Скрипач Гидон Кремер — один из тех, без кого невозможно представить себе историю мировой музыки второй половины XX века. Родился в Риге, впервые взял скрипку в руки в 4 года и уже в 15 лет получил первую из своих бесчисленных премий. Окончив Московскую консерваторию, советский истеблишмент предпочел обойти стороной, выбирая для исполнения музыку не признанную, а интересную, и много лет проработал с современными композиторами: без Кремера судьба музыки Шнитке, Пярта, Пьяццоллы и многих других могла бы сложиться совсем иначе. Записал более 100 дисков, сыграл с самыми главными дирижерами эпохи и издал несколько книг. С 1997 года руководит камерным оркестром «Кремерата Балтика», состоящим из молодых музыкантов прибалтийских республик, и, несмотря на феноменальную популярность, уверен, что успех никогда не должен превращаться в меру всех вещей.
Город, в котором я живу
В последние 30 лет я живу, исключительно перемещаясь с места на место. Центрами этого безостановочного движения были в разные годы Москва/Париж/Цюрих/Нью-Йорк.
Нынче пытаюсь увидеть возможность ПМЖ в Вильнюсе со спутницей жизни и в Вене со своей библиотекой, но пока продолжаю пребывать на «орбите» со своей скрипкой N. Amati.
День рождения
27.02.47 — самый счастливый день… моих родителей!
Где родился
В Латвии, в Риге. А вообще-то, в удивительной стране, которую звали СССР, которую мало кто любил, но многие вспоминают.
У кого родился
У мамы с папой: Марианны Карловны и Маркуса Филипповича Кремер, в семье, генетически предопределенной, начиная с прадедушки, к игре на скрипке...
Где и чему учился
Той же скрипке: в Риге, в специальной музыкальной школе, и в Москве, в консерватории им. П. И. Чайковского у великого Давида Ойстраха.
И по сей день учусь... жить!
Где и как работал
На самых разнообразных сценах: от сельских клубов до храмов, объездив бесчисленное множество городов и поселков бывшего СССР, а позже и все континенты, считая свою неуемность не столько работой, сколько призванием, чем и оправдываю в своих глазах это безумие до сих пор.
Ученые степени и звания
Многоизбранный почетный профессор и член-корреспондент всевозможных академий. Сообщаю об этом с некоей иронией, ибо никогда не придавал званиям значения. Наверное, поэтому в своей родной стране, которой больше всего старался быть полезным, никогда до них не дослужился...
Что такого сделал
Старался быть верным музыке, композиторам, друзьям, любимым и... себе самому. Да, забыл сказать: неоднократно ошибался и разочаровывался...
Дела общественные
Приносил благо и огорчения там, где их не ждали. Старался всегда руководствоваться совестью, а не выгодой.
Общественное признание
«Орденоносец и медалист», как написала бы полвека назад газета «Правда» (о том, как к этому отношусь, см. «октавой» выше),еще — лауреат многих премий, из которых особенно ценю виртуальные награды, из конкретных — премию конкурса Чайковского и премию «Триумф», а для моего детища, оркестра «Кремерата Балтика», — Grammy.
Важные события жизни
Старался по ходу дела не забыть, что надо прежде всего ЛЮБИТЬ.
Музыку, любимых, возможность делать добро и поддерживать тех, кому особенно трудно.
Впервые создал и придумал
Фестиваль камерной музыки в Локенхаузе (Австрия), которому в будущем году исполнится 30 лет.
Оркестр «Кремерата Балтика», который за 14 лет объездил всю планету и записал более 20 дисков.
Написал манускрипт, ставший основой четырех книг: «Осколки детства», «Обертоны», «Оазис Локенхауз», «Инородный артист».
Стал папой двух дочек: Лики и Анастасии, которые меня непрестанно продолжают радовать.
Вывел на чистую воду
(исключительно для себя самого, посему не публично и не поименно!) как ряд коллег, задолжавших своему таланту, так и молодых «звезд», желание которых блистать и самопрославляться находится в глубоком конфликте с их подлинными «вкладами» в свое дело.
Удачные проекты
Об этом пусть судят другие.
Молодая и очень энергичная мама троих детей Лика Кремер работает действительно много. Порой даже складывается впечатление, что таких понятий, как «выходной», «конец рабочего дня» и «свободное время» в лексиконе популярной актрисы и телеведущей просто нет! Несмотря на то, что ее младшему сыну едва исполнился месяц, Лика каждый день ездит вместе с ним на работу и как сознательная мама кормит малыша грудью. Не удивительно, что взять интервью у нее оказалось не так-то просто! Зато наша беседа стала настоящим ликбезом для современных женщин и молодых мам, которые недоумевали, как можно совместить работу, личную жизнь и воспитание детей.
— Лика, у вас есть девиз, с которым вы идете по жизни?
Лика: Мне очень нравится словосочетание «надо пробовать!». Наверное, это и есть мой девиз.
— И многое уже удалось попробовать, если не секрет?
Лика: Я редко отказываюсь от предложений и стараюсь не упускать возможностей, которые мне выпадают. Мне все интересно, я в каждом человеке, которого встречаю, в каждом проекте, которым занимаюсь, вижу шанс. Это меня очень укрепляет и всегда вдохновляет.
— Как вы решились иметь троих детей? Для публичного человека, к тому же еще и патологического трудоголика, как вы сами себя называете, это достаточно неординарно.
Лика: Я попробовала, и, кажется, пока удается все совместить. Я не зарекалась, не знала, получится ли. Но с рождением каждого малыша я все больше совершенствовалась как мама, училась рационально распределять свое время и совмещать материнство и работу.
— Можете дать какие-нибудь практические советы, как совмещать работу и материнство в сумасшедшем ритме современной жизни?
Лика: Прежде всего, надо очень любить работать. Второе — чтобы работа была интересная. Третье — нужно, чтобы дети были «удачные», покладистые. И наконец, нужно не быть сумасшедшей матерью, и ничего не бояться. У многих женщин уже на первых месяцах беременности появляется страх, что рождение ребенка необратимо изменит их жизнь. Они начинают бояться, внушать себе, что работу и воспитание детей совместить невозможно, придумывают какие-то оправдания, ищут подтверждения этому в современном мире. На самом же деле все гораздо проще, чем кажется.
— Что для вас было самым трудным после рождения первенца, Антона? К чему вы совершенно не были готовы?
Лика: Я, напротив, думала, что все будет намного тяжелее, чем это оказалось на самом деле. Впрочем, была одна трудность, с которой сталкиваются все мамы и с которой неизбежно столкнулась и я. Я очень люблю вкусно поесть, но при этом я могу и не есть. Я люблю отдыхать, но я могу спокойно забыть об отдыхе и работать без выходных. А вот спать я не просто люблю — это всегда было моей самой первой необходимостью. Благодаря детям мне удалось изменить отношение ко сну. Я стала проще относиться к недосыпу.
— У вас хоть с одним малышом был декретный отпуск, или вы всегда выходили на работу в буквальном смысле сразу после родов?
Лика: Даже после первых родов я рвалась на работу уже через неделю после родов. Но у меня была начальница, которая мне запретила возвращаться так быстро. Она так и сказала: «Не смей! Я сохраню тебе всю зарплату, только сиди дома!» Поэтому какое-то время мне пришлось посидеть дома против своей воли. Но я все-таки продолжала работать, только из дома, дистанционно, делала какие-то переводы. Если честно, один раз даже на съемку съездила! А вот после рождения дочки вышла на работу через неделю, а дистанционно работала прямо из роддома. А после рождения младшего сына прогуляла всего 2 дня!
— Три ребенка — это предел для вас или нет?
Лика: С уверенностью отвечаю, что это не предел. Мне кажется, чем больше детей, тем лучше и проще. У меня в этом плане загвоздка только в одном: жилплощадь пока не позволяет. Каждому ребенку нужен свой уголочек, они же не могут все ютиться в одной комнате, как сельдь в бочке. Ну и, наверное, стоит остановиться еще и потому, что каждый малыш требует внимания, заботы. Я вот росла единственным ребенком и это, конечно, приятно — никто ничего не отнимает, все внимание только тебе.
— То есть девять месяцев беременности и сам процесс родов вы переносите настолько легко, что это вас заставляет рожать еще и еще?
Лика: Более того, я прямо какой-то маньяк! Многие мои подруги меня не понимают. Мне правда нравится быть беременной, я в этом состоянии чувствую себя даже более привлекательной. Слава Богу, что здоровье позволяет мне жить вот так.
— То есть такие проблемы, как токсикоз и отеки, вам неведомы?
Лика: Ведомы, конечно. Но все эти проблемы меня не парализуют. Я живой человек, у меня был небольшой токсикоз, но он не мешал мне продолжать вести активную жизнь, сниматься, работать.
— Лика, все три ваши беременности вел один и тот же врач?
Лика: Да. И не просто врач, но и очень хорошая моя подруга, Анна Михайловна Гринева. Мы с ней познакомились совершенно случайно. Несколько лет назад, когда я только забеременела старшим сыном, Антошей, у меня оказался единственный номер телефона человека, хоть как-то связанного с деторождением, — Анны Михайловны. Мне его давным-давно дала моя подруга Катя Сканави, тоже, кстати, многодетная мама. Катя меня своей «многодетностью» заразила (смеется). Я договорилась с Анной Михайловной о встрече, и мы очень подружились. Она невероятная красавица, и от нее исходит спокойствие и радость.
— В каком роддоме рожали?
Лика: В ММА им. И.М. Сеченова, у чудесного акушера Валентины Васильевны Пикузы. Надо мной все шутят, что у меня в Сеченовке абонемент.
— Что было для вас самым трудным во время родов?
Лика: Опять же повторюсь, я — маньяк. Даже роды мне с каждым разом нравятся все больше и больше. В родах нет ничего страшного: покричали немного, пожаловались — и родили. Зато когда вот уже все позади, лежишь с ребеночком на пузе и испытываешь неземное счастье. Мне даже пару раз мысль в голову приходила в роддоме: «Раз уж я лежу здесь, может, еще одного сразу родить, чтобы два раза не ходить?» (Смеется.) Как-то я очень легко к родам отношусь!
— И даже анестезию никогда не делали?
Лика: В самый первый раз делали, а второй и третий раз уже без нее обошлись.
— Как вам удается все успевать?
Лика: Если честно, в последнее время у меня складывается ощущение, что чего-то я все-таки не успеваю. Но я стараюсь все успеть. Просто надо уметь выбирать, делать выбор между существенным и несущественным. Например, когда у тебя на почте висит 50 писем, надо уметь выбрать, какие читать, а какие пропустить. Я до сих пор этому учусь, иногда совершаю ошибки, но это полезно.
— Старшие дети помогают ухаживать за младшими?
Лика: Я совершенно этого не ожидала, но да, помогают. Несмотря на то что дети совсем еще маленькие (Антоше 3 года, а Маше — всего 1,5), они сколько могут, столько мне и помогают. Например, относят и приносят какие-то вещи, сообщают, когда Миша плачет. В общем, радионянями работают! (Смеется.)
— Не ревнуют друг к другу?
Лика: Пока никакой настоящей ревности я еще не наблюдала. Но порой я чувствую, что определенная ситуация может привести к ревности, и всячески стараюсь избежать этой ситуации, подстраховаться. Очень важно стараться равномерно распределять свое внимание.
— Няня, помощница у вас есть?
Лика: У меня есть няня, которая ходит со мной на работу. Еще у меня есть прекрасная няня, но в данный момент она сама в роддоме. Эта няня живет у нас на даче, и с ней дети много времени проводят, когда они там. Дома в Москве дети практически все время с папой. И я бы, наверное, не смогла сделать всего того, что делает он. У него просто невероятное количество энергии и терпения, которых мне не хватает.
— Хотите что-нибудь пожелать будущим мамам?
Лика: Прежде всего, желаю не относиться ко всему слишком глобально, потому что все не так сложно, как кажется. Еще желаю жить мамам не для ребенка, а вместе с ним. Это очень мудрая фраза, я ее услышала на школе подготовки к родам, когда еще была беременна Антошей. Формулировка простая, но очень верная. Старайтесь даже после рождения детей продолжать ваш привычный образ жизни. Ведь счастливые дети получаются у счастливых родителей. Поэтому надо прежде всего заниматься своим собственным счастьем.
Гидо́н Маркусович Кре́мер (латыш. Gidons Krēmers; 27 февраля 1947, Рига) — советский и латвийский скрипач и дирижер.Гидон Кремер родился в Риге. Его родителями были скрипачи — отец с балтийско-еврейскими корнями и мать со шведско-немецкими. В возрасте 4 лет начал учиться игре на скрипке у своего отца и деда, которые были профессиональными скрипачами. Обучался в Рижской музыкальной школе Эмиля Дарзиня (класс доцента В. А. Стурестепа), в 1969 году окончил Московскую консерваторию по классу скрипки Давида Ойстраха. Выступает с 1965 года.
Первые международные премии получил в 1969 и 1970 годах на конкурсах имени Паганини в Генуе, Монреальском международном конкурсе исполнителей и имени Чайковского в Москве. Лауреат многих других наград и премий — в частности, первый обладатель Премии Академии Киджи (1982), лауреат премии Эрнста Сименса (1982).
Эмигрировал в 1980 г. С 1981 года руководитель учрежденного им фестиваля камерной музыки в Локенхаузе в Австрии. В 1997 основал камерный оркестр Kremerata Baltica, в составе которого — молодые исполнители из Латвии, Литвы и Эстонии.
Репертуар Гидона Кремера включает в себя сочинения как классиков (как например Антонио Вивальди и Иоганн Себастьян Бах), так и современных композиторов. Он сотрудничал с такими композиторами как Астор Пьяццолла, Филип Гласс, Альфред Шнитке, Леонид Десятников, Александр Раскатов, Александр Вустин, Лера Авербах, Петерис Васкс, Арво Пярт, Роберто Карневале, Джон Кулидж Адамс.
Жёнами Гидона Кремера были Татьяна Гринденко, затем Елена Башкирова, позже — Ксения Кнорре. Дочь — актриса Лика Кремер.Награды
Лауреат международного конкурса имени Чайковского
Лауреат премии Грэмми (2001 год, вместе с оркестром Kremerata Baltica, номинация «Лучшее исполнение в составе небольшого ансамбля» в жанре классической музыки, альбом After Mozart)
Лауреат премии «Либерти»
Лауреат премии Рольфа Шока (2008)
Детство и семья Лики Кремер
Айлика Гидовна Кремер появилась на свет 15 мая 1977 года в городе Москва. Ее семья была очень творческой, однако другие ее родственники были связаны с миром музыки, а не с театральным искусством. В частности, ее отец – Гидон Кремер - был знаменитым скрипачом, а мама - Ксения Кнорре - большую часть своей жизни выступала в качестве пианистки, а затем устроилась преподавателем в Московскую консерваторию.В раннем детстве очень любила музыку и сама Лика. Она прекрасно играла на нескольких инструментах, однако выдающимися ее навыки назвать было сложно. Именно по этой причине в определенный момент она решила попробовать себя в несколько ином деле.
Именно в этот момент девушка впервые вспомнила об актерском искусстве. Все дело в том, что уже в пятилетнем возрасте Лика успела сыграть свою первую роль – в советской картине «Карантин». В тот момент маленькая девочка не воспринимала опыт съемок как что-то серьезное. Однако немного позднее именно этот ранний опыт съемок позволил ей выбрать правильную дорогу в жизни.
Конечно, мама не сильно обрадовалась тому, что ее единственная дочь решила связать свою жизнь не с музыкой, а с актерским искусством. Сначала она настояла на том, чтобы Лика продолжила заниматься в музыкальной спецшколе при московской консерватории. Однако впоследствии все-таки позволила дочери самостоятельно выбирать свою судьбу.
Определяющее значение в этом плане оказал факт повторного замужества Ксении Кнорре. У матери Лики, которая к тому времени уже долго жила с ее отцом порознь, появился новый ребенок. Таким образом, она оказалась предоставлена сама себе. Воспользовавшись свободой, девушка долгое время занималась всем подряд. Она ходила по дискотекам, допоздна играла с друзьями, однако в какой-то момент все-таки взялась за голову.
Женщины-лидеры: как совместить карьеру и семью?
Окончив школу, девушка стала выбирать для себя подходящий ВУЗ и в итоге решила остановить свой выбор на Школе-студии МХАТ. Некоторое время Лика Кремер готовилась к экзаменам и, в конце концов, сумела поступить уже с первого раза. Лика стала учиться на курсе Олега Табакова , однако, как это ни удивительно, периодом учебы оказалась крайне недовольна. Окончить МХАТ девушка все же смогла, однако из-за отсутствия должного внимания к ней, часто называла себя «недоученной актрисой».
Карьера Лики Кремер в мире искусства - роли в театре
После окончания вуза наша девушка устроилась на работу в театр Олега Табакова, где приняла участие в одной единственной постановке – спектакле «Билокси-блюз» - а затем оставила прежнее место работы и перебралась в Театр на Перовской. Однако и здесь надолго не задержалась. Как признается сама актриса, в какой-то момент она попросту остыла к театру, а потому уже вскоре стала искать для себя новый путь в жизни.День рождения Лики Кремер
Сначала она стала сниматься в кино и в течение пяти лет поучаствовала в съемках сразу нескольких фильмов. Среди таковых наиболее успешными стали картины «Если невеста ведьма», а также бельгийский мини-сериал «Матрешки». Благодаря им Лика Кремер добилась довольно серьезного успеха в мире кино. Но в итоге кинокарьера тоже вскоре наскучила девушке.
Оставив работу актрисы, она все-таки решила не отходить далеко от мира кинематографического искусства и вскоре устроилась на работу ассистентом режиссера. В этот период Лика Кремер стала помогать Александру Митте в написании сценариев и постановке сцен. Работая с известным мастером, девушка осваивала азы новой для себя профессии, но в итоге решила все же отправиться в свободное плавание.
В 2001 году Лика переехала в Нью-Йорк, где стала учиться во всемирно известной академии кино. Параллельно с этим Айлика Кремер продолжала писать сценарии, некоторые из которых впоследствии легли в основу короткометражных фильмов. В общей сложности в качестве режиссера Лика сняла три небольших картины. Но после этого решила завязать с кинематографом.
Лика Кремер на телевидении
После долгих метаний, в 2004-м году Лика Кремер все-таки сумела найти для себя подходящий путь в жизни. В этот период она устроилась на работу на телеканал «Россия», где стала вместе с Владимиром Молчановым вести проект «Частная жизнь». 
В итоге именно в качестве телеведущей лика Кремер сумела наиболее полно реализовать свой творческий потенциал. В течение трех лет она работала на телеканале «Россия», а после этого стала вести на «Третьем канале» совместный проект с Татьяной Геворкян. Параллельно с этим девушка работала в качестве редактора и директора по развитию на известном интернет-портале «Сноб», а также участвовала в различных развлекательных проектах («Форт Боярд», «Танцы на льду»).
Личная жизнь Лики Кремер
В жизни актрисы был один яркий роман, который впоследствии перерос в недолгий брак. В течение двух лет Лика Кремер была женой известного российского музыканта Алексея Огринчука. УЛики трое детей – Антон, Михаил и Маруся. В остальном женщина старается не распространяться о своей личной жизни.Лика Кремер сейчас
В январе 2012 года Лика стала ведущей программы «Здесь и сейчас» на российском канале «Дождь».У дочери знаменитого скрипача Гидона Кремера были отличные виды на музыкальную карьеру, но Лика не продвинулась дальше спецшколы при консерватории. По окончании Школы-студии МХАТ Лика могла бы стать актрисой, но и к этой профессии быстро остыла. Сейчас она телеведущая и категорически не хочет строить планы на будущее. Жизнь Лики Кремер четко поделена на деловую и личную. Делами Лика занимается в Москве, а семьей — в Амстердаме, где г-жа Кремер обосновалась вместе с мужем.
У дочери знаменитого скрипача Гидона Кремера были отличные виды на музыкальную карьеру, но Лика не продвинулась дальше спецшколы при консерватории. По окончании Школы-студии МХАТ Лика могла бы стать актрисой, но и к этой профессии быстро остыла. Сейчас она телеведущая и категорически не хочет строить планы на будущее. Жизнь Лики Кремер четко поделена на деловую и личную. Делами Лика занимается в Москве, а семьей — в Амстердаме, где г-жа Кремер обосновалась вместе с мужем.
«МК-Бульвар» навестил Лику в ее московской квартире.
— Лика, говорят, что в детстве вы отчаянно сопротивлялись обучению игре на фортепиано и всячески бойкотировали походы в консерваторию…
— У меня есть такая особенность: когда на меня даже чуточку давят, я сразу начинаю упрямиться и могу отказаться даже от того, что, вообще говоря, мне нравится. Терпеть не могу, когда мною пытаются манипулировать. Сразу же из принципа делаю все с точностью до наоборот. Но в детстве я все-таки окончила четыре класса спецшколы при консерватории и сейчас с большим трудом могу сыграть какую-нибудь пьесу из «Детского альбома» Чайковского. Но явно не до конца. Так что мои музыкальные навыки плачевны, по крайней мере по сравнению со способностями пятнадцатилетнего брата (по маме) Лукаса, который играет прекрасно. Вот он музыкой был увлечен с малолетства и уже знает, кем он будет, в отличие от меня. И этим всегда вызывал у меня восхищение. Вот я, допустим, в свои 28 лет до сих пор не знаю, кто я.
— Но какие способности вы в себе ощущаете?
— Сложно ответить на этот вопрос. Во-первых, мне кажется, я умею и люблю общаться с людьми… Во-вторых, люблю и умею вдохновлять и организовывать и, в-третьих, я обожаю кривляться, обезьянничать, пародировать.
— Благодаря этим качествам вы в пятилетнем возрасте попали в фильм «Карантин»?
— Дело было так: однажды в нашу группу для дошкольников пришла ассистент с Киностудии имени Горького и попросила нас, каждого по отдельности, показать коротенький этюд-сценку: ты вроде бы собираешь грибы в лесу и вдруг видишь волка. Я справилась, и меня взяли в картину. И даже тогда мне пришлось услышать, что это меня папа устроил.
— Ваша мама, пианистка, доцент Московской консерватории Ксения Кнорре, действительно воспитывала вас одна, отец не принимал в этом никакого участия?
— Ну не одна, у меня еще большой ассортимент бабушек. А папа появлялся примерно раз в год — как Дед Мороз. Я помню его по коротким приездам с подарками. Только начиная лет с 13 мы стали регулярно переписываться, и в каждом письме он терроризировал меня вопросом: «Кем ты будешь?» И по сей день он провоцирует меня подобными вопросами. И тем самым очень много мне дает. Пускай я общалась с ним раз или два в год и по нескольку минут, но это общение всегда было очень важным… С ним всегда очень интересно, он, например, умеет невероятно талантливо дарить подарки. Он не просто вручал мне коробочку, перевязанную ленточкой, а каждый процесс дарения превращал в шоу. Допустим, приезжая в Москву на неделю, он каждый день мне преподносил по маленькому подарочку, тем самым растягивая удовольствие. Правда, я ждала машинку с дистанционным управлением или какую-нибудь шмотку, а папа считал нужным привозить мне из-за границы домик «склей сам» или что-нибудь, что он считал полезным. Видимо, отец испытывал чувство вины, оттого что мной совершенно не занимается, и таким образом пытался меня воспитывать. То есть сполна отработать роль отца хотя бы за неделю. Наверное, моему мужу не повезло, потому что я от него тоже постоянно жду неожиданных презентов и сюрпризов.
— И вы не помните прогулки с папой на елку, в зоопарк, в кино, в театр?
— Папа уехал, когда мама была беременной, и долгое время он был невъездным в Советский Союз. И мог приезжать очень редко и только по путевкам вместе с иностранными туристами, поэтому период, когда я была совсем крохотной, он почти не застал. А потом уже мы вместе с мамой ходили к нему на концерты… Но один раз мы с папой все-таки были в зоопарке. Я, правда, помню не зверей, а эпизод с лотерейным билетом. Я буквально заставила папу купить мне лотерейный билет, и мы выиграли десять рублей. Папу потряс не столько выигрыш, а то, как я его разделила: я отдала 5 рублей ему — за то, что он купил билет, и 5 взяла себе — за то, что я его уговорила. Думаю, это был как раз тот момент, когда у папы впервые зародились какие-то отцовские чувства вместо простого ощущения долга. Я тогда еще не ощущала его родным, близким человеком — слишком редко мы виделись. Лишь гораздо позже мне стало важно, чтобы он ценил меня, гордился…
— Неужели у вас все-таки не было обиды на отца?
— Мне кажется, у детей она обычно возникает, если мама говорит ребенку, что его отец плохой. Моя мама никогда ничего плохого об отце не говорила. И я, наверное, только год назад толком разобралась, что у них были за отношения. Случилось это благодаря переводу с немецкого на русский язык папиных мемуаров. Он вслух переводил их с немецкого на русский, а я записывала и на ходу редактировала.
— Ваш отец — человек мира, но где находится его дом?
— Его у него попросту нет, и, по-моему, он уже страдает от этого. Вместо того чтобы уставшим притащиться в свой угол, он прибывает в очередную безликую гостиницу. Но по-прежнему продолжает болтаться по странам и континентам. Он — сама неожиданность. Так, я даже не надеялась, что у него получится успеть на мою свадьбу этим летом, но он тем не менее приехал в самый последний момент, чтобы меня поздравить, хотя сам категорически против всяких узаконенных союзов. О том, что отец будет присутствовать на торжестве, я узнала, только уже войдя в посольство в Гааге для регистрации брака. И чуть не свалилась с каблуков от неожиданности.
— Я тоже вас поздравляю со столь значительным событием и хочу узнать историю счастливого знакомства.
— С Алешей Огринчуком мы познакомились в поезде. Алексей хоть и живет постоянно в Голландии, но русский. По иронии судьбы он тоже музыкант, окончивший Парижскую консерваторию, один из лучших гобоистов в мире. Он солист нидерландского «Концертгебау», но также имеет и серьезную сольную деятельность, путешествуя по миру с одной концертной площадки на другую. Так вот, два года назад я снималась в жутком фильме «Матрешки», но получала настоящий кайф от того, что имела возможность на протяжении года жить в центре Европы, ездить по ее столицам и в конце концов скопить на голубой «Ситроен». И вот в одну свободную неделю я не поехала в Москву, а решила позвонить отцу и предложить встретиться. Он был во Франции, очень мне обрадовался и сказал, что если я приеду на следующий день, то смогу доехать от вокзала до гостиницы на машине, которая будет встречать Огринчука. Я слышала раньше эту фамилию и знала, что этот музыкант не раз играл с папой. Мне не хотелось ехать в поезде до Парижа одной, поэтому, с трудом отыскав телефон этого музыканта, я буквально заставила себя ему позвонить. Увидев Алексея, я вовсе не влюбилась с первого взгляда, а подумала: какой хороший, смешной мальчик. Пять часов мы проговорили без перерыва и расстались друзьями. А у меня закрались подозрения: я ему понравилась или мне это только показалось? И стала искать подтверждений. В следующий же выходной я, делая вид, что хочу срочно увидеть папу, помчалась в Амстердам, но Леша, оказывается, и тут меня обогнал — уже уехал. Мне ничего не оставалось, как ждать вечернего обратного поезда на Антверпен. Я сидела с папой в кафе, ходила по магазинам и тихо ненавидела этого идиота, который заставляет меня так мучиться. Я уже возвращалась на вокзал, как вдруг у меня зазвонил мобильный, и Леша на том конце провода стал умолять меня дождаться его. Он успевает, и еще за минуту до отхода поезда мы все продолжаем говорить ни о чем, а когда состав трогается с места, Леша неожиданно запрыгивает ко мне в вагон и уезжает вместе со мной. И это притом что на завтра у него намечен ответственный концерт в главном зале Амстердама вместе с моим папой. Все вдруг стало ясно: я получила ответ на свой вопрос. Он сошел в Гааге и отправился обратно, а я, довольная своей победой, поехала дальше.
— Где вы обосновались в Амстердаме?
— Недавно мы купили квартиру. Теперь я живу полмесяца в Москве, полмесяца в Голландии. Но мне тяжело, когда я ничего не делаю. Хотя работу я время от времени нахожу и там — вот сейчас пишу репортаж о Голландии для одного российского глянцевого журнала. Потихоньку учу голландский язык и уже кое-что могу сказать. Причем запас слов у меня явно больше, чем у мужа, который прожил в этой стране шесть лет.
— С мальчиками в детстве вы дружили?
— Да, но и тут иной раз норовила подарить кому-нибудь фломастеры, чтобы наша дружба стала крепче. Первое серьезное чувство меня настигло в девять лет. Его звали Саша, мы вместе ходили в кино, я ездила к нему на «Бабушкинскую» со своего Ленинского проспекта, и мы уже были знакомы с родителями друг друга и даже договорились пожениться, когда вырастем.
— Но все произошло несколько иначе, и в 13 лет вы оказались во французском интернате. Почему вас туда отправили?
— Это опять папина идея. Я была как раз в этот момент полностью предоставлена самой себе, так как моя мама с мужем занимались только что родившимся у них ребенком, и «кутила» дни напролет с компаниями друзей-ровесников и ребят постарше. Как-то раз мы умудрились даже разбить мамину люстру, потому что играли в спальне в футбол. В этом возрасте я уже позволяла себе приходить домой в пять часов утра, потому что всю ночь мы танцевали в известной тогда дискотеке «Мастер». И всю водку в своей жизни я выпила именно в тот период, с тех пор больше не пью. Мне кажется, что я всегда была самостоятельной, но в те годы, от греха подальше, папа и определил меня на год в учебное заведение в тихой нормандской провинции. Для меня это стало самой настоящей пыткой, я приобрела там кучу комплексов. Основная проблема заключалась в том, что мне «урезали» привычную свободу, там нужно было соблюдать режим, и потом я не говорила на языке и поэтому не могла ни с кем общаться. С другой стороны, я должна быть благодарна отцу: с тех пор без проблем болтаю по-французски. Впрочем, как и по-английски, который я практиковала сначала в лондонской языковой школе, а затем в Нью-Йоркской академии кино.
— А что вас сподвигло учиться режиссуре за океаном?
— После того как я окончила актерский факультет Школы-студии МХАТ, курс Олега Табакова, я была совсем не в радужном настроении: мастер нами уже особенно не занимался, и у меня было ощущение, что я ничего не умею… Да, я играла как актриса и в «Табакерке», и в Театре на Перовской, и в различных антрепризах. Я состою в актерском агентстве, благодаря которому и появилось в моей жизни телевидение, когда редакторы искали девушку-соведущую в пару к Молчанову, но тем не менее я никогда не считала себя гениальной в этой профессии, поэтому решила немного поменять стезю. Сама позвонила Александру Наумовичу Митте и напросилась в ассистенты. Сутками я писала с ним сценарии, прячась от остальной жизни, и потом, пять лет назад, в Америку полетела, чтобы набраться еще опыта. Там я ходила на лекции в Нью-Йоркский университет и параллельно училась в своей академии, после чего сняла по своим сценариям три короткометражки. Теперь они лежат дома, и я их никому не показываю, хотя столько сил и нервов у меня заняла эта работа… Это был очень насыщенный период, по окончании которого я сделала окончательный для себя вывод: я не режиссер.
— Каким вам видится ваше будущее?
— Не знаю, стараюсь жить сегодняшним днем. Я патологический трудоголик, совершенно не в состоянии сидеть без дела. Но я же не могу ходить по «Мосфильму» в поисках ролей, а когда мне звонят с предложениями, то я всегда нахожусь либо в Амстердаме, либо тут, но занята на съемках. Это замкнутый круг. А что касается собственной программы, то однажды мы с моим другом уже придумывали передачу. Она шла около года, а меня даже в титрах не было, и денег я так и не получила, хотя идея принадлежала мне. Но к тому времени я уже укатила в Америку, и мне было плевать. И, к слову, меня сейчас вполне устраивает мой «летучий» график. Говорят, что театральное закулисье очень схоже с телевизионным. Это томление по неосуществленным желаниям, зависть, уязвленные амбиции, короче, атмосфера тягучести и гниения… И я боюсь слишком серьезно относиться к театру и телевидению, чтобы не увязнуть в этих чувствах зависимости и не начать вдруг хотеть занять чужое место.
