Мишка сидел на крыльце и с наслаждением курил. Початая пачка лежала тут же - осталась валяться со вчерашнего вечера на потертых досках ступеньки, зажигалка была в ней. Пепельница стояла рядом - обычная жестяная банка из под тушенки. На улице была та самая предутренняя тишина, за которую так любят горожане лето в деревне. Витька со Светкой спали в комнате большого деревянного дома, Наташка - в летнем домике, где ее оставил непонятно с чего поднявшийся ни свет, ни заря Мишка. Не спалось. Толи это новое место на него так повлияло, то ли вся ситуация в целом: тихий без привычного назойливого городского шума вечер, стрекотание сверчков, сочный шашлык под рюмочку водки, баня, пиво, дедов самогон... А потом темная ночь, мягкая девичья грудь, податливое тело... Обычно любитель поваляться в постели до последнего, Мишка проснулся в пятом часу. Полюбовался на сопящую на его плече девушку и неожиданно понял, что глаз больше не сомкнет. Аккуратно, чтобы не разбудить, соскользнул в бок с расправленного дивана, натянул джинсы, не застегивая ремень, сунул ноги в разношенные кроссовки и вышел во двор.

Затянувшись сизым дымом, Миша прислонился плечом к деревянным перилам, щелкнул зажигалкой, какое-то время - пока руку не начало жечь - просто смотрел на огонек. Затем бросил ее обратно в пачку, потеснив сигареты, и закрыл крышечку. Хорошо! В эти минуты он искренне радовался, что не бросил курить, как давно просила мама. Может, занятие это и вредное, но вот так посидеть с утра, подымить в тишине, отравляя чистый предутренний воздух... Одно только это многого стоит. Некурящему этого не понять. Вот мама и не понимала. А Миша сейчас радовался, что не поддался на ее уговоры.

О бок потерлось что-то мягкое и теплое. Он рассеяно обернулся и еще шире растянул губы в улыбке.

Привет, Васек, - почесал за ухом хозяйского любимца, здоровенного полосатого кошака местной деревенской породы. - Что, всю горбушу дожрал?

Кошак задумчиво муркнул, вытянул вперед лапы с выставленными в стороны сантиметровыми когтями, и, смачно зевнув, с урчанием потянулся. Затем снова муркнул и снова потерся о Мишкин бок. Витя вчера об этом "домашнем тигре" распинался довольно долго и красочно. Впрочем, и сам кот принял гостей как родных, со всем кошачьим радушием. От чего и отгреб здоровенную порцию тисканий и сюсюканий со стороны девушек. И еще целую рыбину, одну из тех, что привезли для гриля.

Дожрал, значит, - довольно осклабился парень. - Раз еще просишь. Ну... пошли, что-ли, в дом, пошарим там по холодильнику.

В холодильнике рыбы не оказалось, в морозилке тоже. Зато Мишка внезапно вспомнил, что вторую сумку с продуктами он по приезду так и не видел, потому как вечером все набросились на выпивку и шашлык, обо всем остальном забыв напрочь.

Черт! - Мишка хлопнул себя по лбу и, сломя голову, помчался к калитке. В той, оставшейся сумке, была далеко не одна рыба, еще вчера бывшая замороженной. Там была куча всего, и далеко не все из этого было герметично запаковано. И если рыба растаяла, а она растаяла, то все, что лежало в сумке, в багажнике, а, соответственно, и в машине, наверняка провоняло. Тут бы и хрен с ним, но в этом же багажнике лежала Мишкина сумка с городской одеждой. И если та впитает запах...

Мишка выскочил на дорогу, не удосужившись запахнуть калитку, подскочил к машине и хотел было дернуть ручку багажника. А ее то и нет! Один штырек торчит, обломанный, и совсем не факт, что от ручки. Тогда Мишка бросился к задней двери, рывком распахнул ее: машина-то у Витькиного деда, а тот ее отродясь не запирал, и Витька не стал (в маленькой деревне все свои, и если полезут, то только по делу, а если дело важное, то получается и хорошо, что не закрыл - можно сказать: человеку помог). Обо всем этом Мишка подумал вскользь, заскакивая в салон и перегибаясь через сиденье в багажное отделение. Тут все было в порядке: никакого постороннего, не машинного запаха - сумка с вещами лежала на своем месте. А вот сумки с продуктами не было.

Миша еще раз внимательно осмотрелся. Нет, всё определенно лежало на своих местах, всё, кроме продуктов. И тут он вспомнил, что Витек собирался отнести привезенное на дедов ледник - чтобы холодильник, старенький и слабомощный, не засорять. Отнес, получается! Ну, Витек, ну, молодец!

От сердца сразу отлегло, на душе стало спокойно, и Мишка выбрался из машины, обнаружив сидящего напротив кота Ваську, довольно щурившего от удовольствия глаза.

Накрылся, Васька, твой предутренний перекус. На ледник ваш я не пойду.

Котяра на это, никак не прореагировав, все так же сидел, жмурил свои желтые глазища и громко урчал. Внезапно резко повернул голову в сторону, шерсть на загривке встала дыбом, расслабленная поза стремительно перетекла в боевое положение, спина изогнулась... В десятке метров от них выходил из кустов извечный Васькин враг - соседний кот Рыжий.

Враг-то, конечно, враг, но вот побед за Рыжим в последние пару лет не водилось. Не то, что четыре года назад, когда Витькин дед приютил у себя маленький пушистый комочек. Пока Рыжий был больше и сильнее, он гонял Ваську в хвост и гриву, как и всех местных котов, надо признать, но прошло два года, и дедов кошак подрос. С тех пор и настала для Рыжего грустная пора...

Васька выгнул колесом спину, вскинул распушенный хвост, и, не раздумывая ни секунды с угрожающим "Мяу!" бросился в бой. Противник так же быстро ретировался в кусты. Но уже через пару минут Мишка услышал грозное шипение и "мявки", доносившиеся из небольшого редкого леска, примыкавшего вплотную к проезду.

Ну, ничего себе страсти, - Миша, немного удивленный кошачьей сварой, вытащил из машины свернутую плащ-палатку, накинул на голые плечи и не спеша двинулся в лес -- посмотреть.

Лесок был чистый и, можно даже сказать, ухоженный. Сосны стояли редко - куда меньше чем в трёх метрах друг от друга. На сухой песчаной почве рыжело множество протоптанных тропинок, усеянных иголками прошлогодней хвои, но все это тонуло в море белого мха, плотным ковром усеявшим все пространство между деревьями.

"Грибов тут, наверное, навалом", - мельком пролетела мысль.

Кошаки носились по небольшой полянке бешеным клубком, устилая ее помимо густого слоя хвои еще и во все стороны летящим пухом. Михаил прислонился к дереву и скрестил руки на груди: " Вот ведь разошлось кошачьё, какую драку устроили ради обычного клочка обоссанной по периметру земли". Невольное сравнение вызвало на лице глупую ухмылку.

Ладно, дурака поваляли, и хватит, - Миха поднял с земли валявшуюся палку и пошел разбивать метающийся по поляне клубок. - Заканчивать пора, пока вы друг другу чего-нибудь не отгрызли.

Сцепившиеся кошаки резко свернули в сторону и неожиданно шипение и громкие воинственные мявки стихли, сменившись на требовательное, но вместе с тем жалобное мяукание.

Раздвинув ветки подлеска, Мишка ломанулся следом через густой кустарник. Пройдя всего пару метров, он в задумчивости остановился. Прямо перед ним была прямоугольная, метра три в длину и полтора в ширину, яма с идеально ровными песчаными стенками и глубиной около полутора метров. Вот там-то, на ровном песчаном-же дне, в разных концах и сидели два недавних бойца и просяще мяукали. Недолго думая, Мишка спрыгнул в раскоп, ухватил за шкирку Рыжего (чтобы не царапнул или куснул), выпихнул наружу, подхватил под мышку Ваську, придерживая на всякий случай, чтобы снова в драку не полез, и уже закинув ногу на осыпающийся край, почувствовал неожиданную слабость. Руки онемели, ноги подкосились, сознание померкло...