1. Народность творчества Островского.
2. Судьбоносное путешествие по Волге.
3. Общенациональный масштаб трагедии.
4. Значение «Грозы» с точки зрения Добролюбова.

«Мир Островского — не наш мир, и до известной степени мы, люди другой культуры, посещаем его как чужестранцы... Чуждая и непонятная жизнь, которая там происходит... может быть любопытной для нас, как все невиданное и неслыханное; но сама по себе неинтересна та человеческая разновидность, которую облюбовал себе Островский. Он дал некоторое отражение известной среды, определенных кварталов русского города; но он не поднялся над уровнем специфического быта, и человека заслонил для него купец», — писал об А. Н. Островском в начале XX века Ю. И. Айхенвальд. Критик Ю. Лебедев глубоко не согласен с мнением Айхенвальда. Он пишет: «Его отношение к Островскому деспотичнее любых Кабаних. И в нем, как ни прискорбно это сознавать, — типичный образец той изощренной эстетической "высоты", которую наша культура начала XX века набирала для того, чтобы, совершенно обособившись от национальной жизни, сначала духовно, а потом и физически сокрушить ее». Эта позиция мне гораздо ближе, поскольку я считаю, что мир Островского может и далек от эстетических высот, но народность его мира художественных героев со всей правдой жизни неоспорима. Пьесы Островского, бесспорно, имеют огромное общенациональное значение. Он открыл для читателя огромную страну — мир купечества как центр народной жизни в движении, развитии.

В период зрелого творчества писатель создает пьесу «Гроза», которая стала своеобразным анализом темных и светлых сторон купеческой жизни. Созданию пьесы предшествовала поездка по Верхней Волге, благодаря чему в памяти драматурга ожили детские воспоминания о путешествии на родину отца в Кострому. Впечатления от поездки по провинциальной России Островский занес в дневник, и этот дневник стал свидетелем того, насколько сильно поразило будущего драматурга знакомство с народом и поэтическим народным творчеством. Он писал: «С Переяславля начинается Меря, земля, обильная горами и водами, и народ и рослый, и красивый, и умный, и откровенный, и обязательный, и вольный ум, и душа нараспашку. Это земляки мои возлюбленные, с которыми я, кажется, сойдусь хорошо... По луговой стороне виды восхитительные: что за села, что за строения, точно как едешь не по России, а по какой-нибудь обетованной земле». Эти впечатления не могли просто раствориться в череде жизненных событий, они вызревали в душе драматурга, а когда настало время, появилась на свет «Гроза». О влиянии поездки по Волге на последующее творчество писателя его друг С. В. Максимов говорил так: «Сильный талантом художник не в состоянии был упустить благоприятный случай... Он продолжал наблюдения над характерами и миросозерцанием коренных русских людей, сотнями выходивших к нему навстречу... Волга дала Островскому обильную пищу, указала ему новые темы для драм и комедий и вдохновила его на те из них, которые составляют честь и гордость отечественной литературы. С вечевых, некогда вольных, новгородских пригородов повеяло тем переходным временем, когда тяжелая рука Москвы сковала старую волю и наслала воевод в ежовых рукавицах на длинных загребистых лапах... Наружно красивый Торжок, ревниво оберегавший свою новгородскую старину до странных обычаев девичьей свободы и строгого затворничества замужних, вдохновил Островского на глубоко поэтическую "Грозу" с шаловливою Варварой и художественно-изящною Катериной».

Предполагалось, что сюжет «Грозы» Островский взял из жизни костромского купечества. В основу пьесы легло нашумевшее в Костроме в 1859 году дело Клыковых. До начала XX века любой из ее жителей мог показать место самоубийства Катерины — беседку над Волгой в конце бульвара, а также дом рядом с церковью Успения, где она жила. Когда «Гроза» впервые была поставлена на сцене Костромского театра, артисты гримировались «под Клыковых».

Костромские краеведы тщательно изучили в архиве «Клыковское дело» и пришли к заключению, что действительно, именно эту историю использовал Островский при создании «Грозы». История А. П. Клыковой такова: ее, воспитанную бабушкой в любви и ласке, веселую и жизнерадостную шестнадцатилетнюю девушку выдали замуж в нелюдимую купеческую семью. Эта семья состояла из родителей, сына и незамужней дочери. Суровая свекровь своим деспотизмом подавила домашних, а молодую сноху не только заставляла делать всю черную работу, но и «ела поедом». Молодой Клыков никак не защитил жену от притеснений матери. Спустя какое-то время молодой женщине встретился другой человек, служащий почтовой конторы Марьин. Обстановка в семье стала еще невыносимее: подозрения, сцены ревности казались нескончаемыми. В результате 10 ноября 1859 года тело несчастной женщины нашли в Волге. Начатый судебный процесс продолжался очень долго и получил широкую огласку и за пределами Костромской губернии. Поэтому никто не сомневался, что Островский воспользовался материалами этого дела в «Грозе».

Однако спустя несколько десятилетий исследователи творчества Островского абсолютно точно установили, что пьеса «Гроза» была написана до того, как трагические события в Костроме имели место. Еще более удивительным становится факт такого совпадения. Это свидетельствует о том, насколько проницателен Островский, сумевший предугадать нараставший в купеческой жизни конфликт между старым и новым укладами жизни. Известный театральный деятель С. А. Юрьев точно заметил: «"Грозу" не Островский написал... "Грозу" Волга написала».

Действие пьесы происходит над великой русской рекой Волгой, с места, откуда открывается вид на безграничные просторы российской империи. Автор не случайно выбрал именно это место действия — таким образом он подчеркнул общенациональный масштаб разыгравшейся трагедии. Судьба Катерины — судьба многих русских женщин того времени, отданных замуж за нелюбимого и страдающих от деспотизма свекровей. Но уже пошатнулся старый домостроевский мир, уже не может новое поколение мириться с дикими законами. Это кризисное состояние купеческого мира и находится в центре внимания автора, который рассматривает данную проблему на примере одной семьи.

В русской критике 60-х годов «Гроза» породила бурную полемику. Для Добролюбова пьеса стала свидетельством зарождающихся в России революционных сил, и критик справедливо отметил бунтующие нотки в характере Катерины, которые связал с атмосферой кризиса русской жизни: «В Катерине видим мы протест против кабановских понятий о нравственности, протест, доведенный до конца, провозглашенный и под домашней пыткой и над бездной, в которую бросилась бедная женщина. Она не хочет мириться, не хочет пользоваться жалким прозябаньем, которое ей дают в обмен за ее живую душу... Какою же отрадною, свежею жизнью веет на нас здоровая личность, находящая в себе решимость покончить с этой гнилой жизнью во что бы то ни стало!»

Творческая история «Грозы»

К художественному синтезу темных и светлых начал купеческой жизни Островский пришел в русской трагедии «Гроза» - вершине его зрелого творчества. Созданию «Грозы» предшествовала экспедиция драматурга по Верхней Волге, предпринятая по заданию Морского министерства в 1856-1857 годах. Она оживила и воскресила в памяти юношеские впечатления, когда в 1848 году Островский впервые отправился с домочадцами в увлекательное путешествие на родину отца, в волжский город Кострому и далее, в приобретенную отцом усадьбу Щелыково. Итогом этой поездки явился дневник Островского, многое приоткрывающий в его восприятии жизни провинциальной, поволжской России. Островские тронулись в путь 22 апреля, накануне Егорьева дня. «Время весеннее, праздники частые», - говорит Купава царю Берендею в «весенней сказке» Островского «Снегурочка». Путешествие совпало с самым поэтическим временем года в жизни русского человека. По вечерам в обрядовых весенних песнях, звучавших за околицей, в рощах и долинах, обращались крестьяне к птицам, кудрявым вербам, белым березам, к шелковой зеленой траве. В Егорьев день ходили вокруг полей, «окликали Егория», просили его хранить скотину от хищных зверей. Вслед за Егорьевым днем шли праздники зеленых святок (русальная неделя), когда водили в селах хороводы, устраивали игру в горелки, жгли костры и прыгали через огонь. Путь Островских продолжался целую неделю и шел через древние русские города: Переславль-Залесский, Ростов, Ярославль, Кострому. Неистощимым источником поэтического творчества открывался для Островского Верхне-Волжский край. «С Переяславля начинается Меря, - записывает он в дневнике, - земля, обильная горами и водами, и народ и рослый, и красивый, и умный, и откровенный, и обязательный, и вольный ум, и душа нараспашку. Это земляки мои возлюбленные, с которыми я, кажется, сойдусь хорошо. Здесь уж не увидишь маленького согнутого мужика или бабу в костюме совы, которая поминутно кланяется и приговаривает: «а батюшка, а батюшка…» «И все идет кресчендо, - продолжает он далее, - и города, и виды, и погода, и деревенские постройки, и девки. Вот уж восемь красавиц попались нам на дороге». «По луговой стороне виды восхитительные: что за села, что за строения, точно как едешь не по России, а по какой-нибудь обетованной земле». И вот Островские в Костроме. «Мы стоим на крутейшей горе, под ногами у нас Волга, и по ней взад и вперед идут суда то на парусах, то бурлаками, и одна очаровательная песня преследует нас неотразимо. Вот подходит расшива, и издали чуть слышны очаровательные звуки; все ближе и ближе, песнь растет и полилась, наконец, во весь голос, потом мало-помалу начала стихать, а между тем уж подходит другая расшива и разрастается та же песня. И нет конца этой песне… А на той стороне Волги, прямо против города, два села; и особенно живописно одно, от которого вплоть до Волги тянется самая кудрявая рощица, солнце при закате забралось в нее как-то чудно, с корня, и наделало много чудес. Я измучился, глядя на это… Измученный, воротился я домой и долго, долго не мог уснуть. Какое-то отчаяние овладело мной. Неужели мучительные впечатления этих пяти дней будут бесплодны для меня?» Бесплодными такие впечатления оказаться не могли, но они еще долго отстаивались и вызревали в душе драматурга и поэта, прежде чем появились такие шедевры его творчества, как «Гроза», а потом «Снегурочка». О большом влиянии «литературной экспедиции» по Волге на последующее творчество Островского хорошо сказал его друг С.В. Максимов: «Сильный талантом художник не в состоянии был упустить благоприятный случай… Он продолжал наблюдения над характерами и миросозерцанием коренных русских людей, сотнями выходивших к нему навстречу… Волга дала Островскому обильную пищу, указала ему новые темы для драм и комедий и вдохновила его на те из них, которые составляют честь и гордость отечественной литературы. С вечевых, некогда вольных, новгородских пригородов повеяло тем переходным временем, когда тяжелая рука Москвы сковала старую волю и наслала воевод в ежовых рукавицах на длинных загребистых лапах. Приснился поэтический «Сон на Волге», и восстали из гроба живыми и действующими «воевода» Нечай Григорьевич Шалыгин с противником своим, вольным человеком, беглым удальцом посадским Романом Дубровиным, во всей той правдивой обстановке старой Руси, которую может представить одна лишь Волга, в одно и то же время и богомольная, и разбойная, сытая и малохлебная… Наружно красивый Торжок, ревниво оберегавший свою новгородскую старину до странных обычаев девичьей свободы и строгого затворничества замужних, вдохновил Островского на глубоко поэтическую «Грозу» с шаловливою Варварой и художественно-изящною Катериной». В течение довольно длительного времени считалось, что сам сюжет «Грозы» Островский взял из жизни костромского купечества, что в основу его легло нашумевшее в Костроме на исходе 1859 года дело Клыковых. Вплоть до начала XX века костромичи с гордостью указывали на место самоубийства Катерины - беседку в конце маленького бульварчика, в те годы буквально нависавшую над Волгой. Показывали и дом, где она жила - рядом с церковью Успения. А когда «Гроза» впервые шла на сцене Костромского театра, артисты гримировались «под Клыковых».

Костромские краеведы обстоятельно обследовали потом в архиве «Клыковское дело» и с документами в руках пришли к заключению, что именно эту историю использовал Островский в работе над «Грозой». Совпадения получались почти буквальные. А.П. Клыкова была выдана шестнадцати лет в угрюмую и нелюдимую купеческую семью, состоявшую из стариков родителей, сына и незамужней дочери. Хозяйка дома, суровая и строптивая, обезличила своим деспотизмом мужа и детей. Молодую сноху она заставляла делать любую черную работу, отказывала ей в просьбах повидаться с родными.

В момент драмы Клыковой было девятнадцать лет. В прошлом она воспитывалась в любви и в холе души в ней не чаявшей бабушкой, была веселой, живой, жизнерадостной. Теперь же она оказалась в семье недоброй и чужой. Молодой муж ее, Клыков, беззаботный и апатичный человек, не мог защитить жену от притеснений свекрови и относился к ним равнодушно. Детей у Клыковых не было. И тут на пути молодой женщины встал другой человек, Марьин, служащий в почтовой конторе. Начались подозрения, сцены ревности. Кончилось тем, что 10 ноября 1859 года тело А.П. Клыковой нашли в Волге. Начался долгий судебный процесс, получивший широкую огласку даже за пределами Костромской губернии, и никто из костромичей не сомневался, что Островский воспользовался материалами этого дела в «Грозе».

Прошло много десятилетий, прежде чем исследователи Островского точно установили, что «Гроза» была написана до того, как костромская купчиха Клыкова бросилась в Волгу. Работу над «Грозой» Островский начал в июне - июле 1859 года и закончил 9 октября того же года. Впервые пьеса была опубликована в январском номере журнала «Библиотека для чтения» за 1860 год. Первое представление «Грозы» на сцене состоялось 16 ноября 1859 года в Малом театре, в бенефис С.В. Васильева с Л.П. Никулиной-Косицкой в роли Катерины. Версия о костромском источнике «Грозы» оказалась надуманной. Однако сам факт удивительного совпадения говорит о многом: он свидетельствует о прозорливости национального драматурга, уловившего нараставший в купеческой жизни конфликт между старым и новым, конфликт, в котором Добролюбов неспроста увидел «что-то освежающее и ободряющее», а известный театральный деятель С.А. Юрьев сказал: «Грозу» не Островский написал… «Грозу» Волга написала».

С написанием пьесы «Гроза» связана и личная драма писателя. В рукописи пьесы, рядом со знаменитым монологом Катерины: «А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и все поют невидимые голоса…», есть запись Островского: «Слышал от Л. П. про такой же сон…». Л. П. - это актриса Любовь Павловна Косицкая , с которой у молодого драматурга были очень непростые личные отношения: оба имели семьи. Мужем актрисы был артист Малого театра И. М. Никулин . А Александр Николаевич тоже имел семью: он сожительствовал с простолюдинкой Агафьей Ивановной, с которой имел общих детей (все они умерли в раннем возрасте). С Агафьей Ивановной Островский прожил без малого двадцать лет .

Именно Любовь Павловна Косицкая послужила прототипом образа героини пьесы Катерины, она же стала первой исполнительницей роли.

Персонажи

Савёл Прокофьич Дикóй , купец, значительное лицо в городе.
Борис , племянник его, молодой человек, порядочно образованный.
Марфа Игнатьевна Кабанова (Кабаниха) , богатая купчиха, вдова.
Тихон Иванович Кабанов , её сын.
Катерина , главная героиня, жена Тихона Кабанова.
Варвара , сестра Тихона.
Кулигин , мещанин, механик-самоучка, отыскивающий перпетуум-мобиле .
Ваня Кудряш , молодой человек, конторщик Дикого.
Шапкин , мещанин.
Феклуша , странница.
Глаша , девка в доме Кабанихи.
Барыня с двумя лакеями , старуха семидесяти лет, полусумасшедшая.
Городские жители обоего пола .

Первые постановки

2 декабря 1859 спектакль впервые прошёл в Александринском театре в бенефис Линской в роли Кабанихи ; Дикой - Бурдин , Борис - Степанов, Тихон - Мартынов , Катерина - Снеткова 3-я , Варвара - Левкеева , Кулигин - Зубров , Кудряш - Горбунов , Феклуша - Громова .

Критика

«Гроза» стала предметом ожесточённых споров критиков как XIX, так и XX века. В XIX веке о ней с противоположных позиций писали Николай Добролюбов (статья «Луч света в тёмном царстве »), Дмитрий Писарев (статья «Мотивы русской драмы») и Аполлон Григорьев . В XX веке - Михаил Лобанов (в книге «Островский», выпущенной в серии «ЖЗЛ ») и Владимир Лакшин .

Адаптации

На сюжет пьесы «Гроза» написаны ряд опер (см. Гроза (опера)): в 1867 году композитором В. Н. Кашперовым на либретто собственного сочинения (опера поставлена в том же году в Москве и Санкт-Петербурге), затем - наиболее известная - Леошем Яначеком («Катя Кабанова», постановка 1921, Брно), в 1940 году Б. В. Асафьевым на собственное либретто, В. Н. Трамбицким на либретто И. И. Келлера, итальянским композитором Лодовико Рокка (итал. L’Uragano , 1952).

Напишите отзыв о статье "Гроза (пьеса)"

Примечания

Отрывок, характеризующий Гроза (пьеса)

– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.

Пьеса «Гроза» была написана Островским в течение лета и осени 1859 г., в этом же году поставлена в театрах Москвы и Петербурга, напечатана же была в 1860 году. Успех пьесы и спектаклей был так велик, что драматург был удостоен Уваровской премии (высшей награды за драматическое произведение).

В основу сюжета легли впечатления от литературной экспедиции по Волге в 1856-1857 гг. с целью изучения быта и нравов поволжских поселений. Сюжет взят из жизни. Не секрет, что многие волжские города оспаривали право на то, что действие пьесы происходило именно в их городе (домострой, самодурство, грубость и унижения господствовали во многих городах России того времени).

Это период общественного подъема, когда трещали устои крепостничества. Название «Гроза» - это не просто величественное явление природы, а социальное потрясение. . Гроза становится фоном, на котором разворачивается финальная сцена пьесы. Разразившаяся гроза пугает всех страхом возмездия за грехи.

Гроза … Особенность этого образа в том, что, символически выражая главную мысль пьесы, он вместе с тем непосредственно участвует в действиях драмы как вполне реальное явление природы, определяет (во многом) поступки героини.

Гроза над Калиновым разразилась в I действии. Она вызвала смятение в душе Катерины.

В IV действии мотив грозы уже не смолкает. («Дождь накрапывает, как бы гроза не собралась?..»; «Гроза-то нам в наказанье посылается, чтобы мы чувствовали…»; «Гроза убьет! Не гроза это, а благодать…»; «Уж ты помяни мое слово, что эта гроза даром не пройдет…»)

Гроза – это стихийная сила природы, страшная и до конца не изученная.

Гроза – это «грозовое состояние общества», гроза в душах обитателей города Калинова.

Гроза – это угроза уходящему, но еще сильному миру кабановых и диких.

Гроза – это благая весть о новых силах, призванных освободить общество от деспотии.

Для Кулигина гроза – божья благодать. Для Дикого и Кабанихи – небесная кара, для Феклуши – Илья Пророк по небу катится, для Катерины – возмездие за грехи. Но ведь сама героиня, ее последний шаг, от которого зашатался калиновский мир, – это тоже гроза.

Гроза в пьесе Островского, как и в природе, соединяет в себе разрушительную и созидательную силы.

В драме отразился подъем общественного движения, те настроения, которыми жили передовые люди эпохи 50-60 годов.

«Гроза» была разрешена драматической цензурой к представлению в 1859 г, а напечатана в январе 1860 г. По просьбе друзей Островского цензор И. Нордстрем, благоволивший к драматургу, представил «Грозу» как пьесу не социально-обличительную, сатирическую, а любовно-бытовую, ни словом не упомянув в своем рапорте ни о Диком, ни о Кулигине, ни о Феклуше.

В самой общей формулировке основную тему «Грозы» можно определить как столкновение между новыми веяниями и старыми традициями, между утесняемыми и утеснителями, между стремлением людей к свободному проявлению своих человеческих прав, духовных потребностей и господствовавшими в предреформенной России общественными и семейно-бытовыми порядками.

Тема «Грозы» органически связана с ее конфликтами. Конфликт, составляющий основу сюжета драмы, - это конфликт между старыми социально-бытовыми принципами и новыми, прогрессивными стремлениями к равноправию, к свободе человеческой личности. Основной конфликт - Катерины и Бориса с окружающей их средой - объединяет все остальные. К нему присоединяются конфликты Кулигина с Диким и Кабанихой, Кудряша с Диким, Бориса с Диким, Варвары с Кабанихой, Тихона с Кабанихой. Пьеса является правдивым отражением общественных отношений, интересов и борьбы своего времени.

Общая тема «Грозы» влечет за собой и ряд частных тем :

а) рассказами Кулигина, репликами Кудряша и Бориса, поступками Дикого и Кабанихи Островский дает подробную характеристику материально-правового положения всех слоев общества той эпохи;

в) рисуя жизнь, интересы, увлечения и переживания действующих лиц «Грозы», автор с разных сторон воспроизводит общественный и семейно-бытовой уклады купечества и мещанства. Тем самым освещается проблема социальных и семейно-бытовых отношений. Ярко обрисовано положение женщины в мещанско-купеческой среде;

г) отображен жизненный фон и проблемы того времени. Герои говорят о важных для своей поры общественных явлениях: о возникновении первых железных дорог, о холерных эпидемиях, о развитии торгово-промышленной деятельности в Москве и т. д.;

д) наряду с социально-экономическими и бытовыми условиями, автор мастерски нарисовал и окружающую природу, разное отношение к ней действующих лиц.

Итак, говоря словами Гончарова, в «Грозе» «улеглась широкая картина национального быта и нравов». Предреформенная Россия представлена в ней и своим социально-экономическим, и культурно-нравственным, и семейно-бытовым обликом.

Композиция пьесы

В пьесе 5 действий: I действие - завязка, II-III - развитие действия, IV - кульминация, V - развязка.

Экспозиция - картины волжского простора и духоты калиновских нравов (д. I, явл. 1-4).

Завязка - на придирки свекрови Катерина с достоинством и миролюбиво отвечает: «Ты про меня, маменька, это напрасно говоришь. Что при людях, что без людей, я все одна, ничего из себя не доказываю». Первое столкновение (д. I, явл. 5).

Далее идет развитие конфликта между героями, в природе дважды собирается гроза (д. I, явл. 9). Катерина признается Варваре, что полюбила Бориса - и пророчество старой барыни, отдаленный удар грома; конец д. IV. Грозовая туча ползет, как живая, полубезумная старуха грозит Катерине смертью в омуте и аде, и Катерина признается в грехе (первая кульминация) , падает без чувств. Но гроза так и не обрушилась на город, только предгрозовое напряжение.

Вторая кульминация - Катерина произносит последний монолог, когда прощается не с жизнью, которая уже нестерпима, а с любовью: «Друг мой! Радость моя! Прощай! (д. V, явл. 4).

Развязка - самоубийство Катерины, потрясение обитателей города, Тихона, который, будучи живым, завидует умершей жене: Хорошо тебе, Катя! А я-то зачем остался жить да мучиться!..» (д. V, явл. 7).

Одним из шедевров Островского и всей русской драматургии по праву считается "Гроза", которую сам автор оценивал как творческую удачу, радовался, когда актерам удавалось воплотить его замысел, глубоко переживал, если сталкивался с непониманием, актерской посредственностью или с небрежным отношением к пьесе.

«Гроза» была задумана Островским во время путешествия по Волге от истоков реки до Нижнего Новгорода в почтовой карете вместе с актером Провом Садовским. Драматург был очарован красотой великой русской реки и расположенных вдоль нее городов и сел. Это были длительные этнографические исследования. В своей корреспонденции из Твери Островский писал о поразивших его фресках, увиденных при осмотре развалин города Вертязина. Эти изображения на тему о Литовском разорении отзовутся в «Грозе». В очаровательном Торжке Островский встретился с сохранившимися от времен новгородской старины странными в новое время обычаями девичьей свободы и строгого затворничества замужних женщин. Эти наблюдения получат отражение в характерах незамужней Варвары и обреченной на семейный плен Катерины.

Особенно понравилась Островскому Кострома редкостной красотой своей природы, общественным садом с прогуливающимися купеческими семьями, беседкой в конце бульвара, откуда открывался вид на заволжские дали, восхитительные просторы и живописные рощи.

Полученные впечатления многие годы питали творчество Островского. Отразились они и в "Грозе", действие которой происходит в вымышленном глухом волжском городке Калинове. Костромичи долгое время утверждали, что именно Кострома явилась прообразом города Калинова.

Когда Островский представил свою пьесу в цензуру, состоялся знаменитый диалог драматурга с чиновником, который усмотрел в Кабанихе символизированную фигуру царя Николая и потому выразил сомнение в возможности публикации пьесы. Тем не менее, она была напечатана в журнале «Библиотека для чтения» в 1860 году, на что не без труда было получено цензорское разрешение.

Однако еще до журнальной публикации «Гроза» появилась на русской сцене, для которой она прежде всего и была предназначена. Премьера состоялась 16 ноября 1859 года в Малом театре по случаю бенефиса крупнейшего актера С.Васильева, игравшего Тихона. Другие роли также исполняли выдающиеся мастера П. Садовский, Н.В. Рыкалова, Л.П. Никулина-Косицкая и др. Этой постановкой руководил сам А.Н. Островский. Премьера и последующие спектакли имели огромный успех и превратились в сплошной триумф. Такая же сценическая удача ждала и актеров Александринского театра в Петербурге. Здесь постановку спектакля также осуществлял сам драматург.

Через год после блистательных премьеры «Грозы» пьеса А.Н. Островского была удостоена самой высокой, академической награды – Большой Уваровской премии, присуждение которой состоялось по ходатайству писателя И.А. Гончарова и профессоров П.А. Плетнева и А.Д. Галахова. Эта премия стала первым свидетельством значимости того вклада, который Островский внес и в русскую литературу, и в отечественное сценическое искусство.

Литература

Роговер Е.С. Русская литература второй половины ХIХ века М., 2006