Николай Михайлович Карамзин родился 12 декабря 1766 года. Крупнейший русский литератор, великий реформатор русского языка и выдающийся историк. Создатель одного из первых глобальных трудов по истории России - «Истории государства Российского».

Карамзин одним из первых начал использовать букву «Ё», ввёл в русский язык множество новых слов: «впечатление», «влияние», «промышленность», «моральный», «гармония», «катастрофа», «влюблённость», «ответственность», «человечный» и множество других.

В целом на развитие русского литературного языка проза и поэзия Карамзина оказали огромнейшее влияние. Именно его трудам литература обязана переходом от церковнославянской лексики и грамматики к обиходному языку.

Указом Президента РФ 2016 год объявлен в России Годом Карамзина в ознаменование 250 - летия со дня его рождения.

Николай Михайлович Карамзин - историограф, писатель, родоначальник русской сентиментальной поэзии, публицист, критик, реформатор русского языка. Его как историка и честного человека волновало будущее России. Карамзин наблюдал в своей жизни разные проявления свободы - от бунта Пугачёва до французских буржуазных реформ. Во время заграничного путешествия Карамзин видел все последствия французской революции - эшафоты, казни, в том числе и венценосных особ. В России стал свидетелем восстания декабристов.

Н.М. Карамзин предвидел, что идеи разрушительные могут победить идеи созидательные, поэтому написал послание императору Александру I. Его главный труд недаром назван «История Государства Российского», а не историей России, потому что в понятие «государство» Карамзин вкладывал смысл поступательного развития России. Он призывал к постепенному, мирному движению общества, вперёд, без насилия, и кровопролитных реформ, путь от старого к новому, но всегда имея в запасе это старое.

Труд всей его жизни, над которым он работал более двух десятилетий - «История Государства Российского» - крупнейшее достижение русской литературы начала 19 века, выдающееся историческое произведение.

Но Н.М. Карамзина нельзя рассматривать только, как историка, необходимо изучать и его богатое литературное наследие - его стихотворения, журнальные статьи, сказки, повести. Ведь он автор таких известных повестей как, «Бедная Лиза», «Марфа - посадница или покорение Новгорода, «Наталья, боярская дочь», «Осторов Борнгольм», «Письма русского путешественника», «Сиерра - Морена».

Чтобы более подробно познакомиться с биографией Н.М. Карамзина для всех посетителей библиотеки на 2 этаже оформлен стенд "...И прошлое увековечим..."

При подготовке и проведении мероприятий следует обратить внимание и учитывать, что юбилейный год предполагает не только ознакомление читателей с фактами из жизни и творчества Н.М.Карамзина, а приобщение к истокам русской культуры. Его влияние на современников было так велико, что целый период нашей литературы называется Карамзинским. Творчество писателя имело большое значение для преобразования и развития литературного языка, русской разговорной речи.

• литературно - музыкальная композиция «Последний летописец Руси» (Читаем, Учимся, Играем, 2011 год, № 10, с. 68);
• интеллектуальная игра «Подвиг честного человека» (Читаем, Учимся, Играем, 2006 год, №10, с. 29);
• тематический вечер «Поэт, писатель, историк» (Читаем, Учимся, Играем., 2015 год, № 7, с. 70);
• круглый стол «Карамзин есть первый наш историк и последний летописец»;
• слайд - беседа «Встреча с Карамзиным»;
• интерактивный исторический портрет «Русский писатель Н.М. Карамзин, историограф государства Российского»;
• лекция - презентация о жизни и творчестве Н.М. Карамзина «Карамзин и Симбирский край»; «Н.М. Карамзин - русский писатель, историк государства Российского»
• театрализованное представление или постановка фрагмента самой известной повести Н.М. Карамзина «Бедная Лиза»;
• беседа - презентация по страницам произведений Н.М. Карамзина «Карамзин на все времена»
• литературный вечер «Детский писатель Н.М. Карамзин»;
• акция «Историческая ночь в библиотеке»;
• брейн - ринг «История края - история России»;
• конкурс сочинений «Слово о Карамзине»;
• проект «Слова принадлежат веку, а мысли векам»;
• литературное путешествие по сказкам Н.М. Карамзина;
• конкурс чтецов стихотворений;
• конкурс иллюстраций, или рисунков по произведениям Н. М. Карамзина;

Организация выставок, тематических экспозиций также позволит познакомить посетителей библиотек с жизнью и творчеством Н.М. Карамзина.

При оформлении выставок необходимо использовать художественные и публицистические издания, иллюстрации к произведениям, портреты Н.М. Карамзина, цитаты писателя, издательскую продукцию и электронные издания,

На выставки можно поставить репродукции картин портретов героев и героинь, близких по духу героям и героиням Карамзина. Например, Орест Кипренский пишет свою «Бедную Лизу»; Василий Суриков пишет картину «Боярская дочь», но она не является иллюстрацией к повести Карамзина «Наталья боярская дочь». Однако очень напоминает портрет Натальи из повести Карамзина и может помочь посетителям почувствовать колорит той эпохи. Клавдий Лебедев и его картина «Марфа - посадница. Уничтожение Новгородского веча». Образ этой удивительной женщины уже несколько веков пытаются осмыслить историки, писатели, поэты и живописцы. Но достоверных сведений о ней сохранилось немного. Это естественно, так как на страницах летописей и официальных документов она попала только тогда, когда она оказалась во главе одной из новгородских партий, выступающих за открытую борьбу с Москвой. А так как схватку с Москвой она проиграла, то письменное отражение её деятельности осуществлялось не без предвзятости. О ней создал повесть Н.М.Карамзин «Марфа - посадница, или покорение Новгорода».

• книжно - иллюстративная выставка «Великий гражданин»;
• книжно - иллюстративная выставка «Карамзин на все времена»;
• выставка - инсталляция «История есть священная книга народов… Н.М. Карамзин»

Хотелось бы ко дню рождения Николая Михайловича Карамзина (1 (12) декабря 1766 г.) представить какой-то новый материал. Но, кажется, обо всех карамзинских местах Симбирска-Ульяновска было уже сказано, и не раз. Наверное, можно было сделать эти материалы более полно и содержательно. Ну, как уж вышло, повторяться не будем. А вот чего на этой странице не было, так это собственных строк Н.М.Карамзина. Попробуем обратиться к ним, не уходя далеко от симбирской темы.
Мало кто из литераторов не оставил хотя бы кратких воспоминаний о родине и юных годах жизни. У Карамзина это, в первую очередь, неоконченный автобиографический роман «Рыцарь нашего времени». По его словам: «Сей роман вообще основан на воспоминаниях молодости, которыми автор занимался во время душевной и телесной болезни». 13 глав романа были опубликованы в журнале «Вестник Европы» в 1802-1803 гг. и датированы 1799 годом. Они завершались словами: «Продолжение следует». В последнем прижизненном собрании сочинений Карамзина тот же текст заключала фраза: «Продолжения не было». Далее приведены краткие выдержки из романа, повествующие о детстве историографа, которое проходило, в равной степени, как в родовом имении, так и в городском доме на Венце. Себя он вывел как Леона, реальные люди изображены под вымышленными именами. Биографы историографа сходятся в том, что описанные события действительно имели место в его жизни, а некоторые несоответствия можно приписать желанию автора придать роману характер выдуманной истории.
***
Н. М. КАРАМЗИН. РЫЦАРЬ НАШЕГО ВРЕМЕНИ (По изданию: «Карамзин Н.М. Избранные сочинения в двух томах», М., Л., 1964; отрывки, деление на главы не сохранено).
…На луговой стороне Волги, там, где впадает в нее прозрачная река Свияга… — там, в маленькой деревеньке родился прадед, дед, отец Леонов; там родился и сам Леон, в то время, когда природа, подобно любезной кокетке, сидящей за туалетом, убиралась, наряжалась в лучшее свое весеннее платье; белилась, румянилась весенними цветами; смотрелась с улыбкою в зеркало вод прозрачных и завивала себе кудри на вершинах древесных…, и в самую ту минуту, как первый луч земного света коснулся до его глазной перепонки, в ореховых кусточках запели вдруг соловей и малиновка, а в березовой роще закричали вдруг филин и кукушка: хорошее и худое предзнаменование! по которому повивальная бабка, принявшая Леона на руки…, предсказала ему счастье и несчастье в жизни, богатство и нищету, друзей и неприятелей, успех в любви и рога при случае. Читатель увидит, что мудрая бабка имела в самом деле дар пророчества…
Отец Леонов был русский дворянин, израненный отставной капитан, человек лет в пятьдесят, ни богатый, ни убогий, и – что всего важнее – самый добрый человек… После турецких и шведских кампаний возвратившись на родину, он вздумал жениться… — и женился на двадцатилетней красавице, дочери ближнего соседа, которая, несмотря на молодые лета свои, имела удивительную склонность к меланхолии…; когда же говорила, то говорила умно, складно и даже с разительным красноречием; а когда взглядывала на человека, то всякому хотелось остановить на себе глаза ее: так они были приветливы и милы!..
Юные супруги, с нетерпением ожидающие плода от брачного союза вашего! Если вы хотите иметь сына, то каким его воображаете? Прекрасным? Таков был Леон. Беленьким, полненьким, с розовыми губками, с черными глазками, с кофейными волосками на кругленькой головке? Таков был Леон…
Не удивительно, что Леон на заре жизни своей плакал и немог реже других младенцев: молоко нежных родительниц есть для детей лучшая пища и лучшее лекарство. От колыбели до маленькой кроватки, от жестяной гремушки до маленького раскрашенного конька, от первых нестройных звуков голоса до внятного произношения слов Леон не знал неволи и принуждения. Любовь питала, согревала, веселила его; была первым впечатлением его души… Уже внешние предметы начали возбуждать его внимание; уже и взором, и движением руки, и словами часто спрашивал он у матери: «Что вижу? Что слышу?», уже научился он ходить и бегать, — но ничто не занимало его так, как ласки родительницы, никакого вопроса не повторял он столь часто, как: «Маменька! Что тебе надобно?», никуда не хотел идти от нее и, только ходя за нею, ходить научился.
Дунул северный ветер на нежную грудь родительницы, и гений жизни ее погасил свой факел!.. Да, любезный читатель, она простудилась, и в девятый день с мягкой постели переложили ее на жесткую: в гроб – а там и в землю – и засыпали, как водится, — и забыли в свете, как водится…
Герой наш был тогда семи лет. Во всю болезнь матери он не хотел идти от ее постели…, глядел беспрестанно ей в глаза; спрашивал: «Лучше ли тебе, милая?» — «Лучше, лучше», — говорила она, пока говорить могла, смотрела на него…, хотела ласкать… и боялась, чтобы болезнь не пристала к нему; то говорила с улыбкою: «Сядь подле меня», то говорила со вздохом: «Поди от меня!..» Он слушался только первого; другому приказанию не хотел повиноваться. Надобно было силою оттащить его от умирающей. «Постойте, постойте! — кричал он со слезами, — Маменька хочет мне что-то сказать; я не отойду!». Но маменька отошла между тем от здешнего света.
Его вынесли, хотели утешать: напрасно!.. Он твердил одно: «К милой!», вырвался из рук няни, прибежал, увидел мертвую на столе, схватил ее руку: она была как дерево, — прижался к ее лицу: оно было как лед… «Ах, маменька!» — закричал он и упал на землю. Его опять вынесли, больного, в сильном жару…
Отец рвался, плакал: он любил супругу, как только мог любить… С бледным лицом, с распущенными седыми волосами стоял он подле гроба; рыдая, прощался с нею; с жаром целовал ее лицо и руки; сам опускал в могилу; бросил на гроб первую горсть земли; стал на колени; поднял вверх глаза и руки; сказал: «На небесах душа твоя! Мне недолго жить остается!» и тихими шагами пошел домой. …Леон открыл глаза, встал и протянул к отцу руки, говоря: «Где она?» — «С ангелами, друг мой!» — «И не будет к нам назад?» — «Мы к ней будем» — «Скоро ли?»- «Скоро, друг мой…». Они обнялися, заплакали: старец лил слезы вместе с младенцем!.. Им стало легче…
Итак, летящее время обтерло своими крылами слезы горестных, и всякий снова принялся за свое дело: отец за хозяйство, а сын за часовник. Сельский дьячок, славнейший грамотей в околотке, был первым учителем Леона и не мог нахвалиться его понятием. «В три дни, — рассказывал он…, — затвердить все буквы, в неделю – все склады; в другую – разбирать слова и титлы: этого не видано! В ребенке будет путь».
В самом деле, он имел необыкновенное понятие и через несколько месяцев мог читать все церковные книги; так же скоро выучился и писать; так же скоро начал разбирать печать светскую, к удивлению соседственных дворян, при которых отец нередко заставлял читать Леона… Первая светская книга, которую маленький герой наш, читая, наизусть вытвердил, была Езоповы «Басни»: отчего во всю жизнь свою имел он редкое уважение к бессловесным тварям, помня их умные рассуждения в книге греческого мудреца, и часто, видя глупости людей, жалел, что они не имеют благоразумия скотов Езоповых.
Скоро отдали Леону ключ от желтого шкапа, в котором хранилась библиотека покойной матери и где на двух полках стояли романы, а на третьей несколько духовных книг… «Дайра, восточная повесть», «Селим и Дамасина», «Мирамонд»… – все было прочтено в одно лето, с таким живым удовольствием…, которым отец Леонов не мог нарадоваться, полагая, что охота ко чтению… есть хороший знак в ребенке. Только иногда по вечерам говаривал он сыну: «Леон! Не испорти глаз. Завтре день будет; успеешь начитаться». А сам про себя думал: «Весь в мать! бывало, из рук не выпускала книги…».
…Леону открылся новый свет в романах; он увидел, как в магическом фонаре, множество разнообразных людей на сцене, множество чудных действий, приключений – игру судьбы, дотоле ему совсем неизвестную… Перед глазами его беспрестанно поднимался новый занавес: ландшафт за ландшафтом, группа за группою являлись взору. Душа Леонова плавала в книжном свете, как Христофор Коломб на Атлантическом море, для открытия… сокрытого…
С каким живым удовольствием маленький наш герой летним утром… спешил с книгою на высокий берег Волги, в ореховые кусточки, под сень древнего дуба! Там, в беленьком своем камзольчике бросаясь на зелень, среди полевых цветов сам он казался прекраснейшим, одушевленным цветом. …Шляпка служила ему столиком: на нее клал он книгу свою, одною рукою подпирая голову, а другою перевертывая листы, вслед за большими голубыми глазами, которые летели с одной страницы на другую и в которых, как в ясном зеркале, изображались все страсти, худо или хорошо описываемые в романе… Иногда, оставляя книгу, смотрел он на синее пространство Волги, на белые парусы судов и лодок, на станицы рыболовов… Сия картина так сильно впечатлелась в его юной душе, что он через двадцать лет после того, в кипении страстей, не мог без особливого радостного движения видеть большой реки, плывущих судов, летающих рыболовов: Волга, родина и беспечная юность тотчас представлялись его воображению, трогали душу, извлекали слезы. Кто не испытал нежной силы подобных воспоминаний, тот не знает весьма сладкого чувства. Родина, апрель жизни, первые цветы весны душевной!..
В сие же лето Леоново сердце вкусило живое чувство мироправителя при таком случае, о котором он после во всю жизнь свою не мог вспоминать равнодушно. Мысль о божестве была одною из первых его мыслей. Нежная родительница наилучшим образом старалась утвердить ее в душе Леона… Леон с того времени всегда молился Богу. Он молился ему со слезами в болезнь родительницы своей! Но судьбы вышнего неисповедимы. Такова была религия нашего героя до сего лета и до случая, который теперь описать желаю.
В один жаркий день он, по своему обыкновению, читал книгу под сению древнего дуба; старик дядька сидел на траве в десяти шагах от него. Вдруг нашла туча, и солнце закрылось черными парами. Дядька звал домой Леона, «Погоди», — отвечал он, не спуская глаз с книги. Блеснула молния, загремел гром, пошел дождик. …Вдруг из густого лесу выбежал медведь и прямо бросился на Леона. Дядька не мог даже закричать от ужаса. Двадцать шагов отделяют нашего маленького друга от неизбежной смерти: он задумался и не видит опасности; еще секунда, две – и несчастный будет жертвою яростного зверя. Грянул страшный гром… какого Леон никогда не слыхивал; казалось, что небо над ним обрушилось и что молния обвилась вокруг головы его. Он закрыл глаза, упал на колени и только мог сказать: «Господи!», через полминуты взглянул – и видит перед собою убитого громом медведя. Дядька насилу мог образумиться и сказать ему, каким чудесным образом Бог спас его. Леон стоял все еще на коленях, дрожал от страха и действия электрической силы; наконец устремил глаза на небо, и, несмотря на черные, густые тучи, он видел, чувствовал там присутствие Бога… Читатель! Верь или не верь: но этот случай не выдумка…
…С удовольствием обращаю взор на те времена, когда наши дворяне, взяв отставку, возвращались на свою родину с тем, чтобы уже никогда не расставаться с ее мирными пенатами; редко заглядывали в город; доживали век свой на свободе и в беспечности; правда, иногда скучали в уединении, но зато умели и веселиться при случае, когда съезжались вместе. …Мне кажется, что в них было много характерного, особенного, чего теперь уже не найдем в провинциях… Просвещение сближает свойства народов и людей, равняя их, как дерева в саду регулярном.
Капитан Радушин, отец Леонов, любил угощать добрых приятелей чем бог послал. Сын всякий раз с великим удовольствием бежал сказать ему: «Батюшка! Едут гости!», а капитан наш отвечал: «Добро пожаловать!», надевал круглый парик свой и шел к ним навстречу с лицом веселым. …Провинциалы наши не могли наговориться друг с другом; не знали, что за зверь политика и литература, а рассуждали, спорили и шумели. Деревенское хозяйство, охота, известные тяжбы в губернии, анекдоты старины служили богатою материею для рассказов и примечаний…
Ах! Давно уже смерть и время бросили на вас темный покров забвения, витязи С-ского уезда, верные друзья капитана Радушина! …Как теперь смотрю на тебя, заслуженный майор Фаддей Громилов, в черном большом парике, зимою и летом в малиновом бархатном камзоле, с кортиком на бедре и в желтых татарских сапогах; слышу, как ты, не привыкнув ходить на цыпках в комнатах знатных господ, стучишь ногами еще за две горницы и подаешь о себе весть издали громким своим голосом…! Вижу и тебя, седовласый ротмистр Бурилов, простреленный насквозь башкирскою стрелою в степях уфимских; слабый ногами, но твердый душою; ходивший на клюках, но сильно махавший ими, когда надлежало тебе представить живо удар твоего эскадрона или омерзение к бесчестному делу какого-нибудь недостойного дворянина! Гляжу и на важную осанку твою, бывший воеводский товарищ Прямодушин, и на орлиный нос твой, за который не мог водить тебя секретарь провинции, ибо совесть умнее крючкотворства; вижу, как ты, рассказывая о Бироне и Тайной канцелярии, опираешься на длинную трость с серебряным набалдашником, которую подарил тебе фельдмаршал Миних… Вижу всех вас, достойные матадоры провинции, которых беседа имела влияние на характер моего героя; и, чтобы представить все благородство сердец ваших, сообщаю здесь условия, заключенные вами между собою в доме отца Леонова…
«Мы, нижеподписавшиеся, клянемся честию благородных людей жить и умереть братьями, стоять друг за друга горою во всяком случае, не жалеть ни трудов, ни денег для услуг взаимных, поступать всегда единодушно, наблюдать общую пользу дворянства, вступаться за притесненных и помнить русскую пословицу: «Тот дворянин, кто за многих один»; не бояться ни знатных, ни сильных, а только Бога и государя; смело говорить правду губернаторам и воеводам; никогда не быть их прихлебателями и не такать против совести. А кто из нас не сдержит своей клятвы, тому будет стыдно и того выключить из братского общества». Следует восемь имен.
…Одна смерть разрушила их братскую связь… Когда судьба, несколько времени играв Леоном в большом свете, бросила его опять на родину, он нашел майора Громилова, сидящего над больным Прямодушиным, который лежал в параличе и не владел руками (все прочие друзья их были уже на том свете). Громилов кормил больного из рук своих, плакал горько и сказал Леону: «Тошно, тошно быть сиротою на старости!..».
Добрые люди! Мир вашему праху! Пусть другие называют вас дикарями: Леон в детстве слушал с удовольствием вашу беседу словохотную, от вас заимствовал русское дружелюбие, от вас набрался духу русского и благородной дворянской гордости, которой он после не находил даже и в знатных боярах: ибо спесь и высокомерие не заменяют ее; ибо гордость дворянская есть чувство своего достоинства, которое удаляет человека от подлости и дел презрительных. Добрые старики! Мир вашему праху! …

Портрет Н.М.Карамзина.
Литография Г.Ф.Гиппиус, 1822 (ГРМ).

Краткая автобиография Н.М.Карамзина (ГА РФ).
Остается лишь удивляться непрекращающимся спорам о месте его рождения.

«Симбирск. Вид с Волги». Рисунок Н.И.Поливанова, 1842 (В.А.Сукайло, Е.К.Беспалова «Симбиряне в жизни и творчестве А.С.Пушкина», Ульяновск, 2001).
Прекрасно видны дом Карамзиных и все здания на Венце, спуски, Подгорье… Хотелось бы увидеть хорошую репродукцию этого рисунка.

Н.И.Поливанов:
1) «Пикник в Симбирске. Вид Покровского монастыря», 1845;
2) «Симбирск. Дом Бычкова», 1845.

В.А.Жуковский. Вид с Симбирского Венца, 1837. Вероятно, черновой набросок и окончательный вариант рисунка
1) В.А.Сукайло, Е.К.Беспалова «Симбиряне в жизни и творчестве А.С.Пушкина», 2001;
2) «Записки Симбирского областного естественно-исторического музея», вып.2, 1914.

1) Вид на Симбирск. Акварель неизвестного художника. 1840.
2) А.Е.Клименко. Симбирск. Акварель. 1992.

Волга у Симбирска.
Иллюстрации из книги М.Н.Богданова «Охота в симбирских садах», 1914.

Описание и рисунок герба дворянского рода Карамзиных, представленные поручиком Н.М.Карамзиным в Герольдию при Правительствующем Сенате в 1799 годы (РГИА).

1) 1-ый лист Ведомости пожертвований на установку памятника Н.М.Карамзину в Симбирске, поступивших с августа 1833 г. по июнь 1836 г. (ГА РФ). С.Петербургская губерния – 14341 р., Симбирская – 4470…
2) Фото из журнала «Нива» №40 за 1898 год.

Объявление об издании Комитетом Карамзинской библиотеки исторического литературного сборника «Симбирский юбилей Николая Михайловича Карамзина 1 декабря 1766 – 1866 года», Симбирск, 1867 (ГАУО).

Роль Карамзина в истории русской культуры не измеряется только его литературным и научным творчеством. Карамзин-человек был сам величайшим уроком. Воплощение независимости, честности, уважения к себе и терпимости к другому не в словах и поучениях, а в целой жизни, развертывающейся на глазах у поколений русских людей, – это была школа, без которой человек пушкинской эпохи, бесспорно, не стал бы тем, чем он сделался для истории России. Ю. М. Лотман

Николай Михайлович Карамзин, историк, писатель, крупнейший русский литератор эпохи сентиментализма, один из основоположников русского консерватизма, журналист, поэт, реформатор русского языка, выдающийся русский мыслитель, создавший цельную, оригинальную и весьма сложную по своему теоретическому содержанию концепцию Самодержавия как особого, самобытно-русского типа власти, тесно связанного с Православной Церковью.
Родился 12 декабря 1766 года в селе Михайловка (Знаменское) Бузулукского уезда Симбирской губернии, Российской империи.
Происходил из крымско-татарского рода Кара-мурзы (известного с XVI в.). Детство провел в имении отца – Михаила Егоровича, помещика средней руки – селе Знаменское, затем воспитывался в частном пансионе Фовеля в Симбирске, где учили на французском языке, потом – в московском пансионе проф. И. М. Шадена. В пансионе Карамзин выучил французский и немецкий языки, учил английский, латынь и греческий. Кроме того, он посещал лекции в Московском университете. С 1782 года Карамзин служил в Преображенском полку. В это же время начинается его литературная деятельность. Первое печатное произведение Карамзина – перевод с немецкого С. Гесснера « Деревянная нога».
По смерти отца Карамзин в 1784 году вышел в отставку и уехал в Симбирск, где вступил в масонскую ложу « Золотого венца». Спустя год Карамзин переехал в Москву, где сблизился с московскими масонами из окружения Н. И. Новикова, под влиянием которых формируются его взгляды и литературные вкусы, в частности, интерес к литературе французского Просвещения, « энциклопедистам» – Монтескье, Вольтеру и пр. Масонство привлекало Карамзина своей просветительской и благотворительной деятельностью, но отталкивало своей мистической стороной и обрядами. В конце 1780-х годов будущий писатель участвует в различных периодических изданиях: « Размышления о делах Божиих…», « Детское чтение для сердца и разума», в которых публикует собственные сочинения и переводы. К 1788 году Карамзин охладевает к масонству.
В 1789-1790 годах совершает 18-месячное заграничное путешествие по странам Западной Европы, одним из побудительных мотивов которого был разрыв Карамзина с масонами. Он побывал в Германии, Швейцарии, охваченной революцией Франции и Англии.
В 1791 году после выхода в свет революционной книги А. Н. Радищева, начало печататься описание путешествия другого автора, которое сыграло роль очень важную, но совсем иную в развитии русской литературы. Это были « Письма русского путешественника» молодого писателя Николая Михайловича Карамзина.
Карамзин, хотя и был значительно моложе Радищева, принадлежал к той же эпохе русской жизни и литературы. Обоих глубоко волновали одни и те же события современности. Оба были писателями-новаторами. Оба стремились свести литературу с отвлеченно-мифологических высот классицизма, изобразить реальную русскую жизнь. Однако по своему мировоззрению они резко отличались друг от друга, непохожа, а во многом и противоположна была оценка действительности, поэтому столь различно и все их творчество.
Поездка и послужила ему материалом. В русской литературе еще не было книги, которая так живо и содержательно рассказывала о быте и нравах европейских народов, о западной культуре. Карамзин описывает свои знакомства и встречи с выдающимися деятелями европейской науки и литературы; восторженно рассказывает, о посещении сокровищ мирового искусства. Будучи свидетелем событий во Франции, неоднократно посещал Национальное собрание, слушал речи Робеспьера, завел знакомства с многими политическими знаменитостями. Этот опыт оказал на дальнейшую эволюцию его мировоззрения огромное воздействие, положив начало критическому отношению к « передовым» идеям. Так, в « Мелодоре и Филалете» (1795 ) Карамзин ярко выразил неприятие и шок, вызванный реализацией идей Просвещения на практике, в ходе Великой Французской революции: « Век просвещения! Я не узнаю тебя – в крови и пламени не узнаю тебя – среди убийств и разрушения не узнаю тебя!».
Своего рода откровениями для русских читателей были встречающиеся в « Письмах…» настроения « чувствительного путешественника». Особую чуткость сердца, « чувствительность» (сентиментальность) Карамзин считал основным качеством, необходимым для писателя. В заключительных словах « Письмах…» он как бы намечал программу своей последующей литературной деятельности.
Чувствительность Карамзина, напуганного французской революцией, которую он ощущал как предвестие « всемирного мятежа», в конечном счете, уводила его от русской действительности в мир воображения.
Сын небогатого сибирского помещика, воспитанник иностранных пансионов, недолгое время офицер столичного полка, Карамзин нашел свое истинное призвание, лишь выйдя в отставку и сблизившись с основателем « Типографической компании» Н. И. Новиковым и его кружком. Под руководством Новикова участвует в создании первого в нашей стране детского журнала « Детское чтение для сердца и разума».
По возвращении из-за границы издает « Московский журнал» (1791 -1792), альбом « Аглая» (1794 -1795), альманах « Аониды» (1796 -1799), « Пантеон иностранной словесности» (1798 ), журнал « Детское чтение для сердца и разума» (1799 ), публикует « Письма…» (1791 -1792), принесшие ему всероссийскую известность, сближается с консервативно настроенным Г. Р. Державиным и окончательно порывает с масонством. В этот период Карамзин испытывает все нарастающий скепсис по отношению к идеалам Просвещения, однако в целом остается на западнических, космополитических позициях, будучи уверенным в том, что путь цивилизации един для всего человечества и что России должна идти по этому пути, и пишет об этом « Письма русского путешественника»: « Все народное ничто перед человеческим. Главное дело быть людьми, а не славянами». Как литератор, он создает новое направление, так называемый сентиментализм, осуществляет масштабную реформу русского языка, с одной стороны, ориентируя его на французские литературные модели, с другой, приближая его к разговорному, полагая при этом, что русский бытовой язык еще предстоит создать. В наибольшей степени сентиментализм получил отражение в повести из русской жизни « Бедная Лиза» (1792 ), очерке « Флор Силин».
Стремление Карамзина « офранцузить» русский язык не следует преувеличивать. Еще в 1791 году он утверждал: « в нашем так называемом хорошем обществе без французского языка будешь глух и нем. Не стыдно ли? Как не иметь народного самолюбия? Зачем быть попугаями и обезьянами вместе?». Кроме того, тогдашний космополитизм Карамзина сочетался со своеобразной литературной борьбой за возвращение к русским истокам. К примеру, его повесть « Наталья, боярская дочь» (1792 ) начиналась словами: « Кто из нас не любит тех времен, когда русские были русскими, когда они в собственное платье наряжались, ходили своею походкою, жили по своему обычаю, говорили своим языком и по своему сердцу?».
Особенно важное значение имело творчество Карамзина для развития литературного языка, разговорного языка, книжной речи. Он стремился создать один язык для книг и для общества. Он освободил литературный язык от славянизмов, создал и ввел в употребление большое число новых слов, таких, как « будущность», « промышленность», « общественность», « влюбленность».
В начале XIX века, когда за языковую реформу Карамзина боролась литературная молодежь – Жуковский, Батюшков, Пушкин-лицеист, сам он все больше отходил от художественной литературы.
В апреле 1801 года Николай Михайлович женился на Елизавете Ивановне Протасовой, которая через год скончалась, оставив дочь Софью.
Восшествие на престол Александра I положило начало новому периоду в идейной эволюции Карамзина. В 1802 году он выпустил в свет написанное в 1801 году « Историческое похвальное слово Екатерине Второй», представлявшее собой наказ новому царю, где он формулирует монархическую программу и ясно высказывается в пользу самодержавия. Карамзин развернул активную издательскую деятельность: переиздал « Московский журнал», предпринял издание « Пантеона российских авторов, или собрание их портретов с замечаниями», выпустил первое свое собрание сочинений в 8 томах. Главным событием первых лет XIX века стало издание « толстого» журнала « Вестник Европы» (1802 -1803), выходившего два раза в месяц, где выступил в роли политического писателя, публициста, комментатора и международного обозревателя. В нем он четко формулирует свою государственническую позицию (ранее для него государство было « чудовищем»). Примечательно также, что в своих статьях Карамзин довольно резко выступает против подражательства всему иностранному, против воспитания русских детей за границей и т. д. Свою позицию он недвусмысленно выражает формулой: « Народ унижается, когда для воспитания имеет нужду в чужом разуме». Более того, призывает прекратить безоглядное заимствование опыта Запада: « Патриот спешит присвоить отечеству благодетельное и нужное, но отвергает рабские подражания в безделках… Хорошо и должно учиться: но горе <…> народу, который будет всегдашним учеником». К. критически относится к либеральным начинаниям Александра I, формируя позицию, которую можно обозначить как прото-консервативную, поскольку сам Карамзин еще остается « республиканцем в душе».
Еще в конце 90-х гг. XVIII в. обозначился интерес Карамзина к русской истории. Он создает несколько небольших исторических работ. 28 сентября 1803 года писатель обращается в Министерство народного просвещения к попечителю Московского учебного округа М. Н. Муравьеву с просьбой об официальном назначении его историографом, которая вскоре была удовлетворена особым указом от 31 октября.
Не оставляет он и литературу – в 1803 году публикует « Марфу Посадницу» и ряд других произведений. Особенно стоит выделить « Мою исповедь» (1802 ), где он резко полемизирует со всей просветительской традицией – от « энциклопедистов» до Ж. Ж. Руссо. Его консервативно-монархические взгляды становится всё более чёткими.
В 1804 году Карамзин женился во второй раз – на Екатерине Андреевне Колывановой. Его жизнь была наполнена напряженным трудом, зимой он проживал в Москве, летом – в Остафьево.
С 1803 по 1811 года Карамзин создает пять томов « Истории государства российского», попутно открыв и впервые использовав ценнейшие исторические источники.
В конце 1809 года Карамзин впервые был представлен Александру I. К 1810 году ученый под влиянием занятий русской историей становится последовательным консерватором-патриотом. В начале этого года он, через своего родственника Ф. В. Ростопчина, знакомится в Москве с лидером тогдашней « консервативной партии» при дворе – великой княгиней Екатериной Павловной и начинает постоянно посещать ее резиденцию в Твери, где ее супруг, принц Ольденбургский, был генерал-губернатором. Салон великой княгини представлял тогда центр консервативной оппозиции либерально-западническому курсу, олицетворяемому фигурой М. М. Сперанского. В этом салоне он читал отрывки из « Истории…» в присутствии великого князя Константина Павловича, тогда же происходит его знакомство с вдовствующей императрицей Марией Федоровной, которая с тех пор становится одной из его покровительниц.
В 1810 году Александр I пожаловал Карамзину орден Св. Владимира 3 степени. По инициативе Екатерины Павловны Карамзин написал и подал в марте 1811 года Александру I, во время чтений в Твери очередного фрагмента из своей « Истории…», трактат « О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях» – наиболее глубокий и содержательный документ зародившейся русской консервативной мысли. Наряду с обзором русской истории и критикой государственной политики Александра I в « Записке» содержалась цельная, оригинальная и весьма сложная по своему теоретическому содержанию, концепция Самодержавия как особого, самобытно-русского типа власти, тесно связанной с Православием и Православной Церковью.

Памятник Н. М. Карамзину (Ульяновск)

Карамзин одним из первых в русской мысли поставил вопрос о негативных последствиях правления Петра I, поскольку стремление этого императора преобразовать Россию в подобие Европы подрывали « дух народный», то есть самые основы самодержавия, « нравственное могущество государства». Стремление Петра I « к новым для нас обычаям переступила в нем границы благоразумия». Карамзин фактически обвинил Петра в насильственном искоренении древних обычаев, роковом социокультурном расколе народа на высший, « онемеченный», слой и низший, « простонародье», в уничтожении Патриаршества, что привело к ослаблению веры, переносе столицы на окраину государства, ценой огромных усилий и жертв. В итоге, утверждал мыслитель, русские « стали гражданами мира, но перестали быть, в некоторых случаях, гражданами России».
Основные элементы концепции самодержавия Карамзина в той или иной форме были разработаны последующими поколениями русских консерваторов: С. С. Уваровым, Л. А.Тихомировым, И. А. Ильиным, И. А. Солоневичем и другими.
В « Записке» Карамзин сформулировал до сих пор не реализованную на практике идею « русского права»: « законы народа должны быть извлечены из его собственных понятий, нравов, обыкновений, местных обстоятельств». « Русское право также имеет свои начала, как и Римское; определите их и вы дадите нам систему законов». Как ни парадоксально, в какой-то мере (но далеко не полной) рекомендациями Карамзина воспользовался уже в царствование Николая I его идейный противник М. М. Сперанский в процессе кодификации русского законодательства.
Кроме всего прочего, в « Записке» содержались классические принципы русского консерватизма: « требуем более мудрости хранительной, нежели творческой <…> всякая новость в государственном порядке есть зло, к коему надо прибегать только в необходимости <…> для твердости бытия государственного безопаснее порабощать людей, нежели дать им не вовремя свободу».
« Записка» была холодно воспринята императором, однако впоследствии он явно учел её основные положения. После падения Сперанского, кандидатура Карамзина на пост статс-секретаря Государственного Совета рассматривалась наряду с А. С. Шишковым. Предпочтение было отдано последнему как человеку военному, что было немаловажно в условиях надвигавшейся войны с Наполеоном.
Работа Карамзина над « Историей государства российского» была временно прервана Отечественной войной 1812 года. Сам писатель готов был сражаться в московском ополчении и в последние мгновения перед вхождением Наполеона в столицу покинул город. 1813 год он провел в эвакуации сначала в Ярославле, а затем в – Нижнем Новгороде. В Москву Карамзин возвратился в июне 1813 года и продолжил работу над « Историей…», невзирая на то, что в московском пожаре 1812 года сгорела его библиотека.
В начале 1816 года он приехал в Петербург просить средств на издание первых восьми томов « Истории…». При поддержке императриц Елизаветы Алексеевны и Марии Федоровны, после приема у А. А. Аракчеева, Александр I удостоил Карамзина высочайшей аудиенции, в результате которой были выделены необходимые средства, и написанные тома без цензуры, вышли в 1818 году (9 -й том вышел в 1821, в 1824 – 10-й и 11-й, последний, 12-й том вышел посмертно). « История государства Российского» пользовалась огромным успехом.
С 1816 года и до момента своей смерти Карамзин жил в Петербурге, общаясь с В. А. Жуковским, С. С. Уваровым, А. С. Пушкиным, Д. Н. Блудовым, П. А. Вяземским и др. По предложению Александра I, Карамзин стал проводить каждое лето в Царском Селе, что всё более и более усиливало его близость к царскому семейству. Государь неоднократно беседовал с Карамзиным во время прогулок по Царскосельскому парку, постоянно читал в рукописи « Историю…», выслушивал мнения Карамзина на текущие политические события. Толгда же Карамзину был пожалован титулом статского советника, награжден орденом Св. Анны 1-го класса, в 1824 году он стал действительным статским советником. В 1818 году Карамзин был принят членом Императорской Российской Академии. Тогда же вышли восемь томов « Истории…» тиражом в три тысячи экземпляров, которые стремительно разошлись в 25 дней. Значение этого грандиозного труда точно выразил П. А. Вяземский: « Творение Карамзина есть единственная у нас книга, истинно государственная, народная и монархическая».
Смерть Александра I потрясла Карамзина, а мятеж 14 декабря окончательно надломил его физические силы (в этот день он простудился на Сенатской площади, болезнь перешла в чахотку и 22 мая 1826 года в Санкт-Петербурге умер.
Роль Карамзина как деятеля культуры и русской историографии в целом осознана в русской мысли. Однако значение Карамзина как консервативного мыслителя, оказавшего определяющее влияние на русскую консервативно-патриотическую мысль, историкам и философам еще предстоит раскрыть.

«Все прошлые юбилеи Карамзина предшествовали большим геополитическим потрясениям…»

Текст: Дмитрий Шеваров
На фото: памятник Николаю Карамзину в Бузулукском районе/vestirama.ru

Сегодня, в канун 250-летнего юбилея Николая Карамзина , который отмечается 12 декабря , мы начинаем публиковать «карамзинский сериал», посвященный яркой, сложной и во многом таинственной личности автора «Истории государства Российского».

Портрет Н. М. Карамзина. Ж-Б Дамон-Ортолани, 1805 год/Ульяновский областной художественный музей

Столетие со дня рождения (1866 год) пришлось на реформы Александра II и начало народовольческого террора.
150-летие (1916 год) выпало на третий год мировой войны и канун революции.
200-летие (1966 год) отмечалось в СССР лишь узким кругом историков в условиях назревающей жесткой конфронтации с западными странами и Китаем.
225-летие широко праздновалось в декабре 1991 года. Перестроечные толстые журналы печатали главы из карамзинской «Истории…» как самую актуальную литературу. Торжественное заседание проходило в Колонном зале. Блестящую речь о Карамзине сказал . Через две недели закончилась история Советского Союза.
Чему канун 2016-й - о том напишут потомки.

«История государства Российского»: воздушная громада

Карамзину было дано столько разнообразных дарований, что для их реализации ему необходима была длинная взлетная полоса - как тяжелому воздушному лайнеру.
Читая в учебниках краткую справку о классике, дети могут подумать, что разгонялся Карамзин очень плавно, спокойно, и летел к цели, не зная тревог и сомнений. Но карамзинская взлетная полоса была более похожа на дорогу от райцентра до заброшенной деревни: рытвины, колдобины и запрещающий знак у самой околицы, поставленный то ли в шутку, то ли всерьез.

Дмитрий Сергеевич Лихачев (1906-1999 гг.)

Драм, трагедий, конфликтов в его жизни было в избытке.

В молодости — острый конфликт с влиятельным вельможей, вынужденный отъезд за границу, более похожий на

Михаил Петрович Погодин (1800-1875 гг.)

бегство. Рискованное путешествие по Европе в разгар французской революции. Ранние смерти (первой жены Елизаветы Ивановны, детей Андрея и Наташи). Война 1812 года — утрата семейного гнезда, «вся моя библиотека обратилась в пепел» , участь беженца. А еще — грубая критика, яростное противодействие влиятельных сановников, скудость средств (он никогда не брал в долг), нескончаемая работа, грозящая слепотой, и бесконечные болезни родных…
И все-таки его создание, его «История…» — эта воздушная громада! — вышла из одинокого кабинета, как из ангара, и вот уже двести лет каждый, кто оглянется на прошлое Отечества, — он, прежде всего, увидит эту гряду облаков, эти двенадцать томов Карамзина.

Улыбка Карамзина

Давно замечено, что

Натан Яковлевич Эйдельман (1930-1989 гг.)

Карамзин не дается биографам,

его личность не обрела завершенных очертаний даже под пером таких исследователей, как (автор изданной 150 лет назад, в 1866 году легендарной
книги «Николай Михайлович Карамзин, по его сочинениям, письмам и отзывам современников»), («Сотворение Карамзина») и («Последний летописец»). Николай Михайлович будто стоит за колоннадой томов своей Истории. Что ж, он любил оставаться в тени, считая, что земная слава — помеха трудам. Выход в свет был для него уступкой приличиям и поводом для самоиронии.

Юрий Михайлович Лотман (1922-1993 гг.)

Не раз был свидетелем того, как Карамзин собирался во дворец.

Александр Сергеевич Пушкин (1799-1837 гг.)

«Однажды, — вспоминал Александр Сергеевич, — отправляясь в Павловск и надевая свою ленту, он посмотрел на меня наискось и не мог удержаться от смеха. Я прыснул, и мы оба расхохотались…»

Пушкина легко представить хохочущим. Хохочущего Карамзина — невозможно.
Должно быть, в этом виноваты портреты государственного историографа. Николай Михайлович на них выглядит сановито, официально, улыбка прячется в уголках губ.

Алексей Андреевич Аракчеев (1769-1834 гг.)

Да, Карамзин не был веселым человеком, земные скорби никогда не оставляли его, но он знал цену и доброй шутке, и приветливости. Даже отправляясь на прием к графу Аракчееву, Николай Михайлович не оставлял своей улыбки дома. , видевший до этой встречи в Карамзине врага, проводил его потом из кабинета как друга.
«В сердечной простоте беседовать о Боге и истину царям с улыбкой говорить…» С блеском исполняя эту несомненно известную ему державинскую максиму, Николай Михайлович сделал акцент на улыбке.

Никита Михайлович Муравьёв (1795-1843 гг.)

Ровная приветливость Карамзина, его невозмутимость раздражали старых царедворцев с их каменными лицами.

А будущим декабристам улыбка казалась слабостью, уступкой «тирану».

Юный и его друзья исповедовали аскетизм, непримиримость и суровость, они не могли понять карамзинской учтивости, его располагающей к диалогу улыбки и неподдельной привязанности к царской семье. Они считали, что истина должна как камень влететь в Зимний дворец.

Неспособность оппозиции придать своей критике достойную форму заметил еще .

Николай Васильевич Гоголь (1809-1852 гг.)

И как назвал он свою статью: «Карамзин»! «Как смешны, — писал Гоголь, — т е, которые утверждают, что в России нельзя сказать полной правды и что она у нас колет глаза! Сам же выразится так нелепо и грубо, что более, нежели самой правдой, уколет глаза теми заносчивыми словами, которыми скажет свою правду, словами запальчивыми, высказывающими неряшество растрепанной души своей, и потом сам же изумляется и негодует, что от него никто не принял и не выслушал правды! Нет. Имей такую чистую, такую благоустроенную душу, какую имел Карамзин, и тогда возвещай свою правду: всё тебя выслушает, начиная от царя и до последнего нищего… И выслушает с такой любовью, с какой не выслушивается ни в какой земле ни парламентский защитник прав, ни лучший нынешний проповедник…»
Какое несчастье, что в последнее царствование рядом с Николаем II не было человека такого доброго и умного сердца, такого ясного и провидческого ума, как Карамзин. Скольких ошибок, скольких жертв Россия могла бы избежать!

Продолжение следует >>

Титульный лист юбилейного издания «Истории государства Российского» и одна из страниц книги: картина Павла Рыженко «Благословение Сергия»

Ссылки по теме:
Все статьи проекта
, 24.08.2016
, 16.08.2016
, 14.03.2016
, 21.06.2015
, 05.10.2016
, 19.09.2016
Оригинал статьи:
«Историк» - журнал «Родина»

Просмотры: 0

Карамзинский бал

«Живые картины русской истории».

(Жизненный и творческий путь Н.М. Карамзина).

ЦЕЛИ:

помочь учащимся изучить основные факты биографии писателя-земляка, поэта, историка Н. М. Карамзина; познакомиться с его литературным творчеством.

создать условия для развития навыков выразительного чтения, устной монологической речи учащихся.

вызвать чувство восхищения от знакомства с творчеством и личностью Н. М. Карамзина, пробудить познавательный интерес к творчеству и деятельности знаменитого земляка.

ОБОРУДОВАНИЕ :

√портрет Н. М. Карамзина, презентация «Жизнь Карамзина», выставка книг, слова и выражения Карамзина; костюмы для участников литературной гостиной, проектор, экран.

Ведущий 2:

√Не помним мы истории своей

Не ведаем, как жили наши предки,

Как будто мы совсем других кровей,

Другой любви,

Обычаев

И сметки.

Как будто бы до нас

И после нас

И не было

И никого не будет.

Живем мы суетливо,

Напоказ,

С гордынею…

Да что же с нами, люди?

Владимир Дворянсков

√Ведущий 1: В этом стихотворении поэт Н.В. Дворянсков поднимает очень важную тему - тему памяти человеческой, когда люди в погоне за «хлебом насущным» забывают о самом главном: о душе, нравственности, не помнят истории своей Родины. А история нашей Родины связана с именем Н.М. Карамзина.

Ведущий 2: И сегодня на нашем литературном балу речь пойдет о Николае Михайловиче Карамзине, чья жизнь тесным образом связана с Оренбургским краем.

√Ведущий 1: Ведь именно Карамзин был первым историком на Руси и замечательным писателем, в произведениях которого оживала «история государства Российского».

Ведущий 2: Не случайно именно в нашей библиотеке мы проводим сегодня Карамзинский бал, посвященный Дню рождения историографа, писателя и поэта!

√бал Ростовой

Чтец:

Сегодня бал, в огнях весь дом
Подъехали кареты
Шампанское укрыто льдом
И слуги приодеты

Вплывают дамы, всех слепят
Бриллианты и сапфиры
Надеты модные шарфы
На оголенных спинах

Везде банты и кружева
Мелькают эполеты
И знатоки Парижских мод
В новинки разодеты

Зал весь в свечах и зеркалах
Хрустальный звон бокалов
Хозяин дома объявил
Раздолию начало

Владислав Старостин

Звучит музыка, за столами сидят дамы и кавалеры и тихо беседуют:

1) Господа! Вы слышали?! В российской литературе произошло необыкновенное событие. Моднейший и самый читаемый писатель Николай Михайлович Карамзин записывается в историки. Бывало, что по своей воле отказывались от престола монархи, но чтобы знаменитый художник на вершине славы, силы и успеха подвергал себя добровольному заточению - пусть даже в храме науки!

2) Карамзин меняет биографию в том возрасте, в каком погибнет Пушкин. Зачем?

3) Он рано вошёл в литературу и довольно быстро завоевал славу первого пера страны.

4) Он удачно путешествовал и общался с выдающимися умами и талантами Западной Европы.

1) Его альманахи, книги и журналы полюбили читатели.

2) Он написал “Бедную Лизу” повесть, прочитанную едва ли не каждым грамотеем.

3) Он глава школы “жизни и сердца”, сентименталист, преобразователь литературного языка.

4) Свою дружбу ему предлагал Александр Первый. А Карамзин написал: “Мне гадки лакеи и низкие честолюбцы, и низкие корыстолюбцы. Двор не возвысит меня”.

1) Он открыл России Шекспира, переведя “Юлия Цезаря”, и нашёл Ипатьевскую летопись (страшно подумать, что примись он за свою историю на десять лет позже многого можно было и не найти ее - пожары Отечественной войны 1812-го года были безжалостны к летописям).

√Ведущий 1: Такие (или примерно такие) пересуды можно было услышать в светских салонах российских столиц в первой четверти XIX-го века. Нам довелось “подслушать”, что говорили о Николае Михайловиче Карамзине - личности удивительной для русской культуры! 12 декабря этого года исполнилось 250 лет со дня рождения великого современника А.С. Пушкина, которого сам Поэт назвал “ одним из великих наших сограждан ” . Откройте любое издание “Бориса Годунова”: чтение трагедии вы неизменно начнете с таких слов: “Драгоценной для россиян памяти Николая Михайловича Карамзина сей труд, гением его вдохновенный, с благоговением и благодарностию посвящает Александр Пушкин”.

Ведущий 2: Современники сравнивали его с Петром Великим. Это, конечно, метафора, одно из тех пышных поэтических уподоблений, на которые был столь щедр век Ломоносова и Державина. Однако вся жизнь Карамзина, его блистательные начинания и свершения, оказавшие огромное преобразующее воздействие на развитие отечественной культуры, были и в самом деле столь необыкновенны, что вполне допускали самые смелые исторические аналогии.

Ведущий 1: Писатель, который впервые и с небывалой до того широтой развернул перед русским читателем многообразнейшую картину европейской духовной жизни; крупнейший представитель русского сентиментализма; выдающийся филолог, знаменитые языковые реформы которого во многом подготовили триумфальные успехи русской прозы во второй половине XIX столетия; блестящий литературный критик и публицист, редактор и переводчик; признанный патриарх отечественной историографии, создавший труд, который составил славу и гордость русской исторической науки - “Историю государства Российского”, - таков был Карамзин, таковы его заслуги перед нашей национальной культурой.

Ведущий 2: Карамзин принадлежал к дворянскому роду, ведущему свое начало от татарского князя Кара-Мурзы, поступившего на русскую службу.

Отец - Михаил Егорович, отставной капитан, имевший земли в Симбирской и Оренбургской губерниях. Мать - Екатерина Петровна, урожденная Пазухина (умерла в 1769 г.). Вторым браком отец Карамзина женился на Евдокии Гавриловне Дмитриевой, тетке И. И. Дмитриева.

Ведущий 1: Николай Михайлович Карамзин родился в декабре 1766 года в небольшом поместье отца недалеко от Симбирска (по другим данным в Оренбургском имении Карамзиных). О детских годах будущего писателя известно немного. Известно, что он рано лишился матери, что лет до одиннадцати воспитывался в деревне, где единственным его учителем и гувернером был домашний врач Карамзиных, немец. Младший современник и родственник Карамзина, поэт П. А. Вяземский, писал, что “тогдашнее воспитание, при всех своих недостатках, имело и хорошую сторону: ребенок долее оставался на русских руках, был окружен русскою атмосферою, в которой ранее знакомился с языком и обычаями русскими. Европейское воспитание, которое уже в возмужалом возрасте довершало воспитание домашнее, исправляло предрассудки, просвещало ум, но не искореняло первоначальных впечатлений, которые были преимущественно отечественные”. Вероятно, именно таким и было воспитание юного Карамзина.

Чтец:

Где в первый раз открыл я взор,

Небесным светом озарился

И чувством жизни насладился;

Где птичек нежный громкий хор

Воспел рождение младенца;

Где я природу полюбил, -

Ей первенцы души и сердца, слезу, улыбку посвятил

И рос в веселии невинном,

Как юный мирт в лесу пустынном?

Николай Карамзин

√Ведущий 2: В доме отца была хорошая библиотека, и мальчик с самых ранних лет пристрастился к чтению. Европейская классика, книги по древней и новой истории, жизнеописания великих людей — на этих книгах воспитывался будущий писатель.

Ведущий 1: В 1780 году четырнадцатилетнего юношу отправляют в Москву и определяют в частный пансион. Карамзин усердно изучает языки — им в программе пансиона отводилось главное место. Однако круг его интересов значительно шире. Он по-прежнему много читает, интересуется историей, философией, эстетикой, посещает лекции в университете. Литературное призвание обозначилось в нем уже тогда.

√Ведущий 2: По окончании пансиона в 1783 году он поступает на военную службу в Преображенский полк, первый гвардейский полк России. Но склонности к военной карьере у него не было. Не прослужив и года, он вышел в отставку в чине поручика и уехал на родину, в свою симбирскую деревню.

Ведущий 1: 1784 год - начало нового и очень важного периода в жизни Карамзина. Осенью этого года он приезжает в Москву с твердым намерением посвятить себя литературной деятельности, тем более что начало ей было положено еще год назад.

√Ведущий 2: В 1783 году в свет вышли восемнадцать страниц в мягкой обертке. Прозаический опус “Деревянная нога” Геснера перевел с немецкого никому не ведомый “Николай Карамзин”— гласит текст на обложке. Так произошло рождение Карамзина-литератора, о котором потом проницательный Белинский скажет: “Карамзиным началась новая эпоха русской литературы”.

1) Карамзин первый на Руси начал писать повести, которые заинтересовали общество.

2) 1792 год - год рождения новой словесности написаны “Бедная Лиза” и “Наталья, боярская дочь”.

3) Эраст - начало образа лишнего человека, далёкий предшественник Онегина, Чацкого, Печорина.

4) Он называет себя первым русским писателем, а хочет научить нас нашему родному языку, которого мы не слышали...

Чтец:

Любя отечество душою просвещенной,
И славу русскую любя,
Труду высокому обрёк он неизменно

Все дни свои, всего себя.

Николай Языков

Ведущий 1: Произведения Карамзина, печатавшиеся в “Московском журнале” и вышедшие в 1794 году отдельной книгой под скромным названием “Мои безделки”, имели громадный успех, доставив молодому писателю широчайшую известность.

Вашему вниманию предлагается свидетельство современника Николая Михайловича Ф. Н. Глинки, известного русского поэта.

Ф. Н. Глинка:

“В раннем детстве моем… в смиренном околотке нашем, Смоленской губернии, близ города Духовницы, мало читали, и кроме книг духовного содержания, почти не имели других. — ...Вдруг появились у нас в доме: “Мои безделки”. Нам прислали эту книгу из Москвы, и как описать впечатление, произведенное ею? Все бросились к книге и погрузились в нее: читали, читали, перечитывали, и наконец почти вытвердили наизусть. От нас пошла книга по всему околотку, и возвратилась к нам уже в лепестках. Так сталось, думаю, и везде с первыми опытами Карамзина”.

√Ведущий 2: В мае 1789 года Карамзин отправляется за границу, в длительное путешествие по Европе. Эта поездка была давней его мечтой.

“Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые”. Николай Михайлович блажен. Он — в революционном Париже. Он чувствует дыхание Истории.

Ведущий 1: Путешествие продолжалось почти полтора года. Карамзин посетил Пруссию, Саксонию, Швейцарию, Францию, Англию. Он наблюдал жизнь больших городов и маленьких деревушек, вел беседы в аристократических салонах и захолустных дорожных трактирах, в стенах французской Академии…

Ведущий 2: Одним из результатов путешествия стали “Письма русского путешественника”. Их называли “окном в Европу”, подобным тому, которое когда-то прорубил Петр Первый. Они явились первым произведением русской прозы, которое по всему своему строю принадлежало уже новой литературной эпохе, во многом предвосхищая ее важнейшие художественные открытия.

Проза “Писем” — предпушкинская. Несомненно, что без Карамзина пушкинское “Путешествие в Арзрум” было бы невозможно.

√Сценка.

Выходит молодой челочек, со стопкой толстых, журналов. Пересматривает их:

Ага, “Новый мир”, “Знамя”, “Октябрь”.

И вдруг останавливается. Читает:

- “Московский журнал”, 12 книжек будут стоить в Москве 5 руб., а в других городах с пересылкою 7 руб. Подписка принимается в Университетской книжной лавке на Тверской улице. Издатель просит читателя самого поправить прочие ошибки, какие найдут”. Первый отечественный толстый журнал. Издатель - Н.М. Карамзин.

Ведущий 1: Так начиналась издательская деятельность Н.М. Карамзина. Известный драматург и литератор того времени Я. Б. Княжнин взял в руки первый номер и воскликнул: “У нас не было такой прозы!”

√Успех “Московского журнала” был грандиозный - целых 300 подписчиков. По тем временам очень большая цифра. Вот как мала еще не только пишущая, читающая Россия!

Работал Карамзин невероятно много. Сотрудничал и в первом русском детском журнале. Назывался он “Детское чтение для сердца и разума”. Только для этого журнала Карамзин каждую неделю писал по два десятка страниц.

√ Ведущий 2: Не забудем и о том, что Карамзин издавал и первые литературные альманахи “Аглая”, “Аониды” - “Для милых женщин...”, и “Пантеон российских авторов” - портреты-гравюры русских писателей - прообраз литературного словаря. И именно в “Вестнике Европы” Карамзина в 1814году появились строки, подписанные “Александр Н. к. ш. п.”

Литературная звезда Карамзина поднималась все выше, когда он вдруг замолчал, оставив как будто все, что столь блистательно начал. Читатели были в недоумении. И лишь немногие друзья писателя знали, что, оставляя “изящную словесность”, Карамзин делает это для того, чтобы полностью отдаться работе над новым своим трудом, который станет делом всей его жизни. Карамзин начинал “Историю государства Российского”.

√Ведущий 1: Интерес к отечественной истории и даже сама мысль приняться когда-нибудь за исторический труд были у Карамзина всегда. “Буду учиться, - писал он, прощаясь с читателями “Московского журнала”, закрывавшегося в 1792 году, - буду пользоваться сокровищами древности, чтобы после приняться за такой труд, который мог бы остаться памятником души и сердца моего, если не для потомства (о чем и думать не смею), то по крайней мере для малочисленных друзей моих и приятелей”.

Ведущий 2: 31 октября 1803 года вышел указ царя Александра I о назначении Н. М. Карамзина историографом с жалованием 2 тысячи рублей в год. Теперь на всю оставшуюся жизнь он — историк. 17 веков Российской истории в 11 томах! 22 года работы!!!

Ведущий 1: Создавая “Историю государства Российского”, Карамзин и стремился, прежде всего, раскрыть величие русской истории, ее яркую выразительность и самобытность.

1) Говорят, что Карамзин буквально прочесывает все архивы и книжные собрания Синода, Эрмитажа, Академии наук, Публичной библиотеки, Московского университета, Александро-Невской и Троице-Сергиевой лавры.

2) По его просьбе ищут в монастырях, в архивах Оксфорда, Парижа, Венеции, Праги и Копенгагена. И сколько всего нашлось!

3) Остромирово Евангелие (это и поныне древнейшая из датированных русских книг), Ипатьевская, Троицкая летописи, Судебник Ивана Грозного, произведение древнерусской литературы “Моление Даниила Заточника” и много чего еще.

4) Говорят, обнаружив новую летопись — Волынскую, Карамзин несколько ночей не спал от радости. Друзья смеялись, что он стал просто несносным - только и разговоров, что об истории.

5) Нет, вы послушайте: все читают “Историю…”! В Москве, Петербурге, в провинции. Далекий Иркутск один закупил 400 экземпляров!

1) Я слышала, что в 25 дней продано 3000 экземпляров.

2) Князь Петр Вяземский сравнил Карамзина с Кутузовым двенадцатого года: он спас Россию от забвения!

3) А вы слышали мнение поэта Пушкина? Он высказался в том духе, что “Древняя Россия..., найдена Карамзиным, как Америка Колумбом… История государства Российского есть не только создание великого писателя, но и подвиг честного человека”.

4) Дамы, в “Сыне Отечества” написано, что “Историю…” можно приобрести на Захарьевской улице, близ Литейного двора в доме Баженовой. По 50 рублей за 8 томов.

5) Едемте, едемте! Карету нам! (хором; удаляются)

√Ведущий 1:

Бессмертен Карамзин! Его бытописанья
Не позабудет русский мир,
И памяти о нём не нужны струн бряцанья.
Не нужен камень иль кумир:
Она без них крепка в отчизне просвещенной...
Но слава времени, когда
И мирный гражданин, подвижник незабвенной
На поле книжного труда,
Венчанный славою, и гордый воевода,
Герой счастливый на войне,
Стоят торжественно перед лицом народа
Уже на ровной вышине!

Библиография:

Карамзин Н.М. История государства Российского: XII томов в 4-х книгах. Книга 2. Т. IV - VI / Сост., ком. - А.М. Кузнецова. - М.: “РИПОЛ КЛАССИК”, 1998. - 656 с., илл.

Кожевников В.А. О “прелестях кнута” и “подвиге честного человека” Пушкин и Карамзин//Московский Пушкинист I. Ежегодный сборник. -М.: “Наследие”, 1996.- 360 с.

Лотман Ю.М. Сотворение Карамзина. - М.: Мол. Гвардия, 1998. - 382 с., ил. - (Жизнь замечательных людей. Сер. биогр. Вып. 744).

Осетров Е. три жизни Карамзина. - М.: Современник, 1985. - 302 с.

Привратник бессмертия. Историко - литературный сценарий//русский язык и литература в учебных заведениях Украины. - 1999. - №12. - С. 67-72.