Писатели двумя способами исследуют жизнь – умственным, начинающимся с размышлений о явлениях жизни, и художническим, суть которого – постижение тех же явлений не умом (или, вернее, не только умом), а всей своей человеческой сущностью, или как принято говорить, интуитивно.

Интеллектуальное познание жизни приводит автора к логическому изложению изученного им материала, художническое – к выражению сущности тех же явлений через систему художественных образов. Писатель-беллетрист как бы дает картину жизни, но не просто копию с нее, а преображенную в новую художественную реальность, отчего явления, заинтересовавшие автора и освещенные ярким светом его гения или таланта, предстают перед нами особо зримыми, а иногда и зримыми насквозь.

Предполагается, что истинный писатель дает нам жизнь только в виде художественного ее изображения. Но на деле таких «чистых» авторов не так много, а может быть, и не бывает совсем. Чаще всего писатель является и художником и мыслителем.

Иван Александрович Гончаров издавна считается одним из самых объективных русских писателей, то есть писателем, в произведениях которого личные симпатии или антипатии не выставляются в качестве мерила тех или иных жизненных ценностей. Он дает художественные картины жизни объективно, как бы «добру и злу внимая равнодушно», предоставляя читателю самому, своим собственным умом вершить суд и выносить приговор.

Именно в романе «Обыкновенная история» Гончаров устами сотрудника журнала излагает эту мысль в самом ее чистом виде: «…писатель тогда только, во-первых, напишет дельно, когда не будет находиться под влиянием личного увлечения и пристрастия. Он должен обозревать покойным и светлым взглядом жизнь и людей вообще, – иначе выразит только свое я , до которого никому нет дела». А в статье «Лучше поздно, чем никогда» Гончаров замечает: «…я о себе прежде скажу, что принадлежу к последней категории, то есть увлекаюсь больше всего (как это заметил обо мне Белинский) „своею способностью рисовать“.

И в своем первом романе Гончаров нарисовал картину русской жизни в небольшой деревенской усадьбе и в Петербурге 40-х годов XIX века. Разумеется, Гончаров не мог дать полной картины жизни и деревни и Петербурга, как вообще ни один автор не может этого сделать, потому что жизнь всегда многообразнее любого ее изображения. Посмотрим, получилась ли изображаемая картина объективной, как этого желал автор, или какие-то побочные соображения сделали эту картину субъективной.

Драматическим содержанием романа является та своеобразная дуэль, которую ведут два главных ее персонажа: молодой человек Александр Адуев и его дядя Петр Иваныч. Дуэль увлекательная, динамичная, в которой успех выпадает на долю то одной, то другой стороны. Поединок за право прожить жизнь согласно своим идеалам. А идеалы у дяди и племянника прямо противоположные.

Юный Александр является в Петербург прямо из теплых материнских объятий, с ног до головы одетый в доспехи высоких и благородных душевных порывов, является в столицу не из праздного любопытства, а с тем, чтобы вступить в решительный бой со всем бездушным, расчетливым, гнусным. «Меня влекло какое-то неодолимое стремление, жажда благородной деятельности», – восклицает этот наивный идеалист. И на бой он вызвал не кого-нибудь, а весь мир зла. Этакий маленький доморощенный донкихотик! И ведь тоже начитавшийся и наслушавшийся всяческих благородных бредней.

Тонкая ирония Гончарова, с какой он описывает в начале романа своего юного героя – его отъезд из дома, клятвы в вечной любви Сонечке и другу своему Поспелову, первые его робкие шаги в Петербурге, – именно этот весьма насмешливый взгляд Гончарова на своего юного героя делает образ Адуева-младшего милым нашему сердцу, но уже заранее предопределяет исход борьбы племянника и дяди. К истинным героям, способным на великие подвиги, авторы не относятся с иронией.

А вот и противная сторона: столичный житель, владелец стекольного и фарфорового завода, чиновкник особых поручений, человек трезвого ума и практического смысла, тридцатидевятилетний Петр Иваныч Адуев – второй герой романа. Гончаров наделяет его и юмором, и даже сарказмом, но сам не относится к этому своему детищу с иронией, что заставляет нас предполагать: вот он, истинный герой романа, вот тот, на кого автор предлагает нам взять равнение.

Два этих характера, заинтересовавшие Гончаров, были ярчайшими типа своего времени. Родоначальником первого явился Владимир Ленский, второго – сам Евгений Онегин, хотя и в сильно преображенном виде. Замечу здесь в скобках, что и холодность Онегина, его опытность терпят точно такой же крах, как и опытность и значение жизни Петра Иваныча Адуева.

Еще смутно ощущая цельность своего романа, Гончаров пишет: «…в встрече мягкого, избалованного ленью и барством, мечтателя-племянника с практическим дядей – выразился намек на мотив, который едва только начал разыгрываться в самом бойком центре – в Петербурге. Мотив этот – слабое мерцание сознания необходимости труда, настоящего, не рутинного, а живого дела в борьбе со всероссийским застоем».

Гончарову очень хочется взять себе в образец именно этого человека «живого дела», и не только себе, но и предложить его вниманию читателя именно в качестве образца.

С каким блеском написаны диалоги дядюшки и племянника! Как спокойно, уверенно, безапеляционно разбивает дядя своего горячего, но не вооруженного страшным оружием логики и опыта племянника! И каждая критическая фраза убийственна, неотразима. Неотразима оттого, что он говорит правду. Тяжелую, иногда даже обидную и беспощадную, но именно правду.

Вот он высмеивает «вещественные знаки… невещественных отношений» – колечко и локон, подаренные Сонечкой при прощании уезжающему в столицу любимому Сашеньке. «И это ты вез за тысячу пятьсот верст?.. Лучше бы ты привез еще мешок сушеной малины», – советует дядя и швыряет в окно бесценные для Александра символы вечной любви. Александру кажутся дикими и холодными слова дяди и его поступки. Может ли он забыть свою Сонечку? Никогда!..

Увы, прав оказался дядя. Прошло совсем немного времени, и Александр влюбляется в Наденьку Любецкую, влюбляется со всем пылом молодости, со свойственной его натуре страстностью, безотчетно, бездумно!.. Сонечка забыта совершенно. Он даже не только ни разу не вспомнит ее, но и забудет ее имя. Любовь к Наденьке заполнит Александра целиком!.. Конца не будет его лучезарному счастью. Какое тут может быть дело, о котором твердит дядя, какая работа, когда он, можно сказать, денно и нощно пропадает за городом у Любецких! Ах, уж этот дядя, у него на уме только дело. Бесчувственный!.. Как у него язык поворачивается говорить, что Наденька, его Наденька, это божество, это совершенство, может его надуть. «Она обманет! Этот ангел, эта олицетворенная искренность…» – восклицает юный Александр. «А все-таки женщина, и, вероятно, обманет», – отвечает дядя. Ох, эти трезвые, беспощадные ум и опыт. Тяжело!.. Но правда: Наденька обманула. Она влюбилась в графа, и Александр получает отставку. Вся жизнь сразу же окрасилась в черный цвет. А дядя твердит: я же предупреждал тебя!..

Александр терпит крах решительно по всем статьям – в любви, в дружбе, в порывах к творчеству, в работе. Всё, решительно всё, чему учили его учителя и книги, все оказалось вздором и с легким хрустом разлеталось под железной поступью трезвого рассудка и практического дела. В самой напряженной сцене романа, когда Александр доведен до отчаяния, запил, опустился, воля его атрофирована, интерес к жизни исчез полностью, дядя последний лепет оправдания племянника парирует: «Чего я требовал от тебя – не я все это выдумал». «Кто же? – спросила Лизавета Александровна (жена Петра Иваныча – В.Р.). – Век».

Вот где открылась главная мотивировка поведения Петра Иваныча Адуева. Веление века! Век требовал! «Посмотри-ка, – взывает он, – на нынешнюю молодежь: что за молодцы! Как все кипит умственною деятельностью, энергией, как ловко и легко расправляются они со всем этим вздором, что на вашем старом языке называется треволнениями, страданиями… и черт знает что еще!»

Раскрывая один из центральных образов романа — Александра Адуева, — Гончаров отталкивается от пушкинского Ленского с его романтическим мироощущением, оторванностью от реальной жизни и его судьбой, намеченной в качестве одной из неосуществленных возможностей: поэта «обыкновенный ждал удел». Не исключено, что это акцентированное пушкинское определение стало частью названия гончаровского романа. Но для автора «Обыкновенной истории» существенно и последнее слово заголовка — «история». Писатель тщательно, с присущей ему эпической основательностью прослеживает эволюцию своего героя, раскрывая её типичность для своего времени.

Молодой дворянин Александр Адуев по окончании университета возвращается в свою усадьбу Грачи, но не задерживается здесь и отправляется в Петербург. Его влекут романтические идеалы, поэтическая слава, возвышенные представления о дружбе и любви, мечты об успехе, заманчивые перспективы завоевания сердец поклонников, желание блага людям. Он живёт абстрактными фантазиями, упованиями на поддержку со стороны «божественного духа». Белинский писал об этом герое: «Он был трижды романтик — по натуре, по воспитанию и по обстоятельствам жизни». Это проницательное замечание подчеркивает важность формирования Адуева в обстановке провинциальной барской среды, что с таким блеском показал автор романа. Детство и юность героя прошли в условиях праздности, безделья, в окружении слуг и нянек, призванных в любую минуту выполнить любые прихоти барича.

Сочинения, далёкие от действительности, также способствовали формированию идеализма и отвлеченных представлений Адуева, и романтизм получил у него книжный характер. Барская обеспеченность и беззаботность, освобождавшие от труда и активной умственной деятельности, стали теми особыми обстоятельствами, на которые указывал Белинский и которые определили восторженное прекраснодушие молодого человека. И. А. Гончаров аналитически точно указывает на эти причины, сформировавшие взгляды и характер Александра Адуева, и убедительно показывает условия его воспитания.

Разумеется, адуевский романтизм не имеет ничего общего с романтикой серьёзных идейных исканий, романтическим пафосом свободы или увлеченным построением философско-утопических концепций, которые были характерны для молодых Пушкина, Лермонтова, Белинского, Герцена, Веневитинова. Его романтизм — особое душевное состояние, при котором всё беспочвенно предстаёт в розовом свете и человек строит на песке воздушные замки. Против такого романтизма в конце 30-х и в начале 40-х годов выступили Белинский, Герцен, молодой Тургенев. Теперь к ним присоединился Гончаров. Он решительно развенчивает романтические порывы своего героя. Убедительность авторского развенчания представлений о жизни, свойственных Адуеву-младшему, состоит в том, что писатель вскрывает присущий его герою взгляд на свою исключительную роль, преувеличенное самолюбие, высокомерный, барский взгляд на других, «обыкновенных» людей, крайний эгоизм, проявившийся в его представлениях о дружбе и любовных историях.

В Петербурге Александра ожидает цепь глубоких разочарований. Дядюшка героя и приобщение к суровой петербургской жизни обнаружили полную несостоятельность его идеалов, ребячество его мечтаний, слепоту его представлений. Оказывается, стихи его бездарны и никому не нужны. «Пора стихокропателей прошла, теперь талант — это капитал», — иронизирует дядя и отдаёт стихи племянника на оклейку стен. Проекты его, как выяснилось, беспочвенны. Когда Александр вспоминал о них, «краска бросалась ему в лицо». Выясняется, что дружба — в адуевском её понимании — несостоятельна, что женщины могут обманывать, как предсказывал дядя, надувать (не отсюда ли — «надует» — происходит фамилия Адуев?). Пережитые Александром истории с Наденькой и Тафаевой это подтвердили (впрочем, и сам он забыл, «надул» свою Софьюшку). Блага он принести людям не в состоянии — это стало очевидным. Наконец, приходит полная переоценка достоинств усадебной патриархальной жизни, к которой по совету дяди Александр на время возвращается. В деревне ведь можно зачахнуть, потеряться, «погибнуть». В финале герой понимает: в его неудачах виновна не «толпа», а он сам.

В этом отношении роман И. А. Гончарова «Обыкновенная история» в ряде фабульных моментов перекликается со знаменитым творением О. Бальзака: и там и здесь происходит драма «утраченных иллюзий». На это обратил внимание академик А. Н. Веселовский. Герой Гончарова испытывает не только горечь разочарований, но и естественные в его положении страдания. Однако переживает он их опять-таки как самовлюбленный романтик: ему жаль было расстаться со своей печалью: «он насильственно продолжил её, или, лучше сказать, создал искусственную грусть, играл, красовался и утопал в ней. Ему как-то нравилось играть роль страдальца»

Иногда нас не покидает чувство, что Гончаров в чем-то сопереживает своему герою: ведь он многие годы самого себя считал неисправимым романтиком. Кажется, что автору во многом близки стремления Александра к идеалу, к самореализации, поэтическая настроенность юноши, его вера в высокое и благородное. Однако для нас очевидно и другое: Гончаров как суровый реалист вскрывает беспочвенность мечтаний Адуева-младшего, книжную отвлеченность его представлений о жизни, заимствованный, надуманный характер его стихов и чувств. Суд автора оказывается суровым и безоговорочным. И хотя герой его дважды пытается оправдаться — и перед дядей, и перед его женой — решение судьи Гончарова обжалованию не подлежит: жизнь Александра Адуева оказалась бесполезной, в чём-то похожей на судьбу «лишних людей».

Чтобы это своё осуждение сделать более рельефным, Гончаров сталкивает племянника с саркастическим дядюшкой, берёт в свои единомышленники Лизавету Александровну и в довершение всего показывает ловкое перерождение Александра Адуева в финальной части своего романа. Хотя писатель тщательно, пристально, не торопясь, следит за каждым шагом своего юного героя, но по существу метаморфозы Адуева-младшего происходят достаточно быстро. Романтик превращается в расчетливого, сухого, нагловатого дельца. По Гончарову, это перерождение вполне естественно в условиях чиновничьей канцелярии, мотивированно для индивидуалиста, это достаточно «обыкновенная история». В эпилоге романа мы видим былого мечтателя, предавшего свой юношеский идеализм, разжиревшим чиновником, заполучившим орден, претендующим на полумиллионное приданое новой невесты. «Я иду наравне с веком: нельзя же отставать», — самодовольно восклицает Александр. Белинский, правда, нашел противоестественным превращение Александра Адуева в карьериста и стяжателя. С его точки зрения, было бы логичнее заставить этого героя заглохнуть в апатии и лени. Но у автора — своя логика, свой глубоко продуманный замысел. Тем не менее рекомендацию Белинского Гончаров учел и художественно обосновал в своём новом романе — «Обломов».

Ивану Александровичу Гончарову было тридцать пять лет, когда в 1847 году на страницах журнала « Современник» появилось его первое крупное произведение, роман « Обыкновенная история », после горячего одобрения его Белинским. Роман сразу же был замечен критикой и стал событием в литературной и общественной жизни России тех лет.

В рассказе «Счастливая ошибка» Гончаров создал набросок образа молодого романтика - Адуева. Этот образ, а также и некоторые ситуации ранних рассказов Гончарова получили свое развитие в первом крупном произведении писателя, принесшем ему прочную литературную известность. Речь идет о романе «Обыкновенная история».

История, изображенная в нем, действительно была обыкновенной , но это не помешало ей стать предметом ожесточенных споров и столкновений самых разнообразных взглядов, причем даже самое понимание замысла автора в разных общественных кругах толковалось по-разному.

Сближение Гончарова с кругом Белинского и его желание опубликовать свой первый роман на страницах журнала, незадолго до того приобретенного Н.А. Некрасовым и И. И. Панаевым и объединившего вокруг себя силы «натуральной школы», закономерно. Не случайно также, что именно Белинский дал первую серьезную оценку романа.

Одним из твердых, глубоко продуманных убеждений Гончарова, явившихся идейной базой сближения писателя с кругом Белинского, была уверенность в исторической обреченности крепостного права, в том, что социальный уклад жизни, покоящийся на феодальных отношениях, изжил себя. Гончаров отдавал себе в полной мере отчет в том, какие отношения приходят на смену тягостных, устарелых, во многом позорных, но привычных, веками складывавшихся общественных форм, и не идеализировал их. Далеко не все мыслители в 40-е гг. и позже, вплоть до 60 - 70-х гг., сознавали с такой ясностью как реальность развития капитализма в России. Гончаров был первым писателем, который посвятил свое произведение проблеме конкретных социально-исторических форм осуществления общественного прогресса и сопоставил феодально-патриархальные и новые, буржуазные отношения через порожденные ими человеческие типы. Проницательность Гончарова и новизна его взгляда на историческое развитие русского общества выразилась, в частности, в соединении, органическом слиянии в его герое, воплощающем Петербург и прогресс, чиновничьего, карьерно-административного отношения к жизни и буржуазного предпринимательства с присущим ему денежно-количественным подходом ко всем ценностям.

Наблюдения над чиновниками департамента внешней торговли - негоциантами нового, европейского типа - Гончаров социологически осмыслил и художественно передал в образе Петра Ивановича Адуева.

3.Образ Александра Адуева, Петербург и провинция

Деловой и деятельный административно-промышленный Петербург в романе «Обыкновенная история » противостоит застывшей в феодальной неподвижности деревне. В деревне время помещиков отмечается завтраком, обедом и ужином (ср. в Евгении Онегине»: «он умер в час перед обедом» ), сезоны - полевыми работами, благосостояние - запасами продовольствия, домашним тортом. В Петербурге весь день размечен по часам, и каждому часу соответствуют свои труды - занятия на службе, на фабрике или вечерние «обязательные » развлечения: театр, визиты, игра в карты.

Александр Адуев - провинциальный юноша, приехавший в Петербург с неясными самому ему намерениями, повинуется непреодолимому стремлению выйти за пределы зачарованного мира родного поместья. Его образ служит средством характеристики поместно-дворянского и петербургского быта. Привычная деревенская жизнь в своих наиболее ярких картинах предстает перед ним в момент расставания, когда он покидает родные места ради неизвестного будущего, и затем при возвращении его после петербургских горестей и испытаний в родное гнездо.

Следует отметить, что облик младшего Адуева во многом был определен тем воспитанием, которое он получил. Его мать, отнюдь не представлявшая собой крайнее олицетворение крепостничества, тем не менее правит своими крестьянами достаточно деспотически и не только с помощью строгих выговоров и обидных прозвищ, но иногда, «по мере гнева и сил, тычком». Причем главным преступлением в имении Адуевой было не угодить Сашеньке, «не исполнить скоро его желания». В этих условиях эгоизм, свойственный вообще молодым людям, выросшим под крылом у матери, не мог не быть особенно развит у младшего Адуева – типичного помещичьего сынка.

«Свежими глазами » юного Адуева «увидел» писатель и Петербург - город социальных контрастов, чиновничьих карьер и административного бездушия.

Гончаров сумел понять, что Петербург и провинция, а в особенности деревня - это две социально-культурные системы, два органически целостных мира и в то же время две исторические стадии состояния общества. Переезжая из деревни в город, Александр Адуев переходит из одной социальной ситуации в другую, и само значение его личности в новой системе отношений оказывается неожиданно и разительно новым для него. Целостность провинциальной крепостнической среды и крепостной деревни составлялась из замкнутых, разъединенных сфер: губернских и уездных городов, деревень, имений. В своем имении, в своих деревнях Адуев - помещик, «молодой барин» - независимо от своих личных качеств фигура не только значимая, выдающаяся, но уникальная, единственная. Жизнь в этой сфере внушает красивому, образованному, способному юному дворянину мысль, что он «первый в мире», избранник. Присущие молодости и неопытности романтическое самосознание, преувеличенное чувство личности, веру в свою избранность Гончаров связал с феодальным укладом, с русским крепостническим, провинциальным бытом.

Далеко не простым был внезапный переход от спокойствия и беззаботности отчего дома в чужой, холодный, многолюдный мир, в котором предстояло завоевать себе «место в жизни», для героя «Обыкновенной истории» Александра Адуева, в те дни, когда он впервые оказался в Петербурге, привезя с собой из деревни маменькины гостинцы и ворох наивных, романтических представлений о жизни, в которую ему еще только предстояло вступить.

«Он вышел на улицу – суматоха, все бегут куда-то, занятые только собой, едва взглядывая на проходящих… он посмотрел на дома – и ему стало еще скучнее: на него наводили тоску эти однообразные каменные громады, которые, как колоссальные гробницы, сплошною массою тянутся одна за другую… Тяжелые первые впечатления провинциала в Петербурге. Ему дико, грустно; его никто не замечает; он потерялся здесь; ни новости, ни разнообразия, ни толпа не развлекают его».

Надо обратить внимание на настойчиво подчеркиваемую в романе деталь: Петр Иванович Адуев, разговаривая с племянником, все время забывает имя предмета бурного увлечения Александра, называет красавицу Наденьку всеми возможными женскими именами.

Александр Адуев готов из своей неудачи, из «измены » Наденьки, которая предпочла ему более интересного кавалера, сделать выводы о ничтожестве человеческого рода, о коварстве женщин вообще и т. д., так как его любовь представляется ему исключительным чувством, имеющим особое значение.

Петр Иванович Адуев, в течение всего романа «низводящий» на землю романтические декларации племянника, дает понять, что роман Александра - заурядное юношеское волокитство. Его склонность «путать» Наденьку с другими девицами все меньше и меньше возмущает племянника, так как романтический ореол, которым он окружал эту барышню и свое чувство, блекнет в его же собственных глазах.

Именно разоблачение романтизма особенно высоко оценил в «Обыкновенной истории» Белинский: «А какую пользу принесет она обществу! Какой она страшный удар романтизму, мечтательности, сентиментальности, провинциализму». Белинский придал «Обыкновенной истории» важное значение в деле очищения общества от устарелых форм идеологии и мировосприятия.

И. П. Щеблыкин

НЕОБЫКНОВЕННОЕ В РОМАНЕ И. А. ГОНЧАРОВА “ОБЫКНОВЕННАЯ ИСТОРИЯ”

Виссарион Белинский назвал Александра Адуева “трижды романтиком”: романтик по натуре, по воспитанию и обстоятельствам жизни . Великий критик почти всегда отрицательно относился к романтическому мироощущению. Поэтому и характеристика Адуева-младшего оказалась в основном негативной. Критик даже сетовал на то, что писатель не сделал в финале своего героя мистиком или славянофилом. Так, по мнению Белинского, нагляднее бы обнаружилась внутренняя никчемность и несостоятельность героя. Других русских проблем кроме романтизма Белинский, видимо, не хотел замечать в сюжетных построениях романа. Между тем они есть в произведении Гончарова, роман с простым названием “Обыкновенная история” имел и нечто необыкновенное.

Начну с того, что Адуев, покидая свои уютные Грачи, устремляется в самую кипень житейских треволнений - Санкт-Петербург, с желанием посвятить себя благородному общественному поприщу. Истинные романтики, как мы знаем, ведут себя иначе. Они бегут из “неволи душных городов” , чураются общества, замыкаются в себе, создавая в своем воображении идеальный, предельно экзальтированный мир. Александр, напротив, открыт обществу, желает влиться в него и даже послужить отчизне.

Это совершенно необычная черта у нашего героя, и она и особенности бросается в глаза, если мы вспомним, что дворянская молодежь 30-40-х годов XIX века была, как правило, “к добру и злу постыдно равнодушна” .

Адуев-младший не таков. Его благородные порывы объясняются не книжной выучкой, а внутренней потребностью души. В этом отношении показательна следующая сцена. Адуев-дядя спрашивает: “Скажи-ка, зачем ты сюда приехал?” (в Петербург, то есть - И. Щ. ) Александр, не задумываясь, отвечает: “Я приехал... жить... Меня влекла жажда благородной деятельности, во мне кипело желание уяснить и осуществить... надежды, которые толпились...” Тут дядя перебил племянника и все свел в привычное русло: “Не пишешь ли ты стихов?” Доверчивый Александр не обиделся за этот “сбой”, он тут же признался, что пишет стихи и прозу. Но

начатой раньше мысли он не договорил. А мысль была хороша и необыкновенна для молодых поколений любой эпохи: что-то уяснить, а уяснив, осуществить свои надежды. Есть ли здесь нечто романтическое или незрелое? Неужели жизнь надо начинать бездумно, без надежд на какое-то осуществление? К несчастью, так начинали ее большинство наших образованных предков, так начинаем порою и мы, и это считается “здравым” смыслом, реалистическим, так сказать, подходом к жизни. Но Адуеву-младшему, как видим, претит такой пошлый, скажем, опыт жизни.

Далее. Необыкновенным и ценным свойством Александра было то, что в самой деятельности, которую он представлял, конечно, смутно, Адуев не приемлет рутины, формализма, мелочности. Вспомним, как приступив к службе, Александр сразу же рассмотрел скрытую абсурдность бюрократизма, вследствие которого вокруг одной бумаги какого-либо просителя затевается порою столь обширная волокита, что исчезает и само дело. Можно сказать, что такая реакция свойственна всем молодым людям, поступающим на канцелярскую службу. Но это не так. Достаточно вспомнить жизненную практику “архивных юношей” 20-х да и 30-40-х годов XIX века, чтобы признать, что подавляющему большинству молодежи тех лет отнюдь не претил воздух канцелярии. Напротив, усвоение формалистики и уважение к ней способствовало быстрому продвижению по службе. Чистая же душа Адуева, не чуждая порывов к славе, ужаснулась вопиющему разладу, который традиционно существует во всех канцеляриях мира между делом и формой его реализации.

Еще более значимым для характеристики “необыкновенного” в эволюции нашего героя будет тот момент, когда Александр, понемногу привыкая к Петербургу, но внутренне не принимая его целиком, стал вхож в средние (полусветские) круги северной столицы. И что же замечает он там?

“Народ порядочный?” - спрашивает дядя. “О, да, очень порядочный, - отвечает Александр. - Какие глаза, плечи!” “Плечи? У кого?” Александр поясняет, что он говорит “про девиц”. “... я не спрашивал о них, но все равно - много было хорошеньких?” “О, очень! - был ответ Александра, - но жаль, что все они очень однообразны. Не видно ни самостоятельности, ни характера, не услышишь самородной мысли, нет проблеска чувства, все покрыл и закрасил одинаковый цвет” .

Это почти пушкинский, даже лермонтовский взгляд на мишуру света - где же тут “зеленый”, наивный романтизм?

Где славянофильство? Это трезвая и глубокая оценка действительности, в которой “приличьем стянутые маски” скрывают убожество и пустоту умственного кругозора завсегдатаев аристократических гостиных. Такое понимание и восприятие светской среды также можно считать необыкновенным свойством героя, которому (увы) предстояло осуществить историю “обыкновенную”.

Наконец, в эпизодах с Наденькой Любецкой Александра, конечно, можно упрекнуть за излишнюю горячность, несдержанность, необоснованность упований на “вечную” и прочную любовь, за незнание женского сердца, склонного к “изменам и переменам” - все это так. Но нельзя не отметить при этом искренность его чувств, желание постоянства в отношениях с любимой, готовность к жертвам ради нее. И это разумеется, необычно (тем более, что совершенно лишено притворства) и так отличается от привычной логики мужского поведения, где не исключается, как известно, так называемая “любовь на срок”.

Можно бы ещё привести ряд эпизодов, подтверждающих наличие необыкновенного (в сущности редкого, если иметь в виду массовую дворянскую молодежь 40-х гг.) в характере Александра Адуева. Но пора перейти к обобщениям и поставить вопрос: не противоречит ли все сказанное задуманному и выполненному в финале амплуа персонажа? И вообще - куда я клоню этим, хотя и кратким, но надеюсь объективным анализом “необычного” в образе Александра Адуева?

Отвечу сначала на первый вопрос, тогда прояснится и все остальное.

Отмечая у Адуева отрицательное отношение к мишуре чиновничей службы, критический взгляд на однообразие и пустоту светской жизни, жажду настоящей деятельности, я полагаю, что автор нисколько не противоречил своему замыслу, так как в образе Адуева-младшего он показывал, конечно, не мистика и не наивного мальчика, а очень порядочного молодого человека. Человека не столько книжного, сколько искреннего, желавшего построить свою жизнь в соответствии с естественными потребностями сердца и нравственными нормами своего времени.

Но если так (а это, наверное, так), то перед нами не история об “исправившемся” романтике и достигшем того, чего и надо достигать обыкновенному человеку, а драма благородной души и чуткого сердца. Драма надежд на обретение полнокровного бытия, где бы личная гармония сочеталась с гармонией общественной и, если угодно, гражданской.

Правда, сам автор перевел эту драму в благополучный (относительно благополучный) финал: у тридцатипятилетнего Александра уже орден на шее, замечается даже небольшое “брюшко”, он успокоился, а главное - у него невеста с богатым приданым. Чего же еще? А то, что было лет 12-14 назад - пылкая, хотя и обманутая любовь, порывы к полезной для отечества деятельности, поиск красоты и идеала - так с кем этого не бывает? Все это проходит, и все приходит в свою обычную норму, то есть побеждает “проза” жизни, материальный расчет, забота о личном, “земном” благополучии, словом, происходит “обыкновенная” история, происходит то, что чаще всего бывает и как бы, слава Богу! Пар идеализма, чрезмерной экзальтации выпущен, теперь можно жить потихоньку, да помаленьку...

Но эта внешняя благополучная канва событий все-таки обманчива. Автор упрятал в ней свою иронию и - скажу более - свою растерянность... Как же быть, кто сможет утвердить в жизни красоту, естественность отношений, возможность полезно трудиться на благо Отчизны? Ведь даже Петр Адуев - антипод Адуева-младшего, человек со многими положительными качествами - не смог справиться с вышеобозначенной ролью. Как сочетать, наконец, вдохновение с прозой, противоречиями жизни, как утвердить нравственный идеал, в том числе и в любовных отношениях - вот главные вопросы романа “Обыкновенная история”.

Александр Адуев не смог найти необходимой линии, хотя начинал свою жизнь с необыкновенного порыва к прекрасному, к одухотворенной деятельности, его отличала верность другим людям, в том числе в сфере любви, однако стал он в конечном счете заурядным дельцом, и это предельная, итоговая точка его эволюции.

Автор не исказил финала, завершил его как подлинный реалист. Но мучительные раздумья о том, почему все так кончается у русских людей с неплохими задатками, не оставили писателя. И в новом романе “Обломов” И. А. Гончаров попытался решить этот же вопрос. Однако и во второй раз писателю пришлось остановиться примерно на тех же выводах, что и в первом романе, хотя и с обратным сюжетным ходом.

Обломов - это почти тот же Александр Адуев. Не зря Гончаров подчеркивал, что в “Обыкновенной истории”, “Обломове” и “Обрыве” ему видится не три романа, а один . И это верно: романы объединены одним и тем же героем, изображенным в разных вариациях. Исходя из этого, мы можем сказать, что Обломов - это как бы Александр Адуев, но не принимающий петербургской действительности, отключившийся от нее, а, значит, и от всякой действительности, а потому и умирающий прежде своего срока. С Адуевым-младшим его сближают порывы к благородству, тяга к красоте и естественности. В некотором смысле он оказался даже сильнее Адуева, так как не пошел на компромисс с неприглядной действительностью, в тоже время он и неизмеримо слабее его, поскольку не нашел в себе сил войти в эту действительность, понять ее, хотя бы так, как понял Адуев.

Иное решение дано в образе Райского (“Обрыв”). Автору он казался “проснувшимся” Обломовым. Но это не совсем так. Из Обломова вряд ли что могло получиться в практическом смысле, во всяком случае в годы его жизни.

Райский - это скорее Александр Адуев, продолживший то необыкновенное, что было у его старшего собрата. Райский, как и Адуев, желает принести пользу людям. Чем и как? Красотой!

Это, разумеется, благородное намерение, но для настоящей жизни недостаточное и даже вредное, если принять во внимание, что Райский в начале, как мы помним, пытался утвердить в жизни отвлеченную, абстрактную красоту. И вся работа его в этом направлении сводилась к обычной риторике, не более. Но затем через драму настоящей любви (любви к Вере), через страдание, его художническое вдохновение обрело почву, истинную основу. Находясь в Италии, он почувствовал зов Отчизны, он ощутил её в себе как что-то органическое и сердечное. Он понял, что служить красоте можно только с позиции Отчизны. Райского “горячо звали к себе - его три фигуры: его Вера, его Марфенька, бабушка. А за ними стояла и сильнее их влекла к себе - еще другая, исполинская фигура, другая великая “бабушка” - Россия” 8 .

Это была победа идеального благородного адуевского духа. Случилась поистине “необыкновенная история”, когда русский человек с благородными порывами понял, наконец, что осуществить их возможно, только оставаясь на родной почве России, а не на основе отвлеченных книжных теорий, часто западнического происхождения. Случай,

конечно, редкий, но в наши дни в особенности поучительный, когда беспатриотизм, духовная слепота и безнравственность достигли гомерических размеров. Вследствие это го эволюция Александра Адуева, его порывы, анализ того, почему благодатные и необыкновенные устремления героя получили столь пресный исход, который зафиксирован писателем в романе - все это приобретает в наших условиях новый интерес и новую обостренную значимость.

Примечания

1 Белинский В. Г. Собр. соч. в 9 т., т. 8. М., 1982. С. 386.

2 Пушкин А. С. Собр. соч. в 10 т., т. 3. М., 1975. С. 146.

3 Лермонтов М. Ю. Собр. соч. в 4 т., т. I. M., 1957. С. 23.

4 Гончаров И. А. Обыкновенная история: Роман. - Новосибирск: Западно-Сибирское кн. изд-во, 1983. С. 44.

Десятилетие. Это много или мало? Спустя десять лет после публикации Пушкиным его романа в стихах «Евгений Онегин» Иван Александрович Гончаров решил внести коррективы в «героя времени». Он своим разумом постиг веяния эпохи и понимал, что эти мысли и рассуждения должны были вылиться на бумагу...

Новое время… Новые персонажи

Жизнь ускорилось. Страна менялась… Подтолкнула писателя к переосмыслению современности который был кумиром его молодости. Гибель его он оплакивал «как смерть родной матери». Новую книгу задумал молодой Гончаров. «Обыкновенная история» - так называется первый роман начинающего автора. Замысел был грандиозным, и его было трудно недооценить. Объективно был востребован новый роман великой русской литературы XIX века, следующий после пушкинского и лермонтовского! Иван Александрович, работая над книгой, проявил должную проницательность, снабдив свое творение прогрессивной проблематикой, идейностью, противоборством взглядов. Писатель чувствовал: не может далее Евгений Онегин, «лишний человек» в своем Отечестве, отражать реалии развития. Не по силам это было и Печорину.

О людях новой формации решил писать в романе «Обыкновенная история» Гончаров. История создания произведения эволюционна. Следует заметить, что это был первый роман Гончарова. Перед изданием он его читал в семействе Майковых. Затем внес правки, предложенные Валерианом Майковым. И лишь когда произведение восторженно одобрил Белинский, Иван Александрович свой роман издал. Современники, воодушевленные российским литературным критиком №1 (Белинским), охотно покупали новую книгу с надписью на обложке "Гончаров "Обыкновенная история".

Замысел

Свою новую книгу автор как бы решил начать еще в «мире Пушкина», т. е. в классическом имении, где властвовали поместные дворяне, а закончить в уже зародившемся «новом мире» - буржуазном: в среде заводчиков и карьеристов. Гончарову удалось описание этих двух социально-культурных систем, двух последовательных этапов развития русского общества. Заметим, что, реализовав свой замысел произведения, огромный вклад в отечественную литературу сделал Гончаров. «Обыкновенная история» отзывы вызвала разнообразные. Однако все критики сошлись в одном: роман своевременен, правдив, нужен. Кстати, в ходе работы над задуманным сочинением Иван Гончаров сформулировал интереснейшую мысль о том, что все русские реалистические романы XIX века корнями уходят в роман Пушкина.

Из имения Грачи в Петербург

Часть первую своего произведения с иронической сцены начинает повествовать Иван Гончаров. «Обыкновенная история» начинается с оставления одним из главных героев, Александром Федоровичем Адуевым, сыном небогатой поместной дворянки Анны Павловны Адуевой, своего родового имения Грачи. В поместье царит переполох: растерянная любящая мама собирает свое чадо… Сцена эта и трогательна, и иронична.

Читатель вместе с тем имеет возможность заметить типичную картину нереформированной России: крепостное право превратило это помещичье землевладение (говоря языком более позднего романа Гончарова) в «сонное царство». Даже время здесь имеет «свое измерение»: «до обеда» и «после обеда», а сезоны года определяются полевыми работами.

Двадцатилетний Александр уезжает вместе с камердинером Евсеем, которого приставила прислуживать молодому барину Аграфена. В Грачах остались мать, сестра, влюбленная в него Сонечка. В день отъезда Александра за шестьдесят верст примчался друг Поспелов, чтоб на прощанье обнять друга.

По стилю изложения непохожий на типичные книги своего времени пишет роман Гончаров. «Обыкновенная история», герои которой как бы раскрываются в ходе обычного рассказа обычного человека, не похожа на литературное произведение (роман не содержит резюмирований). Содержание книги излагает как будто не автор, а созерцатель, соучастник, современник описанных событий.

О мотивации Адуева

В своем родовом имении Александр заведомо состоялся бы. Если бы он остался в Грачах, то дальнейшая жизнь его была бы, конечно, обустроенной. Благосостояние его, измеряемое собранным урожаем, не требовало усилий. Молодому барину автоматически в этих краях было социально обеспечено безбедное существование. Впрочем, этому литературному образу - молодому помещику - явно симпатизирует автор Гончаров. «Обыкновенная история» поэтому в его описании содержит добрую иронию… Что же влечет его в Петербург? Он, сочиняющий стихи и пробующий себя в прозе, грезит о славе. Им движут мечты. Чем-то он по своему складу напоминает лермонтовского Ленского: наивного, с завышенной самооценкой…

Что подтолкнуло его на столь решительный шаг? Во-первых, прочитанные французские романы. Автор упоминает их в своем повествовании. Это «Шагреневая кожа» Бальзака, «Мемуары дьявола» Сулье, а также популярное «мыльное чтиво», наводнившее в средине XIX века Европу и Россию:«Les sept péchés capitaux», «Le manuscrit vert», «L’âne mort».

То, что Александр Адуев действительно впитал в себя наивные и добрые взгляды на жизнь, взятые из романов, показывает Иван Гончаров. «Обыкновенная история» в эпизодах словоизъяснений Александра содержит цитаты из романов «Зеленая рукопись» (Г. Друино), «Атар-Гюль» (Э. Сю)… С легкой грустью писатель перечисляет все те книги, которыми «переболел» сам в молодости. Потом автор напишет об этом своем произведении, что показывал он в нем «себя и таких же, как он», приехавших в холодный, жесткий, конкурентный Петербург (место, где «делаются карьеры») от «добрых мамочек».

Идея романа: мировоззренческий конфликт

Однако вернемся опять к роману…Во-вторых, Александра привел в город на Неве пример его дяди, Петра Адуева, семнадцать лет назад приехавшего из провинции в Петербург и «нашедшего себе дорогу». Именно о разрешившемся мировоззренческом конфликте вышеупомянутых персонажей и написал роман Гончаров. «Обыкновенная история» - это не просто разный взгляд на жизнь двух людей, это веяние времени.

Краткое содержание этой книги, таким образом, состоит в противопоставлении двух миров. Одного - мечтательного, барского, избалованного ленью и другого - практического, наполненного осознанием необходимости труда, «реального». Следует признать, что писателю Ивану Гончарову удалось заметить и выставить на обозрение читающей публики один из основных конфликтов 40-х годов XIX века: между патриархальной барщиной и зарождающейся деловой жизнью. Им показаны характерные черты нового общества: уважение к труду, рационализм, профессионализм, ответственность за результат своего труда, почитание успеха, рассудочность, дисциплина.

Приезд племянника

Как отреагировал петербуржский дядя на приезд племянника? Для него это было, как снег на голову. Он раздосадован. Ведь на его плечи, кроме обычных забот, письмом от невестки Анны Павловны (мамы Александра) наивно возлагается уход за инфантильным и не в меру пылким и восторженным сыном. Из множества подобных этой ироничных сцен создает роман Гончаров. «Обыкновенная история», краткое содержание которой мы приводим в статье, продолжается чтением послания, написанного матерью Адуева без знаков препинания и присланного вместе с «кадочкой меду» и мешком «сушеной малины». Оно содержит материнскую просьбу «не баловать» сына и присматривать за ним. Анна Павловна также уведомила, что деньгами сына будет обеспечивать сама. Кроме того, в письме содержится более десятка просьб от соседей, которые его знали двадцатилетним парнем до отъезда в Петербург: от просьбы помощи в судовой тяжбе до романтических воспоминаний старой знакомой о сорванных ей когда-то желтых цветах. Дядя, прочитав письмо и не питая сердечной привязанности к племяннику, принял решение оказать ему соучастие, руководствуясь «законами справедливости и рассудка».

Помощь Адуева-старшего

Петр Иванович, удачно совмещающий государственную службу с хозяйственной деятельностью (он одновременно является заводчиком), в отличии от племянника живет в совершенно другом, деловом, «сухом» мире. Он понимает бесперспективность в плане карьеры взглядов на мир своего племянника, что и показывает в своей книге Гончаров («Обыкновенная история»). Краткое содержание этого мировоззренческого столкновения описывать не будем, а лишь скажем, что заключается оно в победе материального мира.

Петр Иванович сухо и деловито берется за приучение племянника к городской жизни. Он обустраивает молодого человека с жильем, помогает снять квартиру в доме, где проживает сам. Адуев-старший подсказывает Александру, как организовать свой быт, где лучше питаться. Дядю нельзя упрекнуть в невнимательности. Он подыскивает племяннику работу, соответствующую его наклонностям: переводы статей на тему сельского хозяйства.

Социальная адаптация Александра

Петербуржская деловая жизнь постепенно затягивает молодого человека. По прошествии двух лет он уже занимает заметное место в издательстве: не только переводит статьи, но и выбирает их, занимается корректурой чужих статей, пишет сам на тему сельского хозяйства. О том, как проходит социальная ориентация Адуева-младшего, повествует в романе Гончаров. «Обыкновенная история», краткое содержание которой мы рассматриваем, рассказывает о произошедших с молодым человеком изменениях: принятии им чиновничье-бюрократической парадигмы.

Разочарования в любви и в друге

У Александра появилась новая любовь, Наденька Любецкая. Сонечка из Грачей уже выброшена из сердца. Александр сердечно влюблен в Наденьку, он грезит ею... Расчетливая же девушка предпочитает ему графа Новинского. Молодой Адуев вконец теряет голову от страсти, он желает вызвать графа на дуэль. С таким вулканом страстей не в силах управиться даже дядя. На этом этапе романа существенный нюанс вносит Иван Гончаров. «Обыкновенная история» рассказывает о том, что романтика из опасного кризиса (возможно, грозящего суицидом) выручает другой романтик - это жена Петра Ивановича, тетя Александра, Лизавета Александровна. Молодой человек уже не безумствует, к нему пришел сон, однако он индифферентен к окружающему. Впрочем, далее его поджидает новый удар судьбы.

Случайно в Петербурге на Невском проспекте он видит друга детства Поспелова. Александр обрадован: ну наконец-то рядом появился тот, в ком всегда можно найти поддержку, в ком кровь не остыла... Однако друг оказывается прежним только внешне: его характер претерпел существенные изменения, он стал неприятно меркантильным и расчетливым.

Как дядя убедил племянника

Александр полностью подавлен морально, как свидетельствует роман «Обыкновенная история». Гончаров, впрочем, далее повествует, как разуверившегося в людях молодого Адуева приводит в чувство его дядя. Он прагматично и жестко возвращает племянника к реалиям жизни, для начала обвинив его в бессердечии. Александр соглашается со словами Петра Ивановича о том, что больше следует ценить тех, кто любит и заботится о нем в реальном мире (маму, дядю, тетю) и меньше витать в мире выдуманном. Адуев-старший последовательно подводит племянника к прагматизму. Для того он постоянно, шаг за шагом (вода камень точит) логически анализирует каждое желание и фразу Адуева-младшего с точки зрения опыта иных людей.

И наконец, в своей борьбе с романтизмом племянника Петр Иванович наносит решающий удар. Он решает показать Александру реальную силу его писательского таланта. Для этого Адуев-старший даже идет на определенные материальные жертвы. Он предлагает племяннику в качестве эксперимента издать его повесть от своего имени. Ответ издательства был сокрушителен для начинающего честолюбивого писателя... Это был, фигурально говоря, выстрел, окончательно убивший в нем романтика.

Услуга за услугу

Теперь и племянник, и дядя говорят на одном деловом, сухом языке, не утруждая себя сантиментами. Благородство изжито из души Александра... Он соглашается помочь дяде в одном достаточно нечистоплотном деле. У дяди проблема: напарник его, Сурков, перестает быть надежным партнером под влиянием страсти. Он влюбляется во вдову Тафаеву Юлию Павловну. Адуев-старший просит племянника отбить у Суркова молодую женщину, влюбив ее в себя, что Александру удается сделать. Однако на этом его отношения с Тафаевой не заканчиваются, а перерастают во взаимную страсть. Романтичная Юлия Павловна обрушивает на молодого Адуева такой поток эмоций, что Александр не выдерживает испытания любовью.

Психологический срыв Адуева-младшего

Петру Ивановичу удается отговорить Тафаеву. Однако Александром овладевает полная апатия. Он сходится с Костиковым, которого ему порекомендовал Петр Иванович. Это чиновник, лишенный всякого духовного мира и воображения. Его удел - релаксация: «играть в шашки или удить рыбу», жить без «душевных волнений». Однажды тетушка, Лизавета Александровна, пытаясь растормошить равнодушного ко всему Александра, просит его сопроводить на концерт.

Под влиянием услышанной музыки скрипача-романтика Александр решает бросить все и вернуться на малую родину, в Грачи. Он приезжает в родное поместье с верным слугой Евсеем.

Кратковременное обретение себя

Примечательно, что возвратившийся «петербуржец» Адуев-младший уже по-другому, не по-юношески идиллически видит уклад помещичьего хозяйства. Он замечает тяжелый и регулярный крестьянский труд, неустанную заботу маменьки. Александр начинает творчески переосмысливать, что многое из переведенного им по агротехнике в издательстве далеко от практики, и берется за чтение специальной литературы.

Анна Павловна же печалится, что душа сына потеряла прежний пыл, а сам он полысел, пополнел, что его поглотил омут петербуржской жизни. Мама надеется, что пребывание в доме вернет сыну потерянное, однако не дожидается - умирает. К главному герою романа, чья душа очистилась страданиями, приходит понимание истинных ценностей, настоящей веры. Однако на этой духовной высоте ему суждено оставаться вовсе не долго. Александр возвращается в Петербург.

В чем заключается "обычность" истории?

Из эпилога мы узнаем, что за четыре года Адуев-младший становится коллежским советником, у него немаленький доход, и он собирается выгодно жениться (его ожидает приданное невесты в триста тысяч рублей да имение в пятьсот душ крепостных).

В семье же дяди произошли противоположные изменения. Адуев-старший приходит в очевидный тупик, куда неминуемо толкает его деловой мир. Ведь вся его жизнь всецело подчинена карьере, предпринимательству, службе. Из-за денежных интересов он полностью отказался от своей индивидуальности, превратил себя в часть единой машины.

Елизавета Александровна потеряла свою романтичность, став спокойной дамой. Она в конце романа превратилась в «домашнее устройство для обеспечения комфорта», не утруждающее супруга эмоциями, заботами и вопросами. Гончаров наглядно показывает, что новое буржуазное общество, точно так же, как и патриархально-феодальное, способно уничтожить личность женщины. неожиданно обеспокоила Петра Ивановича, который желает бросить карьеру надворного советника и уехать с женой из столицы. Он в эпилоге книги бунтует против того общества, проводником интересов которого являлся на протяжении всего романа.

На заметку: не упустите эти сцены романа

• Есть эпизод, в котором просматривается особое отношение Гончарова к Пушкину. Только-только приехавший в Петербург Александр Адуев идет к Медному всаднику (одному из любимых Александром Сергеевичем мест).
• Очень романтична созданная Гончаровым картина летнего Петербурга, Невы, авторское описание белых ночей… Эти фрагменты романа высокопробны художественно. Их стоит даже периодически перечитывать. Гончаров - маэстро!

Заключение

Типичную для своего времени тенденцию отобразил в романе Гончаров. «Обыкновенная история» анализирует историческую достоверность и показывает, что в 40-х годах XIX века начался, а в 60-х достиг максимума приток небогатых дворян и разночинцев в Петербург, жаждущих сделать карьеру и состояться профессионально. При этом важнейшим, согласитесь, был моральный аспект. Из-за чего ехал молодой человек: служить Отечеству или просто сделать карьеру любой ценой?

Однако, кроме проблемной составляющей, роман Гончарова имеет несомненную художественную ценность. Она знаменует начало создания русскими писателями-романистами развернутой картины окружающей их действительности. В своей статье "Лучше поздно, чем никогда" Иван Гончаров подсказал читателям (что, к сожалению, не сделали ни Добролюбов, ни Белинский), что три его романа, первым из которых была "Обыкновенная история", по сути, являются единой трилогией об эпохе сна и пробуждения огромной страны. Таким образом, можно сказать, что целостный литературный цикл, состоящий из трех романов, о своем времени создал Гончаров («Обломов», «Обрыв», «Обыкновенная история»).