Книга художественной критики «О тьме и просветлении. Бунин - Ремизов - Шмелев»

Интерес к наследию Ивана Александровича Ильина - профессионального философа, активного политического и религиозного идеолога антибольшевитского движения за восстановление православной России - сохраняется и в наши дни. Его наследие не ушло в прошлое. Особенно авторитетно оно для интенсивно развивающегося направления религиозной филологии (М. Дунаев, И. Есаулов, Т. Касаткина, В. Захаров, А. Любомудров, В. Непомнящий, Е. Ив. Волкова и др.), и не только для него. Религиозно-этическая и эстетическая концепция Ильина близка ряду представителей художественной интеллигенции (В. Распутину, В. Белову и др.) и многим читателям.

В многообразии энергичной деятельности Ильина литературная критика занимала особое место. Вершины его активной критической деятельности не случайно совпадают с судьбоносными периодами в жизни родины - началом 30-х годов (укрепление советского строя в метрополии) и началом 40-х годов (отечественная война). В 1927-34 гг. критик уделял наибольшее внимание своим современникам (а также русской поэзии и фольклору), в 1942-1944 гг. - классикам прозы.

В концептуальном отношении критика Ильина связана с его программой освобождения России. Она не может быть понятна вне ее органической связи как с этой программой, так и с эстетикой Ильина.

В 30е годы, как известно, резко усилилось его негативное отношение к западной цивилизации как формально-рассудочной, к католицизму, равно как и к развлекательно-балаганной массовой культуре в пользу отечественных традиций. Русскую идею он понимал как призвание народа создать духовную культуру, основанную на тысячелетних устоях православия и способную преодолеть глубокий кризис, переживаемый обезбоженным человечеством. Искусству в этом процессе принадлежит особая роль: служа Божьему делу, оно участвует свойственным ему образом в духовном преображении мира. В этом ему должна способствовать литературная критика.

В критике Ильина отразилось его стремление избежать тупика европейской культуры, к которому она будто бы шла, начиная с эпохи Возрождения, обособившись от христианства. Признавая законность и автономность творчества, предлагая проверять его критериями «духа искусства», Ильин на деле всегда отдавал предпочтение первому - а именно, соответствию смысла произведения устоям православия. Это вытекало из идеологической позиций критика. Ведущую роль православия в создании христианской культуры Ильин обосновывал историческим опытом России.

Работа Ивана Александровича Ильина в полном виде носит такое название: «О тьме и просветлении. Книга художественной критики: Бунин - Шмелев - Ремизов». Впервые она была напечатана в Мюнхене в типографии св. Иова Почаевского в 1959 году, когда ни автора, ни обозначенных в титуле персонажей уже не было на этом свете. Книга выросла из лекционного курса «Новая русская литература», который Ильин в 1934 году читал в Русском научном институте в Берлине. Восемь лекций были посвящены творчеству И.С. Шмелева, И.А. Бунина, Д.С. Мережковского и А.М. Ремизова. На последнем этапе работы над книгой в конце 30-х начале 40-х Ильин консультировался с одним из её героев - с идейно и эстетически близким ему И.С. Шмелевым, и мнение Ивана Сергеевича было учтено автором при подготовке окончательного текста. Об этом свидетельствует письмо Шмелева к О.А. Бредиус-Субботиной от 15 января 1942 года: «И.А. написал о современных писателях, выбрал 4: Бунина, Ремизова, Мережковского, меня. Дал мне прочесть. Меня вознес очень высоко. Бунина - проанализировал умно, отметив «родовую сексуальность». Ремизова - т-так, пощекотал. Мережковского - буквально…раздавил! - в ничто. Я ему сказал: зачем? Убьет вас «кирпичом» - у него тома тяжелые… И.А. решил Мережковского выпустить, т.е. выкинуть из книги». Ильин, таким образом, предпочел не обострять ситуацию и не идти на конфликт со старым и больным Мережковским, поскольку в главе о нем, действительно, было много грубых и не слишком справедливых оценок. Критик обвинял писателя в плагиате из исторических источников, в исторической безответственности и лжи, в слабости художественного воображения, в равнодушии к внутреннему миру героев и в неравнодушии к «отвратительным подробностям» и «душемутящим деталям», в садизме, мазохизме и во множестве прочих пороков. (Часть книги, посвященная Мережковскому, была опубликована биографом Ильина Н.П. Полторацким).

В статьях о Бунине и Ремизове Иван Александрович исходит из критериев православной культуры, из идеи предначертанного человеку пути от тьмы через муку и скорбь к просветлению. Герои Бунина, с точки зрения критика, примитивны, их религиозные представления смутны, в них царят мрак и хаос. Писатель не касается Божественного в человеке и трагической проблематики, считает критик. В письмах Ильин едко высмеивает нобелевского лауреата (как и Н. Бердяева, С. Булгакова, Г. Адамовича, В. Ходасевича). В творениях Ремизова, по Ильину, господствует тьма. Его мир «нежити» враждебен православию, ибо сопряжен с иррациональной стихией, с «подпольем всенародного сознания».

И лишь творчество И.С. Шмелева Ильин оценивает как «событие в движении национального самосознания» народа. В трагическую пору его истории писатель сказал великую правду о России, показал ее лик, ее живую субстанцию - простого русского человека, преодолевающего страдания и бытовую пошлость своим слезным покаянием, жаждой праведности и религиозным созерцанием. В «Лете Господнем», «Богомолье», утверждает критик, воссоздана православная Русь со всеми «уголками» ее духовной и бытовой жизни. Эпос Шмелева, пропитанный «слезами умиленной памяти», вселяет «уверенность в несгибаемость православного Китежа». Это «Икона Святой Руси». Символическим названием «Богомолье» обозначена идея исторического пути России. Ильин утверждает, что, подобно Достоевскому, Шмелев ставит философскую проблему о смысле жизни, исполненной муки и просветляющего страдания, о борьбе в человеке первобытной темноты наивной духовности.

Таким образом, разработанная И.А. Ильиным система критического анализа произведений словесного художественного творчества, которую он назвал «художественной критикой», позволила ему выдвинуть оригинальную концепцию творчества крупнейших русских писателей 20 века - представителей эмиграции «первой волны» - И.А. Бунина, А.М. Ремизова и И.С. Шмелева. Система художественно-эстетических принципов оценки произведения искусства, выработанная Ильиным, как и его суждения о творчестве И.А. Бунина, А.М. Ремизова и И.С. Шмелева, отличались необычностью подхода, глубоким своеобразием и захватывали в свою орбиту не только идейно-эстетический анализ, но и рассмотрение религиозно-философских аспектов их творчества.

К аждый писатель тревожится о том, как его будут читать? Увидят ли то, что он хотел показать? Почувствуют ли то, что любило его сердце? И кто будет его читатель? От этого зависит так много... И прежде всего — состоится ли у него духовная встреча с теми далекими, но близкими, для которых он втайне писал свою книгу?

Дело в том, что далеко не все читающие владеют искусством чтения: глаза бегают по буквам, «из букв вечно выходит какое-нибудь слово» (Гоголь) и всякое слово что-нибудь да «значит»; слова и их значения связываются друг с другом, и читатель представляет себе что-то — «подержанное», расплывчатое, иногда непонятное, иногда приятно мимолетное, что быстро уносится в позабытое прошлое... И это называется «чтением».

Механизм без духа. Безответственная забава. «Невинное» развлечение. А на самом деле — культура верхоглядства и поток пошлости.

Такого «чтения» ни один писатель себе не желает. Таких «читателей» мы все опасаемся. Ибо настоящее чтение происходит совсем иначе и имеет совсем иной смысл...

Как возникло, как созрело написанное?

Кто-то жил, любил, страдал и наслаждался; наблюдал, думал, желал,— надеялся и отчаивался. И захотелось ему поведать нам о чем-то таком, что для всех нас важно, что нам необходимо духовно увидеть, прочувствовать, продумать и усвоить. Значит — что-то значительное о чем-то важном и драгоценном. И вот он начал отыскивать верные образы, ясно-глубокие мысли и точные слова. Это было нелегко, удавалось не всегда и не сразу. Ответственный писатель вынашивает свою книгу долго: годами, иногда — всю жизнь; не расстается с нею ни днем, ни ночью; отдает ей свои лучшие силы, свои вдохновенные часы; «болеет» ее темою и «исцеляется» писанием. Ищет сразу и правды, и красоты, и «точности» (по слову Пушкина), и верного стиля, и верного ритма, и все для того, чтобы рассказать, не искажая, видение своего сердца... И наконец произведение готово. Последний просмотр строгим, зорким глазом; последние исправления — и книга отрывается, и уходит к читателю, неизвестному, далекому, может быть — легковесно капризному, может быть — враждебно придирчивому... Уходит — без него, без автора. Он выключает себя и оставляет читателя со своею книгою «наедине».

И вот мы, читатели, беремся за эту книгу. Перед нами накопление чувств, постижений, идей, образов, волевых разрядов, указаний, призывов, доказательств, целое здание духа, которое дается нам прикровенно, как бы при помощи шифра. Оно скрыто за этими черными мертвыми крючочками, за этими общеизвестными, поблекшими словами, за этими общедоступными образами, за этими отвлеченными понятиями. Жизнь, яркость, силу, смысл, дух — должен из них добыть сам читатель. Он должен воссоздать в себе созданное автором; и если он не умеет, не хочет и не сделает этого, то за него не сделает этого никто: всуе будет его «чтение», и книга пройдет мимо него. Обычно думают, что чтение доступно всякому грамотному... Но, к сожалению, это совсем не так. Почему?

Потому, что настоящий читатель отдает книге свое свободное внимание, все свои душевные способности и свое умение вызывать в себе ту верную духовную установку, которая необходима для понимания этой книги. Настоящее чтение не сводится к бегству напечатанных слов через сознание; оно требует сосредоточенного внимания и твердого желания верно услышать голос автора. Одного рассудка и пустого воображения для чтения недостаточно. Надо чувствовать сердцем и созерцать из сердца. Надо пережить страсть — страстным чувством; надо переживать драму и трагедию живою волею; в нежном лирическом стихотворении надо внять всем вздохам, вострепетать своею нежностью, взглянуть во все глуби и дали; а великая идея может потребовать не более и не менее как всего человека.

Это означает, что читатель призван верно воспроизвести в себе душевный и духовный акт писателя, зажить этим актом и доверчиво отдаться ему. Только при этом условии состоится желанная встреча между обоими, и читателю откроется то важное и значительное, чем болел и над чем трудился писатель. Истинное чтение есть своего рода художественное ясновидение, которое призвано и способно верно и полно воспроизвести духовные видения другого человека, жить в них, наслаждаться ими и обогащаться ими. Искусство чтения побеждает одиночество, разлуку, даль и эпоху. Это есть сила духа — оживлять буквы, раскрывать перспективу образов и смысла за словами, заполнять внутренние «пространства» души, созерцать нематериальное, отождествляться с незнаемыми или даже умершими людьми и вместе с автором художественно и мыслительно постигать сущность богозданного мира.

Читать — значит искать и находить: ибо читатель как бы отыскивает скрытый писателем духовный клад, желая найти его во всей его полноте и присвоить его себе. Это есть творческий процесс, ибо воспроизводить — значит творить. Это есть борьба за духовную встречу; это есть свободное единение с тем, кто впервые приобрел и закопал искомый клад. И тому, кто никогда этого не добивался и не переживал, всегда будет казаться, что от него требуют «невозможного».

Искусство чтения надо приобретать и вырабатывать в себе. Чтение должно быть углублено; оно должно стать творческим и созерцательным. И только тогда нам всем откроется его духовная ценность и его душеобразующая сила. Тогда мы поймем, что следует читать и чего читать не стоит; ибо есть чтение, углубляющее душу человека и строящее его характер, а есть чтение разлагающее и обессиливающее.

По чтению можно узнавать и определять человека. Ибо каждый из нас есть то, что он читает; и каждый человек есть то, как он читает; и все мы становимся незаметно тем, что мы вычитываем из прочтенного, — как бы букетом собранных нами в чтении цветов...

Предисловие к книге «Поющее сердце»

Сформулируйте, пожалуйста, осн. проблему, которую затрагивает автор текста. Запишите её. Выпишите предложение, наиболее точно выражающее мысль автора. Согласны ли вы с автором? Свою точку зрения обязательно обоснуйте. Для обоснования обратитесь к художественной литературе.
(1)Обычно думают, что чтение доступно всякому грамотному. (2)Но, к сожалению, это совсем не так. (3)Почему?
(4)Потому, что настоящий читатель отдаёт книге своё свободное внимание, все свои душевные способности и своё умение вызывать в себе ту верную духовную установку, которая необходима для понимания этой книги. (5)Настоящее чтение не сводится к бегству напечатанных слов через сознание; оно требует сосредоточенного вни­мания и твёрдого желания верно услышать голос автора. (6)Одного рассудка и пустого воображения для чтения недостаточно. (7)Надо чувствовать сердцем и созерцать из сердца.
(8)Истинное чтение есть своего рода художественное ясновидение, которое призвано и способно верно и полно воспроизвести духовные видения другого человека, жить в них, наслаждаться ими и обогащаться ими. (9)Искусство чтения побеждает одиночество, разлуку, даль и эпоху. (10)Это есть сила духа - оживлять буквы, раскрывать перспективу образов и смысла за словами, заполнять внутренние «пространства» души, созерцать нематериальное, отождествляться с незнаемыми или даже умершими людьми и вместе с автором художественно и мыслительно постигать сущность мира.
(11)Читать - значит искать и находить, ибо читатель как бы отыскивает скрытый писателем духовный клад, желая найти его во всей его полноте и присвоить его себе. (12)Это есть творческий процесс, ибо воспроизводить - значит творить. (13)Это есть борьба за духовную встречу; это есть свободное единение с тем, кто впервые приобрёл и закопал искомый клад. (14)И тому, кто никогда этого не добивался и не переживал, всегда будет казаться, что от него требуют «невозможного».
(15)Искусство чтения надо приобретать и вырабатывать в себе. (16)Чтение должно быть углублено; оно должно стать творческим и созерцательным. (17)И только тогда нам всем откроется его духовная ценность и его душеобразующая сила. (18)Тогда мы поймём, что следует читать и чего читать не стоит, ибо есть чтение, углубляющее душу человека и строящее его характер, а есть чтение разлагающее и обессиливающее.
(19)По чтению можно узнавать и определять человека. (20)Ибо каждый из нас есть то, что он читает; и каждый человек есть то, как он читает; и все мы становимся незаметно тем, что мы вычитываем из прочтённого, - как бы букетом собранных нами в чтении цветов.
(По И. Ильину*)

* Ильин Иван Александрович (1883-1954) - русский христианский философ, национальный мыслитель, правовед, писатель, литературный критик и публицист, по убеждениям - славянофил и монархист. В 1922 году вместе с другими философами, экономистами и историками - противниками новой власти - был выслан на пароходе из России.
Написал более 50 книг и более тысячи статей. В их числе - «Путь духовного обновления»; «Поющее сердце. Книга тихих созерцаний»; «Сущность и своеобразие русской культуры»; «Я вглядываюсь в жизнь. Книга раздумий»; «О сопротивлении злу силою»; «Аксиомы религиозного опыта» и другие.

Каждый писатель мечтает порою о своем читателе - каков он и как ему надо читать, чтобы верно и полно по­нять написанное... Ибо настоящий читатель обещает ему желанное счастье духовной «встречи»...

В некотором смысле все мы «читатели»: глаза бегают по буквам, буквы слагаются в слова, за словами кроется определенное значение и связь, благодаря чему слова ста­новятся фразами, и ты уже представляешь себе что-то повседневное, затасканное, мимолетное, достаточное для употребления, не всегда с ходу понятное и так же охотно исчезающее в бездне прошедшего. Бедные «читатели»! Бедное «чтение»! Механизм без духа. Поток пустословия. Культура верхоглядства.

Нет, то, что действительно можно назвать «чтением», - нечто совсем иное.

Прежде всего уже написано то, что предстоит читать: кто-то жил, думал, чувствовал, возможно, страдал; он хотел нам поведать о чем-то таком, что казалось ему важным, - стало быть, что-то значительное о важном; он искал слово и выражение, боролся за истинность и точ­ность, старался найти красоту и ритм. И вот он отдает нам свое произведение: газетную статью, стихотворение, драму, роман, исследование.

Перед нами - богатство чувств, постижений, идей, образов, волевых разрядов, призывов, упорядочений, це­лый кладезь духовности - явное и одновременно скрытое, данность, одновременно исполненная тайнописью. Пусть тот, кто сможет, освободит это собрание черных мертвых крючочков, расшифрует и оживит его, чтобы затем посмо­треть на него. Думают, что это так легко; полагают, это могут вес... В действительности же на это способны лишь немногие. Почему?

Потому что надо отдать книге все свое внимание, все душевные способности и верную духовную установку. Про­бегая глазами по строчкам, ничего не добьешься; на­стоящее чтение требует сосредоточенного внимания. Так­же мало добьешься, читая лишь холодным рассудком и пустым воображением. Надо всем сердцем понять пыл­кую страсть, надо внять всем вздохам в нежном лириче­ском стихотворении, а великая идея может потребовать всего человека. Это означает, что читатель должен верно воспроизвести душевный и духовный акт писателя, следо­вать ему, зажить им. Только тогда произойдет истинная встреча автора с читателем. Ибо истинное чтение - это своего рода художественное ясновидение, которое призва­но и способно точно и полно воспроизвести духовные видения другого человека, жить в них, наслаждаться ими и духовно обогащаться ими. Это есть победа над разлу­кой, далью и эпохой. Это есть сила духа - оживлять буквы, открывать в себе внутренние пространства, созер­цать нематериальное, отождествляться с незнакомыми или даже умершими людьми и вместе с авторами, художе­ственно или мыслительно пережить сущность вселенной.

Читать означает искать и находить - читатель ста­рается отыскать зарытый клад во всей его полноте, при­своить его себе. Это есть творческий процесс; это есть борьба за встречу; это есть свободное единение с тем, кто зарыл клад; это есть победоносный полет в кажущееся невозможное.

Надо заботиться об искусстве чтения и укреплять его. Чтение должно быть глубоким, оно должно стать творче­ским и созерцательным. Только тогда каждый из нас сможет точно познать, что достойно чтения, а что нет; что может созидать дух и характер в читателе, а что несет в себе только разложение.

По чтению можно узнавать человека. Ибо каждый из нас есть то, «что» он читает; и каждый человек есть то, «как» он читает; и все мы становимся тем, что мы вычи­тываем из прочитанного, - как бы букетом собранных нами в чтении цветов...

«Быть русским - значит не только говорить по-русски. Но значит - воспринимать Россию сердцем, видеть любовию ее драгоценную самобытность,и ее во всей вселенной неповторимое своеобразие, понимать, что это своеобразие есть Дар Божий, данный самому русскому народу, и в то же время - указание Божие, имеющее оградить Россию от посягательств других народов требовать для этого Дара свободы и самостоятельности на земле».

И.А. Ильин

В своей статье « », написанной по следам разгоревшейся на дискуссии о русской классике, мне довелось неоднократно ссылаться на литературное наследие Ивана Александровича Ильина.

Выдающийся мыслитель, публицист и общественный деятель И.А.Ильин оставил труды не только о русском правосознании, основах и задачах русского государственного строительства, русской идеологии, но и о культуре, искусстве и литературе. Ему удалось глубоко, тонко и всеохватывающе показать духовные основы литературного творчества. Работы о критике, художественности и творческом созерцании, статьи о русских писателях - предметны, доказательны, доступны и образны. Кроме того, Иван Александрович, не признававший «мышления без сердца», в своих работах предстает вдохновенно, искренне и живо, с «сердечным созерцанием», «совестной волею» и «верующей мыслью». Как писал о нем один из первых его биографов Н.П.Полторацкий, «он был носителем не только верных идей, но духовного меча и животворящего креста».

Вся жизнь И.А.Ильина прошла во имя России и для России, хотя большую часть своего земного пути великому патриоту нашей Родины пришлось провести в пространственном отрыве от нее.

Неутомимому борцу за русскость и возрождение России довелось познать изгнание богоборческими властями из Отечества, преследование и гонения в эмиграции, безработицу и отсутствие материальных средств, нестерпимую тоску по Родине. Переносил Ильин удары судьбы стойко и подвижнически, сохраняя горячую сыновнюю любовь к России и твердо, несомненно веря в ее духовное воскресение.

Познал он в эмиграции и неприязнь некоторой части русской диаспоры. Разошедшийся с философами Бердяевым, Мережковским, Булгаковым и их сторонниками во взглядах на Православие, Ильин подвергся особо резкой критике с их стороны после своей, получившей широкий резонанс, статьи «О сопротивлении злу силою». В ней он аргументировано критиковал толстовское учение о непротивлении злу. Критиковал он и «творчество» Мережковского с его язычеством, эзетерикой, «неохристианством» и богоборчеством. Как и сочинения Сергия Булгакова, проповедовавшего «учение» о софианстве и защищавшего Иуду-предателя.

Поэтому, видимо, после кончины Ивана Александровича Ильина, эмигрантская «Русская мысль» (14.01.1955) трусливо и вкрадчиво писала: «Не все...неотразимо-убедительно в его религиозно-нравственном миросозерцании...»

В статье «Моцарт и Сальери» (Гений и злодейство) Иван Александрович, размышляя о причинах человеческой зависти, интриганства и клеветничества, писал: «Лишенный духовного созерцания, не знает его облагораживающую силу, не знает, что такое происходит в душе созерцателя, и меряет все своим мелким и низким мерилом. Мало того, он начинает завидовать созерцающему и творящему, ненавидеть его и злоумышлять на него. И чем значительней человек.... чем большая сила блага, красоты и правды излучается из него - тем нестерпимей его облик для натур слепых, тщеславных и зависимых...

Праведник одною своею жизнью обличает кривых, лукавых и лицемеров. Герой уязвляет не героя одними своими делами. Люди не терпят пророков в Отечестве своем. Великий монарх всегда должен быть готов к покушению на его жизнь... То, чего человек сам лишен, он не терпит в своем ближнем - и отвечает на его достоинство завистью, клеветой, доносом, интригой... Гегель был прав, когда указывал на то, что лакейским душам свойственно поднимать клеветнические сплетни вокруг больших людей».

«Впрочем, наше время не отличается джентльменством и имеет неудержимую склонность питаться продуктами разложения», - в середине XX века писал Ильин в статье «О чтении и критике». Ну, а наше - сегодняшнее время еще более страдает отсутствием благородства и великодушия.

Нынче кому-то очень хочется заподозрить И.А.Ильина в «коллаборационизме» и, якобы, приверженности его к национал-социалистической партии Германии, приведшей к власти в 30-х годах Гитлера с его нацистско-фашистским режимом.

Для того, чтобы не идти на поводу у слухов, сплетен и провокационных подозрений, нужно обратиться к реальным фактам биографии И.А. Ильина и его трудам.

Нужно сказать, что если имени этого мыслителя, резко критиковавшего идеи коммунизма, в 70-х годах не знали даже в научных кругах в России, то сегодня и жизненный путь, и творчество его подробно изучены многими исследователями (Полторацкий Н.П., Томсинов В.А., Сохряков Ю.И., Лисица Ю.Т., Репникова А.В.. Зернов И., Евлампиев И.И., Блохина Н.Н., Калягин А.Н. и другие).

Кроме того, в Отдел редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ имени М.В. Ломоносова в 2006 году поступила обширная библиотека Ильина вместе со всем его архивом. Ни много ни мало - 12 коробок с книгами по русской литературе, истории и философии, где из 630 изданий - 563 на русском языке. И 88 коробок с документами, письмами и фотографиями. Архив Ильина, вывезенный из Швейцарии его учеником и исследователем Н.П. Полторацким с 1965 года хранился в Университете штата Мичиган.

С 1989 года труды И.А. Ильина стали издаваться в России. С 1993 по 2008 год выпущено 28 томов собрания сочинений (Составитель Ю.Т. Лисица). Вышли и отдельные его книги.

Итак, что сегодня доподлинно известно о жизни и трудах И.А.Ильина в изгнании?

В послереволюционной России большевики шесть раз подвергали Ильина аресту, дважды судили (30 ноября 1918 года на Президиуме Коллегии Отдела по борьбе с контрреволюцией и 28 декабря 1918 года в Московском Революционном трибунале). Оба раза он был оправдан за недостаточностью обвинений и амнистирован. Последний раз его арестовали 4 сентября 1922 года и обвинили в том, что он «с момента октябрьского переворота до настоящего времени не только не примирился с существующей в России Рабоче-Крестьянской властью, но ни один момент не прекращал своей антисоветской деятельности».

Ильин чудом избежал расстрела по 58-й статье (контрреволюционная деятельность) и был выслан с женой Натальей Николаевной 26 сентября 1922 года вместе с большой группой ученых философов и литераторов по приказу Ленина на «Философском пароходе» из России в Штеттин, в Германию.

В Германии Господь судил ему прожить 16 лет. Он активно участвовал в работе по организации Религиозно-философской академии, философского общества и журнала при ней. В открывшемся в январе 1923 года Русском научном институте в Берлине Иван Александрович как профессор и преподаватель права, этики, введения в философию и эстетику проработал до 1934 году. Преподавал на русском и немецком языках. В 1926-1938 годы он около 200 раз выступал с лекциями о русской культуре, об основах правосознания, о возрождении России в Германии, Латвии, Швейцарии, Бельгии, Чехии, Югославии и Австрии. Но центральное место в его жизни занимали философское творчество и политика. В 1927-1930 годах был редактором-издателем журнала «Русский колокол». Но, придерживаясь принципов вне- и надпартийности, никогда не был членом ни одной партии или политической организации.

Кстати, он совсем не идеализировал ту часть русского общества, которая оказалась в положении «побежденных». «Не будь этого оскудения и помрачения русская пятнадцатимиллионная армия не разбежалась бы, ее верные и доблестные офицеры не подверглись бы растерзанию, совесть и честь не допустили бы захватного передела имущества...» - писал И.А.Ильин, указывая, что революция была «срывом в духовную пропасть, религиозным оскудением, патриотическим и нравственным помрачением русской народной души» («Когда же возродится великая русская поэзия?»)

С 1925 года за рубежом начинают выходить его крупные философские работы: «О сопротивлении злу силою», «Путь духовного обновления», «Основы художества. О совершенном в искусстве». Выходят в свет его знаменитые брошюры: «Родина и мы», «Яд большевизма», »Творческая идея нашего будущего», «Основы христианской культуры», «Кризис безбожия». Наиболее известные книги - «Наши задачи» и «Аксиомы религиозного опыта».

Всего Иван Ильин написал более 50 книг и свыше тысячи статей на русском, немецком, французском и английском языках.

Германия 20-30-х годов переживала экономический кризис, распад страны, кризис власти. Опережавшая до Первой Мировой войны в своем экономическом развитии даже Англию, потерпевшая в этой войне крах, Германия испытывала хозяйственный упадок и политический коллапс. Император Вильгельм II был свергнут буржуазной революцией 1918 года. На родине Маркса, Энгельса, Бебеля и Либкнехта было широко развернуто революционное движение, зовущее к социализму. Страна была разорвана на мелкие части, которые непрестанно враждовали и воевали друг с другом. Царили безработица, хаос и обнищание.

Все эти проблемы немецкого народа и обещало решить новое национал-социалистическое движение, игравшее на чувствах и ожиданиях народа, а позже переродившееся в фашизм, который развязал 2-ю Мировую войну, принесшую миру, России и самой Германии неисчислимые бедствия, скорби и потери. Очевидно, учитывая успехи руководителя немецких коммунистов Тельмана и его соратников в борьбе за социализм, новое движение не преминуло назваться «социалистическим» и шло к своей цели постепенно.

Зародившись в 1919 году, национал-социалистическая немецкая рабочая партия со своим лидером Гитлером, выдвигала, до своего прихода к власти, идеологическую платформу, обещавшую поставить заслон коммунизму и провести справедливые социально-политические реформы. Гитлер заявлял, что его партия «руководствуется принципами законности и стремится прийти к власти только конституционным путём».

Национал-социалисты провозглашали, что свою политическую, правовую и хозяйственную деятельность они будут строить, якобы, на социальной справедливости, честном распределении собственности, на внеклассовости, братском единении, обновлении и возрождении страны. Провозглашались идеи патриотизма, защиты самобытности германского народа, культивировались чувства готовности к жертвенному служению, дисциплине, к полному подчинению строгой однопартийной власти, предлагалось склониться под одну «сильную руку».

Как тут не вспомнить Наполеона, подавившего Французскую революцию, но ставшего жестоким диктатором и амбициозным завоевателем? Октябрьскую социалистическую революцию 1917 года в России, обещавшую мир и победу в кровопролитной войне, хлеб, землю, собственность, социальные права и свободу совести народу и приведшую к власти тоталитарный богоборческий режим? Как тут не вспомнить о «радетелях народного блага» и национальной независимости на сегодняшней Украине? Да и все свержения тронов и мятежи, полыхавшие когда-либо в разных уголках мира, вершатся именно якобы «для народа и во благо народа».

Новые «радетели» за благо немецкого народа, приведшие к власти в Германии Гитлера, вскоре явили миру страшный оскал фашизма.

2 августа 1934 года Гитлер, еще 30 января 1933 года назначенный рейхсканцлером Веймарской республики, присваивает себе титулы «фюрера и рейхсканцлера» Германии.

19 августа 1934 года прошел референдум по вопросу совмещения Гитлером функций рейхспрезидента и рейхсканцлера. В тот же день на верность ему приводятся к присяге Вооруженные силы Германии. Тем самым все важнейшие посты в государстве объединены, а контролирующие инстанции уничтожены.

Получив полную и безраздельную власть, новый режим отбросил прежние лозунги.

Но «массовый психоз» целой нации случился не в один миг. Многих вначале привлекли идеи, выдвинутые в час национальной опасности, якобы, для уничтожения «коммунистической чумы», для «счастья» и сохранения немецкого народа.

В своей статье «Национал-социализм. Новый дух», опубликованной в Париже 17 мая 1933 года, написанной более чем за год до полной узурпации государственной власти Гитлером, И.А. Ильин говорит именно о тех, первоначально провозглашенных, идеях и реформах, которые все эти годы выдвигала и обещала немецкому народу выполнить в его интересах и для его блага рвущаяся к власти национал-социалистическая партия, лукаво скрывающая свою суть. Эта статья и послужила ненавистникам русского патриота поводом бросать в него камни.

К слухам и предположениям, прозвучавшим еще при жизни Ильина, о возможности, якобы, «совместных» действий русских антикоммунистических сил за рубежом и немецких национал-социалистов сам мыслитель относился иронически. В этой же статье 1933 года он писал, что представляются «обывательски-ребячьей» и «улично-провокационной» затеей размышления о том, «когда» и «куда» русские и немецкие враги коммунизма «начнут совместно маршировать». «Не стоит обсуждать этого вздора... За этими фразами укрываются люди темного назначения... Помешать им трудно: рекомендуется просто не слушать их соблазнительную болтовню», - писал он.

Как только Гитлер пришел к власти, личина благодетеля народа была сброшена.У здравомыслящих людей в Германии отрезвление настало быстро.

И.А.Ильин, увидевший вначале в «новых идеях» национал-социализма поиск справедливых социально-политических реформ и стремление оградить немецкий народ от коммунизма, очень рано сумел распознать подлинное лицо нацизма и понять, что «Гитлер идет по пути антихриста, предваряя большевиков» («О фашизме»).

Уже в 1934 году (сразу после прихода Гитлера к власти) за отказ вести преподавание в соответствии с партийной программой национал-социалистов Ильин был удален из Института и преследовался тайной полицией - гестапо. То есть он ясно и прямо отказался от сотрудничества с фашистской властью. В 1938 году гестапо наложило арест на все его печатные труды и запретило ему публичные выступления. Ильин решил покинуть Германию. И хотя на его выезд был наложен запрет, несколько счастливых случайностей (в чем он усматривал Промысл Божий) помогли ему получить визы для себя, своей жены и уехать в Швейцарию. Здесь им удалось закрепиться, благодаря финансовой поддержке Сергея Рахманинова.

В Швейцарии Ильину была запрещена политическая деятельность, поэтому 215 бюллетеней заочных чтений он писал только для единомышленников. После его смерти эти политические статьи были изданы в двухтомнике «Наши задачи».

В оставшиеся годы жизни Ивану Александровичу удалось закончить и издать книгу, над которой он работал более 33 лет - «Аксиомы религиозного опыта». Выходят в свет на немецком языке его книги философско-художественной прозы, объединенные одной мыслью - «во всем видеть и показать Божий луч». Русским вариантам этих книг он дал названия - «Огни жизни. Книга утешений», «Поющее сердце. Книга тихих созерцаний», «О грядущей русской культуре». Подготовил книги «О монархии» и «Путь к очевидности».

Вместе с тем И.А.Ильин дал оценку фашизма как явления. В своей статье «О фашизме», написанной в 1948 году, он раскрыл все опасности и угрозы, таящиеся в нем. Говоря о том, что «фашизм есть явление...далеко еще не изжитое», он предупреждал, что, если когда-нибудь хоть какое-нибудь движение в мире, имеющее патриотические цели, последует фашистской идеологии и практике - это будет означать для него и тех, на кого они могут быть направлены, крах и гибель.

Он указывает, в чем несостоятельность и опасность фашизма или «национал-социализма»:

«1. Безрелигиозность. Враждебное отношение к христианству, к религиям, исповеданиям и церквам вообще.

2. Создание правового тоталитаризма как постоянного и якобы «идеального» строя.

3. Установление партийной монополии и вырастающей из нее коррупции и деморализации.

4. Уход в крайности национализма и воинствующего шовинизма (национальная «мания грандиоза»).

5. Смешение социальных реформ с социализмом и соскальзывание через тоталитаризм в огосударствление хозяйства.

6. Впадение в идолопоклоннический цезаризм с его демагогией, раболепством и деспотией».

«... Политический режим, - по убеждению И.А. Ильина, - нападающий на Церковь и религию, вносит раскол в души своих граждан, подрывает глубокие корни правосознания и начинает сам претендовать на религиозное значение, что безумно... Гитлер, с его вульгарным безбожием, за которым скрывалось столь же вульгарное самообожение, так и не понял, что он идет по пути антихриста, предваряя большевиков», - писал он.

Осудил Ильин и тоталитарный режим нацизма, отличающийся от авторитарного режима, который возможен, на его взгляд, даже в самых демократических государствах в час национальной опасности, когда все здоровые силы народа всегда концентрируются в направлении охранительно-диктаторском.

Как и установление партийной монополии, указав, что недостатки и ошибки партийности в гитлеровской Германии достигли своего высшего выражения. Полное подчинение и невозможность мыслить самостоятельно зовет людей к бессмыслию и лицемерию, в результате чего к власти приходят симулянты, взяточники, хищники, спекулянты, террористы, льстецы и предатели.

Осудил Ильин и политическую «манию грандиоза» фашисткой Германии, презирающую другие расы и национальности, как и стремление к их завоеванию и искоренению. «Чувство собственного достоинства совсем не есть высокомерная гордыня, - указывал мыслитель, - патриотизм совсем не зовет к завоеванию вселенной; освободить свой народ совсем не значит покорить или искоренить всех соседей. Поднять всех против одного народа, значит погубить его».

«Цезаризм, явившийся с приходом к власти Гитлера, - по словам Ильина, - есть прямая противоположность монархизма. Цезаризм безбожен, безответственен, деспотичен: он презирает свободу, право, законность, правосудие и личные права людей; он демагогичен, террористичен, горделив; он жаждет лести, "славы" и поклонения, он видит в народе чернь и разжигает ее страсти; он аморален, воинственен, жесток. Он компрометирует начало авторитарности и единовластия, ибо правление его преследует цели не государственные, и не национальные, а личные».

Так писал И.А. Ильин, предупреждая о том, что никому в мире не следует при государственном строительстве, при защите своего территориального и духовного пространства, как и при деятельности любого патриотического движения, повторять безумные ошибки и страшные заблуждения фашизма.

Конечно, те, кому очень хотелось бы «найти соринку» в глазу великого русского патриота, находят ее в его первоначальном восприятии национал-социалистического движения в Германии. И, видимо, не читают его других трудов. Кому-то это чтение кажется сложным, кому-то читать лень, а кто-то читает «галопом по Европам».

О таких И.А.Ильин писал: «Если автору необходимо искусство "писать", то читателю необходимо искусство "читать". Читать - значит верно и чутко воспринимать...» («О чтении и критике») ...Есть и такие читателя, которые любят вкладывать в уста писателя то, чего он и не говорил и видеть в его биографии то, чего он не делал. Кто-то, например, предполагает, что Ильин покинул Германию просто потому, что на него косо глядели оттого, что он - русский. Тут хочется напомнить тот факт его биографии, что на «Философском пароходе», прибывшем в Штеттин в сентябре 1922 года, было 160 русских писателей и философов, высланных советской властью из России. Известно ли, чтобы кто-нибудь из них подвергался гонениям со стороны новой власти в Германии 30-40-х годов?

С мыслью о том, что те русские люди в эмиграции, которые пострадали от советской власти, и те русские, которые строили в России «новую жизнь», находятся в непреодолимой вражде между собой и в нескончаемой ненависти друг к другу, - И.А.Ильин был категорически не согласен. Как и с тем, что Россия навсегда распалась на два враждующих лагеря. О противостоянии так называемых сегодня «белых» и «красных», готовых якобы «перегрызть» друг друга, он говорил в своем докладе «Творческая идея нашего будущего», сделанном в Белграде и Праге еще в 1934 году.

Мы должны сказать всему остальному миру, заявлял Ильин, что Россия жива, что хоронить ее близоруко и неумно; что мы - не человеческая грязь и пыль, а живые люди с русским сердцем, с русским разумом и русским талантом; что напрасно думают, будто мы все друг с другом «перессорились» и пребываем в непримиримом разномыслии; будто мы узколобые реакционеры, которые только и думают сводить свои личные счеты с простолюдином или «инородцем» (Энциклопедия Русской цивилизации. О.А.Платонов).

И.А.Ильин, разрабатывавший идею сильного православного государства с ярко выраженной национальной идеей, много писал о русском патриотизме, освещая его, прежде всего, с точки зрения Евангелия и святоотеческого учения. Все труды этого мыслителя и публициста освещены светом Православия, которым и напитаны жизненные ценности человека Святой Руси. Этот свет не смогли погасить даже годы прямого богоборчества в России.

Иван Александрович Ильин в эмиграции особенно четко и остро ощутил различие между и миропониманием русского человека, русской идеологии, русского взгляда на мир и пониманием смысла бытия человеком западным. Здесь, на Западе, писал он в книге «Путь к очевидности», вся культура (в совокупности хозяйства, политики, общественных устоев) строится по закону «человек человеку волк». Это бессердечная культура. Даже и религия для западного человека - это «надстройка» над материальным базисом. В то время, как на Руси приоритет ценностей всегда строился не на экономической жизни, не на стяжании материальных благ, а на духовно-нравственной сфере. Для русского человека развитие было не в движении вперед в одной и той же плоскости посредством технического прогресса, а в устремлении вверх путем внутреннего преображения, к Небу. И это непонятно и неприемлемо для Запада.

Для Западной Европы, писал И.А.Ильин, «русское инородно, беспокойно, чуждо, странно и непривлекательно. Их мертвое сердце мертво и для нас. Они горделиво смотрят на нас сверху вниз... В мире есть народы, государства, правительства, церковные центры, закулисные организации и отдельные люди - враждебные России, особенно православной России, тем более императорской и не расчлененной России. Подобно тому, как есть "англофобы", "германофобы", "японофобы", так мир изобилует "русофобами", врагами национальной России, обещающими себе от ее крушения, унижения и ослабления всяческий успех. Это надо продумать и почувствовать до конца» (Энциклопедия Русской цивилизации. О.А.Платонов).

В своей статье «Что сулит миру расчленение России» (1950) Ильин воистину пророчески указывал: «Установим сразу же, что подготовляемое международною закулисою расчленение России не имеет за собою ни малейших оснований, никаких реально-политических соображений, кроме революционной демагогии, нелепого страха перед единой Россией и застарелой вражды к русской монархии и к Восточному Православию. Мы знаем, что западные народы не разумеют и не терпят русского своеобразия. Они испытывают единое русское государство как плотину для их торгового, языкового и завоевательного распространения. Они собираются разделить всеединый российский веник на прутики, переломать эти прутики поодиночке и разжечь ими меркнущий огонь своей цивилизацию. Им надо расчленить Россию, чтобы провести ее через западное уравнение и развязание и тем погубить ее: план ненависти и властолюбия...

Не умно это. Не дальновидно... и безнадежно на века. Россия - не человеческая пыль и не хаос. Она есть прежде всего в е л и к и й н а р о д, не промотавший своих сил и не отчаявшийся в своем призвании... Не хороните же его преждевременно!

Придет исторический час, он встанет из мнимого гроба и потребует назад все свои права!»

В статье Ильина «Православная Русь» о творчестве И.С. Шмелева читаем: «О, зрелище страшное и поучительное! Русский народ утратил все это сразу, в час соблазна и потемнения, - и близость к Богу, и власть над страстями, и силу национального сопротивления, и органическое единомыслие с природой... И как утрачено все это сразу, вместе, - т а к в м е с т е и в о с с т а н о в и т с я».

И в то же время русский патриотизм и здоровый национализм, о которых писал Ильин, никак не несут в себе черты нацизма, как кому-то это хотелось бы представить. Превозношение над другими народами ни в коей мере не было присуще этому замечательному сыну России, как и вообще не присуще русскому человеку и русскому народу в принципе.

Иван Александрович говорил: «Знаем, все народы пред лицом Бога - по-своему хороши, и сильны, и богаты; и по-своему плохи, И слабы, и грешны, и скудны. Но душа, тоскующая по Родине, не дивится чужому качеству и достоинству и не судит чужих слабостей и грехов. Она хочет одного: своей стихии, своих духовных пространств, своего родного пения, своей радости и своего страдания. И не то чтобы думать о них, изучать свою страну или читать о ней книги,.. а дышать ею, осязать ее вокруг себя,.. слиться с нею. Ибо она единственная и незаменимая. Плоха ли, хороша ли - так плоха по-своему, как и я сам, последний из ее сынов; и хороша по-своему, как и я могу быть хорош только с нею, только в ней, только через нее» («Россия в русской поэзии»).

Вернуться в Россию Ивану Александровичу довелось не скоро. Его имя и его труды стали известны на родине только после падения советской власти, в начале 90-х годов (о том, что это падение неминуемо произойдет он говорил, предсказывая возможные дальнейшие пути нашего Отечества).

В конце XX века его труды, по словам современников, «задавали вектор роста, потому что время было тяжкое: распад страны, поклонение золотому тельцу, человек стал предметом купли-продажи». Взгляды Ильина повлияли на мировоззрение многих русских интеллектуалов ХХ века, ратующих за традиционные духовно-нравственные ценности России и ее возрождение.

А в октябре 2005 года прах И.А.Ильина и его жены, по их завещанию, были перезахоронены в России - в некрополе Донского монастыря в Москве, недалеко от могилы любимого Иваном Александровичем писателя И.С. Шмелева.

В апреле 2008 года в Москве на старейшем здании МГУ на Моховой была установлена мемориальная доска в память об Иване Ильине - выпускнике и преподавателе университета.

15 июня 2012 года в Екатеринбурге возле «Уральского института бизнеса имени И.А. Ильина», начавшего свою работу в 1990 году, был открыт памятник Ивану Александровичу Ильину.

Идеи Ильина популярны среди чад Русской Православной Церкви и среди видных государственных и общественных деятелей.

Высоко ценил труды И.А. Ильина приснопамятный митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев) и часто опирался на них в своих работах.

В интервью 24 июня 2014 года видный церковный историк, профессор Международной славянской академии Николай Кузьмич Симаков рассказал: «В 1992 году я создал Общество русской православной мысли имени Ивана Ильина, заседавшее в Духовной академии несколько лет. Общество ставило своей целью защиту Православия, русской культуры, русской мысли от современных лжеучений, от вызовов времени...

Когда митрополит Иоанн (Снычев) прочитал об И.А.Ильине, он сказал, что "это пророк; то, что он писал, сбылось в наше время". Ильин пророчествовал, что "Россия снова возродится, когда в сердце русского человека вновь появится престол для Бога и престол для Царя"».

Лариса Пахомьевна Кудряшова , поэт и литератор