Анатолий Курчаткин
Бабий дом
© А. Курчаткин 2017
* * *1Велика Москва. Боже, до чего велика она! И живи ты в ней хоть с рождения, а занесет тебя грохочущая подземка куда-нибудь в Свиблово, завезет скрипучий автобус в какое-нибудь Бескудниково, выйдешь на волю, оглядишься – да неужели это все тот же город, в котором судьбой досталось жить и тебе?
Но тот, однако, тот. Лезут вверх глыбы домов, блещут стеклом окон бетонные соты квартир в них – а там жизнь, люди там, счастье там и беды; все свое у каждого, и у всех одинаково. Дымят, жреческим фаллосом вонзившись в распахнутую небесную синь, трубы припавших к земле закопченными корпусами бессчетных заводов, хлопают широкими дубовыми дверьми, впуская-выпуская народ, респектабельно-суровые учреждения с неясного смысла аббревиатурным названием на черной доске – Москва дышит, Москва стучит своим многомиллионным сердцем, гонит по артериям алую кровь, возвращая по венам темную, выжатую, бескислородную… живет Москва. А год от рождества Христова идет то ли тысяча девятьсот семьдесят девятый, то ли тысяча девятьсот восемьдесят первый… но был ли он в самом деле, Христос, сын божий? А вот Революция была, и уж точно, что перевалила она на седьмой десяток и подбирается к его середине. И научно-техническая революция свершилась, спутники летают в небе, сделанные руками твари дрожащей – homo sapiens, холодильники урчат на кухнях, храня закупленные впрок продукты, воздух пронизан невидимой паутиной радио и телеволн, и «цветная» или «черно-белая», в зависимости от марки телевизора, Алла Пугачева поет пронзительно со всех экранов, для всех вместе и для каждого в отдельности: «Правы, мы оба правы!..»
Какой она была высоты, башня в Вавилоне, которой хотели дотянуться до неба? Сто метров, двести, триста? Уж до пятисот-то семнадцати, на которые взметнулась игла Останкинской телебашни, едва ли дотянулись вавилоняне…
* * *Утро было как утро, самое обычное.
Серенький блеклый рассвет вливался через окно, в комнате стояли полупотемки, и Нина Елизаровна, проснувшаяся, как всегда, до звонка будильника, лежала на своем диване-кровати с открытыми глазами, смотрела через свободное пространство комнаты на безмятежное во сне юное лицо Ани, спавшей на раскладушке, расставленной на ночь подле обеденного стола.
«Ай, какие они вышли разные», – подумалось ей о дочерях. Она отвела взгляд от Ани, скользнула им быстро по кованому бронзовому подсвечнику с толстой витою свечой, так удачно оживлявшему ту, дальнюю стену за столом, перевернулась на спину, и взгляд ее уперся в нависающую над диваном-кроватью свирепую медвежью голову с переброшенным через нее ружьем. Ружье было старой работы, с ложей, инкрустированной серебром, и Нина Елизаровна знала, что оно придает этой их затрапезной, малюсенькой современной квартирке, обставленной стандартной, ширпотребовской мебелью: громоздкий платяной шкаф, уродливо низкий сервант, бездарно плоскогрудый книжный шкаф, тонконогий журнальный столик с двумя примитивными креслами возле него, – придает этой их квартирке некий налет не то чтобы роскоши или изысканности, но, во всяком случае, необычности, нестандартности – вот как.
Странное, неизъяснимое удовольствие доставляли ей эти короткие минуты перед звонком будильника. Она оглядывала комнату, забираясь взглядом в самые дальние ее уголки; с каждым гвоздиком, вбитым в стену, с каждым ввернутым шурупчиком были связаны свои воспоминания, и они грели ее. Ей нравилась ее квартирка, нравилось, как там оживляет дальнюю стену подсвечник, как облагораживает общий вид квартиры медвежья голова с ружьем… Одно ее раздражало – лежащая посередине комнаты вверх дном голубая умывальная раковина, которую нельзя было затолкать никуда в угол, потому что все углы были заняты мебелью, нельзя даже убрать под стол, потому что тогда нельзя было бы приставить к нему вплотную стулья, – и Нина Елизаровна старалась во время этих утренних оглядов не смотреть вниз, на пол.
Резкий, пронзительный звонок будильника раздался, как всегда, неожиданно. Будильник стоял на столе, дотянуться до него, нажать на кнопку, чтобы оборвать звонок, сподручнее всего было бы Ане, но она лежала себе и лежала, без малейшего движения, будто и не сверлил над ней воздух пронзительный звонок.
– Аня! Аня! – прошептала Нина Елизаровна со своего дивана. – Ну, нажми же! Бабушка проснется.
Аня со стоном приподняла голову и тут же повалилась обратно на подушку:
– О-ой, сейчас!..
Нина Елизаровна вскочила с постели, прошептала гневно:
– «Сейчас» твое!.. – дошлепала до стола и зажала звонок. – Совсем о других лень подумать. Бабушка сегодня до трех часов не спала!
Аня снова попыталась оторвать голову от подушки, и снова у нее ничего не вышло. Лишь протянула все так же:
Дверь, ведущая в смежную комнату, открылась, из нее вышла Лида и быстро прикрыла дверь за собой. Она тоже еще, как и мать, была в ночной рубашке.
– Не «ой», а раньше, моя дорогая, нужно приходить домой! – не заметив складности своей речи, по-прежнему гневно и по-прежнему шепотом сказала Ане Нина Елизаровна.
– Стихами ругаетесь? – сонно, потягиваясь, спросила от двери Лида.
– Какими стихами? – не поняв, повернулась к ней мать. – Бабушка там проснулась, нет?
– Раньше еще, – ответила Лида. – Я ей уже судно давала. Через вас только выносить не хотела, чтобы не будить.
Аня между тем оторвала, наконец, голову от подушки и села на постели.
– О-ой!.. – все так же протяжно проговорила она. – Кто это придумал, чтобы на работу так рано?
– Девять часов – рано? – сказала Нина Елизаровна. – Ну, моя дорогая!
– Так сейчас-то семь еще.
– Ложиться вовремя – и семь часов будет не рано, – направляясь мимо старшей дочери в соседнюю комнату, проговорила на ходу Нина Елизаровна. – Не болтаться неизвестно где до часу ночи!
– Да ну а когда же «болтаться», как не в восемнадцать лет? – останавливая мать движением руки, тихо, так чтобы не услышала Аня, сказала Лида.
Нина Елизаровна не приняла ее шепота.
– И в тридцать, как я понимаю, – ответила она громко, – тоже не поздно.
Парализованная мать в соседней комнате, бабушка ее дочерей, не спала, и Нина Елизаровна могла позволить себе говорить во весь голос.
– А что про пятьдесят скажешь? – с вызовом, не дав сестре ответить, выкрикнула с раскладушки Аня.
– Аня! – останавливая ее, проговорила Лида.
Нина Елизаровна уже открыла дверь в соседнюю комнату, переступила даже за порог – и вышагнула обратно.
– Я за тебя еще в ответе пока. Ясно? – тяжело, придавливающе глядя на Аню, всем тем же гневливым тоном сказала она. – А матери ты не судья. Ясно? И чтоб в последний раз слышала!
Она зашла в комнату и с силой захлопнула за собой дверь.
– Что ты суешься не в свои дела? – упреком, но и мягко вместе с тем сказала Лида младшей сестре.
– А что она не в свои?
– Ох, Анька!.. – Лида вздохнула. – Ты же ей дочь, не она тебе. Понимаешь, что такое материнское чувство, нет? – И махнула рукой. – Нет, не понимаешь еще.
– А ты-то откуда понимаешь? – как уличная, спросила Аня.
Лида помолчала немного.
– Просто я уже не маленькая. Оттуда.
– И я тоже уже не маленькая. Чтобы за каждым моим шагом следить. – Аня отбросила одеяло и встала с раскладушки. – Ничем дурным я, к твоему сведению, не занималась.
Лицо у Лиды враз так и вспыхнуло любяще-любопытствующей улыбкой:
– А чем? Чем ты занималась?
Аня пожала плечами:
– Стояла в подъезде здесь.
– Целовалась?
На лице у Лиды была все та же любяще-любопытствующая улыбка, и Аня отмякла, быстро подошла к сестре, заговорила торопливо:
– Слушай, мне кажется, ужасно меня любит. Краснеет. Хочет поцеловать – и боится. Смешно! Двадцать два уже, взрослый такой, армию отслужил, а боится. Пришлось самой действовать.
– Это который же? Миша?
– Он, ага. Жалко, ты его не видела, когда мы в театр ходили. На сегодня тоже куда-то достал. Часов так около шести зайдет. Будешь?
– А точно зайдет?
– Как собачка прибежит!
– Как собачка? – Лида засмеялась. – Ох, Анька…
Договорить она не сумела – дверь другой комнаты с шумом растворилась, и оттуда с судном в руках вышла мать.
– Что, все еще здесь? – прямо с порога сердито заговорила она. – Будете потом опаздывать, от умывальника друг друга пихать. Ты-то уж не ребенок ведь! – добавила она, обращаясь к Лиде.
– Да, мама! – как вспомнив, с поспешностью сказала Лида, в общем-то и в самом деле вспомнив, но вовсе не потому торопясь, что боялась забыть, а чтобы не дать матери с сестрой сцепиться в ссоре. – У меня вчера из головы вылетело… я ведь слесаря вызвала, придет сегодня.
Нина Елизаровна не была в состоянии так вот сразу понять, о чем речь.
КУРЧАТКИН, АНАТОЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ (р. 1944), русский прозаик. Родился 23 ноября 1944 в Свердловске. Детство прошло в заводском поселке Уралмаша, где работали инженерами его родители и где сам он впоследствии был фрезеровщиком и техником-конструктором, одновременно учась на вечернем отделении Уральского политехнического института. После службы в армии (19631966), оставив институт, работал в свердловской молодежной газете «На смену!». Окончил Литературный институт им. А.М.Горького (19671972), работал в журналах «Наш современник» (с 1972), «Студенческий меридиан» (19731977).
Представитель т.н. «прозы сорокалетних», сочетающих натуралистичность повествования с особым внимание к повседневному бытию простого человека и острым социальным критицизмом, Курчаткин выпустил ряд сборников повестей и рассказов (Семь дней недели , 1977; Переход в середине сезона », 1978; Через Москву проездом , 1981), в которых проявил себя прежде всего знатоком жизни социального «дна», людей неустроенных, беспокойных, нередко тяготеющих к преступному миру. Таковы Генка Фомин герой рассказа Фома из нашего двора (1966, опубл. 1986), «шалопутный хулиган и неудачливый вор, пьяница и инвалид, потерянный для страны человек», и Виталий герой рассказа Гамлет из поселка Уш («Гамлет я без шпаги... Гамлопут...»). Идеалистическое стремление к истине и боль разочарования, поиск необычных переживаний и социальная апатия, желание вписаться в общество и недоверие к нему, «повсюдное разрушение прежних ценностных начал и жадное стремление к их обретению» (из статьи Кураева Время штиля , 1980) эти характерные черты «застойного» времени нашли отражение и в многочисленных рассказах писателя, и в повести Газификация (1981), и в романе Вечерний свет (19791980; опубл. 1985 с цензурными сокращениями, полная ред. 1989).
Проза Курчаткина периода перестройки с болью показывает новые аспекты деградации общества: культ денег, поощряемое «сверху» развитие сухого прагматизма и эгоизма, чему сопротивляется исконная потребность людей в доброте, взаимопонимании, высоких идеалах (повесть Веснянка , 1989, с ее главным героем, «чудиком» Петром Горячевым, своеобразным современным Дон-Кихотом, полным неистребимой романтической веры в благородную осмысленность человеческого существования; роман Стражница , 1993, героиня которого, убежденная коммунистка, с надеждой принимает горбачевскую перестройку, все силы души направляет к «обережению» ее лидера и умирает, безвременно и символично, в день распада СССР). Проблема не только несбыточности, но и опасности социальных утопий, отзывающихся горечью отрезвления или бессмысленной жестокостью нового тоталитаризма, прочитывается в фантастической повести Курчаткина Записки экстремиста: Книга ирреальной прозы (1990), где повествуется об энтузиастах, добровольно, вопреки бюрократическим препонам, ушедших под землю строить метро, чей труд оказался не только ненужным, ибо за это время в городе была построена надземная дорога, но и вредным, т.к. тяжелые условия строительства породили под землей еще более жесткую общественную структуру, чем та, которую энтузиасты некогда отвергли, а также в философско-эссеистической, не лишенной автобиографизма книге Курчаткина Портрет романтического молодого человека (1991). Условность, сюжетный эксперимент как способ опробования, проверки, доказательства того или иного принципиально важного тезиса сближает прозу Курчаткина с художественным миром Г.Уэллса, Ф.Кафки, Е.И.Замятина и т.п. авторов, отличаясь, однако, вкусом к более наглядным, чувственно-ощутимым реалиям и узнаваемым, «прописанным» в конкретной локально-временной ситуации персонажам.
, РСФСР) - русский советский писатель и журналист.
Биография
Газеты и еженедельники пестрели сенсационными сообщениями о погроме… 23 января Анатолия Курчаткина и меня пригласили для участия в программе «Взгляд». В ту пору «Взгляд» имел неслыханную популярность. Его смотрели по системе «Орбита» десятки миллионов зрителей на пространстве от Сахалина до Балтики, от Норильска до Ферганы. Вели передачу молодые журналисты Влад Листьев, Артём Боровик , Владимир Мукусев , Александр Политковский , Евгений Додолев .Впервые телезрителям показали кадры, снятые Стеллой Алейниковой-Волькенштейн в тот вечер. Потом был вопрос: что это такое? У меня сохранилась аудиозапись передачи: «Курчаткин . …Одна страшная вещь: мы имеем дело с той разновидностью национального сознания, которую можно назвать словом „черный национализм“. Рекемчук . Мы давно и, пожалуй, напрасно прибегаем к эвфемизмам, говоря об этом явлении. Мы явно избегаем произносить слово „фашизм“. Вот почему мы предпочитаем говорить обиняками. Но нужно называть вещи своими именами: это движение политическое, фашистское».
Потом было множество телефонных звонков от тех, кто смотрел и слушал этот выпуск «Взгляда». Одни высказывали поддержку. В их числе был Юрий Нагибин : «Ты сказал то, что надо было сказать давно» . Другие же, не представляясь, не ввязываясь в спор, просто крыли меня трехэтажным матом.
По возвращении из Киева я буду вызван повесткой в суд, в качестве свидетеля по делу Осташвили-Смирнова.
Библиография
Романы
- Вечерний свет: Роман. - М., 1985; М.: Советский писатель, 1989. - 601 с. - ISBN 5-265-00577-3 .
- Записки экстремиста. Книга ирреальной прозы. - М.: Московский рабочий, 1993. - 245 с. - ISBN 5-239-01568-6 .
- Радость смерти. - М.: Воскресенье, 2000.
- Стражница. - М.: Гелеос, 2001. - 384 с. - ISBN 5-89763-028-3 .
- Солнце сияло: Роман // «Знамя ». - . - № −; М.: Время , 2004. - 656 с. - ISBN 5-94117-149-8 .
- Цунами: Роман // «Знамя». - . - № −.
- Полёт шмеля: Роман. - М.: Время, 2012. 704с. ISBN 978-5-9691-0689-5
Повести и сборники рассказов
- Семь дней недели: рассказы и повести / предисл. Г. Семёнова. - М.: Современник, 1977. - 381 с.
- Через Москву проездом: рассказы прошедшего года. - М.: Советский писатель, 1981. - 373 с.
- Звезда бегущая: повести, рассказы. - М.: Молодая гвардия, 1986. - 495 с.
- Истории разных мест. Рассказы. - М., 1986.
- Повести и рассказы. - М.: Советская Россия, 1988. - 381 с. - ISBN 5-268-00559-6 .
- Записки экстремиста. - М.: Мол. гвардия, 1990. - 160 с. - ISBN 5-235-01535-5 .
Другие работы
- Переход в середине сезона. - М., 1978.
- Портрет романтического молодого человека. - М., 1991.
Также печатался в журналах «Октябрь », «Урал », «Грани», «Огонёк », «Дружба народов », «Звезда », «Нева ».
По мотивам повести «Бабий дом » в году был снят художественный фильм «Ребро Адама » (режиссёр Вячеслав Криштофович , сценарий Владимира Кунина).
Напишите отзыв о статье "Курчаткин, Анатолий Николаевич"
Ссылки
Примечания
Отрывок, характеризующий Курчаткин, Анатолий Николаевич
Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
АНАТОЛИЙ КУРЧАТКИН
Курчаткин Анатолий Николаевич родился 23 ноября 1944 года в Свердловске. Учился на вечернем отделении Уральского политехнического института (1962–1963), окончил Литинститут (1972; семинар Б. Бедного). Работал фрезеровщиком и техником-конструктором на «Уралмаше» (1962–1963), корреспондентом свердловской молодежной газеты «На смену!» (1966–1967), в редакциях журналов «Наш современник» (1971–1972) и «Студенческий меридиан» (1973–1977).
Печатает прозу с 1973 года: рассказ «На седьмом этаже крупнопанельного дома» в еженедельнике «Литературная Россия». Основные прозаические публикации с тех пор - в журналах «Октябрь», «Знамя», «Урал», «Грани», «Огонек», «Нева». Публикует также эссе и статьи о современной русской действительности и литературе. Сотрудничал как публицист с радиостанцией «Свобода».
По характеристике Георгия Вирена, «Курчаткин - не трибун, не учитель, он… исследователь. Его проза […] обладает сильным духовным последействием. Рожденная сегодняшней жизнью, она - на стороне ценностей вечных и простых». «Стилистическое мастерство Курчаткина, великолепное владение диалогом» отмечает английский славист Арчи Тейт, а американский литературовед Деминг Браун подчеркивает, что «Курчаткин обладает уникальным даром метафорического видения мира, и это придает его прозе мистическое, притчевое звучание».
По повести Курчаткина «Бабий дом» режиссером В. Криштофовичем снят кинофильм «Ребро Адама» (Мосфильм, 1989), по роману «Солнце сияло» режиссером М. Брусникиной поставлен одноименный спектакль на сцене МХТ им. Чехова (2005). Его произведения опубликованы отдельными изданиями в переводе в Болгарии, Германии, Франции, Чехии, Казахстане, а также в периодике Великобритании, США, Польши, Китая, Южной Кореи.
Член СП СССР (1977), секретарь СП Москвы (с 1991). Был членом исполкома Русского ПЕН-центра (1989–1999), редколлегий и редсоветов журналов «Советская литература (на иностранных языках)», «Урал» (до 1999), «Октябрь», жюри премии Бориса Соколова (2005).
Награжден медалью «20 лет Победы». Отмечен премиями журнала «Знамя» (1993, 2004), «Венец» (2001), «Российский сюжет» (2004). Роман «Солнце сияло» входил в шорт-лист премии «Букер - Открытая Россия» (2004).
Книги А. Курчаткина
1977 - Семь дней недели: Рассказы и повести. М.: Современник.
1978 - Переход в середине сезона: Рассказы и повести. М.: Молодая гвардия.
1981 - Через Москву проездом: Рассказы прошедшего года. М.: Сов. писатель.
1985 - Вечерний свет: Роман. М.: Сов. писатель. (Переиздано с восстановленными купюрами в 1989 г.)
1986 - Звезда бегущая: Повести, рассказы. М.: Молодая гвардия.
Истории разных мест: Повесть, рассказы. М.: Современник.
1988 - Повести и рассказы. М.: Сов. Россия.
1989 - Полоса дождей: Рассказы, повести. М.: Московский рабочий.
1991 - Портрет романтического молодого человека: Повести и рассказы. М.: Современник.
1993 - Записки экстремиста: Книга ирреальной прозы. М.: Московский рабочий.
2000 - Радость смерти: Частная картинная галерея из 9 холстов с памяткой о посещении, выдаваемой на входе. М.: Воскресенье.
2001 - Стражница: Роман. М.: Гелеос.
2002 - Счастье Вениамина П.: Повести, рассказы. М.: Центрполиграф.
Амазонка: Роман. М.: Аграф.
2004 - Солнце сияло: Роман. М.: Время.
2005 - Курочка Ряба, или Золотое знамение: Роман. М.: Время.
Победитель: Истинная жизнь легендарного разведчика. М.: Молодая гвардия.
2007 - Цунами: Роман. М.: Время.
Из книги Большая Советская Энциклопедия (ЖУ) автора БСЭ Из книги Большая Советская Энциклопедия (ИС) автора БСЭ Из книги Большая Советская Энциклопедия (ЛО) автора БСЭ Из книги Большая Советская Энциклопедия (ЛУ) автора БСЭ Из книги Большая Советская Энциклопедия (РО) автора БСЭ Из книги Большая Советская Энциклопедия (СО) автора БСЭ Из книги Русская литература сегодня. Новый путеводитель автора Чупринин Сергей Иванович Из книги 100 великих олимпийских чемпионов автора Малов Владимир ИгоревичАНАТОЛИЙ ГАВРИЛОВ Гаврилов Анатолий Николаевич родился 21 января 1946 года в поселке Шлаковом под Мариуполем Донецкой области. Окончил заочно Литинститут (1979; семинар Ю. Томашевского). Работал на заводах модельщиком и газоспасателем (1964–1965; 1968–1980), сцепщиком вагонов
Из книги 100 знаменитых спортсменов автора Хорошевский Андрей ЮрьевичАНАТОЛИЙ ГЛАДИЛИН Гладилин Анатолий Тихонович родился 21августа 1935 года в Москве. Учился в Литинституте (1954–1958). Работал электриком в НИИ, корреспондентом в газете «Московский комсомолец».Дебютировал как прозаик повестью «Хроника времен Виктора Подгурского» в журнале
Из книги Словарь афоризмов русских писателей автора Тихонов Александр НиколаевичАНАТОЛИЙ КИМ Ким Анатолий Андреевич родился 15 июня 1939 года в селе Сергиевка Казахской ССР. Его корейские предки жили в России с середины XIX века; отец преподавал в школе русский, а мать корейский язык. Учился в Московском художественном училище памяти 1905 года, окончил
Из книги Большой словарь цитат и крылатых выражений автора Душенко Константин ВасильевичАНАТОЛИЙ КОРОЛЕВ Королев Анатолий Васильевич родился 24 сентября 1946 года в Свердловске в семье служащих. Окончил филологический факультет Пермского университета (1970) и Высшие театральные курсы (1981). Служил офицером в армии, работал на Пермском телевидении (1964–1966), в
Из книги автораАНАТОЛИЙ НАЙМАН Найман Анатолий Генрихович родился 23 апреля 1936 года в Ленинграде. Окончил Ленинградский технологический институт (1958).Пишет стихи с 1954 года. Печатается как переводчик поэзии с 1959 года. С осени 1959 года вместе с И. Бродским, Д. Бобышевым, Е. Рейном входил в
Из книги автораАнатолий Фирсов (1941–2000)Советский хоккеист. Чемпион IXзимних Олимпийских игр в Инсбруке (Австрия), 1964 год. Чемпион X зимних Олимпийских игр в Гренобле (Франция), 1968 год. Чемпион XI зимних Олимпийских игр в Саппоро (Япония), 1972 годВ хоккее советских времен было немало великих
Из книги автораФирсов Анатолий Васильевич (род. в 1941 г. – ум. в 2000 г.) Советский хоккеист. Трехкратный олимпийский чемпион (1964, 1968, 1972 гг.), многократный чемпион мира, Европы и СССР.Анатолий Фирсов был по-своему уникальным хоккеистом. Любителей хоккея и спортивных журналистов впечатляла
Из книги автораКИМ АНАТОЛИЙ АНДРЕЕВИЧ Анатолий Андреевич Ким (р. 1939). Русский писатель. Автор сборников рассказов «Голубой остров», «Четыре исповеди», «Соловьиное эхо»; повестей «Лотос», «Нефритовый пояс», «Вкус терна на рассвете», «Прошло двести лет», «Остановка в августе»; романов
Из книги автораД’АКТИЛЬ, Анатолий (1890–1942), поэт 10 Одна из них белая, белая, Была как попытка несмелая. Другая же алая, алая, Была как мечта небывалая. «Две розы» (1923), муз. А. Покрасса С 1925 г. в отдельных изданиях романса в качестве автора музыки вместо Аркадия Яковлевича указывался Самуил
Анатолий Николаевич Курчаткин
(р. 1944) – русский прозаик.
Родился 23 ноября 1944 в Свердловске. Детство прошло в заводском поселке Уралмаша, где работали инженерами его родители и где сам он впоследствии был фрезеровщиком и техником-конструктором, одновременно учась на вечернем отделении Уральского политехнического института. После службы в армии (1963–1966), оставив институт, работал в свердловской молодежной газете «На смену!». Окончил Литературный институт им. А.М.Горького (1967–1972), работал в журналах «Наш современник» (с 1972), «Студенческий меридиан» (1973–1977).
Представитель т.н. «прозы сорокалетних», сочетающих натуралистичность повествования с особым внимание к повседневному бытию простого человека и острым социальным критицизмом, Курчаткин выпустил ряд сборников повестей и рассказов (Семь дней недели
, 1977; Переход в середине сезона
, 1978; Через Москву проездом
, 1981), в которых проявил себя прежде всего знатоком жизни социального «дна», людей неустроенных, беспокойных, нередко тяготеющих к преступному миру. Таковы Генка Фомин – герой рассказа Фома из нашего двора
(1966, опубл. 1986), «шалопутный хулиган и неудачливый вор, пьяница и инвалид, потерянный для страны человек», и Виталий – герой рассказа Гамлет из поселка Уш
(«Гамлет я без шпаги... Гамлопут...»). Идеалистическое стремление к истине и боль разочарования, поиск необычных переживаний и социальная апатия, желание вписаться в общество и недоверие к нему, «повсюдное разрушение прежних ценностных начал и жадное стремление к их обретению» (из статьи Кураева Время штиля
, 1980) – эти характерные черты «застойного» времени нашли отражение и в многочисленных рассказах писателя, и в повести Газификация
(1981), и в романе Вечерний свет
(1979–1980; опубл. 1985 с цензурными сокращениями, полная ред. 1989).
Проза Курчаткина периода перестройки с болью показывает новые аспекты деградации общества: культ денег, поощряемое «сверху» развитие сухого прагматизма и эгоизма, чему сопротивляется исконная потребность людей в доброте, взаимопонимании, высоких идеалах (повесть Веснянка
, 1989, с ее главным героем, «чудиком» Петром Горячевым, своеобразным современным Дон-Кихотом, полным неистребимой романтической веры в благородную осмысленность человеческого существования; роман Стражница
, 1993, героиня которого, убежденная коммунистка, с надеждой принимает горбачевскую перестройку, все силы души направляет к «обережению» ее лидера и умирает, безвременно и символично, в день распада СССР). Проблема не только несбыточности, но и опасности социальных утопий, отзывающихся горечью отрезвления или бессмысленной жестокостью нового тоталитаризма, прочитывается в фантастической повести Курчаткина Записки экстремиста: Книга ирреальной прозы
(1990), где повествуется об энтузиастах, добровольно, вопреки бюрократическим препонам, ушедших под землю строить метро, чей труд оказался не только ненужным, ибо за это время в городе была построена надземная дорога, но и вредным, т.к. тяжелые условия строительства породили под землей еще более жесткую общественную структуру, чем та, которую энтузиасты некогда отвергли, а также в философско-эссеистической, не лишенной автобиографизма книге Курчаткина Портрет романтического молодого человека
(1991). Условность, сюжетный эксперимент как способ опробования, проверки, доказательства того или иного принципиально важного тезиса сближает прозу Курчаткина с художественным миром Г.Уэллса, Ф.Кафки, Е.И.Замятина и т.п. авторов, отличаясь, однако, вкусом к более наглядным, чувственно-ощутимым реалиям и узнаваемым, «прописанным» в конкретной локально-временной ситуации персонажам.
Источник: Энциклопедия Кругосвет
|
Перевернувшийся в августе 1991 года социальный уклад российской жизни, казалось многим молодым людям, отменяет и бытовавшие прежде нормы человеческих отношений, сами законы существования человека в социуме. Разом изменились представления о том, что...
