ЮМОРИСТИЧЕСКИЕ РАССКАЗЫ
(три коротких и один очень короткий)

НА ПРИЁМЕ У ВРАЧА

Работайте, работайте помаленьку! Работа укрепляет здоровье…
-Это невозможно, доктор. Я так плохо себя чувствую!
-Тогда отдыхайте. Идите, идите. И отдыхайте. Отдых прибавит вам здоровья.
Ну, как же мне отдыхать!? А на что жить, доктор? На что я буду жить? Я сдохну с голоду. Какой там отдых, если нет денег?
-А вы работайте. Работайте, работайте, вот и будут у вас деньги.
-Но ведь нельзя же мне работать. Болезнь может привести к осложнениям…
-Ах, нельзя? Ну, тогда отдохните. И ничего страшного в этом нет. Отдохните.
-Но я не могу отдыхать…
-Тогда работайте!
-Не могу. Болен…
-Ах, болен? Ну, тогда отдыхайте, в чём же дело!?
-Не на что.
-Так вот, я и говорю: работайте… Вот так-то! А как же иначе?

ГЕРМОГЕН

У Лёвки были свои домашние животные и птицы, которым он давал громкие клички. Петух Грохты получил свою фамилию потому, что после каждого «ку-ка-ре-ку!» издавал звуки, похожие на горлохрипение «грр-хх». В специальной тетрадке он значился: Пётр Грохты. Большой серый гусь долго ходил без имени. Лёвка никак не мог найти ему подходящего прозвища и однажды пришёл к отцу с предложением:
-Па-ап! Давай гуся назовём…
Отец оторвался от листа бумаги, посмотрел на сына поверх очков, положил спокойно ручку, повернул к себе спиной сына и легко шлёпнул ладонью, что означало: не выводи из терпенья. И Лёвка не стал выводить. Он встретил во дворе пятиклассника-соседа Васю Репкина и спросил:
-Васёк, каких великих людей ты знаешь?
-Всяких.
-А, например?
-Ну, Наполеона.
-Нет. Не подойдёт. Длинный.
-Какой же он длинный? Карлик… Коротышка! А тебе зачем?
-Фамилия у него длинная… А мне гуся надо назвать.
-Гу-у-сяя?
-Васька серьёзно уставился на Лёвку.
-Гермоген, хочешь?
-А кто это – Ирмаген?
-Ну, царь такой был. Давно. Ещё до революции.
-До революции? – Лёвка залез пальцем в нос. – Напиши, чтоб правильно… В тетрадку.
Васёк, как первоклассник, вывел на листе: «Гермоген Ш».
-А что это?
-А это три. Третий, значит. Ну, по счёту Пётр Первый, Екатерина Вторая, а Гермоген Третий. Понял?
-Понял.
И Лёвка тут же обновил кличку, пронзительно прокричав на весь двор.
-Ирмаген! Ирмаген!
-Га-га! – отозвалась из глубины сарая птица на голос хозяина.
-Видал! – торжественно сказал Васёк и пошёл домой, насвистывая по дороге какую-то мелодию.
Всё было бы хорошо, если бы вдруг по весне Гермоген не пропал и только через месяц Лёвка увидел его с дюжиной зелёно-жёлтых гусят. Лёвка очень удивился и уже не отставал от отца, спрашивая:
-Па-ап! А откуда у Ирмагена гусятки?
-Вывела гусыня.
-Ирмаген?
-Маген, - в тон сыну ответил отец.
-Па-ап! А почему Грохты не вывел? Ему шпоры мешали?
-Отстань…
Лёвка обычно отставал, когда чувствовал, что начинает надоедать отцу. Как-то Васёк Репкин принёс Лёвке щенка. Малыш обрадовался и сразу же поинтересовался, как его зовут.
-Не знаю, - отозвался Васёк. – Он не говорит…
-Тогда я его назову. Ладно?
Щенок не остался без имени. Ему дали кличку Великан. На вырост. Время шло, а Великан никак не хотел расти – он был в два раза меньше Гермогена. Из скромности Лёвка звал его обычно Великашка и Великанчик.
-Ну, иди сюда, Великанчик! Дурачок. Ну, дурак, дурашка – Великашка.
Великан преданно смотрел в его глаза, махал хвостом и не обижался на ласковый поток Лёвкиных оскорблений. Вдруг он поднимался на задние лапы, становился во весь свой великанский рост и тогда счастливый Лёвка, совсем серьёзно, вытянув руку вперёд, требовал:
-Великан, стоять! Стоять, Великан!!
И Великан стоял…

МОЙ ПУТЬ В ИСКУССТВЕ

Отец мой, добрый и отзывчивый человек, долгое время работал механиком в деревенской мастерской. Его плотные чарли-чаплиновские усы зловеще поблескивали проседью и были очень похожи на кусок плоского антрацита. Мне эта деталь в его лице не очень нравилась. Но больше всего мне не нравилась его механическая профессия и его страстное желание сделать из меня такого же механика, каким он был сам. Мать, испытавшая на себе всю тяжесть моих детских обсчётов, спала и видела меня великим Лобачевским. А я тем временем пропадал у соседей и часами простаивал над копиями с картин Сурикова, Репина, Богданова-Бельского. Меня тянуло в мир искусства. Но родители не соглашались видеть во мне художника. А потому, чтобы удовлетворить их честолюбие, я решил по окончании школы поступить на устраивающий их факультет в МГУ со странным названием: мех-мат.
Наука увлекла меня. В детстве я отличался недюжинными способностями, участвовал в областной математической олимпиаде, написал довольно пространное сочинение на тему «Вращение слоёв ионосферы», а затем взялся за большой труд под названием: «Где кончается математический ряд?» и, наконец, задумался над решением задачи трёх тел. В последней меня особенно привлекала аналогия с тремя небесными светилами –Солнцем, Землёй и Луной – и я сразу же попытался перебросить эту аналогию, изобразив в сочинении себя, отца и мать. Я решил тогда сразу, что мне, как Солнцу, принадлежит свет науки, матери – лунная любовь к сыну, а отцу – чисто материальное, земное, дело: обеспечение семьи.
Блестяще решив задачу трёх тел, я пришёл к выводу, что абстрактное мышление, столь необходимое математику, должно дать исторический толчок развитию искусства. Чтобы изображать мир людей, совсем не нужно какое-то копирование жизни, не нужно красок, а достаточно погрузиться в мир собственных переживаний и выразить всё это языком формул, математических знаков, линий, символов и геометрических фигур. Нет математика без воображения, как нет и художника без математики. Такова истина, которую я тогда, после долгого размышления глубоко усвоил.
Соединить Леонарда Эйлера с Иваном Павловым, Фрейда с Эйнштейном, а Достоевского с Галилеем - такова была моя первая забота, когда я переступил порог и оказался в стране искусства. И, прежде чем положить первый мазок на грязный лист ватмана, оставшийся от моего курсового проекта, я налил тушь в необъятную ширь чешского хрустального подноса и включил настольную лампу. Яркий свет разлился по комнате. Лампа была без своего стеклянного абажура – его разбил бывший тут неделю назад какой-то заочник, который уехал к себе в провинцию, так и не возместив коменданту общежития нанесённого ущерба. Вот нахал! Со злости я выключил лампу и решил, что такие картины надо писать только в темноте, ибо мысль и воображение накаляются только тогда, когда зрительный орган не отвлечён никакими посторонними вмешательствами.
Моя картина должна была называться «Портрет отца». Именно его механико-математический образ вставал в моём воображении каждый раз, когда я оставался в темноте, наедине со своими переживаниями. Приспособив чертёжную доску под мольберт, я приступил к живописанию. Стараясь воссоздать в памяти обличье своего отца, я твёрдой кистью руки, превращённой в кисть художника, сделал овал лица, возникший в моём воображении. В следующий миг, продолжавшийся доли секунды, я, охваченный вдохновенным порывом творчества, молниеносно нанёс детали, стараясь при этом схватить самое главное в облике моего уважаемого родителя. Копна волос. Глаза. О, глаза, устремлённые треугольниками в даль, легли тут же под тусклым мерцанием лохматых бровей из параграфов и загогулин. И нос. Нос, конечно, схвачен был точно: это две расходящиеся под углом линии, наверняка способные обонять в бесконечном пространстве Вселенной бесконечное марево машинных масел и дизельной гари.
Моё волнение нарастало. В голове шумело, словно от вчерашней студенческой попойки. Я понял, что ещё две-три секунды такого вдохновения и портрет будет готов. Самое главное, самое отличительное в облике отца – это его антрацитовые усы. Молниеносным и точным рывком я положил последний мазок на лицо предка – мазок, обозначавший ус. Я не мог в темноте разобрать, к какой части лица он пришёлся, но это был точный и меткий мазок, гениальный по своему колориту линий и красок. Наконец, последняя сотая доля секунды ушла на изображение жизненности лица, передачи его в динамике, в движении. Этот кульминационный момент я изобразил архимедовой спиралью, протянув её по диагонали контура лица.
В какой-то последний, почти неуловимый рассудком, миг я успел поставить свою подпись под шедевром и в изнеможении свалился на кровать-диван. Уснул, так и не осознав, что сотворил чудо. И действительно. Утро принесло в комнату поток солнечных лучей, в которых я созерцал своё произведение, вновь отправившись в глубины своего воображения и угадывая в каждой линии, в каждом изгибе черты моего родителя. Да, велика сила абстракции в искусстве! Через месяц моё имя было вписано в анналы истории изобразительного искусства. Моё первое произведение попало на международный вернисаж. Субъективисты выставочного зала дали картине высокую оценку, переименовав её на следующий манер: «Хитростанция на реке Чушь». Абстракционист-гид объяснял посетителям замысел моей картины, находя в линиях изображение высотных ферм, в кляксах - изоляторов, а в спиралях – шум волн бушующей Чуши на фоне высокого напряжения.
Я ходил между зрителями петухом и радовался, что они ничего не смыслят в искусстве. Да разве дано смертному понять такой талант!? Ведь это только мне раскрыты великие тайны каждой линии и каждого мазка. Им же, низменным натурам, это недоступно - простаки, деревенщина. Наблюдая за их беспомощными взглядами и стремлением понять непонятное, я ещё и ещё раз убеждался в силе своей исключительной индивидуальности и приходил к выводу, что только сумасшедший дом даёт человеку истинный смысл его существования. А они просто тупицы! Что они понимают в искусстве? В заключение вернисажа мой коллега, тоже модернист, пожелал написать мой портрет под обещающим названием «Молодость». Я тут же выразил ему глубокую благодарность и сказал, что уж лучше портрет свой я закажу фотографу. Как это, зачем? По крайней мере, хоть мать родная узнает…

ИСТОРИЯ ОДНОГО ВЫСТРЕЛА

И грянул выстрел!

Всем известен вопрос преподавателя военной кафедры заявившемуся в джинсах студенту:
- Почему явились в одежде производства наиболее вероятного противника?
Но мало кто знает на него правильный ответ:
- Она является наиболее вероятным трофейным имуществом.

Знание - сила.

Американский физик Артур Комптон отправился как-то в другой город проводить там важный эксперимент. Аппаратура для эксперимента была у него с собой: четыре совершенно одинаковых чемодана, в двух из которых лежали полые сферические корпуса электромоторов, а два оставшихся чемодана были плотно забиты свинцовыми кирпичами.
Носильщики на вокзале, попробовав "свинцовый" чемоданчик, заломили за переноску невероятную цену. Комптон в ответ на это схватил сразу два чемодана (с корпусами) и, размахивая ими в воздухе, бодренько зашагал по перрону. Следом, по четыре человека на чемодан, поплелись пристыженные носильщики.

В квартиру к Пикассо забрался вор. Пикассо заметил его, и вор убежал. В полиции хотели составить фоторобот, но Пикассо заявил, что он всё-таки художник, и сам нарисует портрет преступника.
На основании этого портрета на следующий день были арестованы пятнадцать человек, две лошади, четыре автобуса, фонарный столб, тарелка жареной рыбы и рубанок...

Милашка.

Новобрачный зовёт друзей посмотреть на его молодую жену:
- Это чудо какое-то! - говорит, - такая милашка - глаз не оторвёшь!
Донельзя заинтригованные, приходят друзья к нему домой, и видят - лысая, одноглазая, одна нога короче другой, зубки кривенькие, ушки торчком...
Новобрачный наблюдает их реакцию, пожимает плечами и вздыхает:
- Ну, если вы не любите Пикассо...

Роберт Вуд однажды заметил, что труба большого спектроскопа покрылась изнутри паутиной. Будучи чересчур длинной, обычным способам чистки она не поддавалась.
Тогда Вуд запихнул внутрь трубы кошку. Поставленная в безвыходное положение, кошка проползла через всю трубу и великолепно её вычистила, а потом ещё и почистилась сама.

Вовремя сделать паузу.

Известный танцовщик Вацлав Нижинский был знаменит своими прыжками. Благодаря таланту и тренировкам он прыгал так, что, казалось, в середине полёта он просто зависает над сценой.
После одного из представлений у Нижинского спросили - как, мол, ему удаётся останавливаться в воздухе во время прыжка?
- Очень просто, - ответил Нижинский, - я просто подпрыгиваю, а в верхней точке делаю маленькую паузу.

Настоящая английская игра.

Великая французская актриса Сара Бернар, будучи в Англии, попросила своего шофёра остановиться близ футбольного поля, на котором шёл ожесточенный матч. Минут десять она внимательно следила за игрой, затем вернулась в машину и поделилась с шофёром своими впечатлениями:
- Какая все-таки замечательная игра, этот крикет! Настоящая английская!

Главная причина.

Бернард Шоу опоздал на представление, на своё место начал пробираться, когда уже шло действие, и служитель театра предупредил писателя:
- Только не шумите.
- А что, зрители уже спят? - спросил Шоу.

Что проще изменить?

Директор одного из театров обратился к Шоу с просьбой немного сократить пьесу - ведь провинциальная публика опаздывает из театра на последний поезд. Шоу прислал телеграмму: "Пьесу не изменять, изменить расписание поездов".

Играй, музыкант...

Однажды будучи в ресторане Бернард Шоу спросил у дирижёра:
- Ваш оркестр играет по заявкам публики?
- Конечно.
- Попросите его сыграть в домино.

Справедливая цена.

Бернард Шоу однажды отправился в театр смотреть пьесу своего коллеги. Пьеса была неудачной, и Шоу после первого действия ушёл. Директор театра распорядился выслать ему половину стоимости билета с запиской: "Возвращаю Вам деньги за второе действие". Шоу также отреагировал запиской: "А где же деньги за первое действие?".

Нашла коса на камень.

Посмотрев свою пьесу, Шоу прислал ведущей актрисе сообщение: "Восхитительная, фантастическая, божественная...". Актриса ответила письменно: "Вы преувеличиваете". Шоу снова телеграфировал: "Я имел в виду пьесу". Телеграмма актрисы гласила: "Я тоже".

Попасть в историю.

Однажды Бернарда Шоу сбил велосипедист; Шоу не удержался на ногах и упал. Велосипедист стал приносить извинения, Шоу отреагировал на них такими словами:
- Молодой человек, только что вы упустили замечательную возможность навеки войти в историю - как убийца Бернарда Шоу!

Однажды Бетховен зашёл в одну из Венских закусочных пообедать. Постучав по столу он позвал официанта. Тот сразу не пришёл, а Бетховен постучав ещё раз, вытащил записную книжку и стал писать. Он так углубился в работу, что не слышал, когда подошел официант. Тот же зная композитора не стал его беспокоить и ушел.
Когда Бетховен кончил работать он опять постучал по столу и крикнул: "Официант, счет" Он очень удивился, когда официант ему сказал: "Вы же еще ничего не заказывали".

Обмен любезностями.

Однажды Генрих Гейне получил огромную посылку. Вскрыв ее, он обнаружил громадное количество бумаги в которую был завернут крошечный ящичек, а в нем записочка в которой друг поэта сообщал: "Я здоров и бодр".
Вскоре после этого этот друг получил по почте посылку, очень большую и очень тяжелую. Притащив ее домой он ее вскрыл. Внутри лежал громадный камень и записка от Гейне: "Дорогой друг, прочитал твое послание и у меня камень с сердца свалился, который тебе и отсылаю".

Запятые - это пустяк.

Немецкий поэт Теодор Фонтане однажды работал редактором в Берлине. В это время один молодой писатель, который считал себя уже за большого мастера, прислал ему стихотворение. В сопроводительном письме автор писал: "Я принципиально не ставлю запятых. По моему мнению они не нужны. Прошу Вас, поставте их сами, где считаете нужным".
Фонтане отослал стихотворение автору назад написав в сопроводительном письме: "Прошу Вас, в следующий раз присылать в редакцию одни запятые, стихотворение я напишу сам".

Пауль Гейзе - поэт из Мюнхена, был не только жизнерадостным человеком, но и обладал отменным чувством юмора.
Однажды он ехал в переполненном трамвае, едва можно было пошевелиться. Внезапно трамвай дернулся и один молодой человек наступил на ногу Пауля Гейзе. Это было бы ничего, но он так и остался стоять на его ноге. Поэт не возмутился, даже не вытащил свою ногу. Он только похлопал молодого человека по плечу и спросил: "Скажите пожалуйста сколько же Вам лет?". Юноша обернулся и удивленно ответил: "22 года". "Я почти так и думал, однако в этом возрасте Вам пора стоять на своих ногах" - сказал поэт.

Французский король Людвиг XI за свою жизнь совершил много злодеяний. В старости его мучил страх возмездия. Во всех людях он видел шпионов и убийц. Однажды к нему пришел астролог. Король хотел удостовериться в его искусстве. Но астролог был осторожен и давал уклончивые ответы. Тогда король решил поймать его в ловушку. Он спросил: "Итак ты можешь предсказывать будущее?" "Да, Ваше величество" - ответил тот. "Тогда ответь. Когда ты умрешь?" Подумав и поняв, что задумал король, астролог ответил: "За 8 дней до Вас, Ваше величество". И у короля не хватило духу захлопнуть ловушку.

Портрет Тамерлана.

Монгольский князь Тамерлан, известный своей жестокостью, приказал однажды художнику нарисовать свой портрет. Художник перепугался, так как Тамерлан был одноглазым.
Нарисовать одноглазым - могло стоить головы, не выполнить заказ - тоже.
Выручила смекалка. Во всем блеске, в прекрасном платье Тамерлан был нарисован на охоте с луком целившимся в бегущую лань. Один глаз был закрыт.

Великий французский писатель Оноре де Бальзак любил узнавать характеры и судьбы людей по почерку. Часто это ему удавалось и он был горд этим.
Однажды одна дама показала ему листок из письма и сказала: "Пожалуйста посмотрите этот почерк и скажите мне что-нибудь о хозяине почерка. Это письмо написал мальчик 12-ти лет".
Бальзак спросил: "А Вы не мать этого ребенка?" "Нет" - был ответ. "Тогда можно говорить откровенно. К сожалению этот ребенок очень ленив и в жизни ему не будет успеха".
Дама громко рассмеялась. Бальзак удивленно спросил: "Почему Вы смеетесь?" Дама ответила: "Это письмо написали мне Вы, когда Вам было 12 лет".

Читай современные смешные короткие рассказы. Тексты коротких юмористических рассказов современных писателей и писательниц:). Прикольный рассказ о загадочной русской душе, и другие рассказы. Сатира, ирония и юмор в коротких рассказах российских авторов

Елена ЕВСТИГНЕЕВА
Год Крысы

Солнце едва показалось над краем великой Фудзи, а Ями уже доел свою мандзю, поджидая, когда снизойдет на него божественное сатори. Несколькими часами позже Федор Кошкин выкурил свою первую беломорину в коммунальной уборной и бодрым матерком приветствовал не выспавшихся соседей. Ями протянул свои желтые ноги молчаливой Ямате, и она покорно надела ему новые деревянные гэта. В Стране восходящего солнца наступил великий день смены одежд. «Моя ваби», — с нежностью подумал растроганный Ями. Федор растолкал опухшую с перепоя супругу и для порядка засветил своей благоверной мощный фингал. Супруга продолжала спать, ни на секунду не прервав богатырского храпа. «Вот, курва!» — восхитился женой терзаемый муками похмелья Федор. Рабочий день компании «Мицубиси» начинался рано, но Ями пришел еще раньше, чтобы сделать на своем компьютерном столе новую икебану. Ями гордился, что был скромным членом столь могущественной корпорации. Вот уже десятый год не просыхая, трудился Федор на родном заводе. Он привычно сплюнул цигарку себе под ноги и запустил фрезерный станок. Домой Ями пошел пешком, чтобы босиком пройдись через умиротворяющую тень тутовой рощи. В душе назревало смутное беспокойство. С великой Фудзи спускался теплый ветер перемен. Федор топал домой через кладбище — так было быстрее и безопасней. Настроение было хорошее — сегодня техническим спиртом выдали, наконец, зарплату за февраль прошлого года. «Вернулся, мой мисаго!» — радостно прошептала верная Ямато нежной кадзурой прильнув к своему господину. «Где ты шлялся, кобель?» — встретила Федора хмурая с бодуна жена. Когда бледная фуга была доедена, а горячее сакэ допито, нежная Ямато станцевала танец любви и бесконечности. Пришла пора ночного созерцания. Супруги Кошкины уже допили первую бутыль, когда Ями, мучимый бессонницей, вышел в сад камней. В руках он держал томик Достоевского. Ями мечтал выучить русский, чтобы разгадать, наконец, загадочную русскую душу. В далеком Мухосранске, в местном отделении милиции, обнявшись, безмятежно спали супруги Кошкины, спалившие по пьяни коммунальную квартиру. В потертой заячьей ушанке бегала по кругу крыса Лялька. Рискуя собственной жизнью, Федор прорвался через милицейский кордон и вынес из огня клетку с домашней любимицей. Ями перелистнул последнюю страницу. Нет! Никакой технический прогресс не поможет дотянуться жителям Страны Восходящего Солнца до душевных высот мятущихся в поисках интеллектуальных истин загадочных славян! На погорельцев Кошкиных с глянцевого календаря преувеличенно круглыми глазами внимательно смотрел японский мультяшный грызун. Начинался год Крысы.

Шедевр

Ирина устало отложила кисть в сторону и залюбовалась результатом проделанной работы. Полотно получилось именно таким, каким она его задумала: тяжелая крона изумрудными волнами спадала с узловатых ветвей старого дерева к нежной поросли, вьющейся вдоль дуплистого ствола. Чистый бирюзовый цвет зарождающегося утра подчеркивал его мощь и зрелость столетнего дуба, а мареновое пятно цветущих астр в нижнем левом углу грамотно оттеняло скромное достоинство векового дерева. Именно так ей и хотелось творить в последнее время — никаких условностей, недоговоренности, все очень конкретно. Картина не должна требовать никакого домысливания, а лишь побуждать к созерцанию фотографически точно выполненных деталей, с чем на этот раз она справилась просто блестяще. Эту картину она назовет бесхитростно просто — «Дерево». «Забирай и вези, только аккуратней!» — крикнула сна курьеру, который должен был доставить последнюю картину в открывающуюся назавтра галерею. Ирина побежала звонить знакомому искусствоведу, чтобы заказать рецензию, а юноша, не долго думая, варварски сложил полотно пополам и, свернув его в трубочку, пошел по указанному адресу. На открытие выставки Ирина не успевала, но она не волновалась, зная, что устроитель выставки, хороший знакомый, не подведет. Только вечером, пробежав через залы с полотнами других авторов, Ирина остановилась у стены со своим полотном, и слезы градом хлынули из ее глаз. Испорченная картина выглядела невнятной зеленой мазней, симметрично удвоенной нерадивым курьером. Слева висел пояснительный текст искусствоведа, который гласил: «Формирование индивидуального стиля данного художника лучше всего проследить на примере последней работы автора с символичным названием «Дерево». В линиях, неоднократно очерчивающих ту или иную форму, угадываются традиции русского конструктивизма и европейского футуризма. Творческий метод этой художницы формировался постепенно по пути все большего усложнения композиции, смещения планов и многослойности изображения, что привело к созданию многоплановой композиции со сложно организованным, тектонически-активным внутренним пространством, эффектно сочетающимся с локальными цветовыми акцентами, многократно повторенными автором. Прием удвоения создает эффект зеркальности внутренней динамики пространства. Ирреальный, метафорический образ древа жизни позволяет ценителям прекрасного пуститься в поиски собственного суперэго, сокрытого в душе каждого из нас. Цветовая сложность фона способствует процессу познания бытия и вызывает ассоциации с местом абсолютной гармонии, где древо познания добра и зла провоцирует дальнейшие поиски самоидентификации художника. Созданный стиль несет в себе сильное энергетическое начало и является уходом ст реальности в атмосферу безвременья. Стремление закольцевать время в сложном сплетении абстрактных форм ведет к потрясающему по силе воздействия на зрителя эффекту разорвавшейся бомбы. Это безусловный шедевр современного искусства!». Ирина безутешно прорыдала всю ночь, а утром следующего дня узнала, что критики признали картину «Дерево» лучшим произведением года.

Инь и Ян

Стелькина и Абрикосова встретились, как и положено заклятым подругам: сложили накрашенные губы в трубочки, и, кривя их набок, несколько раз коснулись скулами друг друга. На повестке дня стоял отчет Абрикосовой о ее поездке в Грецию, где она отдыхала с мужем по горящей путевке. Стелькина еще ни разу не бывала за границей и поэтому жестоко страдала от невозможности проигнорировать данную информацию, с одной стороны, и одновременно жгучего желания всем своим видом продемонстрировать полнейшее равнодушие, с другой. Абрикосова прекрасно понимала, что творится на душе у подруги, и поэтому терпеливо выжидала первого шага с ее стороны. Наконец, Стелькина не выдержала и неосторожно похвалила подругу, горестно констатировав факт:

— А ты неплохо выглядишь после отдыха.

— Да ладно тебе выдумывать, — отмахнулась от похвалы Абрикосова, с удовольствием разглядывая свое отражение в волнистом зеркале старого трюмо. — Я же похудела, просто ужас какой-то, видишь, вся одежда сваливается. Теперь придется весь гардероб обновлять. А еще этот загар дурацкий европейский, весь такой ровненький, золотистый.

На работу выйду, у нас же бабы обзавидуются, сразу поймут, не в Мухосранске каком-нибудь отдыхала. Даже не знаю, как быть!

— Да не убивайся ты так, дорогуша, — фальшиво утешила ее Стелькина. — Загар этот — не чета нашему, подмосковному, пару раз ванну примешь, и нет его. А что похудела это, конечно, беда посерьезней — вон и кожа обвисла, и морщины уже никаким тоном не замажешь, но в твоем возрасте килограммы быстро возвращаются, так что и это безобразие ненадолго.

Абрикосова, которая была старше подруги всего на полгода, поспешила перевести тему в выгодное для нее русло.

— Ну, в общем, это все пустяки. Главное, что мы отдохнули шикарно, прямо как боги! Да еще за копейки — путевка-то горящая. Представляешь, гостиница крохотная, прямо игрушечка, всего шесть постояльцев, мы и старички немцы_

Божьи одуванчики. Так что с соседями нам необыкновенно повезло, мы их не видели и не слышали.

Стелькина заметно помрачнела, но сдаваться без боя не собиралась.

— Ладно, колись, подруга, наверняка вас в чем-то надули. Я слышала, там в это время ветра сильные, штормит, не сезон же еще.

— Что ты, какие ветра? — Абрикосова грамотно держала удар, не теряя лица. — Был ветерок, конечно, легкий такой бриз с моря, зато днем, когда самое пекло, он так выручал, без него мы просто обгорели бы.

— А кормили как? Я знаю, в Греции еда очень тяжелая для наших желудков, жирное все и сплошные специи, — продолжала разведку боем Стелькина.

— Ну, не знаю, где ты, милочка, такой ерунды набралась. Кормили нас просто отменно: фрукты, овощи, салатики всякие легкие, и сытно, и фигуру не испортишь. Абрикосов мой пел, как Аполлон.

— Я вот только одного не понимаю, зачем ты туда с Абрикосовым поехала, — не желала расставаться с последней надеждой на победу тяжело раненная Стелькина. — Ну, кто же в Тулу со своим самоваром тащится!

— Ну если в Тулу, то да, конечно, особенно если у тебя не самовар, а так, заварной чайничек. А вот мы с Абрикосовым решили: теперь отдыхать только в цивилизованной Европе и вдвоем. Мы там постоянно общались друг с другом, наговориться не могли, открыли в себе столько нового!

Этот удар чайничком был, конечно, ниже пояса.

— Представляю, какое там столпотворение творилось, раз все так удачно прошло, — бросила последнюю гранату а, не в силах больше скрывать своего разочарования. — О чем ты, какое столпотворение? Мы же не в Халки-дики, как все лохи, поехали, а в Ситонию. Места там просто райские, никакой тебе городской суеты, вокруг дикая природа: скалы, сосны, рыбки, и ни души, только мы с Абрикосовым, как Адам и Ева, голышом купались. А самое главное, от этого у моего такая мощная потенция образовалась! — добила подругу Абрикосова, мечтательно закатив глаза от пикантных воспоминаний. — Веришь, — понизила она тон до интимности, — по два раза за ночь! — И, видя, как Стелькина в предсмертной агонии закусила от зависти губу, сделала контрольный выстрел: — А в последнюю ночь так пять раз подряд!

…В это время, попивая пивко в гараже, Абрикосов делился впечатлениями от отдыха со своим старым другом Стелькиным.

— Чтоб я хоть раз еще с этой дурой в отпуск поехал — да ни за что! Говорил же ей — не сезон! Так, нет, уперлась рогом — зато дешево, сэкономим. Вот и сэкономили, блин! Жили хрен знает где, с какими-то фашистскими птеродактилями. У них двадцать часов в сутки послеобеденный сон. За столько дней не с кем было словом перемолвиться. Зато моя благоверная вообще не затыкалась, даже из туалета мне что-то верещала!

— Погода была, наверно, хорошая, — попытался ободрить друга чуткий Стелькин.

— Ага, хорошая! Холодрыга, и ветродуй с утра до ночи так свистел, что у меня до сих пор челка ирокезом стоит, никаким гелем уложить не могу.

Стелькин повздыхал с другом, выражая полное сочувствие и понимание, и тут же подбросил ему другой спасательный круг:

Зато ты вон как постройнел, от живота один пупок остался.

— Постройнеешь, тут, когда в гостинице из еды только травушка-муравушка в ста вариантах. Веришь, мычать по ночам стал! Так моя идиотка решила, что это я от страсти к ней…

Абрикосов замолчал, нервно покусывая губы от неприятных воспоминаний, и неожиданно пожаловался деликатно притихшему Стелькину:

— Отымела она меня там по полной программе, по два раза в сутки, а в день отъезда, так даже три раза подряд!

— Да, жестоко… — искренне посочувствовал другу Стелькин. — Уж и не знаю, как ты там эти семь дней продержался?

— Десять, — веером растопырил обе пятерни Абрикосов, и верный Стелькин, в знак солидарности с другом, пошел вскрывать второй ящик пива.


Вы читали подборку смешных рассказов современного писателя юмориста.
Улыбайтесь, дамы и господа!
......................................................................................

В этом разделе нашего сайта мы выложили разнообразные короткие смешные истории. Для любителей историй и анекдотов эти прикольные истории именно то, что надо. Много времени не требуется, юмором заряжены по полной программе, и главное – поднимают настроение только так! Прикольные смешные короткие истории – это своего рода разновидность анекдота, только берутся они как правило из реальной жизнь, а порой именно в таких историях лихо закрученный сюжет или степень комичности выдаёт такие виражи, что смеёшься без остановки по несколько минут.

Мы надеемся, что эти короткие смешные истории не только поднимят вам настроение, но и сподвигнут на написание своих смешных историй, которых у каждого человека найдётся довольно много, если память хорошая. В любом случае, мы будем рады увидеть вас на страницах нашего сайта ещё ни раз.

Вспомнил историю из своего школьного детства. Был у нас в классе худенький, слабенький астроном-любитель Андрей. Все, кто не попадя, имел за честь обидеть спокойного и безобидного "ботана". Однажды на уроке физкультуры (в зале физкультура у нас был совместная, без разделения м/ж) на перекладине подтягивались мальчики, дошла очередь и до Андрея. Первый хулиган класса подбежал сзади к подтягивающемуся "ботану" и спустил с него штаны вместе с трусами... В полнейшей тишине у девочек медленно отвисала челюсть, мальчики получали свои первые комплексы... Больше Андрея никто не обижал.

Я, как и старший брат, в прошлом - заядлый геймер. Только я всегда стратегии любил, а он бродилки. Поехали мы с ним как-то на роликах кататься. Он несётся впереди и вещает что-то, обернувшись ко мне. Вдруг вижу - едет прямо в яму. Глубокую очень. Мой, тогда ещё детский мозг, не придумал ничего лучше, чем заорать: "Пробел!!!". Знаете, он перепрыгнул...

Есть в Читинской области минеральный источник Кука. Естественно, воду из источника разливают в бутылки и продают. Название водички соответствующее - «Кука»... Поздняя осень. Два часа ночи. Малопосещаемый ларёк. Сонный продавец (женщина лет 45). Одинокий покупатель (мужчина). Покупатель, постучав в окошечко, дождавшись, пока его откроют, протягивает десять рублей и говорит:
- Куку!
Продавец, не полностью проснувшись:
- Ку-Ку...
Покупатель, настойчиво:
- КУКУ!!!
Продавец:
- Чо, в два часа ночи раскукукался-то?..

Умение хорошо продавать товар - тоже искусство. Зашли с мужиками в Китае просто поужинать. Ну, и как водится, решили взять по сто грамм. Подхожу к бармену:
- Три по сто! - И выкладываю деньги.
Бармен молча ставит на стойку три стакана и непочатую бутылку водки.
- Я же просил три по сто!
Ответ парня сначала поверг меня в состояние легкой эйфории, а затем я понял - знание русской психологии повышает объем продаж, у таких как он, до небес. Он сказал:
- Останется, принесешь назад.
Ну, и как она могла остаться?

Однажды руководство одной крупной западной компании решило провести аттракцион невиданной толерантности. Постановило устроить гей-фестиваль из представителей всех офисов. В русский офис пришла разнарядка - прислать 3 геев. Менеджмент крепко задумался. Созвали собрание, начали думать. Придумали. Вышло постановление: на гей-парад поедут руководители трех подразделений, которые покажут худшие результаты работы за текущий квартал. Такого производства, продаж, маркетинга, рекламы, снабжения компания не видела никогда!..

На работе сотрудница рассказывает, что любовник подарил ей новую золотую цепочку, а как объяснить её появление мужу она не знает. Все начинают давать советы: типа, скажи, что подруга дала поносить, сама купила, премию на работе дали, и т.д. Один мужик советует: - Лучше скажи, что нашла. Моя жена, например, недавно нашла золотой браслет. Мужик как-то сразу и не понял, чего это вдруг все захихикали...

Дача, бабушка с внучкой пьют чай. На столе стоит варенье, к которому с разных сторон ползут муравьи. Девочка, недолго думая, раздавила одного. Бабушка давит на жалость ребенка:
- Лизонька, ты что, как же так можно?! Муравьишки тоже ведь живые, им больно! У них детки есть! Вот представь: сидят они дома и ждут свою маму. А мама не придет.
Лиза (давя пальчиком очередное насекомое):
- И папа тоже не придет...

Подруга достала писать смс до часу ночи каждый день. Написал прогу на смарт, которая на все смс автоматом отвечает: "Да, любимая", "конечно", "очень" и т.п. - в произвольном порядке. Утром увидел 264 входящих смс. Последняя в 5:45 с текстом: "Да когда ж ты, сука, уснешь?!"

В 9 классе (детям лет по 14-15)в школе проходил плановый медицинский осмотр, в том числе и гинекологом. Для многих девушек это было впервые: у всех дрожжали коленки. Дама-гинеколог бальзаковского возраста для экономии времени больше задает вопросы, чем осматривает. Вопрос одинаковый ко всем 60 девочкам изчетырех классов:
- живешь половой жизнью?
- сколько лет? - при положительном ответе
Дама порядком притомилась.
Собственно история: моя подружка (П) собрав волю в кулак подходит к тете (Т).
(Т) - живешь?
(П) -жииииввуууу (трясясь от страха, позабыв суть вопроса)
(Т) удивленно - Сколько лет?
(П) чуть не плача - чееетыыырнадцать...

Есть у меня товарищ. Работает на компьютерной фирме, на складе. А через стенку у него соседи - ветеринарная аптека. Двери рядом, и поэтому посетители часто путаются. Вчера пишет он мне в аську: “Сегодня человек приходил, простоял всю очередь! Подождал пока клиенты принтер забрали, дискетки, еще какую-то фигню... Чувак в итоге подходит и задает вопрос: "У меня конь кашляет... Что делать?"

ПОЭТ

– Господин редактор, – сказал мне посетитель смущенно потупив глаза на свои ботинки, – мне очень совестно, что я беспокою вас. Когда я подумаю, что отнимаю у вас минутку драгоценного времени, мысли мои ввергаются в пучину мрачного отчаяния… Ради бога, простите меня!

– Ничего, ничего, – ласково сказал я, – не извиняйтесь.

Он печально свесил голову на грудь.

– Нет, что yж там… Знаю, что обеспокоил вас. Для меня, не привыкшего быть назойливым, это вдвойне тяжело.

– Да вы не стесняйтесь! Я очень рад. К сожалению только, ваши стишки не подошли.

– Эти? Разинув рот, он изумленно посмотрел на меня.

– Эти стишки не подошли??!

– Да, да. Эти самые.

– Эти стишки??!! Начинающиеся:

Хотел бы я ей черный локон
Каждое утро чесать
И, чтоб не гневался Аполлон,
Ее власы целовать…

Эти стихи, говорите вы, не подойдут?!

– К сожалению, должен сказать, что не пойдут именно эти стихи, а не какие-нибудь другие. Именно начинающиеся словами:

Хотел бы я ей черный локон…

– Почему же, господин редактор? Ведь они хорошие.

– Согласен. Лично я очень ими позабавился, но… для журнала они не подходят.

– Да вы бы их еще раз прочли!

– Да зачем же? Ведь я читал.

– Ещё разик!

Я прочел в угоду посетителю еще разик и выразил одной половиной лица восхищение, а другой – сожаление, что стихи все-таки не подойдут.

– Гм… Тогда позвольте их… Я прочту! «Хотел бы я ей черный локон…» Я терпеливо выслушал эти стихи еще раз, но потом твердо и сухо сказал:

– Стихи не подходят.

– Удивительно. Знаете что: я вам оставлю рукопись, а вы после вчитайтесь в нее. Вдруг да подойдет.

– Нет, зачем же оставлять?!

– Право, оставлю. Вы бы посоветовались с кем-нибудь, а?

– Hе надо. Оставьте их у себя.

– Я в отчаянии, что отнимаю у вас секундочку времени, но…

– До свиданья!

Он ушел, а я взялся за книгу, которую читал до этого. Развернув её, я увидел положенную между страниц бумажку.

«Хотел бы я ей черный локон
Каждое утро чесать
И, чтоб не гневался Аполл…»

– Ах, черт его возьми! Забыл свою белиберду… Опять будет шляться! Николай! Догони того человека, что был у меня, и отдай ему эту бумагу.

Николай помчался вдогонку за поэтом и удачно выполнил мое поручение.

В пять часов я поехал домой обедать.

Расплачиваясь с извозчиком, сунул pyкy в карман пальто и нащупал там какую-то бумажку, неизвестно как в карман попавшую.

Вынул, развернул и прочел:

«Хотел бы я ей черный локон
Каждое утро чесать
И, чтоб не гневался Аполлон,
Ее власы целовать…»

Недоумевая, как эта штука попала ко мне в карман, я пожал плечами, выбросил ее на тротуар и пошел обедать.

Когда горничная внесла суп, то, помявшись, подошла ко мне и сказала:

– Кухарка чичас нашла на полу кухни бумажку с написанным. Может, нужное.

– Покажи.

Я взял бумажку и прочел:

«Хотел бы я ей черный ло…»

Ничего не понимаю! Ты говоришь, в кухне, на полу? Черт его знает… Кошмар какой-то!

Я изорвал странные стихи в клочья и в скверном настроении сел обедать.

– Чего ты такой задумчивый? – спросила жена.

– Хотел бы я ей черный ло… Фy ты черт!! Ничего, милая. Устал я.

За десертом в передней позвонили и вызвали меня… В дверях стоял швейцар и таинственно манил меня пальцем.

– Что такое?

– Тс… Письмо вам! Велено сказать, что от одной барышни… Что оне очень, мол, на вас надеются и что вы их ожидания удовлетворите!..

Швейцар дружелюбно подмигнул мне и хихикнул в кулак.

В недоумении я взял письмо и осмотрел его. Оно пахло духами, было запечатано розовым сургучом, а когда я, пожав плечами, распечатал его, там оказалась бумажка, на которой было написано:

«Хотел бы я ей черный локон…»

Все от первой до последней строчки.

В бешенстве изорвал я письмо в клочья и бросил на пол. Из-за моей спины выдвинулась жена и в зловещем молчании подобрала несколько обрывков письма.

– От кого это?

– Брось! Это так… глупости. Один очень надоедливый человек.

– Да? А что это тут написано?.. Гм… «Целовать»… «аждое утро»… «черны… локон…» Негодяй!

В лицо мне полетели клочки письма. Было не особенно больно, но обидно.

Так как обед был испорчен, то я оделся и, печальный, пошел побродить по улицам. Hа углу я заметил около себя мальчишку, который вертелся у моих ног, пытаясь всунуть в карман пальто что-то беленькое, сложенное в комочек. Я дал ему тумака и, заскрежетав зубами, убежал.

Hа душе было тоскливо. Потолкавшись по шумным улицам, я вернулся домой и на пороге парадных дверей столкнулся с нянькой, которая возвращалась с четырехлетним Володей из кинематографа.

– Папочка! – радостно закричал Володя. – Меня дядя держал на руках! Незнакомый… дал шоколадку… бумажечку дал… Передай, говорит, папе. Я, папочка, шоколадку съел, а бумажечку тебе принес.

– Я тебя высеку, – злобно закричал я, вырывая из его pyк бумажку со знакомыми словами: «Хотел бы я ей черный локон…»-Ты у меня будешь знать!..