Встречаться в центре чего? Саранска, Новосибирска или Петрозаводска??? Пока вибираю, не могу понять что удобнее будет:(
Баруздин С. Светлана-пионерка. худ.Бычков М.А. Петрозаводск Карелия 1982г. 23с мягкий переплет, обычный формат. Доставка по РФ бесплатная (никаких доплат)
Cостояние: удовл.,нет тит.листа
Баруздин С. Светлана-пионерка. Читаем сами.худ.Коровин О. М Д.Л. 1978г. 32с мягкий переплет, сл.увелич. формат. Доставка по РФ бесплатная (никаких доплат)
(Продавец: BS - Orlik, Карелия, г. Петрозаводск.) Цена 115 руб. Заказать
Cостояние: хор.,штамп
Баруздин С. Светлана-пионерка. рис. Бычков М. Петрозаводск Карелия 1982г. 24с мягк обыч. формат. Доставка по РФ бесплатная (никаких доплат)
(Продавец: BS - Orlik, Карелия, г. Петрозаводск.) Цена 115 руб. Заказать
Cостояние: хор
Баруздин С. Светлана - пионерка. рис. Бычков М. Петроз-к Карелия 1982г. 24с мягк. переплет, обыч Доставка по РФ бесплатная (никаких доплат)
(Продавец: BS - Orlik, Карелия, г. Петрозаводск.) Цена 150 руб. Заказать
Cостояние: хор
Баруздин С.А. Светлана-пионерка. худ.М.А.Бычков М Детская литература 1978г. 24с мягкий переплет, немн.умен. формат. Доставка по РФ бесплатная (никаких доплат)
(Продавец: BS - Orlik, Карелия, г. Петрозаводск.) Цена 115 руб. Заказать
Cостояние: хор.
Баруздин С. Светлана-пионерка. (Рассказы). Рисунки О.Коровина. М. Детская литература. 1978г. 32 с. Мягкий переплет, немного увеличенный формат.
(Продавец: BS - Kurenkovich, Саранск.) Цена 65 руб. Заказать
Рассказы о жизни и учебе девочки-третьеклассницы. Серия: Читаем сами.
Cостояние: Отличное.
Баруздин С. А. Светлана-пионерка. Рассказы Худ. Коровин О. Сер. читаем сами М Дет Лит 1978г. 32с Мягкий переплет, Обычный формат.
(Продавец: BS - kilrO, Сортавала.) Цена 115 руб. Заказать
Иллюст
Cостояние: Почти хорошее
Баруздин С. Светлана-пионерка. серия Читаем сами. М. Дет.Лит. 1978г. 30с. мягкий переплет, увеличенный формат.
(Продавец: BS - Василич, Москва.) Цена 10 руб. Заказать
рассказы для детей.худ.Коровин О.
Cостояние: хорошее.
Баруздин С. О разных разностях. Стихи, повести, рассказы, сказки. Рисунки Р. Павлова, С. Савочкина, Р. Мельникова, А. Гилева, М. Ткачева, Р. Габриэлян, Г. Филатова. Челябинск Южно-Уральское книжное издательство 1965г. 194 с. Твердый переплет, Обычный формат.
(Продавец: BS - Хоббит, Саратов.) Цена 300 руб. Заказать
Первое издание рассказов и стихов С. Баруздина. Содержание: Сказка о трамвае, Большая Светлана, Светлана - пионерка, Светлана - наша сейдеш, Кто сегодня учится, Рави и Шаши, Стихи про верблюда, Бегемот, Руки, Недоразумение, Как Снежок в Индию попал, Шаг за шагом, Алешка из нашего дома, Сказка, которая не кончается.
Cостояние: Удовлетворительное, а также отсутствует последняя страница с выходными данными и есть печати расформированной библиотеки.
Баруздин С. О разных разностях. Стихи, повести, рассказы, сказки Челябинск Южно-Уральское книжное изд-во 1965 г. 196 стр. твердый переплет, обычный формат.
(Продавец: BS - ALEX-A, Пермь.) Цена 300 руб. Заказать
Cостояние: хорошее,побитость ребер
Баруздин С. О разных разностях. Стихи, повести, рассказы, сказки. Челябинск Южно-Уральское книжное издательство 1965г. 194 с., илл твердый переплет, обычный формат.
(Продавец: BS - bergam, Марий-Эл.) Цена 300 руб. Заказать
Содержание: Сказка о трамвае, Большая Светлана, Светлана - пионерка, Светлана - наша сейдеш, Кто сегодня учится, Рави и Шаши, Стихи про верблюда, Бегемот, Руки, Недоразумение, Как Снежок в Индию попал, Шаг за шагом, Алешка из нашего дома, Сказка, которая не кончается. Рисунки Р. Павлова, С. Савочкина, Р. Мельникова, А. Гилева, М. Ткачева, Р. Габриэлян, Г. Филатова.
Cостояние: блок- очень хорошее, переплет- хорошее, потертости ребер, дарственная надпись на форзаце.
Смотрите: посмотреть
Баруздин С. Светлана - пионерка. Серия: Читаем сами. Рисунки О.Коровина. м. Детская литература. 1978.г. 16 стр. илл. Мягкая издательская обложка Увеличенный формат.
(Продавец: BS - gornitsa, Новосибирск.) Цена 100 руб. Заказать
Рассказ.. С черно-белыми рисунками.
Cостояние: Отличное.
Смотрите: посмотреть посмотреть
Детская лит-ра: Сказки, стихи и басни
Баруздин С. Светлана-пионерка. Худ. О.Коровин М. Детская литература 1978г. 32с. Мягкий переплет, Чуть увеличенный формат.
(Продавец: BS - Bansarov, Нижегородская обл., г. Саров.) Цена 35 руб. Заказать
Cостояние: Удовл
Сергей Алексеевич Баруздин
Какое оно, море?
Луна плывет за окном. Круглая. Большая. Холодная. Она плывет быстро. Будто расталкивает облака и вновь вырывается на простор.
Это только кажется, что она плывет. Если бы луна плыла, да так быстро, она давно скрылась бы за углом дома. А луна видна все время, и, значит, это облака плывут ей навстречу.
А небо вокруг бесконечное, темное и чуть-чуть непонятное, как все, что не имеет конца и края. Если смотреть в сторону от луны, долго смотреть в одну точку, то можно увидеть звезды. Те, что побольше, - спокойные. А самые маленькие - мигающие, как огни на празднике вечером. Рядом с луной звезд не видно, кроме какой-то одной - большой и холодной, как сама луна.
Луна освещает небо и город - крыши, стены, деревья, тротуары и людей, идущих в кино. Но крыши, стены, и деревья, и тротуары, и люди, и даже машины, которые Саша так любит смотреть днем, в лунном свете совсем неинтересные, словно неживые.
Может, их зима такими делает?
Зима уже начинается. Снежок лежит на крышах и в осенней, еще не совсем пожелтевшей траве газонов, и на ветках деревьев, и кое-где на тротуарах. Но снежок лег всюду, и у кино он блестит в свете ярких огней. А там, у кино, весело.
Саша почему-то не верит, что луна светит сейчас всюду. Неужели и над морем? Она светит здесь, над его улицей. И то не везде.
А может, она и везде светит, но в других местах огни забивают ее свет. У кино горят такие огни. И дальше; у площади, где летом бьет в небо голубой фонтан. И еще дальше, где сверкают окна нового завода, большого, как целый город, и тихого, как будто это и не завод вовсе. Так тихо бывает не в городе, а в пионерском лагере после отбоя. Там, в лагере, Саша уже три лета жил. А на море…
Вер! А какое оно, море?
Ну, вот я так и знала, что ты опять не о том думаешь! Задачки же надо решать! Задачки! - Вера отрывается от тетрадки и укоризненно глядит на Сашу. - А про море потом…
Саша и сам понимает. Отходит от окна, садится, берет учебник:
Я знаю… Сейчас… «В клетке находится неизвестное число фазанов и кроликов, - бормочет он. - Известно только, что всего в клетке 35 голов и 94 ноги. Узнать число фазанов и число кроликов».
Саша грызет карандаш.
У Саши темные глаза и светлые волосы с вихрами на затылке. Вихры торчат, хотя Саша и приглаживает их поминутно ладонями. А днем глаза у Саши совсем не темные, а синие, с голубизной. И днем у него видны веснушки на носу. Только они вовсе не большие. Вечером их и не заметишь.
У Веры веснушек нет, хотя и нос у нее курносый, очень подходящий для веснушек. Волосы у Веры с рыжевато-золотым оттенком. Одни пряди посветлее, другие потемнее. Это они летом на море так выгорают. И лицо у Веры не то смешливое, не то серьезное - не поймешь. Как будто она старается быть серьезной, а на самом деле и не серьезная.
Но Саша сейчас не видит ее лица. И луны, что плывет за запотевшим окном, уже не видит.
Он не грызет теперь карандаш, а водит им по промокашке.
Наконец спрашивает:
А что это за фазаны?
Вера опять пытается говорить требовательно и серьезно. Ямочки под глазами превращаются в морщинки, губы поджаты:
Ну какое это имеет значение! Фазаны! Кролики! Трубы! Важны числа. Их надо решать!
Я знаю, - соглашается Саша.
Он завидует Вере. Как-то у нее все здорово получается с арифметикой. Она берет из нее только цифры, складывает их, множит, вычитает. А у Саши совсем не так. Если про поезд задачка, он об этом поезде начинает думать. Если про пароход - про него. Слова в задачках путают Сашу. А потом он спохватывается: ведь задачка это - и ну торопится!
Сейчас Саша пристыжен. Он водит карандашом по промокашке. И правда: при чем тут фазаны? Голов - тридцать пять. Ног - девяносто четыре. У каждого кролика по четыре ноги. У каждого фазана…
Ты в самом деле фазанов не видел? - спрашивает вдруг Вера. - И в зоопарке?
Саша доволен. Хоть так узнать, что это за зверь такой - фазан и сколько у него ног. Фазан почему-то путается у него с сазаном, а у сазана какие ноги? Рыба!
В зоопарке я давно был, до школы, - признается Саша. - С па… - Он не договаривает, и правильно делает: какой смысл рассказывать Вере, с кем он был в зоопарке до школы. Пять лет назад. Пять лет! Давно!
Фазан - подотряд куриных. У фазанов очень красивое оперение, длинные и широкие хвосты. Все они яркой расцветки. От фазанов произошли наши домашние куры. Мы же это проходили…
Саше теперь все ясно. Раз куры, значит, фазаны - не сазаны и у них по две ноги.
Ну что бы это все сразу объяснить!
Я знаю, - говорит Саша и берется за задачку. «35 голов, 94 ноги… У кроликов по четыре ноги. У фазанов по две…»
Через несколько минут он спрашивает:
Двенадцать и двадцать три?
Фазанов двадцать три, - уточняет Вера.
Фазанов! А кроликов - двенадцать?
Молодец, а я думала, ты…
Ну, что ты думать не умеешь, - не очень решительно говорит Вера и, чтобы не обидеть Сашу, поясняет: - Над задачками.
А Саша уже бормочет следующую задачку:
- «Отец старше сына на двадцать четыре года. Сколько лет сыну, если через три года он будет в пять раз моложе отца?»
Саша перечитывает задачку несколько раз. Потом долго смотрит в окно. Стекла запотели, и луна расплывается, блестит капельками влаги на окне, отражается в белом, покрытом масляной краской подоконнике.
Со стороны кино светятся синие и красные огни. Наверно, морозит. Потому и окно запотело.
Вера занята своей задачкой. Она сидит за столом рядом с Сашей и словно отвернувшись от него. Волосы падают на лоб и на кулачок, которым она подпирает голову. На загорелой руке блестит золотистый пушок, и на левой щеке - Саша видит - тоже пушок. А морщинок уже нет, одни ямочки под глазами.
- «Отец старше сына на двадцать четыре года…» - перечитывает Саша и начинает что-то рисовать в тетрадке.
Уже не карандашом, а чернилами. Ровно по клеточкам. Одна линия - через три клетки. Вторая выше - через пять клеток. Еще выше - маленькая - через две. Линии соединяются под наклонным углом слева и справа. Две новые идут вверх. Это мачты. На них флажки. Внизу на борту три кружка и крючок. Иллюминаторы и якорь есть на каждом корабле, а на военном тем более.
Саша закрывает глаза, стараясь увидеть море. Он не думает уже о корабле. Он хочет представить себе море, по которому идет корабль. Но море в тетрадке не нарисуешь. И потом…
Ну так я и знала! Что ты наделал! - всплеснула руками Вера. - Стоит отвернуться - и ты уже! Да прямо в тетрадке…
МОРСКОЙ КОРТИК
Светлана давно мечтала остаться дома одна. Ей очень хотелось самой похозяйничать, повозиться с Алёшкой, чтобы никто не мешал - ни папа, ни мама, ни бабушка.
Наконец выдался такой вечер.
Бабушка на несколько дней уехала в деревню, а папа с мамой ушли в театр.
Светлана осталась дома главной хозяйкой.
Вымыла посуду, подмела пол, полила цветы и стала с братишкой играть.
Уж скорее бы ты, Алёшка, подрастал! - говорит Светлана, повторяя мамины слова. - Отдадим тебя в детский сад. Знаешь, как там хорошо!
У-у-у! - отвечает Алёшка, словно соглашаясь: «Подрасту, мол! Пойду!»
Они поиграли, а в девять часов, как мама сказала, Света уложила братишку в кровать. Покачала она кровать, покачала - уснул Алёшка.
Потом Светлана разобрала свою постель и стала читать.
Время идёт быстро. Светлана не заметила, как ночь наступила: на часах половина двенадцатого.
«Пора ложиться. А то мама и папа сейчас должны вернуться».
Она обошла ещё раз квартиру, посмотрела, всё ли убрано, заглянула в кухню и тут вспомнила:
«А ведро с мусором? Совсем забыла. Надо вынести!»
Светлана подошла к Алёшке - спит.
«Я сейчас! Быстро!»
Взяла ведро и побежала во двор.
А во дворе сегодня темным-темно. Небо покрыто тучами, не видно ни луны, ни звёзд. Только лампочки у подъездов дома еле-еле светятся.
Светлана идёт вдоль садика.
Сейчас за угол дома свернуть - и всё: там под навесом стоят ящики для мусора.
Вот и угол дома. Но что это? Перед ней на тротуаре лежит человек. От страха Светлана остановилась, ноги у неё задрожали, по спине пробежал неприятный холодок.
Светлана посмотрела по сторонам, хотела позвать кого-нибудь - никого.
А человек лежит ничком и не двигается. На нём морская форма. Фуражка отлетела в сторону. А рядом чемодан и тёмная шинель.
Дядя! Дядя! Что с вами? - Светлана нагнулась над моряком. Подумала: «Может, пьяный?»
Моряк не ответил, только чуть слышно простонал. Значит, жив человек.
«Помогите! Человек здесь!» - пробовала крикнуть Светлана, но от волнения у неё горло перехватило.
И вдруг она сообразила:
Подождите, подождите, я сейчас… Только не умирайте!
Человек ничего не ответил, а Светлана, бросив ведро, помчалась домой.
Забыв про всё на свете, даже про Алёшку, она влетела в квартиру, схватила телефонную трубку и набрала номер.
- «Скорая помощь», «скорая помощь»! - кричала она, пока не услышала долгожданного: «„Скорая помощь“ слушает…»
Только после того как она назвала адрес и спокойный голос ей сказал: «Машина выезжает», Светлана вспомнила про Алёшку. К счастью, он спал.
Смотри не просыпайся! - прошептала Света и опять побежала во двор.
Человек всё так же лежал на земле.
Светлана нагнулась, послушала - дышит человек. Значит, жив.
Потерпите, потерпите… - прошептала Света. - Сейчас всё будет хорошо! Только не умирайте!
«Почему так долго нет машины? Сколько прошло минут? Пять, наверное, а может, больше? Только бы скорей!»
Прошло ещё несколько минут, и наконец Светлана услышала звук сирены.
«Ну вот! Это она…»
Два ярких луча света врезались в темноту двора, за ними в ворота въехала машина.
Сюда! Скорей!
Светлана бросилась навстречу машине и стала показывать дорогу. Объехав вокруг садика, машина остановилась. Из неё вышел врач в халате с маленьким ящичком в руке. Нагнулся над моряком.
Носилки! Скорей! - приказал он вставая.
Санитар и шофёр положили моряка на носилки и поставили их в машину.
Вещи вот, не забудьте, - сказала Светлана, передавая санитару шинель и фуражку. - Там чемодан ещё… Тяжёлый…
Санитар подхватил и чемодан.
Он не умрёт? - спросила Светлана у доктора.
Постараемся… Спасибо тебе, - сказал доктор уже из машины. Поехали!
На следующий день Светлана встретила во дворе Архипова.
Света поздоровалась.
Здравствуй, Светлана, - ответил ей Андрей Андреевич.
Светлана заметила, что Андрей Андреевич сегодня почему-то грустный и неразговорчивый.
Вы плохо чувствуете себя? - спросила она.
Нет, я-то ничего, - ответил Андрей Андреевич. - А вот с сыном у меня беда. Приехал вчера в отпуск и не дошёл до дому - попал в госпиталь. С сердцем сделалось плохо.
С сыном? А что с ним? - спросила Светлана.
Сегодня уже ничего. Стало лучше. Я только что оттуда. А вчера так было, что и не спрашивай! Врач сказал, что если бы на пять минут позже привезли его в госпиталь, то не видать бы мне сына… И ведь знаешь, кто его спас? Девчурка какая-то, совсем маленькая. Она его первая заметила и не растерялась, вызвала «скорую помощь». Как бы только узнать, кто она? Ведь, наверное, она из нашего дома. Сын сказал: «Разыщи её во что бы то ни стало и передай вот это».
Андрей Андреевич развернул газету. В ней лежал кортик. Настоящий морской кортик!
Этот кортик сын получил в начале войны, в подарок от адмирала. Видишь надпись: «За находчивость». А теперь просил передать его в подарок девочке, которая спасла ему жизнь. Кстати, ты ничего не слышала, кто эта девочка? - спросил Архипов.
Светлана растерялась.
Теперь над Светланиной кроватью висит боевой кортик. Он принадлежал морскому офицеру Ивану Андреевичу Архипову, а теперь принадлежит Светлане. И если вы возьмёте этот кортик в руки, то прочтёте на нём надпись: «За находчивость».
Ребята засмеялись, а Вова сказал:
Нет, так не надо про меня писать. Я не возражаю. Только как же с Чиполлино быть?
А что с Чиполлино? - удивилась Ольга Ивановна.
Ну, это дело поправимое! - сказала вожатая. - Мы тебе эту книгу подарим.
Так и сделали пионеры.
Все книги в детский дом послали, а одну - «Приключения Чиполлино» подарили Вове. И даже надпись на книге сделали: «Нашему библиотекарю Вове Сидорову. Люби эту и все другие хорошие книги!»
ПАПИН ГАЛСТУК
Светлана возвращалась из школы. Около дома она догнала дедушку Архипова.
Андрей Андреевич шёл с сумкой - видно, из магазина.
Давайте я помогу! - предложила Светлана.
Андрей Андреевич передал ей сумку.
Ну что ж, помоги, - сказал он.
Светлана и Андрей Андреевич поднялись по лестнице на четвёртый этаж.
Может, зайдёшь ко мне? - спросил Архипов. - Посмотришь, как я живу.
Они вошли в квартиру, а затем в комнату Андрея Андреевича.
Входи, входи, не стесняйся, - сказал Архипов.
Комната у него небольшая, но не тесная - наверное, потому, что вещей в ней мало.
Светлана поставила сумку на стул.
А это кто? - спросила она, заметив на стене две фотографии. На одной из них - мальчик в пионерском галстуке, на другой - моряк.
Это мой сын, - сказал Андрей Андреевич. - Вот здесь - когда был пионером, а здесь - когда пошёл на флот, моряком.
А ваш сын был пионером? - удивилась Светлана.
Конечно, был, - сказал Андрей Андреевич. - Что же здесь удивительного? Он вступил в пионеры в двадцать четвёртом году, вскоре после смерти Ленина.
А сейчас?
А сейчас служит на флоте, только уже не матросом, как здесь, на фотографии, а офицером. Он капитан первого ранга. В морском штабе. Правда, со здоровьем у него не всё в порядке. Да не хочет он с флота уходить…
Светлана вернулась домой. А вечером спросила у мамы:
А ты была пионеркой?
Конечно, была, - сказала мама. - Я стала пионеркой в тот год, когда у нас в деревне создавали колхоз. Мы помогали взрослым бороться с врагами, которые выступали против колхозной жизни.
И ты помогала? - сказала Светлана. - Вот молодец!
Вернулся с работы отец.
Папа, а ты был пионером? - спросила у него Светлана.
Конечно, был, - ответил папа. - У меня и пионерский галстук сохранился. Сейчас я покажу его тебе.
Папа достал чемодан, открыл его и вынул пионерский галстук:
Вот смотри…
Светлана взяла в руки галстук. Он был совсем не такой, как у неё, - не шёлковый, не новый, а простой, выгоревший, с потрёпанными краями.
У этого галстука интересная история, - сказал папа.
Какая? Расскажи! - попросила Светлана.
Ну ладно, садись слушай, - сказал папа. - Когда я был пионером, в немецком городе Берлине проходил первый Международный пионерский слёт. Фашисты и полицейские хотели помешать слёту: они задерживали пионеров на границах, на дорогах, в поездах, сажали их в тюрьмы. Но слёт всё равно состоялся. Пятьсот пионеров со всех концов света собрались в Берлине, чтобы рассказать друг другу, как они борются вместе со взрослыми за свободу, против войны. Мы, двадцать три советских пионера, тоже должны были приехать на слёт. Нам очень хотелось рассказать ребятам других стран о жизни в Советском Союзе, о том, как пионеры помогают коммунистам и комсомольцам. Но враги испугались советских пионеров, и нас не пустили на слёт.
Совсем не пустили? - спросила Светлана.
Не пустили… Но ты слушай, что было дальше. Когда пионеры всего мира узнали об этом, они послали своих делегатов к нам: сто пионеров Германии, Америки, Франции, Англии, Монголии и других стран приехали в Советский Союз. Мы познакомились с ними и подружились. Иностранные пионеры привезли нам в подарок свои красные галстуки. Этот галстук получил я от одного далёкого чёрного друга. Вот почему я и храню его с тех пор…
И папа бережно сложил свой старенький, потёртый красный галстук и убрал его в чемодан.
Папа, а что стало с твоим чёрным другом, с тем, который подарил тебе галстук? Ты об этом знаешь?
Да, немножко знаю. Но я расскажу тебе об этом в другой раз… Когда ты немножко подрастёшь.
Ой, папка, - сказала Светлана, - как хорошо, что ты сберёг этот галстук! Я тоже всегда буду беречь свой.
МОРСКОЙ КОРТИК
Светлана давно мечтала остаться дома одна. Ей очень хотелось самой похозяйничать, повозиться с Алёшкой, чтобы никто не мешал - ни папа, ни мама, ни бабушка.
Наконец выдался такой вечер.
Бабушка на несколько дней уехала в деревню, а папа с мамой ушли в театр.
Светлана осталась дома главной хозяйкой.
Вымыла посуду, подмела пол, полила цветы и стала с братишкой играть.
Уж скорее бы ты, Алёшка, подрастал! - говорит Светлана, повторяя мамины слова. - Отдадим тебя в детский сад. Знаешь, как там хорошо!
У-у-у! - отвечает Алёшка, словно соглашаясь: «Подрасту, мол! Пойду!»
Они поиграли, а в девять часов, как мама сказала, Света уложила братишку в кровать. Покачала она кровать, покачала - уснул Алёшка.
Потом Светлана разобрала свою постель и стала читать.
Время идёт быстро. Светлана не заметила, как ночь наступила: на часах половина двенадцатого.
«Пора ложиться. А то мама и папа сейчас должны вернуться».
Она обошла ещё раз квартиру, посмотрела, всё ли убрано, заглянула в кухню и тут вспомнила:
«А ведро с мусором? Совсем забыла. Надо вынести!»
Светлана подошла к Алёшке - спит.
«Я сейчас! Быстро!»
Взяла ведро и побежала во двор.
А во дворе сегодня темным-темно. Небо покрыто тучами, не видно ни луны, ни звёзд. Только лампочки у подъездов дома еле-еле светятся.
Светлана идёт вдоль садика.
Сейчас за угол дома свернуть - и всё: там под навесом стоят ящики для мусора.
Вот и угол дома. Но что это? Перед ней на тротуаре лежит человек. От страха Светлана остановилась, ноги у неё задрожали, по спине пробежал неприятный холодок.
Светлана посмотрела по сторонам, хотела позвать кого-нибудь - никого.
А человек лежит ничком и не двигается. На нём морская форма. Фуражка отлетела в сторону. А рядом чемодан и тёмная шинель.
Дядя! Дядя! Что с вами? - Светлана нагнулась над моряком. Подумала: «Может, пьяный?»
Моряк не ответил, только чуть слышно простонал. Значит, жив человек.
«Помогите! Человек здесь!» - пробовала крикнуть Светлана, но от волнения у неё горло перехватило.
И вдруг она сообразила:
Подождите, подождите, я сейчас… Только не умирайте!
Человек ничего не ответил, а Светлана, бросив ведро, помчалась домой.
Забыв про всё на свете, даже про Алёшку, она влетела в квартиру, схватила телефонную трубку и набрала номер.
- «Скорая помощь», «скорая помощь»! - кричала она, пока не услышала долгожданного: «„Скорая помощь“ слушает…»
Только после того как она назвала адрес и спокойный голос ей сказал: «Машина выезжает», Светлана вспомнила про Алёшку. К счастью, он спал.
Смотри не просыпайся! - прошептала Света и опять побежала во двор.
Человек всё так же лежал на земле.
Светлана нагнулась, послушала - дышит человек. Значит, жив.
Потерпите, потерпите… - прошептала Света. - Сейчас всё будет хорошо! Только не умирайте!
Жил в нашем доме человек. Большой или маленький, трудно сказать. Из пелёнок он давным-давно вырос, а до школы ещё не дорос.
А звали человека Алёшкой.
Всё умел Алёшка делать. И есть, и спать, и гулять, и играть, и слова разные говорить.
Увидит отца, скажет:
Увидит мать, скажет:
Увидит на улице автомобиль, скажет:
Ну, а есть захочет, так и скажет:
Мама! Я есть хочу!
Однажды отец уехал по делам в другой город. Несколько дней прошло отец письмо домой прислал.
Мать прочитала письмо. И Алёшка решил прочитать. Взял письмо в руки, покрутил и так и сяк, а понять ничего не может.
Мать села за стол. Бумагу взяла, ручку. Написала отцу ответ.
И Алёшка тоже решил папе письмо написать. Карандаш взял, бумагу, сел за стол. Стал водить карандашом по бумаге, а на ней одни каракули получаются.
Вот и оказалось, что не всё умеет Алёшка, не всё знает.
Самое простое дело
До школы ждать долго. Решил Алёшка сам научиться читать. Достал он книжку.
И оказалось, что чтение - самое простое дело.
Видит он - в книжке дом нарисован, говорит:
Видит лошадь, говорит:
Обрадовался Алёшка, к отцу побежал:
Хорошо! - сказал отец. - Давай посмотрим, как ты читаешь.
Показал отец Алёшке другую книгу.
Это что? - спросил.
Видит Алёшка - на картинке жук нарисован с зонтиком, а под ним что-то написано.
Это жук с зонтиком, - объяснил Алёшка.
Вовсе это и не жук с зонтиком, - сказал отец, - а вертолёт.
Перевернул отец страницу:
А это что?
А это, - отвечает Алёшка, - мячик с рожками и ножками.
Это не мячик с рожками и ножками, а спутник, - сказал отец.
Тут он протянул Алёшке ещё одну книгу:
Теперь эту почитай!
Алёшка открыл книгу - нет в ней ни одной картинки.
Не могу, - сказал, - здесь без картинок.
А ты слова прочти, - посоветовал отец.
Слова я не умею, - признался Алёшка.
Вот то-то и оно! - сказал отец.
И больше ничего не сказал.
Ведро воды
Раньше не раз так случалось: мать попросит о чём-нибудь Алёшку - соль принести из соседней комнаты или воду вылить из чашки, - а Алёшка сделает вид, что не расслышал, и продолжает играть. Мать встанет, сама соль принесёт, сама воду выльет, и дело с концом!
Но вот однажды Алёшка отправился гулять. Только из ворот вышел, как очень повезло ему. Прямо возле тротуара огромный самосвал стоит, шофёр капот открыл: в моторе копается.
Какой пятилетний мальчишка пропустит случай лишний раз на машину взглянуть!
И Алёшка не пропустил! Остановился, рот раскрыл, смотрит. Медведя блестящего на радиаторе увидел, руль в кабине шофёра и даже колесо потрогал, что выше самого Алёшки ростом…
Тем временем шофёр капот захлопнул: видно, починил в моторе всё, что нужно.
А теперь машина поедет? - поинтересовался Алёшка.
Не поедет, пока воду не зальём, - ответил шофёр, вытирая руки. - А, кстати, ты где живёшь? Близко, далеко?
Близко, - ответил Алёшка. - Совсем рядом.
Вот и добро! - сказал шофёр. - Тогда я у тебя водички позаимствую. Не возражаешь?
Не возражаю! - сказал Алёшка.
Шофёр взял пустое ведро из кабины, и они пошли домой.
Я дядю привёл, воды позаимствовать, - объяснил Алёшка матери, открывшей им дверь.
Проходите, пожалуйста, - сказала мать и провела шофёра в кухню.
Шофёр набрал полное ведро воды, а Алёшка своё принёс - маленькое - и тоже налил.
Вернулись они к машине. Шофёр вылил воду из своего ведра в радиатор.
И моё! - сказал Алёшка.
И твоё! - сказал шофёр и взял Алёшкино ведро. - Теперь всё в порядке. А за помощь спасибо! Бывай!
Машина взревела как зверь, вздрогнула и поехала.
Алёшка стоял со своим пустым ведром на тротуаре и долго ещё смотрел ей вслед. А потом вернулся домой и говорит:
Мама! Давай я тебе помогу!
Уж не подменили ли мне сына? - удивилась мать. - Что-то я его не узнаю!
Нет, не подменили, это я! - успокоил её Алёшка. - Просто я помогать тебе хочу!
Нужный гвоздь
Утром мать сказала отцу:
Вечерком забей, пожалуйста, гвозди на кухне. Мне нужно верёвки повесить.
Отец пообещал.
Мать в этот день дома была.
Собралась она в магазин.
Ты поиграй пока, сынок, - попросила она. - А я быстро вернусь.
Поиграю, - пообещал Алёшка, а сам, как только мать ушла, - на кухню.
Молоток достал, гвозди и стал по очереди их в стенку забивать.
Штук десять забил!
«Теперь хватит», - подумал Алёшка и стал мать ждать.
Мать вернулась из магазина.
Это кто же столько гвоздей в стенку позабивал? - удивилась она, войдя в кухню.
Я, - с гордостью сказал Алёшка, - чтоб не ждать, пока папа забьёт.
Не хотелось матери Алёшку огорчать.
Давай поступим так, - предложила она, - эти гвозди мы вынем. Они не нужны. Зато вот здесь ты забьёшь мне один гвоздь, побольше. Он мне пригодится. Хорошо?
Хорошо! - согласился Алёшка.
Мать взяла клещи и вытащила из стены десять гвоздей. Потом дала Алёшке стул, он забрался на него и забил большой гвоздь повыше.
Вот этот гвоздь самый нужный, - сказала мать и повесила на него кастрюльку.
Теперь Алёшка, как зайдёт на кухню, так на стенку смотрит: висит кастрюлька?
Значит, и верно, что он самый нужный гвоздь забил.
Как Алёшке учиться надоело
Исполнилось Алёшке семь лет. Пошёл он в школу, чтоб научиться читать и писать как следует.
Школьный год ещё не кончился, зима только-только в осенних днях стала проглядываться, а Алёшка уже и читать, и писать, и даже считать умеет. Книжку может прочесть, если она крупными буквами напечатана, слова на бумаге написать, цифры сложить.
Сидел он раз на уроке, в окно смотрел, а солнце прямо Алёшке в лицо светило. На солнце Алёшка всегда курносый: он сморщился и нос у него стал, как китайское яблочко. И вдруг Алёшка почувствовал, что ему надоело учиться. Читать он умеет, писать тоже да и цифры складывать. Что же ещё!
Алёшка поднялся с парты, портфель взял и пошёл к выходу.
Ты куда? - спросила учительница.
Домой! - ответил Алёшка. - До свидания!
Домой пришёл и говорит матери:
Я больше в школу не пойду!
А что же ты будешь делать?
Как что? Ну… работать буду.
Как кем? Ну, как ты, например…
А мать у Алёшки врачом работала.
Ладно, - согласилась мать. - Вот тогда тебе небольшое поручение. Выпиши лекарство больному, у которого грипп.
И мать дала Алёшке маленький листок бумаги, на котором рецепты пишут.
А как его писать? Какое лекарство нужно? - поинтересовался Алёшка.
Писать латинскими буквами, - объяснила мать. - А какое лекарство, ты сам должен знать. Ты же врач!
Алёшка посидел над листком бумаги, подумал и сказал:
Мне эта работа что-то не очень нравится. Я лучше, как папа, работать буду.
Что ж, давай, как папа! - согласилась мать.
Вернулся домой отец. Алёшка - к нему.
Я больше в школу не пойду, - говорит.
А что же ты будешь делать? - спросил отец.
Работать буду.
Как ты! - сказал Алёшка.
А отец у Алёшки мастером работает на том самом заводе, где «Москвичи» делают.
Очень хорошо, - согласился отец. - Давай работать вместе. Начнём с самого лёгкого.
Достал он большой лист бумаги, свёрнутый в трубку, развернул и сказал:
Вот перед тобой чертёж новой машины. В нём есть ошибки. Посмотри какие и мне скажи!
Алёшка посмотрел на чертёж, а это не машина, а что-то совсем непонятное: линии сходятся и расходятся, стрелки, цифры. Ничего здесь не разберёшь!
Я это не умею! - признался Алёшка.
Тогда я сам поработаю, - сказал отец, - а ты пока отдохни!
Отец склонился над чертежом, лицо его сделалось задумчивым, серьёзным.
Пап! А почему у тебя на лице ёлочки? - спросил Алёшка.
Это не ёлочки, а морщинки, - сказал отец.
А почему они?
Потому что учился я много, воевал, работал много, - сказал отец. Это только у бездельников кожа гладкая.
Алёшка подумал, подумал и говорит:
Пожалуй, я завтра опять в школу пойду.
Когда люди радуются
В школе ребятам часто говорили:
Вы должны уметь хорошо трудиться. Так трудиться, чтобы люди потом сказали: вот какие золотые руки у наших ребят!
Алёшка любил столярничать. Отец купил ему столярный станок и инструменты.
Научился Алёшка работать - сделал себе самокат. Хороший самокат получился, не грех и похвалиться!
Смотри, - сказал он отцу, - какой самокат!
Неплохо! - ответил отец.
Алёшка - во двор, к ребятам:
Смотрите, какой я самокат сделал!
Ничего самокат! - сказали ребята. - Катайся!
Алёшка катался-катался на своём самокате - никто на него не смотрит. Надоело ему. Бросил он самокат.
Весной в школе ребята должны были рассаду выращивать, чтобы потом, когда совсем тепло станет, высадить её во дворе.
Учительница сказала:
Нам старшеклассники ящики обещали сделать. Как будут готовы, так и займёмся рассадой.
А Алёшка вернулся домой, раздобыл доски и решил сам ящики сделать. Подумаешь! Это не самокат какой-нибудь. Проще простого.
В субботу Алёшка трудился и всё воскресенье, а в понедельник принёс в школу два ящика, как раз на два окна.
Увидели ребята ящики.
Вот это да! - сказали. - Золотые у тебя руки!
Учительница увидела и тоже обрадовалась:
Ну и золотые руки у тебя! Молодец!
Домой Алёшка пришёл, а мать ему и говорит:
Очень я довольна тобой, сынок! Встретила я учительницу твою, товарищей, и все говорят, что у тебя золотые руки.
Вечером мать отцу об этом сказала, и он тоже похвалил сына.
Пап! - спросил Алёшка. - А почему, когда я самокат сделал, меня никто не похвалил, никто не говорил, что у меня золотые руки? А сейчас говорят? Ведь самокат труднее сделать!
А потому, что самокат ты для себя одного сделал, а ящики - для всех, - сказал отец. - Вот люди и радуются!
Вежливый бычок
У опушки леса пасся бычок. Маленький, месяц от роду, но довольно плотный и бойкий.
Бычок был привязан верёвкой к колышку, вбитому в землю, и так, привязанный, весь день ходил по кругу. А когда верёвка слишком натягивалась, не пуская бычка, он поднимал морду с неровной белой звёздочкой на лбу и тянул неустановившимся, дребезжащим голосом: «М-м-му!»
Каждое утро мимо бычка проходили ребята из детского сада, отдыхавшие по соседству.
Бычок переставал щипать траву и приветливо кивал головой.
Поздоровайтесь с бычком, - говорила воспитательница.
Ребята хором здоровались:
Здравствуйте! Здравствуйте!
Они говорили с бычком, как со старшим, на «вы».
Потом ребята, идя на прогулку, стали приносить бычку разные лакомства: кусок сахару, или сдобную булку, или просто хлеб. Бычок охотно брал угощение прямо с ладони. А губы у бычка мягкие, тёплые. Так, бывало, приятно пощекочет ладошку. Съест и головой закивает: «Спасибо за угощение!»
На здоровье! - ответят ребята и побегут на прогулку.
А когда вернутся, вежливый бычок снова приветливо кивнёт им головой:
«М-м-му!»
До свиданья! До свиданья! - хором отвечали ребята.
Так повторялось каждый день.
Но вот однажды, отправившись на прогулку, ребята не нашли на прежнем месте бычка. Опушка была пуста.
Ребята заволновались: не случилось ли что-нибудь? Стали звать бычка. И вдруг откуда-то из лесу раздалось знакомое:
«М-м-му!»
Не успели ребята опомниться, как из-за кустов, задрав хвост, выбежал бычок. За ним тянулась верёвка с колышком.
Воспитательница взяла верёвку и вбила колышек в землю.
А то ещё убежит, - сказала она.
И вновь бычок, как прежде, поздоровался с ребятами:
«М-м-му!»
Здравствуйте! Здравствуйте! - отвечали ребята, угощая бычка хлебом.
На следующий день повторилось то же самое. Сначала бычка не было, а потом, когда он появился, за ним тянулась верёвка с выдернутым колышком. И опять пришлось воспитательнице привязать бычка.
Вы здесь поблизости бычка не видали? - спрашивает. - Чёрненький такой, со звёздочкой на лбу.
Видели! Видели! - закричали ребята.
Он на месте, на опушке, - сказала воспитательница. - Я его там привязала.
Вот чудеса! - пожала плечами женщина. - Второй день привязываю бычка на новом месте, а нахожу на старом. Понять не могу, чем оно ему так полюбилось!
Наверное, он к ребятам моим привык, - засмеялась воспитательница. Бычок у вас вежливый, каждый день с нами здоровается.
Не уводите его от нас! - стали просить ребята. - Мы с ним дружим!
Да уж если дружки просят, придётся оставить! - согласилась женщина. Раз он с ребятами подружился…
Наутро ребята отправились в лес. На опушке леса, как и прежде, их ждал бычок.
Здравствуйте! Здравствуйте! - закричали ребята.
И довольный бычок закивал им в ответ головой:
«М-м-му!»
Двухметровое несчастье
В Одессе я хотел разыскать своего старого фронтового товарища, который теперь служил моряком дальнего плавания. Я знал, что теплоход, на котором он плавает, только что вернулся из заграничного рейса.
Когда я пришёл в порт, оказалось, что теплоход уже разгрузился и команда его вчера списана на берег. В управлении порта я узнал адрес моего товарища и отправился к нему домой.
В новом доме на улице Халтурина я поднялся на третий этаж и позвонил. Мне никто не ответил. Я позвонил ещё раз.
В глубине квартиры послышался скрип двери, смех. Чей-то женский голос крикнул:
Кто там?
Я сказал через закрытую дверь, кого мне нужно.
Зайдите попозже! Мы открыть вам никак не можем! Мы тут арестованы.
Я подумал, что меня разыгрывают. И совсем неумно! Если товарища нет дома, почему нельзя открыть дверь и сказать об этом по-человечески?
Спустившись вниз, я около часа бродил по городу, и уже скорее любопытство, чем необходимость, вновь привело меня к странной квартире. Я опять позвонил и услышал скрип двери, хохот и вопрос:
Кто там?
Пришлось повторить, зачем я пришёл.
Вновь хохот, и тот же ответ. Только более вежливый:
Зайдите, пожалуйста, ещё чуть позже. Ваш товарищ скоро вернётся. А мы тут, право, арестованы и не можем выйти в коридор. У нас, видите ли, двухметровое несчастье поселилось…
Откровенно говоря, я совсем растерялся. Или действительно со мной валяют дурака, или это что-то забавное. Чтобы не прозевать своего товарища, я стал прогуливаться возле подъезда.
Наконец вижу: идёт. Обнялись на радостях, и здесь я уже не выдержал.
Что там у тебя такое в квартире? - спрашиваю. - Какие арестованные? Что за двухметровое несчастье?
Он расхохотался.
Так и знал! - говорит. - Это соседки мои из комнаты выйти боятся. А чего боятся, когда он маленький и совсем безвредный? Да и запер я его в комнате. Говорил же им, успокаивал. А они мне: он под дверь может пролезть…
Подожди, о ком ты? - переспросил я. - Кто маленький? Кто безвредный?
Да удавчик. Двухлетний всего. Два метра длиной только! - объяснил мне товарищ. - В порту одном ребятишки подарили. Вот капитан и поручил мне в зоопарк его пристроить. Вчера поздно было, так я сейчас ходил договариваться. А ночь он у меня дома провёл. Вот и всё. Сейчас отнесу.
Через несколько минут мы с товарищем уже шли в сторону зоопарка. Удавчика мой приятель нёс на шее, как венок. И верно, удавчик оказался существом совсем безобидным. Он не пытался удрать, а только изредка шипел и разевал пасть.
Правда, прохожие шарахались от нас в сторону. Но зря. Опасаться им было нечего.
Простуженный ежик
Было это поздней осенью в последний год войны. Шли бои на польской земле.
Однажды ночью мы обосновались в лесу. Разожгли костер, согрели чай. Все улеглись спать, а я остался дежурить. Через два часа меня должен был сменить на посту другой солдат.
Сидел я с автоматом у догоравшего костра, на угольки посматривал, к шорохам лесным прислушивался. Ветер шелестит сухой листвой да в голых ветвях посвистывает.
Вдруг слышу — шорох. Будто кто-то по земле ползет. Я встал. Автомат наготове держу. Слушаю — шорох смолк. Опять сел. Снова шуршит. Где-то совсем рядом со мной.
Что за оказия!
Глянул я под ноги. Вижу — кучка сухой листвы, да будто живая: сама собой движется. А внутри, в листьях, что-то фыркает, чихает. Здорово чихает!
Присмотрелся получше: ежик. Мордочка с маленькими черными глазками, уши торчком, на грязно-желтых иглах листья наколоты. Подтащил ежик листья поближе к теплому местечку, где костер был, поводил носом по земле, чихнул несколько раз. Видно, простудился от холода.
Тут время моей смены настало. Заступил на пост солдат — казах Ахметвалиев. Увидел он ежа, услыхал, как тот чихает, и ну меня ругать:
— Ай, нехорошо! Ай, нехорошо! Сидишь и смотришь спокойно. А у него, может, грипп или воспаление. Смотри, весь дрожит. И температура, наверное, очень большая. В машину его надо взять, лечить его надо, а потом на волю выпускать…
Так мы и сделали. Положили ежика вместе с охапкой листьев в наш походный «газик». А Ахметвалиев на следующий день теплого молока где-то раздобыл. Пжик напился молока, согрелся и опять уснул. За всю дорогу несколько раз чихнул и перестал — поправился. Так всю зиму у нас в машине и прожил!
А когда весна настала, мы его на волю выпустили. На свежую травку. И какой день тогда выдался! Яркий, солнечный! Настоящий весенний день!
Только было это уже в Чехословакии. Ведь и весну и победу мы там встречали.
Пчелиная напасть
Жил я в детстве в деревне на Ярославщине. Всем был доволен: и рекой, и лесом, и полной свободой.
Часто сидел с ребятами в ночном у костра.
Но было одно «но». Вот об этом «но» я и хочу рассказать.
У хозяина дома, в котором мы жили, было несколько ульев с пчелами.
Говорят, пчелы — миролюбивые существа, если их не обижать. И верно: наши пчелы никого не кусали, не трогали. Никого, кроме меня.
Стоило мне выйти из избы, как какая-нибудь пчела обязательно меня укусит. А бывали дни, когда меня жалили и по нескольку раз.
— Балуешься ты много, — говорила мать, — вот они тебя и кусают.
— Да вовсе не балуюсь, — оправдывался я. — Совсем их не трогаю.
«Что за напасть такая! — думал я. — Может, они меня перепутали с кем-то? Ведь другие пчелы не жалят меня — в лесу, в поле, — а свои…»
Время шло, и не было дня, чтобы я избежал этой пчелиной напасти. То под глазом у меня шишка, то на щеке, то на затылке, а однажды пчела ужалила в спину, и я совсем измучился: почесать укушенное место и то нельзя — рукой никак не дотянешься.
Хотел я спросить нашего хозяина, почему пчелы меня не любят, но побоялся. «Подумает еще, что я действительно их обижаю. Как я ему докажу, что вовсе их не трогаю? А ведь пчела, говорят, после того как ужалит, умирает. Значит, немало их по моей вине погибло».
Но вышло так, что я все равно не избежал разговора с хозяином. И хорошо, а то бы все лето мучился.
Как-то вечером сидел я весь искусанный за столом, ужинал. Вошел в комнату хозяин, спрашивает:
— Тебя что, пчелы опять покусали?
— Покусали, — говорю. — Только вы не подумайте, что я их дразнил. Я к ульям и близко не подхожу…
Хозяин недоверчиво покачал головой.
— Странно, — говорит. — Они у меня смирные…
А сам, вижу, ко мне присматривается.
— А ты лук любишь? — спрашивает вдруг он. — Вроде луком от тебя пахнет.
Я обрадовался, что меня не ругают за пчел, и отвечаю:
— Да, очень люблю! Каждый день, наверное, кило зеленого луку съедаю. С солью да с черным хлебом. Знаете, как вкусно!
— Вот, брат, за это они тебя и кусают, — рассмеялся хозяин. — Мои пчелы прямо не переносят запаха лука. Да и вообще пчелы к разным запахам очень привередливы. Есть такие, что одеколон не любят или керосин, а мои — лук.
Придется тебе воздержаться от лука.
С того дня я за все лето больше ни одной стрелки лука не съел. Если даже в супе попадался — все равно выбрасывал. Боялся, что пчелы покусают.
А они и верно перестали меня жалить. Однажды я даже рядом с ульями стоял, когда соты из них вынимали, и то пчелы не тронули меня!
