железной дороге, а у автомобиля бампер. Бампер есть и у Москвича и у Волги.

Мишка потрогал бампер руками и говорит:

На этот бампер можно сесть и поехать.

Не надо, - говорю я ему.

Да ты не бойся. Проедем немного и спрыгнем. Тут пришёл шофёр и сел в машину. Мишка подбежал сзади, уселся на бампер и шепчет:

Садись скорей! Садись скорей!

Я говорю:

Не надо!

Иди скорей! Эх ты, трусишка! Я подбежал, прицепился рядом. Машина тронулась и как помчится!

Мишка испугался и говорит:

Я спрыгну! Я спрыгну!

Не надо, - говорю, - расшибёшься! А он твердит:

Я спрыгну! Я спрыгну!

И уже начал опускать одну ногу. Я оглянулся назад, а за нами другая машина мчится. Я кричу:

Не смей! Смотри, сейчас тебя машина задавит!

Люди на тротуаре останавливаются, на нас смотрят. На перекрёстке милиционер засвистел в свисток. Мишка перепугался, спрыгнул на мостовую, а руки не отпускает, за бампер держится, ноги по земле волочатся. Я испугался, схватил его за шиворот и тащу вверх. Автомобиль остановился, а я всё тащу. Мишка наконец снова залез на бампер. Вокруг народ собрался. Я кричу:

Держись, дурак, крепче!

Тут все засмеялись. Я увидел, что мы остановились, и слез.

Слезай, - говорю Мишке.

А он с перепугу ничего не понимает. Насилу я оторвал его от этого бампера. Подбежал милиционер, номер записывает. Шофёр из кабины вылез - все на него набросились:

Не видишь, что у тебя сзади делается?

А про нас забыли. Я шепчу Мишке:

Отошли мы в сторонку и бегом в переулок. Прибежали домой, запыхались. У Мишки обе коленки до крови ободраны и штаны порваны. Это он когда по мостовой на животе ехал. Досталось ему от мамы!

Потом Мишка говорит:

Штаны - это ничего, зашить можно, а коленки сами заживут. Мне вот только шофёра жалко: ему, наверно, из-за нас достанется. Видал, милиционер номер машины записывал?

Я говорю:

Надо было остаться и сказать, что шофёр не виноват.

А мы милиционеру письмо напишем, - говорит Мишка.

Стали мы письмо писать. Писали, писали, листов двадцать бумаги испортили, наконец написали:

“Дорогой товарищ милиционер! Вы неправильно записали номер. То есть Вы записали номер правильно, только неправильно, что шофёр виноват. Шофёр не виноват: виноваты мы с Мишкой. Мы прицепились, а он не знал. Шофёр хороший и ездит правильно”.

На конверте написали:

“Угол улицы Горького и Большой Грузинской, получить милиционеру”.

Запечатали письмо и бросили в ящик. Наверно, дойдёт.

Важное решение

Это случилось после того, как взорвалась паровая машина, которую мы с Мишкой делали из консервной банки. Мишка слишком сильно нагрел воду, банка лопнула, и горячим паром ему обожгло руку. Хорошо, что Мишкина мама тут же намазала ему руку нафталановой мазью. Это очень хорошее средство. Кто не верит, пусть сам попробует. Только мазать нужно сейчас же, как обожжёшься, пока не сошла кожа.

После того как машина лопнула, Мишкина мама запретила нам с ней возиться и выбросила её в мусорный ящик. Пришлось нам некоторое время слоняться без дела. Скука была смертельная. Началась весна. Снег таял повсюду. По улицам журчали ручьи. Солнышко уже по-весеннему светило в окна. Но ничто нас не радовало. Такой уж у нас с Мишкой характер - нам обязательно нужно какое-нибудь занятие. Когда нечего делать, мы начинаем скучать и скучаем до тех пор, пока не находим какого-нибудь дела.

Один раз я прихожу к Мишке, а он сидит за столом, носом уткнулся в какую-то книгу, голову обхватил руками и ничего на свете, кроме этой книги, не видит и даже не замечает, что я пришёл. Я нарочно хлопнул погромче дверью, чтобы он обратил на меня внимание.

А, это ты, Николадзе! - обрадовался Мишка. Он никогда не называл меня по имени. Вместо того чтобы сказать просто “Коля”, он называет меня то Никола, то Микола, то Микула Селянинович, то Миклухо-Маклай, а один раз даже стал называть по-гречески - Николаки. Словом, что ни день, то новое имя. Но я не обижаюсь. Пусть себе зовёт, если ему так нравится.

Да, это я, - говорю я. - А что это у тебя за книжка? Чего ты в неё вцепился, как клещ?

Очень интересная книга, - говорит Мишка. - Я её сегодня утром в газетном киоске купил.

Я посмотрел: на обложке - петух и курица и написано “Птицеводство”, а на каждой странице - какие-то курятники и чертежи.

Что же тут интересного? - говорю я. - Это какая-то научная книжка.

Вот и хорошо, что научная. Это тебе не какие-нибудь сказки. Тут всё правда. Это полезная книга.

Мишка такой человек - ему обязательно надо, чтоб от всего была польза. Когда у него бывают лишние деньги, он идёт в магазин и покупает какую-нибудь полезную книжку. Один раз он купил книгу, которая называется “Обратные тригонометрические функции и полиномы Чебышева”. Конечно, он ни слова в этой книжке не понял и решил прочитать её потом, когда немножко поумнеет. С тех пор эта книга лежит у него на полке - ждёт, когда он поумнеет.

Мишка отметил страницу, на которой читал, и закрыл книжку.

Тут, брат, про всё есть, - сказал он, - как разводить кур, уток, гусей, индюков.

Уж не собираешься ли ты разводить индюков? - спросил я.

Кто же этого не знает! - говорю я. - В прошлом году я был с мамой в колхозе и видел инкубатор. Там цыплята выводились каждый день штук по пятьсот или по тысяче. Их насилу успевали вынимать из инкубатора.

Что ты говоришь! - удивился Мишка. - А я раньше не знал об этом. Я думал, что цыплят всегда высиживает курица. Когда мы жили в деревне, я видел, как наседка высиживает цыплят.

Я тоже видел наседку. Но инкубатор гораздо лучше. Под наседку положишь десяток яиц - и всё, а в инкубатор можно заложить сразу тысячу.

Я знаю, - говорит Мишка. - Здесь про это написано. И потом, пока курица сидит на яйцах и воспитывает цыплят, она не несёт яиц, а если цыплят высиживает инкубатор, курица всё время несётся, и яиц получается гораздо больше.

Мы стали высчитывать, сколько лишних яиц получится, если все куры не станут высиживать цыплят, а вместо этого будут нести яйца. Оказалось, что курица высиживает цыплят двадцать один день, потом она выращивает маленьких цыплят, так что пройдёт три месяца, прежде чем она снова начнёт нестись.

Три месяца - это девяносто дней, - сказал Мишка. - Если бы курица не высиживала цыплят, она смогла бы снести за год на девяносто яиц больше. В каком-нибудь маленьком хозяйстве, где всего десять кур, за год получилось бы на девятьсот яиц больше. А если взять такое хозяйство, как колхоз или совхоз, где на птицеферме тысяча кур, то там получится на девяносто тысяч больше яиц. Подумать только - на девяносто тысяч!

Мы долго рассуждали о том, какая польза получается от инкубатора. Потом Мишка сказал:

А что, если нам самим сделать маленький инкубатор, чтоб в нём вывелись из яиц цыплята?

Как же мы это сделаем? - говорю я. - Ведь всё надо знать, как делать.

Ничего хитрого нет, - говорит Мишка. - В книжке тут всё написано. Главное, чтобы яйца нагревались ровно двадцать один день подряд, и тогда из них выведутся цыплята.

Мне вдруг очень захотелось, чтоб у нас были маленькие цыплята, потому что я очень люблю всяких птиц и зверей. Осенью мы с Мишкой даже записались в кружок юннатов и работали в живом уголке, а потом Мишка придумал делать эту паровую машину, и мы перестали ходить на кружок. Витя Смирнов, который был у нас старостой, сказал, что вычеркнет нас из списка, если мы не будем работать, но мы сказали, что будем, и он не вычеркнул.

Мишка принялся рассказывать, как будет хорошо, когда у нас выведутся маленькие цыплята.

Они будут такие хорошенькие! - говорил он. - Можно будет отгородить им угол на кухне, и пусть они там живут, а мы будем кормить их и ухаживать за ними.

Но ведь придётся три недели возиться, пока они выведутся! - говорю я.

Чего возиться? Сделаем инкубатор - они и выведутся. Я задумался.

Мишка с беспокойством поглядывал на меня. Я видел, что ему очень хочется взяться поскорее за дело.

Ну ладно! - говорю я. - Делать нам всё равно нечего, попробуем.

Я так и знал, что ты согласишься! - обрадовался Мишка. - Я и сам взялся бы за это дело, да мне без тебя скучно.

Выход найден

В эту ночь я долго не мог заснуть.

Целый час я лежал в постели и думал об инкубаторе. Сначала я хотел попросить мою маму, чтоб она разрешила нам жечь керосиновую лампу, но потом понял, что и моя мама не позволит нам возиться с огнём, так как она очень боится пожара и всегда прячет от меня спички. К тому же Мишкина мама отняла у нас керосиновую лампу и ни за что не отдала бы обратно. Все давно уже спали, а я думал об этом и никак не мог заснуть.

Вдруг в мою голову пришла очень хорошая мысль: “А что, если нагревать воду на электрической лампочке?”

Я потихоньку встал, зажёг настольную лампу и приложил к ней палец, чтобы узнать, много ли от электрической лампочки получается тепла. Лампочка быстро нагрелась, так что палец невозможно стало держать. Тогда я снял со стены градусник и прислонил к лампочке.

Ртуть быстро поднялась и упёрлась в верхний конец, так что на градуснике не хватило даже делений. Значит, тепла получалось много.

Я успокоился и повесил градусник на место. Впоследствии, через некоторое время, мы обнаружили, что этот градусник стал врать и показывать неправильную температуру. Когда в комнате было прохладно, он почему-то показывал градусов сорок жары, а когда становилось теплей, ртуть забиралась на самый верх и торчала там до тех пор, пока её не стряхивали. Меньше тридцати градусов жары он никогда не показывал, так что мы даже зимой могли бы прожить без отопления, если бы он не врал.

Может быть, это случилось оттого, что я прикладывал градусник к лампе? Не знаю.

На другой день я рассказал о своей выдумке Мишке.

Когда мы вернулись из школы, я выпросил у мамы старую настольную лампу, которая стояла у нас в шкафу, и мы решили попробовать нагревать воду электричеством. Мы поставили настольную лампу вместо керосиновой в ящик, а чтобы лампочка была поближе к банке с водой и лучше нагревала её, Мишка подложил под неё несколько книжек. Я включил электричество, и мы стали следить за градусником. Сначала ртуть в градуснике долго стояла на месте, и мы даже стали бояться, что у нас ничего не выйдет. Потом электрическая лампочка постепенно нагрела воду, и ртуть начала медленно подниматься кверху.

Через полчаса она поднялась до тридцати девяти градусов. Мишка от радости захлопал в ладоши и закричал:

Ура! Вот она, настоящая куриная температура!.. Оказывается, электричество не хуже керосина.

Конечно, - говорю, - не хуже. Электричество ещё даже лучше, потому что от керосина может случиться пожар, а от электричества ничего не получится.

Тут мы заметили, что ртуть в градуснике полезла выше и поднялась до сорока градусов.

Стой! - закричал Мишка. - Стой! Смотри, куда она лезет!

Надо как-нибудь остановить её, - говорю я.

А как её остановишь? Если бы это была керосиновая лампа, можно было бы подкрутить фитилёк.

Какой же тут фитилёк, когда это электричество!

Никуда оно не годится, твоё электричество! - рассердился Мишка.

Почему моё электричество? - обиделся я. - Оно такое же моё, как и твоё.

Но это ведь ты выдумал нагревать электричеством. Смотри, уже сорок два градуса! Если так пойдёт, то все яйца сварятся и никаких цыплят не получится.

Постой, - говорю я. - По-моему, надо лампочку опустить ниже, тогда она станет слабей нагревать воду и температура понизится.

Мы вытащили из-под лампы самую толстую книжку и стали смотреть, что будет. Ртуть медленно поползла вниз и опустилась до тридцати девяти градусов. Мы облегчённо вздохнули, и Мишка сказал:

Ну, теперь всё в порядке. Можно начинать выводить цыплят. Сейчас я попрошу у мамы денег, а ты беги домой и тоже попроси денег. Мы сложимся вместе и купим в магазине десяток яиц.

Я побежал поскорей домой и стал просить у мамы денег на яйца.

Мама никак не могла понять, зачем мне понадобились яйца. Насилу я растолковал ей, что мы устроили инкубатор и хотим вывести цыплят.

Да у вас ничего не выйдет, - сказала мама. - Шуточное ли дело - вывести без наседки цыплят! Вы только время потеряете даром.

Но я не отставал от мамы и всё просил.

Ну хорошо, - согласилась мама. - А где же вы хотите покупать яйца?

В магазине, - говорю я. - Где же ещё?

Яйца из магазина для такого дела не годятся, - говорит мама. - Для цыплят нужны самые свежие яйца, которые курица недавно снесла, а из тех яиц, которые долго лежали, цыплята уже не выведутся.

Я вернулся к Мишке и рассказал ему, о чём говорила мне мама.

Ах я разиня! - говорит Мишка. - Ведь и в книжке об этом написано. Совсем забыл!

Мы решили поехать на другой день в деревню к тёте Наташе, у которой мы жили в прошлом году на даче. У тёти Наташи свои куры, и мы были уверены, что достанем у неё самых свежих яиц.

Живая шляпа

Шляпа лежала на комоде, котёнок Васька сидел на полу возле комода, а Вовка и Вадик сидели за столом и раскрашивали картинки. Вдруг позади них что-то плюхнулось – упало на пол. Они обернулись и увидели на полу возле комода шляпу.

Вовка подошёл к комоду, нагнулся, хотел поднять шляпу – и вдруг как закричит:

–　Ай -ай-ай!　– и бегом в сторону.

–　Чего ты?　– спрашивает Вадик.

–　Она жи-жи-живая!

–　Кто живая?

–　Шля -шля-шля-па.

–　Что ты! Разве шляпы бывают живые?

–　По -посмотри сам!

Вадик подошёл поближе и стал смотреть на шляпу. Вдруг шляпа поползла прямо к нему. Он как закричит:

–　Ай !　– и прыг на диван. Вовка за ним.

Шляпа вылезла на середину комнаты и остановилась. Ребята смотрят на неё и трясутся от страха. Тут шляпа повернулась и поползла к дивану.

–　Ай ! Ой!　– закричали ребята.

Соскочили с дивана – и бегом из комнаты. Прибежали на кухню и дверь за собой закрыли.

–　Я у-у-хо-хо-жу!　– говорит Вовка.

–　Куда ?

–　Пойду к себе домой.

–　Почему ?

–　Шляпы бо-боюсь! Я первый раз вижу, чтоб шляпа по комнате ходила.

–　А может быть, её кто-нибудь за верёвочку дёргает?

–　Ну , пойди посмотри.

–　Пойдём вместе. Я возьму клюшку. Если она к нам полезет, я её клюшкой тресну.

–　Постой , я тоже клюшку возьму.

–　Да у нас другой клюшки нет.

–　Ну , я возьму лыжную палку.

Они взяли клюшку и лыжную палку, приоткрыли дверь и заглянули в комнату.

–　Где же она?　– спрашивает Вадик.

–　Вон там, возле стола.

–　Сейчас я её как тресну клюшкой!　– говорит Вадик.　– Пусть только подлезет ближе, бродяга такая!

Но шляпа лежала возле стола и не двигалась.

–　Ага , испугалась!　– обрадовались ребята.　– Боится лезть к нам.

–　Сейчас я её спугну,　– сказал Вадик.

Он стал стучать по полу клюшкой и кричать:

–　Эй ты, шляпа!

Но шляпа не двигалась.

–　Давай наберём картошки и будем в неё картошкой стрелять,　– предложил Вовка.

Они вернулись на кухню, набрали из корзины картошки и стали швырять её в шляпу» Швыряли, швыряли, наконец Вадик попал. Шляпа как подскочит кверху!

–　Мяу !　– закричало что-то. Глядь, из-под шляпы высунулся серый хвост, потом лапа, а потом и сам котёнок выскочил.

–　Васька !　– обрадовались ребята.

–　Наверно , он сидел на полу, а шляпа на него с комода упала,　– догадался Вовка.

Вадик схватил Ваську и давай его обнимать!

–　Васька , миленький, как же ты под шляпу попал?

Но Васька ничего не ответил, он только фыркал и жмурился от света.

Заплатка

У Бобки были замечательные штаны: зеленые, вернее сказать, защитного цвета. Бобка их очень любил и всегда хвастался:

Смотрите, ребята, какие у меня штаны. Солдатские!

Все ребята, конечно, завидовали. Ни у кого больше таких зеленых штанов не было.

Однажды Бобка полез через забор, зацепился за гвоздь и порвал эти замечательные штаны. От досады он чуть не заплакал, пошел поскорее домой и стал просить маму зашить.

Мама рассердилась:

Ты будешь по заборам лазить, штаны рвать, а я зашивать должна?

Я больше не буду! Зашей, мама!

Сам зашей.

Так я же ведь не умею!

Сумел порвать, сумей и зашить.

Ну, я так буду ходить, - проворчал Бобка и пошел во двор.

Ребята увидели, что у него на штанах дырка, и стали смеяться.

Какой же ты солдат, - говорят, - если у тебя штаны порваны?

А Бобка оправдывается:

Я просил маму зашить, а она не хочет.

Разве солдатам мамы штаны зашивают? - говорят ребята. - Солдат сам должен уметь все делать: и заплатку поставить и пуговицу пришить.

Бобке стало стыдно.

Пошел он домой, попросил у мамы иголку, нитку и лоскуток зеленой материи. Из материи он вырезал заплатку величиной с огурец и начал пришивать ее к штанам.

Дело это было нелегкое. К тому же Бобка очень спешил и колол себе пальцы иголкой.

Чего ты колешься? Ах ты, противная! - говорил Бобка иголке и старался схватить ее за самый кончик, так чтоб не уколоться.

Наконец заплатка была пришита. Она торчала на штанах, словно сушеный гриб, а материя вокруг сморщилась так, что одна штанина даже стала короче.

Ну, куда же это годится? - ворчал Бобка, разглядывая штаны. - Еще хуже, чем было! Придется все наново переделывать.

Он взял ножик и отпорол заплатку. Потом расправил ее, опять приложил к штанам, хорошенько обвел вокруг заплатки чернильным карандашом и стал пришивать ее снова. Теперь он шил не спеша, аккуратно и все время следил, чтобы заплатка не вылезала за черту.

Он долго возился, сопел и кряхтел, зато, когда все сделал, на заплатку было любо взглянуть. Она была пришита ровно, гладко и так крепко, что не отодрать и зубами.

Наконец Бобка надел штаны и вышел во двор. Ребята окружили его.

Вот молодец! - говорили они. - А заплатка, смотрите, карандашом обведена. Сразу видно, что сам пришивал.

А Бобка вертелся во все стороны, чтобы всем было видно, и говорил:

Эх, мне бы еще пуговицы научиться пришивать, да жаль, ни одна не оторвалась! Ну ничего. Когда-нибудь оторвется - обязательно сам пришью.

Затейники

Мы с Валей затейники. Мы всегда затеваем какие-нибудь игры.

Один раз мы читали сказку "Три поросёнка". А потом стали играть. Сначала мы бегали по комнате, прыгали и кричали:

Нам не страшен серый волк!

Потом мама ушла в магазин, а Валя сказала:

Давай, Петя, сделаем себе домик, как у тех поросят, что в сказке.

Мы стащили с кровати одеяло и завесили им стол. Вот и получился дом. Мы залезли в него, а там темно-темно!

Валя говорит:

Вот и хорошо, что у нас свой дом! Мы всегда будем здесь жить и никого к себе не пустим, а если серый волк придёт, мы его прогоним.

Я говорю:

Жалко, что у нас в домике нет окон, очень темно!

Ничего, - говорит Валя. - У поросят ведь домики бывают без окон.

Я спрашиваю:

А ты меня видишь?

Нет, а ты меня?

И я, - говорю, - нет. Я даже себя не вижу.

Вдруг меня кто-то как схватит за ногу! Я как закричу! Выскочил из-под стола, а Валя за мной!

Что ты? - спрашивает.

Меня, - говорю, - кто-то схватил за ногу. Может быть, серый волк?

Валя испугалась и бегом из комнаты. Я - за ней. Выбежали в коридор и дверь захлопнули.

Давай, - говорю, - дверь держать, чтобы он не открыл. Держали мы дверь, держали. Валя и говорит:

Может быть, там никого нет?

Я говорю:

А кто же тогда меня за ногу трогал?

Это я, - говорит Валя, - я хотела узнать, где ты.

Чего же ты раньше не сказала?

Я, - говорит, - испугалась. Ты меня испугал.

Открыли мы дверь. В комнате никого нет. А к столу подойти всё-таки боимся: вдруг из-под него серый волк вылезет!

Я говорю:

Пойди сними одеяло. А Валя говорит:

Нет, ты пойди! Я говорю:

Там же никого нет.

А может быть, есть! Я подкрался на цыпочках к столу, дёрнул за край одеяла и бегом к двери. Одеяло упало, а под столом никого нет. Мы обрадовались. Хотели починить домик, только Валя говорит:

Вдруг опять кто-нибудь за ногу схватит!

Так и не стали больше в „три поросёнка" играть.

Клякса

Я расскажу вам про Федю Рыбкина, о том, как он насмешил весь класс. У него была привычка смешить ребят. И ему было всё равно: перемена сейчас или урок. Так вот. Началось это с того, что Федя подрался с Гришей Копейкиным из-за флакончика туши. Только если сказать по правде, то никакой драки тут не было. Никто никого не бил. Они просто вырывали друг у друга из рук флакончик, а тушь из него выплеснулась, и одна капля попала Феде на лоб. От этого на лбу у него получилась чёрная клякса величиной с пятак.

Сначала Федя рассердился, а потом он увидел, что ребята смеются, глядя на его кляксу, и решил, что это даже лучше. И не стал смывать кляксу.

Скоро зазвонил звонок, пришла Зинаида Ивановна, и начался урок. Все ребята оглядывались на Федю и потихоньку смеялись над его кляксой. Феде очень нравилось, что он одним своим видом может смешить ребят. Он нарочно сунул палец в флакончик и измазал нос тушью. Тут уж никто без смеха не мог на него смотреть. В классе стало шумно.

Зинаида Ивановна сначала никак не могла понять, в чём дело, но скоро заметила Федину кляксу и даже остановилась от удивления.

– Это чем ты лицо испачкал, тушью?– спросила она.

– Ага,– кивнул головой Федя.

– А какой тушью? Этой? Зинаида Ивановна показала на флакончик, который стоял на парте.

– Этой,– подтвердил Федя, и рот его разъехался чуть ли не до ушей.

Зинаида Ивановна надела на нос очки и с серьёзным видом осмотрела чёрные пятна на лице Феди, после чего сокрушённо покачала головой.

– Напрасно ты это сделал, напрасно!– сказала она.

– А что?– забеспокоился Федя.

– Да, видишь ли, тушь эта химическая, ядовитая. Она разъедает кожу. От этого кожа сперва начинает чесаться, потом на ней выскакивают волдыри, а потом уже по всему лицу идут лишаи и язвочки.

Федя перепугался. Лицо у него вытянулось, рот сам собою открылся.

– Я больше не буду мазаться тушью,– пролепетал он.

– Да уж думаю, что больше не будешь!– усмехнулась Зинаида Ивановна и продолжала урок.

Федя поскорей принялся стирать пятна туши носовым платком, потом повернул своё испуганное лицо к Грише Копейкину и спросил:

– Есть,– шёпотом сказал Гриша. Федя снова принялся тереть лицо, тер и платком и промокашкой, но чёрные пятна глубоко въелись в кожу и не стирались. Гриша протянул Феде ластик и сказал:

– На вот. У меня есть замечательная резинка. Потри, попробуй. Если она тебе не поможет, то пиши пропало.

Федя принялся тереть лицо Гришиной резинкой, но и это не помогло. Тогда он решил сбегать умыться и поднял руку. Но Зинаида Ивановна, будто нарочно, не замечала его. Он - то вставал, то садился, то приподнимался на цыпочки, стараясь вытянуть руку как можно выше. Наконец Зинаида Ивановна спросила, что ему нужно.

– Разрешите мне пойти умыться,– попросил жалобным голосом Федя.

– А что, уже чешется лицо?

– Нет,– замялся Федя.– Кажется, ещё не чешется.

– Ну, тогда посиди. На переменке успеешь умыться.

Федя сел на место и снова принялся тереть лицо промокашкой.

– Чешется?– озабоченно спрашивал Гриша.

– Нет, кажется, не чешется… Нет, кажется, чешется. Не разберу, чешется или не чешется. Кажется, уже чешется! Ну-ка, посмотри, нет ещё волдырей?

– Волдырей ещё нет, а вокруг уже всё покраснело,– шёпотом сказал Гриша.

– Покраснело?– испугался Федя.– Отчего же покраснело? Может быть, уже волдыри начинаются или язвочки?

Федя снова стал поднимать руку и просить Зинаиду Ивановну отпустить его умыться.

– Чешется!– хныкал он.

Теперь ему было не до смеха. А Зинаида Ивановна говорила:

– Ничего. Пусть почешется. Зато в другой раз не станешь мазать лицо чем попало.

Федя сидел как на иголках и всё время хватался за лицо руками. Ему стало казаться, что лицо на самом деле стало чесаться, а на месте пятен уже начинают вздуваться шишки.

– Ты лучше не три,– посоветовал ему Гриша.

Наконец прозвонил звонок. Федя первым выскочил из класса и во всю прыть побежал к умывальнику. Там он всю перемену тёр лицо мылом, а весь класс над ним потешался. Наконец он начисто оттёр пятна туши и целую неделю после этого ходил серьёзным. Всё ждал, что на лице волдыри вскочат. Но волдыри так и не вскочили, а за эту неделю Федя даже разучился на уроках смеяться. Теперь смеётся только на переменках, да и то не всегда.

На горке

Целый день ребята трудились – строили снежную горку во дворе. Сгребали лопатами снег и сваливали его под стенку сарая в кучу. Только к обеду горка была готова. Ребята полили её водой и побежали домой обедать.

–　Вот пообедаем,　– говорили они,　– а горка пока замёрзнет. А после обеда мы придём с санками и будем кататься.

А Котька Чижов из шестой квартиры хитрый какой! Он горку не строил. Сидит дома да смотрит в окно, как другие трудятся. Ему ребята кричат, чтоб шёл горку строить, а он только руками за окном разводит да головой мотает, 　– как будто нельзя ему. Л когда ребята ушли, он быстро оделся, нацепил коньки и выскочил во двор. Чирк коньками по снегу, чирк! И кататься-то как следует не умеет! Подъехал к горке.

–　О , говорит,　– хорошая горка получилась! Сейчас скачусь.

Только полез на горку – бух носом!

–　Ого !　– говорит.　– Скользкая!

Поднялся на ноги и снова – бух! Раз десять падал. Никак на горку взобраться не может.

«Что делать?» – думает.

Думал , думал – и придумал:

«Вот сейчас песочком посыплю и заберусь на неё».

Схватил он фанерку и покатил к дворницкой. Там – ящик с песком. Он и стал из ящика песок на горку таскать. Посыпает впереди себя, а сам лезет всё выше и выше. Взобрался на самый верх.

–　Вот теперь,　– говорит,　– скачусь!

Оттолкнулся ногой и снова – бух носом! Коньки-то по песку не едут! Лежит Котька на животе и говорит:

–　Как же теперь по песку кататься?

И полез вниз на четвереньках. Тут прибежали ребята. Видят – горка песком посыпана.

–　Это кто здесь напортил? 　– закричали они. 　– Кто горку песком посыпал? Ты не видал, Котька?

–　Нет ,　– говорит Котька,　– я не видал. Это я сам посыпал, потому что она была скользкая и я не мог на неё взобраться.

–　Ах ты, умник! Ишь что придумал! Мы трудились, трудились, а он – песком! Как же теперь кататься?

Котька говорит:

–　Может быть, когда-нибудь снег пойдёт, он засыплет песок, вот и можно будет кататься.

–　Так снег, может, через неделю пойдёт, а нам сегодня надо кататься.

–　Ну , я не знаю, 　– говорит Котька.

–　Не знаешь! Как испортить горку, ты знаешь, а как починить, не знаешь! Бери сейчас же лопату!

Котька отвязал коньки и взял лопату.

–　Засыпай песок снегом!

Котька стал посыпать горку снегом, а ребята снова водой полили.

–　Вот теперь,　– говорят,　– замёрзнет, и можно будет кататься.

А Котьке так работать понравилось, что он ещё сбоку лопатой ступеньки проделал.

–　Это ,　– говорит,　– чтоб всем было легко взбираться, а то ещё кто-нибудь снова песком посыплет!

Ступеньки

Однажды Петя возвращался из детского сада. В этот день он научился считать до десяти. Дошёл он до своего дома, а его младшая сестра Валя уже дожидается у ворот.

Стали они подниматься по лестнице, а Петя громко ступеньки считает:

–　Ну , чего ж ты остановился? 　– спрашивает Валя.

–　Ну вспоминай,　– говорит Валя. Стояли они на лестнице, стояли. Петя говорит:

–　Нет , я так не могу вспомнить. Ну-ка, лучше начнём сначала.

Сошли они с лестницы вниз. Стали снова вверх подниматься.

–　Одна ,　– говорит Петя,　– две, три, четыре, пять…

И снова остановился.

–　Опять забыл?　– спрашивает Валя.

–　Забыл ! Как же это! Только что помнил я вдруг забыл! Ну-ка, ещё попробуем.

Снова спустились с лестницы, и Петя начал сначала:

–　Одна , две, три, четыре, пять…

–　Может быть, двадцать пять? 　– спрашивает Валя.

–　Да нет! Только думать мешаешь! Вот видишь, из-за тебя забыл! Придётся опять сначала.

–　Не хочу я сначала! 　– говорит Валя. 　– Что это такое? То вверх, то вниз, то вверх, то вниз! У меня уже ноги болят.

–　Не хочешь – не надо, 　– ответил Петя. 　– А я не пойду дальше, пока не вспомню.

Валя пошла домой и говорит маме:

–　Мама , там Петя на лестнице ступеньки считает: одна, две, три, четыре, пять, а дальше не помнит.

Валя побежала обратно к лестнице, а Петя всё ступеньки считает:

–　Одна , две, три, четыре, пять…

–　Шесть !　– шепчет Валя.　– Шесть! Шесть!

–　Шесть !　– обрадовался Петя и пошёл дальше.　– Семь, восемь, девять, десять.

Хорошо , что лестница кончилась, а то бы он так и не дошёл до дому, потому что научился только до десяти считать.

Русский советский прозаик, драматург

Лауреат Государственной премии (1952 год)

С самой подходящей фамилией для писателя, тем более — для детского писателя, и уж тем более — для весёлого детского писателя. Только послушайте: Н о с о в — просто, легко и немного забавно. Хорошо, в общем. А ещё лучше сам писатель подходил своей фамилии.

У Носова действительно был нос и совсем не маленький, крупный такой, заметный, и большая голова, и широкие плечи… И всё это совершенно не вязалось с невысоким ростом и тихим, глуховатым голосом. На первый взгляд — неказистый такой человек. Очень молчаливый, очень замкнутый. Его называли «хмурым ворчуном» . Но книги он писал исключительно веселые.

«— Бобик, иди скорей кисель есть! — закричал Барбос.
Бобик прибежал:
— Где кисель?

— Да вот у меня на спине. Облизывай.
Бобик давай ему спину облизывать.
— Ох, и вкусный кисель! — говорит.
Потом они перенесли пирог на стол. Сами тоже на стол уселись, чтобы удобнее было. Едят и разговаривают.
— Тебе хорошо живётся! — говорит Бобик. — У тебя всё есть!
— Да, — говорит Барбос, — я живу хорошо. Что хочу, то и делаю: хочу — гребешком причёсываюсь, хочу — на телевизоре играю, ем и пью что хочу или на кровати валяюсь.
— А тебе позволяет дедушка?
— Что мне дедушка! Подумаешь! Это кровать моя.
— А где же дедушка спит?
— Дедушка там, в углу, на коврике…»

Период с 3 до 18 лет описан Носовым в повести «Тайна на дне колодца», вышедшей после смерти писателя в 1978 году.

Носов вспоминает, что осознавать себя отчетливо он начал к трем-четырем годам. Он видит себя в окружении вещей, которые пробуждают мысли и - главное - действуют на чувства: «Вот сутулый, с выдвинутыми вперед плечами, огромный, чуть ли не до потолка ростом, шкаф. Он стоит,… погрузившись в какую-то свою глубокую, бесконечную думу. От него немного добьешься слов». Шкаф говорит на непонятном, скрипучем языке. «Буфет более легкомысленное и франтованное существо». В буфете хранятся всякие вкусности. И говорит буфет, по определению Коли, так: «говорливо скрипит, шипит, сипит, визжит, хрипит, крякает всеми своими дверцами и ящиками». А вот кресла похожи на чопорных теток, «им до зарезу хочется посудачить о том, о сем, да неохота показывать, что их могут интересовать такие пустяки, как праздные разговоры».

«В школьные годы мечтал стать музыкантом (кем-то вроде Паганини по меньшей мере), потом забросил скрипку, увлёкся химией и вполне серьёзно готовился к поступлению на химический факультет Политехнического института; перед самым поступлением передумал и вместо Политехнического поступил в Художественный… Окончил же Институт кинематографии, потом работал в кино, потом стал детским писателем» - так о своих «метаниях» Носов напишет в автобиографии. Но напишет, как всегда о себе, очень кратко. А в повести «Тайна на дне колодца» читатель увидит маленький посёлок Ирпень неподалёку от Киева, где жила тогда небольшая семья то ли железнодорожника, то ли актёра (это смотря по обстоятельствам) Николая Носова, и где его средний сын, тоже Николай, сделал в буквальном смысле свои первые шаги.

У Николая Носова был старший брат. Когда семья переехала в Киев — пришло время определять мальчиков в гимназию. А всего через несколько лет началась гражданская война. Голод, тиф, смерть — всё выпало на их долю.

В школе лучше Николай учился лучше брата. Окончив семилетнюю школу в 1924 году, оба начнут зарабатывать деньги. Николай будет работать на кирпичном заводе мусорщиком, вывозить шлак из печи для обжига кирпича. Одновременно самостоятельно учиться по программе средней школы.

Разносторонне одаренный мальчик, Носов с гимназических лет увлекался музыкой, театром, сочинительством — наряду с шахматами, фотографией, электротехникой и радиолюбительством. Был газетным торговцем, землекопом и косарем

Николай Носов мечтал поступить в институт. Но было и другое: увлечение фотографией, например. Все, что делал Носов уже в те годы, делал безоглядно, отдаваясь целиком. Начав заниматься фотографией, тратит все деньги на нее, вплоть до того, что единственной его одеждой остается спецовка, полученная на заводе.

Кроме этого мечтал стать музыкантом, потом забросил скрипку, увлекся химией и вполне серьезно готовился к поступлению на химический факультет Политехнического института; перед самым поступлением передумал и вместо политехнического поступил в художественный... Это был Киевский художественный институт. А через два года, в 1929 году, Носов перевелся в Московский государственный институт кинематографии. Закончив его, почти двадцать лет, с 1932 по 1951 год работал в кино. Был режиссером мультфильмов, научных и учебных картин. Во время Великой Отечественной войны снимал, как режиссер, военно-патриотические фильмы.

Сохранился такой эпизод из жизни Носова. Как-то ему поручили снять фильм об устройстве и работе английского танка «Черчилль». Один танк был доставлен в студию. Английский инструктор показал нашему водителю-танкисту, как управлять танком. Англичане уехали. Спустя несколько дней, танк во время съемок закапризничал и вместо того, чтобы поворачиваться вокруг своей оси, машина описывала громадную кривую дугу. Танкист нервничал, суетился, перекопал всю площадку во дворе, но танк упрямо не хотел поворачиваться вокруг своей оси и из маневренной машины превратился в неуклюжий тихоход.

Николай Николаевич попросился к водителю присесть рядом. От разгадки управления зависела не только участь фильма, но, что гораздо важнее судьба танка, который должен был поступить на вооружение наших войск. Николай Николаевич работал над учебным фильмом о тракторах и вообще хорошо разбирался в машинах. Вскоре Носов, наблюдавший за действиями механика, обнаружил ошибку. Водитель был смущен, он извинился перед Носовым и никак не хотел поверить, что тот знает технику просто как любитель. Носов умудрился «открыть танк» и заснять работу внутренних деталей машины. Показ сопровождался «Лунной сонатой» Бетховена. За этот фильм, и вообще за работу в области научно-технического кино, Носов был награжден орденом Красной Звезды. Это было в 1943 году.

Литературный дебют Николая Носова состоялся в 1938 году, после публикации одного из рассказов, которые он придумывал для сына, в детском журнале «Мурзилка».

«Постепенно я понял, что сочинять для детей — это наилучшая работа. Она требует очень много знаний, и не только литературных, еще больше психологии детей. Главное — любви к ним. И уважения. Я понял, когда у меня рос сын, что к детям нужно относиться с самым большим и очень теплым уважением», — говорил Носов.

Вскоре рассказы Носова печатаются в одном из самых известных в то время журналов — «Мурзилке». Рассказы «Живая шляпа», «Огурцы», «Чудесные брюки», «Мишкина каша», «Огородники», «Фантазеры» и другие были объединены в детгизовском сборнике «Тук-тук-тук» и изданы в 1945 году. Сборники рассказов «Ступеньки» и «Веселые рассказы» (для детей младшего и среднего возраста) вышли в 1947 году. (В «Веселых рассказах» главные герои — неразлучная пара друзей, которые, являясь полной противоположностью, прекрасно дополняют друг друга.) Знание детской психологии и владение доступным и, вместе с тем, образным языком позволило завоевать прочное признание у детей и взрослых. Носов ввёл в детскую литературу нового героя — наивного и здравомыслящего, озорного и любознательного непоседу, одержимого жаждой деятельности и постоянно попадающего в необычные, зачастую комические ситуации.

В 1949-50 годы публикуются и становятся популярными повести «Веселая семейка» и «Дневник Коли Синицина».

Широкую известность детскому писателю принесла повесть «Витя Малеев в школе и дома», вышедшая в 1951 году и удостоенная в 1952 году Государственной премии СССР. В 1955 году по повести был снят кинофильм «Два друга».

Но самым огромным успехом у юных читателей пользуется трилогия о Незнайке - «Приключения Незнайки и его друзей» (1953-1954), «Незнайка в Солнечном городе»(1958), «Незнайка на Луне» (1964-1965). По этим сказочным повестям поставлено несколько анимационных фильмов.

Рассказы и повести писателя - книги о реальной жизни современных ребят, в которых юные читатели могут узнать не только себя, но и обстановку, в которой они живут: обстановку семьи, школы, улицы, пионерского лагеря. Это книги для детей и про детей. Герои Носова - не просто мальчики, а маленькие граждане своей страны. Его мальчишки принципиальны, изобретательны, умны.

В предисловии одной из книг Носов написал комментарий: «Перед тем, как читать эти рассказы и повести, подумайте о своих близких! Ведь это именно им придется туго, когда вы решите соорудить инкубатор или развести пчел, или, на худой конец, преподать собаке несколько уроков математики. А в том, что вы обязательно захотите все это сделать, никто и не сомневается. Николай Носов так заразительно умеет рассказывать о всяких разных делах своих героев, что просто невозможно устоять перед соблазном сделать все самому!»

В жизни Николай Николаевич был совершенно нетребователен. Ему безразлично было, что будет на обед или ужин. Он не любил покупать одежду. Некоторые говорили о его нелегком характере - да, он бывал непреклонен, а иногда и резок, отстаивая свое мнение по разным вопросам. Но не было более отзывчивого и простого человека, чем Носов, в общении с людьми, в быту. Удивляла его особенная деликатность - не внешняя, от воспитания, а из души, доброта. Он был на редкость правдивым человеком. Ему были глубоко, до болезненности, противны ложь, лицемерие, притворство. Он не любил обременять близких своими мелкими поручениями: сам покупал себе бумагу, сам печатал свои произведения. В жизни он не был веселым остряком. Он казался невеселым, замкнутым, скупо открывающимся, он избегал демонстрировать себя.

Николай Носов сам был редкостным фантазером. Его фантазия и подарила всем нам Незнайку и других коротышек - маленьких человечков ростом с огурец - с их увлекательнейшими путешествиями в Цветочном городе и даже на Луне. Сказочная трилогия о Незнайке - второй этап творчества. Если в ранних повестях и рассказах маленькие читатели узнавали, как сварить кашу, построить инкубатор, научиться арифметике, то в трилогии о Незнайке Носов выводит их далеко за рамки житейского опыта. Автор наполняет свою трилогию массой научных сведений: от технических до космических.

На Луне в городе Давилоне издается газета «Для дураков». Причем пользуется она неслыханным успехом. Вы думаете, что газету не покупают, чтобы не прослыть глупцом. Каждый, кто покупал «Газету для дураков», оказывается, покупал ее не потому, что считает себя дураком, а потому, что ему интересно узнать, о чем там для дураков пишут. (Сравнить с нашей прессой). Оболванивание рядового читателя - забота такой прессы.
В описании злоключений Незнайки есть такой эпизод: на земле Незнайка жил в обществе равных, а на Луне впервые столкнулся с социальной несправедливостью.

Третий этап в творчестве писателя - автобиографические повести. «Тайна на дне колодца» - так называется повесть, которую он написал о себе самом, своем детстве и взрослении, о тайне, которую многие годы хранил колодец, из которого семья Носовых брала воду. «Повесть о моем друге Игоре» так назвал писатель произведение, посвященное своему внуку. Но книга могла быть названа «О друге Ване /Пете или Сереже», ибо каждый мальчишка и каждая девчонка узнают на ее страницах черты своего характера, встретятся со своими радостями и бедами, мечтами и надеждами.

С внуком.

В 1957 году авторитетный международный журнал произвел подсчет - какие из русских писателей чаще всего переводятся на другие языки. Получился список, в котором третьим - вслед за М. Горьким и А. Пушкиным - оказался детский писатель Николай Носов. Стараниями переводчиков очень скоро заговорил на многих языках мира. Даже по-японски!

Так что, если вы по случаю окажетесь в Японии, то не особенно удивляйтесь, увидев кафе «Незнайка». Заходите спокойно — вас обязательно встретит там старый, добрый и весёлый друг.

Носов в своих произведениях выступает и как популяризатор знаний политехнических, экономических: знакомя детей с житейскими правилами, он подает их так, что полезные и интересные знания приходят к читателям как бы сами собой.

Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.

Носов Николай Николаевич родился в 1908 году, 10 ноября по старому стилю. Раннее детство его прошло в городе Ирпень. В то время это была железнодорожная станция, размещённая недалеко от Киева. Жители Киева снимали здесь дачи на лето, строили дома, так как природа в этом районе была очень красивая. Станция находилась в лесной местности, на берегу реки Ирпень. В современное время это город Киевской области, очень красивый и уютный, с множеством парков и аллей, домов отдыха, санаториев и пансионатов. Он является всеукраинской здравницей с богатой культурной жизнью.

Семья

Семья Николая в то время состояла из него самого, родителей и старшего брата. Отец, Николай Петрович, работал артистом, давал концерты в составе квартета "Сибирских бродяг", иногда гастролировал. Мама, Варвара Николаевна, занималась домашним хозяйством. Старший брат Петр являлся погодком Николая. Поэтому они всегда были неразлучными друзьями - и в игре, и в шалости, и на рыбалке, и в путешествии. Время было беззаботное, счастливое. Приезд отца всегда для братьев был чудесным праздником.

Мама их была спокойной и счастливой женщиной. Дни малышей были заполнены играми или еще чем-нибудь интересным. Через много лет писатель Николай Носов в своем произведении "Тайна на дне колодца" в мельчайших подробностях опишет это время, вплоть до яркости солнца, цвета скатерти на веранде, куда он утром, маленький и заспанный, бежал пить чай вместе с мамой. И станет понятно, как, наверно, тосковал писатель по тому времени, почему пронес эту память через всю жизнь. И как отразилась она во всех произведениях автора. Известно, что немного позднее у Николая появились младшие брат и сестра.

Киев

Когда Николаю Носову исполнилось 6 лет, семья решила переехать в Киев, так как детям надо было поступать в гимназию. И следующим этапом в жизни писателя стала частная гимназия-семилетка в городе Киеве. Обучение в школе проходило с переменными успехами. Времена менялись: Первая мировая война, Февральская революция, затем Октябрьская революция, Гражданская война... Все это пришлось на школьные годы ученика Носова Николая.

Не хватало еды, тепла, одежды, перестали работать фабрики, заводы, транспорт. Вся семья писателя перенесла сыпной тиф. Гимназия работала, и учителя, хоть и неполным составом, но старались детям дать знания. Увлечений у писателя в это время было множество: он научился играть на мандолине, пытался полюбить скрипку, но оставил это занятие. Также с друзьями выпускал журнал "Икс", вернее, ежемесячную тетрадь с рассказами, картинками, байками. Одновременно увлекся шахматами, театром, ходил с братом на все представления, где участвовал отец. Но больше всего его увлекла химия. Даже с одноклассником вместе он создал лабораторию у того дома.

И поэтому пришло решение: после семилетки окончить вечернюю школу для получения среднего образования, а потом поступить в Киеве в политехнический институт на химический факультет. Но за время учебы в вечерней школе Носов Николай Николаевич всерьез увлекся фотоделом и поступил в Киевский художественный институт на кино-фото отделение. Это был уже 1927 год, а через два года Николай решил перевестись в Московский институт кинематографии.

Москва

В 1932 году студент Носов Николай окончил институт и устроился на работу в "Союзкино" режиссером учебных, научно-популярных и мультипликационных фильмов. Далее он женился, родился сын. Начал творческую деятельность. В 1943 году получил государственную награду - орден Красной Звезды - за серию учебных фильмов для Красной армии.

Творчество писателя

С творчеством писателя мы знакомы с детства. У каждого советского школьника с раннего детства в шкафу или столе лежали книги Николая Носова. У некоторых они были с разбухшей от времени обложкой, залистанными страницами. Многие читали и перечитывали смешные, легкие, добрые рассказы Николая Носова. Кроме книг, печатался он в журналах "Мурзилка", "Костер", в газете "Пионерская правда". Первая публикация его творчества произошла в 1938 году.

Начал Николай свое творчество с написания рассказов "Затейники", "Живая шляпа", "Огурцы", "Мишкина каша" и так далее. Все они собраны в сборник "Тук-тук-тук", который вышел в 1945 году. Далее были написаны повести "Веселая семейка", "Витя Малеев в школе и дома" (за последнюю повесть писателю была вручена госпремия). Следующую госпремию писатель получил в 1969 году за роман-сказку, трилогию, созданную в пятидесятых годах. В ней рассказывается о приключениях маленьких человечков, живущих в Цветочном городе. Части этого романа назвал так Николай Носов: "Незнайка в Солнечном городе", "Приключения Незнайки и его друзей", "Незнайка на Луне".

Самый солнечный и который находится в душе у писателя, кажется, это то место, где он родился и вырос.

Читая его произведения, можно понять, насколько добр, талантлив и ответственен автор. Видно, что Николай - это человек с огромной душой, желанием всем помочь, научить несмышленышей. С самого детства он отличался такими положительными чертами характера. Их можно разглядеть тогда, когда он тянул в школу младших брата и сестру или когда учил беспризорников читать стихи, чтобы в дальнейшем их труд был лёгок. Или когда после войны для детей, переживших боевые действия, он начал писать рассказы и повести с воспитательной целью. Забота и любовь к людям, тоска по дому, думается, есть во всех произведениях Николая Носова.

Николай Носов (1980 — 1976) является одним из самых выдающихся советских детских писателей. Не имея, как другие его коллеги, мощных литературных корней или системного образования, Носов сумел создать целую плеяду ярких произведений, завоевавших большую популярность и у маленьких читателей, и у их родителей. Забавные истории, героями которых были не только дети и взрослые, но и выдуманные писателем существа-коротышки, прочно вошли в историю русской детской литературы. А государство оценило творчество Николая Носова рядом наград и премий.

Факты из биографии Н. Н. Носова

1. Отец Николая Носова был актёром, но основной заработок ему приносила работа на железной дороге – актёрский труд в дореволюционной России оплачивалась крайне скромно и нерегулярно.

2. Будущий писатель родился в Киеве, но ранние его годы прошли в местечке Ирпень – жизнь в провинции была дешевле. После поступления детей в гимназию семья вернулась в Киев.

3. Носов был третьим ребёнком в семье из четырёх – у него были старший и младший братья и младшая сестра.

4. По признанию самого писателя, сделанному в автобиографической книге «Тайна на дне колодца», коротышек он придумал, будучи совсем маленьким. Тогда будущие Незнайка и его друзья были размером с палец и жили в цветочной клумбе.

6. Мальчик, которого в семье называли Кока, поступил в гимназию, безупречно сдав экзамены по русскому языку (диктант), арифметике и Закону Божию.

7. Трудовая деятельность Носова началась в лавке, принадлежавшей его тёте. Братья поочерёдно торговали в ней немудрёными товарами, самым главным из которых был древесный уголь.

8. В 1918 году все Носовы переболели сыпным тифом. То, что в семье из шести человек никто не умер, было настоящим чудом. Коля болел последним, а тиф протекал у него тяжелее, чем у всех.

9. Носов сам научился играть на мандолине. Ему очень хотелось научиться играть на скрипке, но после нескольких уроков он спрятал купленный инструмент и больше не возвращался к нему.

10. В старших классах школы Николай увлекался химией и делал первые литературные пробы, сочиняя рассказы.

11. После окончания Гражданской войны Носов учился в рабочей школе в Киеве. Из-за проблем в семье и материальных трудностей в блужданиях по Киеву он познакомился с беспризорниками и даже разучил с ними стихотворение Пушкина. Беспризорники с успехом читали его по всему Киеву.

12. Носову довелось поработать и извозчиком. Семья купила лошадь, и Николай подряжался возить брёвна с железнодорожной станции.

13. В 1926 году Носов обманом получил справку о своём 18-летии (он родился в 1908 году, но поздней осенью) и устроился работать на кирпичный завод. В это же время он сам собрал фотоаппарат, который получился очень удачным.

14. В 1927 году Носов стал студентом фотокиноотделения Киевского художественного института. Закончил образование он уже в Московском институте кинематографии в 1932 году.

15. В течение 20 лет Носов работал режиссёром анимационных и документальных фильмов. За съёмки учебных фильмов для армии он был награждён орденом Красной звезды.

16. Получив в 1952 году Сталинскую премию, Носов, к тому времени издавший много рассказов и несколько книг, сосредоточился на литературном труде.

17. Единственный сын писателя Пётр считается классиком фотожурналистики. Более 30 лет он был главой творческой секции фотохроники ТАСС.

18. У Носова есть внук, два правнука и две правнучки.

19. Н. Н. Носов в конце жизни страдал заболеванием сердца, которое ошибочно диагностировали как болезнь желудка.

20. Умер писатель в 1976 году. Могила его находится в Москве на Кунцевском кладбище.

Факты из творческой жизни Н. Н. Носова

1. После детских опытов Николай не брался за перо почти двадцать лет, до рождения сына.

2. Первые детские истории, сочинённые Носовым, появились в устной форме – он рассказывал их Петру, родившемуся в 1931 году. Сын, а потом и его друзья были первыми слушателями произведений. Их одобрение побудило Носова начать записывать свои рассказы.

5. Впервые отдельной книгой произведения писателя были опубликованы в 1945 году – в Детгизе вышел сборник «Тук-тук-тук».

6. В 1952 году вышедшая годом ранее повесть «Витя Малеев в школе и дома» получила Сталинскую премию третьей степени.

7. Носов работал не только в жанре детских рассказов и повестей. Он также писал пьесы, фельетоны, кино- и мультипликационные сценарии, а также был автором автобиографических книг.

8. Всего из-под пера писателя вышло около 80 произведений.

9. В 1957 году при подсчёте тиражей книг советских писателей, переводы которых издавались за границей, произведения Носова заняли третье место. Это было ещё до Незнайки.

10. Над ставшим его визитной карточкой циклом книг о Незнайке и его друзьях Носов работал в течение 12 лет (1953 – 1965).

11. Последняя часть трилогии о Незнайке получила в 1969 году Государственную премию РСФСР.

12. Сюжеты многих рассказов, написанных Носовым, основываются на реальных историях, произошедших с друзьями его сына и их родителями.

13. Почти реальна и щегольская шляпа Незнайки – Носов любил удивлять окружающих фасонами широкополых шляп.

14. В автобиографической книге «Тайна на дне колодца» писатель жёстко упрекает юного самого себя в разбросанности и неумении сосредоточиться на одном занятии. Скорее всего, корни шалопайства Незнайки лежат в детстве и юности Носова.

15. Незнайка должен был быть подобием эльфа – Носова впечатляли похождения героев Анна Хвольсон. Но затем, видимо, ему вспомнились человечки, жившие на клумбе в Ирпене.

16. У девочек-персонажей трилогии о Незнайке практически нет отрицательных черт – Носов весьма уважительно относился к женщинам и стремился воспитывать такое же уважение у малышей.

17. Специалисты считают, что книга «Незнайка на Луне» вполне может служить пособием по политэкономии капитализма.

18. Прообразом жутких названий кинофильмов в «Незнайке на Луне» были рекламные слоганы, которые маленький Коля Носов придумывал, продавая в детстве газеты. Тогда он выкрикивал нечто вроде «Четырёхлетний ребёнок убил всю свою семью!»

19. По произведениям Н. Носова сняты десятки художественных и мультипликационных фильмов. Последним по времени является мультсериал «Незнайка на Луне» снятый в 1997 – 1999 годах.

20. Ещё при жизни писателя общий тираж его изданных произведений превысил 100 миллионов экземпляров.

И в заключение факт, который можно поставить в вину многочисленным почитателям Николая Носова, количество которых можно измерять уже поколениями. До сих пор не существует ни одного памятника великолепному писателю, кроме надгробия на его могиле. Память Носова не увековечена ни в Киеве, ни в Ирпене, ни в Москве. Хотя лучшим памятником отцу Незнайки навсегда останутся его прекрасные книги.

/ Тиханов

23 ноября исполняется 110 лет со дня рождения советского детского писателя, драматурга и сценариста Николая Носова . Как утверждал сам Носов, он попал в литературу случайно. После рождения ребенка ему пришлось придумывать разные рассказы и сказки. В качестве основного героя своих произведений он избрал озорного непоседу Незнайку, любителя приключений, который все время жаждет деятельности и часто попадает в комические ситуации. Читатели сразу же полюбили автора и его героя за его живой и образный язык. Миллионы юных читателей до сих пор взахлеб читают и другие произведения автора: «Дневник Коли Синицына», «Витя Малеев в школе и дома», «Веселая семейка» и т. д.

Биография

Николай Николаевич Носов родился 23 ноября 1908 года в Киеве в семье эстрадного артиста. Свое детство он провел в городе Ирпене, там же пошел в гимназию. Во время учебы он увлекался сочинительством, выпускал рукописный журнал «ИКС», а также ставил на любительской школьной сцене «Тараса Бульбу». Также он проявлял интерес к шахматам, электротехнике, театру, радиолюбительству и музыке. Многие его хобби нашли отражение в произведениях, особенно в «Приключениях Незнайки».

Окончив в 1924 году семилетнюю школу, Носов работал чернорабочим на бетонном заводе в Ирпене и на кирпичном заводе в Буче, а до этого подрабатывал газетным торговцем, землекопом и косарем. После окончания Гражданской войны Носов увлекся химией. Носов даже собирался поступать на химический факультет Киевского политехнического института, но в последний момент передумал и в 1927 году поступил в Киевский художественный институт, а спустя два года перевелся из него в Московский государственный институт кинематографии (ныне Всероссийский государственный университет кинематографии имени С. А. Герасимова, ВГИК), который окончил в 1932 году.

С окончания института и до 1951 года работал режиссером-постановщиком научно-популярных и учебных фильмов на студии «Союзкино».

Первый рассказ Носова, который он написал для своего сына, был опубликован в 1938 году в детском журнале «Мурзилка». В течение года в журнале были опубликованы его «Затейники», «Живая шляпа», «Огурцы», «Чудесные брюки», «Мишкина каша», «Огородники», «Фантазеры» и другие рассказы. Все они вошли в 1945 году в первый сборник, который назывался «Тук-тук-тук». Спустя год Носов издал свой второй сборник «Ступеньки», а еще через год — «Веселые рассказы».

Во время Великой Отечественной войны Носов снимал военно-технические ленты для летчиков и танкистов. За цикл учебных фильмов он был награжден в 1943 году орденом Красной Звезды.

В 1947 году Носов написал комедию в одном действии «Умелые руки», которая потом легла в основу сценария для полнометражного фильма «Дружок».

Наибольшую популярность и известность Носову принесли рассказы о Незнайке, которые затем вошли в известные повести «Незнайка в Солнечном городе», «Приключения Незнайки и его друзей» и «Незнайка на Луне». За последнее произведение в 1969 году писатель был удостоен Государственной премии РСФСР имени Н. К. Крупской.

В 1952 году Носов был удостоен Сталинской премии СССР за повесть «Витя Малеев в школе и дома».

В 1972 году Носов написал автобиографическое произведение «Повесть о моем друге Игоре», которое было оформлено в виде дневниковых записей из жизни дедушки и внука.

Носов также был сценаристом художественных фильмов «Два друга» (1954), «Дружок» (1958), «Приключения Толи Клюквина» (1964), «Фантазеры» (1965), «Веселые истории» (1974), короткометражного фильма «Барбос в гостях у Бобика» (1964), а также мультфильмов «Винтик и Шпунтик - веселые мастера» (1960), «Фунтик и огурцы» (1961), «Случилось это зимой» (1968), «Незнайка в Солнечном городе» (1977), «Бобик в гостях у Барбоса» (1977) и других.

В 1976 году Носов опубликовал в журналах «Нева» и «Семья и школа» свои произведения «Повесть о детстве» и «Все впереди», которые спустя некоторое время были объединены в книгу «Тайна на дне колодца». Книга вышла в 1978 году после смерти автора.

За литературное творчество, помимо Государственных премий, он был награжден орденом Красной Звезды (1943). За серию военно-технических кинокартин — орденом Трудового Красного Знамени (1967), а также медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг».

Носов был дважды женат. Его первая жена Елена умерла, когда их сыну Петру было 11 лет. Петр Носов (1931 — 2002) стал фотожурналистом, около 30 лет он проработал в Фотохронике ТАСС.

Николай Носов умер 26 июля 1976 года в Москве. Его похоронили на Кунцевском кладбище в Москве.