Константин игумнов - биография, фотографии. Константин Николаевич Игумнов: биография Где и когда родился игумнов

). Лауреат Сталинской премии первой степени (). Доктор искусствоведения ().

Биография

Учась в прогимназии, Константин Игумнов в 1886 году вместе с товарищем дал концерт. Присутствовавшая на том концерте М. Моршанская вспоминала:

«Помню себя гимназисткой. В то время я отдыхала летом в Лебедяни. Мы с мамой пришли на концерт учеников прогимназии. Сильное впечатление произвел на меня высокий, худощавый юноша. У него среди длинного лица выделялся орлиный нос. Меня поразила его игра: длинные музыкальные пальцы, согнутая фигура Константина Игумнова, казалось, сама была музыкальным органом, извлекавшим из фортепьяно с большой виртуозностью чудные звуки музыки».

С 1887 года , параллельно с обучением в Первой московской классической гимназии , брал частные уроки игры на фортепиано у знаменитого педагога Н. С. Зверева (одновременно с Рахманиновым и Скрябиным). В 1888 году поступил вольнослушателем в Московскую консерваторию в класс А. И. Зилоти , затем П. А. Пабста ; одновременно занимался полифонией у С. И. Танеева , пробовал силы в композиции. В 1892 году поступил в Московский университет - сначала на юридический, потом на историко-филологический факультет. Окончил консерваторию в 1894 году с золотой медалью и тогда же дебютировал как солист. Участвовал в 1895 году в Международном конкурсе пианистов имени А. Г. Рубинштейна в Берлине , где получил почётный отзыв. В 1896 году году А. К. Лядов доверил молодому Игумнову впервые в концерте исполнить «Вариации на тему М. И. Глинки».

В дальнейшем Константин Игумнов постоянно концертировал, преимущественно в Москве, давал частные уроки игры на фортепиано, был одним из самых популярных в Москве педагогов.

В 1898 году принял приглашение стать преподавателем Тифлисского отделения Императорского русского музыкального общества . В 1899 году стал профессором Московской консерватории , продолжая выступать как в России, так и за рубежом. По отзывам современников, как пианист Игумнов избегал крайностей: для него были типичны слегка приглушенная динамика, мягкое туше, певучий, бархатный звук, благородство интерпретации.

После Октябрьской революции 1917 года Игумнов вошёл в состав Музыкального совета при Народном комиссариате по просвещению (концертный подотдел). При его участии происходила реформа музыкального образования; в частности, в Московской консерватории были созданы курсы эстетики, истории культуры, истории литературы, введён класс камерного ансамбля. С 1919 года - постоянный член учебно-художественного комитета консерватории; весной 1924 года был избран на пять лет директором.

В концертном репертуаре пианиста 1930-х годов - серия монографических концертов: Бетховен , Лист , Шопен , Чайковский , Рахманинов (Игумнов - первый в России исполнитель «Рапсодии на тему Паганини », 1939 год), Метнер , Танеев ; особенно часто К. Н. Игумнов играл как солист и в ансамбле произведения Чайковского , став их непревзойдённым интерпретатором.

К. Н. Игумнов умер 24 марта 1948 года . Похоронен на Новодевичьем кладбище (участок № 2).

Ученики

Р. В. Тамаркина (аспирантка)
А. Д. Франк

Награды и звания

Сталинская премия первой степени () - за концертно-исполнительскую деятельность
народный артист СССР ()
орден Ленина (14.07.1945)
орден Трудового Красного Знамени ()
медали.

Память

Именем К. Н. Игумнова названы:
- Детская музыкальная школа № 1 в Лебедяни
- Международный конкурс-фестиваль юных пианистов (Липецк)
- Улица в Лебедяни
- в Москве на ул. Покровка, 39
На родине Игумнова в городе Лебедяни на доме на Советской улице, где он родился и жил, 19 мая 1973 года в ознаменование 100-летия со дня рождения установлен памятный барельеф.

Конкурс им. К.Н. Игумнова

В Липецкой области регулярно с 1993 проводится Всероссийский конкурс-фестиваль юных-пианистов им. К.Н. Игумнова, входящий в Ассоциацию музыкальных конкурсов России. Председателем Жюри конкурса является М.С. Гамбарян , ученица К.Н. Игумнова.

Конкурс состоит их трех туров. I тур - отборочный по видеозаписям, II и III туры проводятся в Липецке.

Источники

Курков А.С. . "Первый липецкий" . Проверено 23 мая 2008. .
О. Черников. Он не прощал фальшивых отношений! Журнал "Музыка и время ", № 8-2004
О. Черников. Раствориться в великом. Журнал «Студенческий меридиан», № 9-2004
О.Черников. Рояль и голоса великих Серия: Музыкальная библиотека Издательство: Феникс, 2011 г. Твердый переплет, 224 стр. ISBN 978-5-222-17864-5

Напишите отзыв о статье "Игумнов, Константин Николаевич"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Игумнов, Константин Николаевич

– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.

Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d"Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j"ai pris le gout de la guerre, et bien m"en a pris. Ce que j"ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L"ennemi du genre humain , comme vous savez, s"attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l"ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s"installer au palais de Potsdam.
«J"ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d"une maniere, qui lui soit agreable et c"est avec еmpres sement, que j"ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu"il doit faire s"il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu"une petite chose, c"est le general en chef. Comme il s"est trouve que les succes d"Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m"appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n"y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l"Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s"empare des lettres, les decachete et lit celles de l"Empereur adressees a d"autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д"арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l"Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую, а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l"Empereur et nous punit tous; n"est ce pas que с"est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l"interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l"ennemi, et qu"il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d"anciennete, mais le general Benigsen n"est pas de cet avis; d"autant plus qu"il est lui, avec son corps en vue de l"ennemi, et qu"il veut profiter de l"occasion d"une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C"est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l"est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d"une bataille. Celui qui s"est retire apres la bataille, l"a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d"une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l"etre, a eviter ou a attaquer l"ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d"ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d"energie, que meme en passant une riviere qui n"est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n"est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d"une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l"autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s"attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d"epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu"a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c"est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d"une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m"a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L"Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n"oblige une moitie de l"armee de fusiller l"autre.

Игумнов Константин Николаевич (01.05.1873 – 24.03.1948)

К. Н. Игумнов яркий представитель и продолжатель традиций русской исполнительской школы. Его учителями в Московской консерватории, из которой он выпустился в 1894 году, были А. Зилоти и П. Пабст (фортепиано), С. Танеев, А. Аренский, М. Ипполитов-Иванов (теория музыки и композиция), В. Сафонов (камерный ансамбль). И вскоре, после окончания учёбы, он занял видное место среди русских концертирующих пианистов. Будучи уже маститым музыкантом, Игумнов сам рассказал о своём становлении: «Мой исполнительский путь сложен и извилист. Я разделяю его на следующие периоды: 1895-1908 годы – период академический; 1908-1917 годы – период зарождения исканий под влиянием художников и писателей (Серов, Сомов, Брюсов и др.); 1917 — 1930 годы – период переоценки всех ценностей, увлечение колоритом в ущерб ритмическому рисунку, злоупотребление rubato; 1930-1940 годы – постепенное формирование моих теперешних взглядов. Однако вполне я осознал их и «нашёл себя» лишь после Великой Отечественной войны». Вот таким непростым и извилистым был путь знаменитого пианиста и педагога.

Каков же его стиль? Каковы принципы интерпретации и репертуарные склонности у Игумнова?

Его коллеги, друзья, ученики, современники единодушно отмечали особое отношение пианиста к роялю, он будто вёл диалог со всеми слушателями через звуки фортепиано. Приведём ряд высказываний об Игумнове-исполнителе. «Игумнов как пианист совершенно исключительное явление, – говорил в интервью газете «Советское искусство» в 1933 году ректор Московской консерватории. – Правда он не принадлежит к роду мастеров фортепиано, которые отличаются блистательной техникой, могучим звуком, оркестровой трактовкой инструмента. Игумнов принадлежит к пианистам типа Фильда, Шопена, т.е. к мастерам, которые ближе всего подошли к специфике фортепиано, не искали в нём искусственно вызываемых оркестровых эффектов, а извлекали из него то, что всего труднее извлечь из-под внешней жесткости звучания – певучесть. Игумновский рояль поёт, как редко у кого из современных больших пианистов».

Его ученик, профессор Я. Мильштейн, который много занимался изучением наследия своего учителя, так вспоминал об его игре: «Мало кто мог соперничать с Игумновым в красоте звука, отличавшегося необыкновенным богатством колорита и удивительной певучестью. Под его руками рояль приобретал свойства человеческого голоса. Благодаря какому-то особому прикосновению, как бы слиянию с клавиатурой (по собственному его признанию принцип слияния лежал в основе его туше), а также благодаря тонкому, разнообразному, пульсирующему применению педали, он извлекал звук редкого обаяния. Даже при сильном ударе его туше не теряло своей прелести: оно всегда было благородным. Игумнов предпочитал скорее сыграть тише, но только не «кричать», не форсировать звучания фортепиано, не выходить за его естественные пределы». Об этом же говорит и А. Альшванг: «Популярность завоёвана им благодаря захватывающей искренности его игры, живому контакту с аудиторией и прекрасной интерпретации классики… Многие справедливо отмечают в исполнении К. Игумнова мужественную суровость. При этом звук у К. Игумнова характеризуется мягкостью, близостью к речевой мелодии. Его интерпретация отличается живостью, свежестью красок».

А что же говорит сам пианист? Как он работал над интерпретацией, где брал вдохновение? Игумнов по характеру был человеком немногословным, и очень редко когда «открывался» перед аудиторией. Но однажды он поделился своими мыслями, характеризующие его исполнительские принципы: «Я думаю, что всякое музыкальное исполнение есть живая речь, связный рассказ… Но только рассказать – это ещё мало. Надо, чтобы в рассказе было определённое содержание и чтобы у исполнителя всегда было что-то такое что приближало бы его к этому содержанию. И здесь я не могу мыслить музыкального исполнения абстрактно: мне всегда хочется прибегнуть к каким-либо житейским аналогиям. Короче говоря, содержание рассказа я черпаю или из определённых идей, или из определённой исторической эпохи. Для меня несомненно, что в каждом значительном произведении выискивается нечто такое, что связывает исполнителя с реальной жизнью. Я не представляю себе музыки ради музыки, без человеческих переживаний… Вот почему необходимо, чтобы исполняемое произведение находило какой-то отклик в личности исполнителя, чтобы оно было ему близко. Можно, конечно, перевоплощаться, но какие-то связующие нити всегда должны быть. Нельзя сказать, чтобы я обязательно представлял себе программу произведения. Нет, то, что я себе представляю, — это не программа. Это только какие-то чувства, мысли, сопоставления, помогающие вызвать настроения, аналогичные тем, которые я хочу передать в своём исполнении. Это как бы своеобразные «рабочие гипотезы», облегчающие постижение художественного замысла».

Какие композиторы были близки К. Игумнову? Надо отметить, что Игумнов был избирателен в выборе авторов. Он исполнял только тех авторов, что были ему близки по духу: «Если композитор мне чужд и его сочинения лично мне не дают материал для исполнительского творчества, — делится Игумнов, — я не могу включить его в свой репертуар (например, фортепианные произведения Балакирева, французских импрессионистов, позднего Скрябина, некоторые пьесы советских композиторов)». Так кто же близок пианисту? Прежде всего, это произведения зарубежных композиторов романтиков (Мендельсон, Шуман, Брамс, Шопен, Лист) и русская фортепианная классика, представленная в первую очередь фортепианными сочинениями П. И. Чайковского. «Нигде, — вспоминает Я. Мильштейн, — даже в Шопене, Шумане и Листе, не высказывается особенная, полная простоты, благородства и целомудренной скромности манера игры Игумнова так удачно, как в произведениях Чайковского. Невозможно себе представить, что тонкость исполнения может быть доведена до более высокой степени совершенства. Невозможно себе представить большую плавность и задумчивость мелодических излияний, большую правдивость и искренность чувств. Исполнение Игумновым этих произведений отличается от других, как экстракт отличается от разбавленной смеси. Действительно, всё в нём поражает: каждый нюанс здесь – образец для подражания, каждый штрих – предмет восхищения».

Таким образом, исполнительский стиль К. Игумнова был оригинален и самобытен, он не подстраивался под модные тенденции изменчивого пианистического искусства, не был «как все» и всегда оставался верен себе, своему художественному вкусу и артистической интуиции. Очень точную характеристику его игре дают его лучшие ученики Я. Мильштейн и Я. Флиэр: «Искренний и взыскательный художник, Игумнов был чужд какой бы то ни было аффектации, позы, внешнего лоска. Ради красочного эффекта, ради поверхностного блеска он никогда не поступался художественным смыслом… Игумнов не терпел ничего крайнего, резкого, чрезмерного. Стиль его игры был прост и лаконичен». Эстетические принципы у Игумнова также были устойчивы, не смотря на его поиски себя на протяжении жизни. «Его симпатии артиста и педагога с давних пор были на стороне музыки ясной, содержательной, подлинно реалистической в своей основе (иной он попросту не признавал), его «кредо» музыканта-интерпретатора всегда выявляло себя через такие качества, как непосредственность исполнительского воплощения образа, проникновенность и тонкость поэтического переживания».

Нельзя не отметить его педагогическую деятельность. Среди его учеников большое количество концертирующих пианистов, получивших широкую известность и мировой призвание. Вот некоторые имена: Н. Орлов, И. Добровейн, Л. Оборин, Я. Флиэр, А, Дьяков, А, и М. Готлибы, М. Гринберг, И. Мохновский, А. Иохелес, О. Бошнякович, Н. Штаркман, Б. Давидович. Преподавать Игумнов начал после окончания консерватории в музыкальном училище в Тбилиси (1898-1899), а уже с 1899 года стал профессором Московской консерватории. А в период с 1924 по 1929 годы занимал должность ректора. Игумнову был чужд догматизм и авторитарность по отношению к своим ученикам. Для него урок – это, прежде всего, творческий процесс, поиск наилучшей трактовки, наиболее верного прикосновения к инструменту, и никакого шаблона. «Моя педагогика, — говорил Константин Николаевич, — теснейшим образом связана с моим исполнительством, и это обуславливает отсутствие стабильности в моих педагогических установках». Отсюда понятно, почему все его ученики в своём исполнительском искусстве так непохожи друг на друга, столь контрастна их трактовка одних и тех же сочинений. Но единственное, что объединяет всех учеников педагога – это трепетное отношение к музыке. И слова Я. Флиэра очень точно характеризуют основу его педагогических взглядов: «Константин Николаевич мог простить студенту фальшивые ноты, но фальшивых чувств он не прощал и не переносил».

Константину Николаевичу в 1946 году было присвоено звание народного артиста СССР, и в этом же году ему была вручена Государственная премия СССР.

В заключении хочется отметить, что К. Н. Игумнов был «человеком редкого обаяния, простоты и благородства. Никакие почести и слава не могли поколебать его глубочайшей скромности. В нём не было и тени того тщеславия, которым подчас страдают некоторые артисты».

Литература: Я. Мильштейн «Константин Николаевич Игумнов» (М., 1975), Д. Рабинович «Портреты пианистов» (М., 1962; 2 изд.1970)

Игумнов К.Н.

Константин Николаевич Игумнов (17 апреля (1 мая) 1873, Лебедянь - 24 марта 1948, Москва) - русский пианист и педагог, один из создателей русской пианистической школы. Народный артист СССР (1946), доктор искусствоведения (1940), ректор Московской консерватории им. П. И. Чайковского (1924 - 1929). Тонкий интерпретатор фортепианных произведений П. И. Чайковского.

Биография

Родился 19 апреля (1 мая) 1873 года в Лебедяни Тамбовской губернии (сейчас Липецкая область), в купеческой семье. Отец, Николай Иванович, был известен как начитанный, образованный человек, который любил музыку и литературу.

Музыкальные способности мальчика проявились рано. С четырех лет его стали учить игре на фортепиано. 14 января 1881 года, когда ему шел восьмой год, он уже выступил в смешанном концерте, исполнив вместе со своей преподавательницей Фантазию на темы оперы Верди «Трубадур».

«Помню себя гимназисткой. В то время я отдыхала летом в Лебедяни. Мы с мамой пришли на концерт учеников прогимназии. Сильное впечатление произвел на меня высокий, худощавый юноша. У него среди длинного лица выделялся орлиный нос. Меня поразила его игра: длинные музыкальные пальцы, согнутая фигура Константина Игумнова, казалось, сама была музыкальным органом, извлекавшим из фортепьяно с большой виртуозностью чудные звуки музыки».

В 1887 году родители отвезли 14-летнего мальчика в Москву и определили в пятый класс Первой московской классической гимназии. Параллельно с обучением в гимназии он брал частные уроки игры на фортепиано у знаменитого педагога Н. С. Зверева (у которого в это же время учились С.Рахманинов и А.Скрябин). В 1888 году К.Игумнов поступил вольнослушателем в Московскую консерваторию в класс А. И. Зилоти, затем П. А. Пабста; одновременно занимался полифонией у С. И. Танеева, пробовал силы в композиции. Учился в Московском университете (в 1892 - 1895 гг., сначала на юридическом, потом на историко-филологическом факультете), но курс учения не завершил. В 1894 г. окончил Московскую консерваторию с золотой медалью и тогда же дебютировал как солист. Участвовал в Международном конкурсе пианистов имени А.Г.Рубинштейна в Берлине (1895 г.), где получил похвальный отзыв. В дальнейшем постоянно концертировал, преимущественно в Москве, давал частные уроки игры на фортепиано, был одним из самых популярных в Москве педагогов.

В 1898 году принял приглашение стать преподавателем Тифлисского музыкального училища Императорского русского музыкального общества; в 1899 году стал профессором Московской консерватории, продолжая выступать как в России, так и за рубежом. По отзывам современников, пианизм Игумнова избегал крайностей: для него были типичны слегка приглушенная динамика, мягкое туше, певучий, бархатный звук, благородство интерпретации.

После Октябрьской революции 1917 года Игумнов вошел в состав Музыкального совета при Народном комиссариате по просвещению (концертный подотдел). При его участии происходила реформа музыкального образования; в частности, в консерватории были созданы курсы эстетики, истории культуры, истории литературы, введен класс камерного ансамбля. С 1919 года - постоянный член учебно-художественного комитета консерватории; весной 1924 года был избран на пять лет директором.

В концертном репертуаре пианиста 1930-х годов - серия монографических концертов: Бетховен, Лист, Шопен, Чайковский, Рахманинов (Игумнов - первый в России исполнитель Рапсодии на тему Паганини, 1939 год), Метнер, Танеев; особенно часто Игумнов играл как солист и ансамблист произведения Чайковского, став их непревзойденным интерпретатором.

Память

Именем К.Н. Игумнова названы:

Липецкое областное училище искусств

- Международный конкурс-фестиваль юных пианистов (Липецк)

Детская музыкальная школа в Москве на ул. Покровка, 39

На родине Игумнова в городе Лебедяни на доме на Советской улице, где он родился и жил, 19 мая 1973 года в ознаменование 100-летия со дня рождения установлен памятный барельеф, впоследствии замененный новым барельефом работы скульптора Е.Вольфсона.

1 мая 2013 года, в 140-летнюю годовщину со дня рождения выдающегося русского пианиста и педагога, в г. Лебедяни, на Советской улице напротив здания Лебедянской детской музыкальной школы №1, носящей его имя, открыт бюст К.Н.Игумнова работы липецкого скульптора В.Челядина .

Источники

Я.И.Мильштейн "Константин Николаевич Игумнов", М., 1975 г.

Советский пианист и педагог. Народный артист СССР (1946). Доктор искусствоведения (1940). Учился в Москве - с 1887 у Н. С. Зверева (фортепиано), с 1888 в консерватории по классу фортепиано у А. И. Зилоти и П. А. Пабста, по теории музыки и композиции у С. И. Танеева, А. С. Аренского и М. М. Ипполитова-Иванова, по классу камерного ансамбля у В. И. Сафонова, одновременно (1892-95) на историко-филологическом факультете университета. Окончил консерваторию по классу фортепиано П. А. Пабста (1894). В 1895 участвовал в Международнои конкурсе пианистов им. А. Г. Рубинштейна в Берлине (почётный диплом). Как концертирующий пианист впервые выступил в Москве в 1895. В 1896-98 преподавал и концертировал в Москве, в 1898-99 преподавал в Муз. училище в Тбилиси. С 1899 профессор Моск. консерватории; с 1918 (с небольшими перерывами) руководил последовательно фортепианным отделом, исполнительским факультетом, в 1924-1929 ректор.

Исполнительское искусство Игумнова заключало в себе лучшие черты русской пианистической школы. Для него характерны глубокая лирическая проникновенность, безупречный вкус, чувство меры и благородство выражения; лишённая внешних виртуозных эффектов, надуманности и вычурности, игра Игумнова особенно впечатляла естественностью фразировки, певучестью, мягкостью и красотой тона, совершенным владением педализацией, тонким колоритом, который никогда не являлся самоцелью. Каждая звуковая деталь была следствием общего исполнительского замысла.

В репертуаре Игумнова - произведения различных стилей и жанров. С успехом исполнял шедевры фп. классич. и романтической литературы, в т.ч. сонаты - op. 111 Л. Бетховена, h-moll P. Шопена, h-moll P. Листа, "Крейслериану" и "Фантазию" Р. Шумана, 2-й концерт c-moll и Рапсодию на тему Паганини С. В. Рахманинова, 2-ю сонату-фантазию А. Н. Скрябина; ряд пьес Ф. Шуберта, Ф. Мендельсона, Шумана, Шопена, Листа, И. Брамса, М. И. Глинки, А. Г. Рубинштейна, А. К. Лядова, Скрябина, Рахманинова и др. нашли в нём выдающегося и самобытного интерпретатора.

Но наиболее значительным было исп. Игумновым произв. П. И. Чайковского, в т.ч. "Времён года", Сонаты g-dur, Концерта b-moll, Концертной фантазии g-dur, фп. трио "Памяти великого артиста", Романса f-moll, Вальса fis-moll, Колыбельной и др. пьес, проникнутое удивительной простотой и целомудренностью, теплотой и задушевностью.

Игумнов - создатель одной из советских школ пианизма, пользующейся мировой известностью. Его педагогич. метод осн. на всестороннем выявлении и развитии индивид. особенностей пианиста. И. были свойственны особая гибкость и проницательность в оценке сил и возможностей студентов, на которых он оказывал плодотворное влияние. Среди учеников: Н. А. Орлов, И. А. Добровейн, В. Н. Аргамаков, Ан. Н. Александров, Л. Н. Оборин, Я. В. Флиер, А. Б. Дьяков, М. И. Гринберг, И. И. Михновский, А. Л. Иохелес, Я. И. Мильштейн, А. Д. и М. Д. Готлибы, К. X. Аджемов, А. А. Бабаджанян, О. Д. Бошнякович, Н. Л. Штаркман, Б. М. Давидович, М. С. Гамбарян и др. Гос. пр. СССР (1946).

Сочинения:

К 60-летию Московской Государственной консерватории, "Музыка и революция", 1927, No 4; Проблемы исполнительства, "Советское искусство", 1932, 21 апреля; Творчество, а не ремесло, там же, 1932, 26 ноября; О Шопене, там же, 1935, 11 ноября; О фортепианных сочинениях Чайковского, "СМ", 1940, No 5-6; Мои исполнительские и педагогические принципы. (Конспект доклада) (Вступит. статья; публикация Я. И. Мильштейна), "СМ", 1948, No 4.

Литература: Я. М. (Мильштейн Я. И.), "СМ". 1948, No 2 (некролог); его же "Советское искусство", 1948, 27 марта (некролог); его же, К. Н. Игумнов, М., 1949; его же, Исполнительские и педагогические принципы К. Н. Игумнова, в кн.: Мастера советской пианистической школы, М., 1954; его же, К. Н. Игумнов и вопросы фортепианной педагогики, в кн.: Вопросы фортепианного исполнительства, вып. 1, М., 1965; Рабинович Д., К. Н. Игумнов, в его кн.: Портреты пианистов, (М., 1962). 1970; Аджемов К., Константин Николаевич Игумнов, в его кн.: Незабываемое, 1972, с. 19-37; Венок Константину Николаевичу Игумнову, "СМ", 1973, No 5 (воспоминания Л. Оборина, Я. Флиера, А. Готлиба, А. Бабаджаняна, М. Гринберг, М. Зверева, П. Романовского, И. Козловского, Я. Милынтейна).

Я. И. Мильштейн

Пиа-нист, педагог.

Директор Московск консерватори (1924-29).

Музыкой занимался с раннего детства. Переехав в Моск-ву (1887), в течение года брал частные уроки у Н.С. Зверева. В 1888-94 учился в Московск консерваториу А.И. Зилоти, затем - П.А. Пабста (фортепиано) и В.И. Сафонова (камерный ансамбль). Занимался теорией композиции у А. С.Аренского, М.М. Ип-политова-Иванова, С.И. Танеева. Окончил курс с золотой медалью. В 1892-94 учился также на юридическом, затем исто-рико-филологическом факультетах Московского университета. Получив в 1895 почетный отзыв на 2-м Международном конкурсе пианистов им. Антона Ру-бинштейна в Берлине, начал активно концертировать в стране и за рубежом. Гастролировал в Германии (1908, 1910, 1911).

Выступал как солист, а также в ансамбле с И.В. Гржимали, А.Я. Могилевским, Б.О. Сибором, А.А. Брандуковым, А.Э. фон Гленом, Квартетом им. Бетховена.

«Мой исполнительский путь сложен и извилист, - вспоминал И. - Я разделяю его на следующие периоды: 1895-1908 гг. - период академический; 1908-1917 гг. - период зарожде-ния исканий под влиянием художников и писателей (Се-ров, Сомов, Брюсов и др.); 1917-1930 гг. - период переоценки всех ценностей; увлечение колоритом в ущерб рисунку, злоупотребление rubato ; 1930-1940 гг. - посте -пенное формирование моих теперешних взглядов на про-блемы пианизма. Однако вполне я осознал их и нашел себя лишь после Великой Отечественной войны » (Игум-нов К.Н. 1966. С. 144).

Главной особенностью своей натуры считал эмоциональ-но-романтическое отношение к музыке: «До известной степе -ни она была создана созерцательным бытием и окруже-нием - моей учительницей, лирически чувствительной и религиозной; братом, любившим стихи; отцом, который постоянно любовался звездами и любил цветы... Все это настраивало меня на чисто романтическое миросозерца-ние, вызывало романтические настроения... » (К.Н. Игум-нов о творческом пути и исполнительском искусстве пианиста... С. 49).

Несравненными были умение пианис-та «петь» на рояле, благородство и красота звука. Центральное место в репертуаре занимала музыка композиторов-ро-мантиков - Р. Шумана, Ф. Шопена, Ф. Листа, А.Г.Рубин-штейна, С.В. Рахманинова, П.И. Чайковского (трактовка Игумновым цикла «Времена года» и ряда других произведений была призна-на шедевром русского исполнительского искусства). Первый исполни-тель (после автора) Сонаты №2, Концерта №4, «Рапсо-дии на тему Паганини» для фортепиано с оркестр Рахманинова, Кон-церта №1 для фортепиано с оркестр А.К. Глазунова, «Вариаций на тему Глинки» А.К. Лядова и др.

Выдающийся педагог, создатель крупнейшей пианис-тической школы. Педагогическую деятельность начал в Москве (1896). В1888-89 преподавал в Музыкальном училище при Тифлисском отделении ИРМО. С 1899 до конца жизни вел класс специального фортепиано в Московской консерватории (в 1942-43 работал в Ереванской консерватории). С 1918 ру-ководил фортепианным отделом, затем исполнительским факультетом. С 1935 воз-главлял одну из кафедр на фортепианном факультете. Воспитал свыше 500 музы-кантов, среди которых: К. Аджемов, Ан. Александров, В. Арга-маков, Б. Берлин, О. Бошнякович, А. Готлиб, М. Готлиб, М. Гринберг, Б. Давидович, И. Добровейн, А. Дьяков, А. Иохе-лес, П. Любошиц, Я. Мильшейн, И.Михновский, Л. Оборин, Н.Орлов, Я. Флиер, Н.Штаркман. В работе с молодыми пианистами придавал большое значение осмысленно-сти музыкальной речи, умению «горизонтально слышать музыку», воспринимать каждую деталь в связи с предшествующим и последующим (Мильштейн Я., 1975. С. 318).

Насторо-женно относился к музыкально-аналитическому методу в работе над произв.: «Когда играешь, вовсе не обязательно знать все формальные особенности произведения, все эти АВС, “шпили”, точки золотого сечения и т.п. Это все средства вспомогательные. Надо прежде всего, и в этом главное, ощущать движение произведения в соответствии с его основным смыслом, как бы “переживать” произведение, познавать его внутреннюю жизнь, а не разлагать его на составные части и потом их слагать » (Мильштейн Я., 1975. С. 345).

В отличие от многих музыкантов не мыслил раз-деление процесса работы на отдельные фазы или этапы: она шла по-разному в зависимости от исполняемой му-зыки. Все технические приемы должны были рождаться из поисков того или иного звукового образа (Там же. С. 278). В 1928-29 член редколлегии журнала «Музыкальное образо-вание» (изд. Московской консерватории). В 1946 - присуждение Сталинской премии.

Публикации:

К 60-летию Московской государственной кон-серватории // Музыка и революция. 1927. ¹4; Пробле-мы исполнительства // СИ. 1932. 21 апр.;
Творчество, а не ремесло // Там же. 1932. 26 нояб.;
О Шопене // Там же. 1935. 11 нояб.;
О фортепианных сочинениях Чайков-ского // СМ. 1940.;
Мои исполнительские и педа-гогические принципы [вступ. статья Я.И. Миль-штейтна] // СМ. 1948.
То же // Выдающиеся пиа-нисты-педагоги о фортепианном искусстве. Л., 1966.