Эпизод 1

1 - 1. ТЕЛЕМАК

Первая часть «Улисса» (три эпизода), как и первые песни Гомеровой поэмы, - пролог с темой Сына, предшествующий рассказу о странствиях Отца.Сюжетный план. Башня Мартелло, 8 часов утра. Роман открывается динамично: перед нами сразу возникают два центральных конфликта книги: личная оппозиция Стивен - Бык и идейное противостояние Англия - Ирландия; а также ряд других важных мотивов. Сюжетный аспект эпизода определяется первым из этих конфликтов: Бык Маллиган, фальшивый друг и завистник Стивена, окольными маневрами выживает его из места их обитания, башни Мартелло. У Стивена в личности Быка многое вызывает эмоциональное и нравственное отталкивание, но он не расположен к борьбе, а расположен к страдательной, жертвенной позиции.Реальный план. Сюжет и герои эпизода весьма близко отвечают реальности. Стивен, как уже говорилось, - автор, Джеймс Джойс. Бык, он же Роланд Малахия Сент-Джон Маллиган, - это дублинец Оливер Сент-Джон Гогарти (1878-1957), Хейнс - англичанин Сэмюэл Чинвикс Тренч. Все трое действительно жили в башне Мартелло - одной из сторожевых башен, выстроенных в эпоху наполеоновских войн. Характеры, занятия, отношения лиц в целом сохранены, и даже кошмары Хейнса с воплями про черную пантеру - факт жизни. Однако отклонения от жизненной подосновы тоже немалы и интересны. Образ Маллигана в романе - откровенная и жестокая месть бывшему другу, притом едва ли заслуженная. Гогарти был циничен, бесцеремонен, любил грубые насмешки, возможно, что и завидовал дарованиям Джойса, однако предателем и интриганом он не был. Человек большой личной храбрости, небесталанный поэт, знаток античной литературы, он стал со временем заметным и уважаемым лицом в Ирландии (членом Сената в 1922-1934 гг.) и написал несколько книг, читаемых по сей день. Наклонность же видеть всюду предательство и измену - глубинная черта натуры самого автора. Следы ее многочисленны: тема предательства - сквозная нить, один из лейтмотивов романа. Конкретно же, в сентябре (а не июне) 1904 г. Джойс оказался без угла и без средств (кров родителей он оставил еще раньше), и Гогарти дал ему пищу и приют в башне, которую он нанимал (в романе платит за аренду Стивен). Отношения их, хотя и дружеские, не были гладки; оба были молоды, заносчивы и строптивы. В ночь на 12 сентября Тренч во время своего кошмара выпалил из револьвера, после чего успокоился и заснул. Когда же кошмар вскоре повторился, палить из револьвера начал ради забавы Гогарти, избрав мишенью полку с кухонной утварью над койкой Джойса. Последний, найдя это личным выпадом, испуганный и оскорбленный, тотчас оделся и ушел. С тех пор он твердо считал Гогарти предателем и врагом. Решение о литературной расплате родилось тут же.Отсюда ясен и Гомеров план эпизода. «Телемак» соотносится - широко и условно, без особенно точных соответствий - со вступительными песнями I, II. Стивена, подобно Телемаку, вытесняют из дома, и дальше роман покажет, что, по мысли Стивена, в шаткости его положения повинно отсутствие истинного отца, отцовской фигуры. Маллигану соответствует Антиной, самый агрессивный и дерзкий из женихов Пенелопы, главный обидчик Телемака. Сам Джойс указывает и еще соответствие: старушка молочница - Ментор, домоправитель Одиссея, ободряющий Телемака и помогающий его сборам в странствие (Песнь II).Тематический план. Конечно, эпизод несет и определенные идейные нити. Их главный узел заключен уже в самой фигуре героя, начиная с его имени, тщательно выбиравшегося автором. Идея, скрытая в имени «Стивен Дедал», - идея участи художника-творца, соединяющей славу и страдания. Дедал - древний мастер-искусник, создатель лабиринта и крыльев, творящий в изгнании, на чужбине (все эти мотивы весьма значимы для Джойса). Стивен - от греческого «стефанос», венок, символ славы; к тому же, это имя новозаветного первомученика Стефана.

Роман повествует об одном дне шестнадцатого июня 1904 г. из жизни дублинского еврея тридцати восьми лет Леопольда Блума и двадцатидвухлетнего Стивена Дедала.

Три части огромной книги, делящейся на восемнадцать эпизодов, должны, по мысли автора, соотноситься с гомеровской «Одиссеей» (Улисс - латинская транскрипция имени её главного героя). Но связь эта с древнегреческим эпосом весьма относительна и, скорее, от обратного: в пространном романе ничего важного, по сути, не происходит.

Место действия - столица Ирландии город Дублин - выверено автором буквально по карте и справочнику. Время - по хронометру, иногда, впрочем, останавливающемуся.

Первая часть включает три эпизода. В восемь утра Бык Маллиган, арендующий вместе с Дедалом жилье в башне Мартелла, будит своего приятеля, крайне недовольного тем, что их третий сосед, Хейнс, ночью, бредя, стрелял со сна из ружья. Трусоватому и обидчивому Дедалу это не очень нравится. У него недавно умерла от рака печени мать, с которой он при её жизни был в непростых отношениях, и он обижен и на остряка Маллигана за непочтительные в её адрес выражения. Разговор их крутится вокруг темы поисков сыном отца, постоянно касаясь примеров Гамлета, Иисуса Христа и Телемака, сына Улисса. Эта же тема возникает и на уроке истории, который Стивен даёт через два часа в школе, где он подрабатывает, и в его разговоре с директором школы, просящего молодого человека передать его знакомым в редакции газеты свою многоречивую заметку об эпидемии ящура. После урока Стивен мысленно прогуливается по берегу моря.

В это же утро начинаются «странствия» мелкого рекламного агента Леопольда Блума. Центральная и самая большая часть романа, состоящая из двенадцати эпизодов, начинается с его завтрака - свиной почки, которую перед этим он покупает в мясной лавке Длугача, Там же он берет проспект образцовой фермы в Палестине, строя на сей счёт разные прожекты. Дома его ждут два письма. Первое - от дочери Милли, или Мерион, которой как раз вчера исполнилось пятнадцать лет и которая уже работает в Моллингаре ассистенткой фотографа. И второе письмо, адресованное его жене Молли, концертирующей певице, от её импресарио Буяна (или Хью Э.) Бойлана, в котором он сообщает, что заедет к ней в четыре часа дня.

После завтрака - посещение сортира с журналом в руках. В одиннадцать Блуму надо быть на похоронах его школьного товарища, и он покидает дом за час до этого, чтобы заняться разными мелкими делами. В частности, он получает на почте письмо от некой Марты Клиффорд, ответившей на данное им в чисто амурных целях объявление в газете о поисках секретарши. Марта ответила на его любовное послание и даже пишет, что мечтает о встрече. По поводу чего у Блума возникают всякие женолюбивые фантазии. Пора, однако, на кладбище.

В похоронной карете Блум едет вместе с другими соболезнующими, среди которых и отец Стивена, Саймон Дедал. Разговор идёт о всякой всячине, в том числе и о будущем гастрольном турне жены Блума, и о его отце, покончившем в своё время самоубийством. После церемонии похорон Блум отправляется в редакции газет, для которых он в качестве агента даёт рекламу. Там он встречает ту же компанию, что была на кладбище, плюс профессор Макхью, чахоточный адвокат О’Моллой и редактор Майлс Кроуфорд. Блум уходит, приходит. В его отсутствие в редакции оказывается Стивен Дедал, который принёс заметку директора школы, и после трёпа приглашает всех в питейное заведение. Редактор задержался, в это время вернулся Блум, и на него падает все раздражение Кроуфорда.

Смущённый, Блум покидает редакцию и бродит по городу, начиная постепенно чувствовать голод и все больше думая о еде. То он перемолвится со знакомой, то подивится сумасшедшему и наконец отправляется в трактир Дэви Берна, где один из завсегдатаев сообщает владельцу трактира о масонстве Блума.

В это же время в два часа дня Стивен Дедал отстаивает в библиотеке перед умнейшими людьми Дублина свою версию биографии и личности Шекспира, например, то, что он и играл, и считал себя тенью отца Гамлета. Несмотря на оригинальность и желание быть понятым, он так и остаётся изгоем среди собравшихся: ни его стихов не печатают в сборнике молодых поэтов, ни самого не приглашают на вечер, в отличие от его приятеля Мэйлахи (или Быка) Маллигана, который тоже здесь. И без того оскорблённый, Стивен получает для своих обид все новые поводы. В библиотеку наведывается и Блум, едва не повстречавшись со Стивеном.

Середина дня, и горожане занимаются своими делами. Дружки Блума обсуждают прелести его жены, сам Леопольд Блум перебирает книжки мазохистского содержания, выбрав одну из них. Буян Бойлан отправляет по некоему адресу с посыльным вино и фрукты. Стивен встречает свою сестру, недавно расставшуюся с отцом.

Блум знает из письма, что на четыре назначена встреча его жены Молли с Буяном Бойланом. Он подозревает об их любовной связи, которая и на самом деле существует. Встретив Бойлана, Блум тайком следует за ним в ресторан «Ормонд» на набережной, кстати, обедает там со своим знакомым, слушает музыку, потом узнает, что Бойлан уезжает в коляске. Ревность, тайное желание измены его жены с другим мужчиной, этой «Пенелопы», удовлетворяющей всех, к своему и их удовольствию, - все это переполняет душу Блума на фоне волнующей музыки. Воображая то, что происходит у него дома в его отсутствие, он пишет ответное письмо Марте, отказываясь от немедленной встречи с ней и наслаждаясь самой игрой, оттягивающей наслаждение. В пять часов в кабачке Барни Кирнана собираются ирландские патриоты, обсуждая текущие дела - свои собственные и своей бедной, угнетаемой англичанами и евреями страны. В поисках Мартина Каннигема по поводу страховки похороненного утром Дигнама сюда заглядывает и Блум. Выпивая, патриоты дискутируют, задевая еврея Блума, не поддерживающего их экстремизм в отношении англичан, в частности. Дело кончается антисемитской выходкой в его адрес: когда Блум садится в карету, в него швыряют пустой банкой.

Часам к восьми Блум оказывается на пляже у моря, где онанирует, наблюдая одну из трёх молодых подружек, Герти Макдауэлл, которая, чувствуя его интерес, как бы нечаянно демонстрирует своё нижнее белье и прочие тайные прелести. Когда она с подругами уходит, Блум обнаруживает её хромоту. Тогда же оказывается, что его часы остановились в полпятого. Не тогда ли, думает Блум, когда Бойлан «заделал» его жене?

Встречаться с женой у Блума нет желания. В десять вечера он оказывается в приюте для рожениц доктора Хорна, где одна из многодетных мамаш уже третьи сутки не может разрешиться очередным младенцем. Войдя туда, Блум обнаруживает компанию пьющих и хохмящих юношей, среди которых находится и Стивен Дедал. Леопольд пьёт и разговаривает с ними. Тут стоит заметить, что роман «Улисс» не прост для чтения и пересказа, ибо написан в жанре потока сознания. В этой же главе автор ещё и имитирует различные литературные стили, начиная с древнейших и кончая ему современнейшими. Среди юношей словоблудит и Бык Маллиган. Соблазнительные разговоры подогреваются приходом санитарки, сообщающей, что дама наконец-то родила. Весёлая компания отправляется пить и гулять дальше в кабак, а Стивен со своим приятелем Линчем отделяются от остальных, чтобы идти в публичный дом Беллы Коэн. Почему-то Блум, чувствуя симпатию к Стивену, решает следовать за молодыми людьми.

В полночь он оказывается в самом сердце дублинского ночного разврата. Пьяный Блум галлюцинирует, видя своих родителей, знакомых женщин, встреченных за день случайных людей. Он вынужден защищаться от обвинений этими призраками в разных тайных гнусностях. Подсознание его, жажда власти и почестей, страхи, сексуальный мазохизм прут наружу «в лицах и картинках». Наконец он оказывается с проституткой Зоей в борделе, где встречает Стивена с его приятелем. Пьяный нарко-эротический бред продолжается, реальность не отделить от сознания. Блум, обращённый в женщину, обвиняется во всяких извращениях, в том числе в удовольствии от подглядывания за прелюбодейством своей жены с Бойланом. Вдруг в разгар оргии Стивен видит призрак своей бедной матери, вставшей из могилы. Он разбивает люстру тростью и бежит из борделя на улицу, где вступает в драку с солдатами. Блум, выйдя за ним, кое-как улаживает скандал, склоняется над телом лежащего в пыли юноши и узнает в нем своего умершего одиннадцать лет назад в младенчестве сына Руди.

Начинается третья часть книги, состоящая из трёх последних эпизодов. В час ночи Блум и Стивен добираются до ночной чайной «Приют извозчика», где и устраиваются в углу. Блум всячески поддерживает разговор, периодически заходящий в тупик, показывает Стивену фотографию своей жены и приглашает в гости, чтобы познакомить с нею. Обсудив по дороге множество важнейших для нетрезвых людей вопросов, они добираются в два ночи до блумовского дома и, с трудом открыв его, сидят на кухне, пьют какао и опять разговаривают на всевозможные темы, потом идут в сад, совместно мочатся, после чего благополучно расходятся в разные стороны.

Лёжа затем вместе с женой в постели, Блум, среди прочего, размышляет о неверности своей супруги с целой чередой предполагаемых им любовников, немного разговаривает с ней и наконец засыпает.

Заканчивается роман сорокастраничными без знаков препинания излияниями миссис Молли Блум о её ухажёрах, о муже, об интимных предпочтениях, по ходу дела она обнаруживает, что у неё начинается менструация, которая, впрочем, не мешает всяким соблазнительным её мыслям, в результате чего огромный роман заканчивается словами: «так что он почувствовал мои груди их аромат да и сердце у него колотилось безумно и да я сказала да я хочу Да».

Пересказал

В начале XX века ирландец Джеймс Джойс (1882–1941) еще не был широко известен, хотя к тому времени опубликовал и сборник стихов "Камерная музыка", и цикл новелл "Дублинцы", и роман "Портрет художника в юности". Но все изменилось в 1922 году, когда в Париже ограниченным тиражом вышел в свет новый роман ирландца – "Улисс". Он принес своему автору скандальную известность (дальнейшая публикация "порнографического" романа на долгие годы была запрещена во многих странах, в том числе, и в Ирландии) и всемирную славу. Возможно, даже литературное бессмертие.

"Улисс" - роман знаменитый, необычный и трудный для чтения. Это общеизвестно; однако не надо преувеличивать и пугаться. Не надо думать, что без массы дополнительных сведений и разъяснений книгу вообще бесполезно открывать. Это все же роман, и в нем говорится о чувствах и отношениях людей, в нем есть действие, события - пускай не мировые, но важные для героев, глубоко задевающие их, а следом за ними, - читателя. Но есть действительно и другое. В отличие от старых романов, автор "Улисса" желает не просто "поведать историю", хотя бы и поучительную. Он смотрит иначе на литературное дело. У него многое найдется поведать - о человеке, о жизни, об искусстве, - но он убежден: все по-настоящему важное литература доносит, не "рассказывая историю" и не "вкладывая идейное содержание", а уже самою своею формой, письмом, способом речи - тем, как все говорится. На это читатель Джойса и должен направить внимание.

"Улисс" - это описание одного дублинского дня, 16 июня 1904 года, четверга, - дня в отдельных и связанных жизнях персонажей, которые прогуливаются, едут, сидят, разговаривают, мечтают, пьют и решают второстепенные и важные физиологические и философские проблемы - и занимаются этим в течение всего этого дня и ранним утром следующего. Почему Джойс выбрал именно этот день, 16 июня 1904 года? В довольно слабой, хотя и старательно написанной книге "Сказочный путешественник: "Улисс" Джеймса Джойса" Ричард Кейн сообщает нам, что этот день - день первого свидания Джойса с его будущей женой Норой Барнакл. Вот и все о биографической стороне дела.

"Улисс" состоит из ряда сцен, выстроенных вокруг трех главных персонажей; среди них основная роль принадлежит Леопольду Блуму , мелкому предпринимателю, занятому в рекламном бизнесе, точнее, рекламному агенту. В свое время он работал у Уиздома Хили, торговца почтовой бумагой, в должности коммивояжера и продавал промокательную бумагу, но сейчас у него свое дело, он размещает объявления, не слишком в этом преуспевая. Джойс наделил его венгерско-еврейским происхождением. Два других главных персонажа - Стивен Дедал, уже выведенный Джойсом в "Портрете художника в юности" (1916), и Мэрион Блум, Молли Блум, жена Блума. Если Блум - фигура центральная в этом триптихе, то Стивен и Мэрион - боковые: книга начинается со Стивена и заканчивается на Мэрион. Стивен Дедал носит имя мифического создателя лабиринта в Кноссе - царской резиденции древнего Крита, - а также крыльев для себя и своего сына Икара и других сказочных приспособлений. Стивену двадцать два года, он дублинский школьный учитель, ученый и поэт, задавленный в годы учебы дисциплиной иезуитского воспитания и теперь бурно восстающий против него, но при этом сохранивший склонность к метафизике. Он теоретик, догматик, даже когда пьян, вольнодумец, эгоцентрик, превосходный чеканщик едких афоризмов, физически хрупкий, подобно святому пренебрегающий гигиеной (последний раз он мылся в октябре, а сейчас июнь), ожесточенный и желчный молодой человек - трудно воспринимаемый читателем, скорее проекция авторского интеллекта, нежели теплое конкретное существо, созданное воображением художника. Критики склонны, отождествлять Стивена с молодым Джойсом, но это к делу не относится. Как пишет Гарри Левин, "Джойс утратил религию, но сохранил категории" - это справедливо и для Стивена.

Мэрион (Молли) Блум, жена Блума, - ирландка по отцу и испанская еврейка по матери. Концертная певица. Если Стивен - интеллектуал, а Блум - интеллектуал наполовину, то Молли Блум определенно не интеллектуалка и при этом особа очень вульгарная. Но все три персонажа не чужды прекрасного. В случае Стивена художественность почти невиданная - вы никогда не встретите в "реальной жизни" человека, столь художественно владеющего повседневной речью, как он. В полуинтеллектуале Блуме от художника меньше, чем в Стивене, но гораздо больше, чем разглядели в нем критики: поток его сознания порой сближается с потоком сознания Стивена, что я покажу позже. Наконец, Молли Блум, несмотря на свою банальность, несмотря на заурядный характер ее мыслей, несмотря на вульгарность, эмоционально отзывчива на простые радости существования, как мы увидим в последней части ее необычайного монолога, которым заканчивается книга.

Прежде чем обсуждать тему и стиль книги, я хочу сказать еще несколько слов о главном герое, Леопольде Блуме. Пруст создавал Свана как личность с индивидуальными, уникальными чертами. Сван не литературный и не национальный тип, хотя он сын биржевого маклера-еврея. При создании образа Блума в намерения Джойса входило поместить среди коренных ирландцев его родного Дублина кого-то, кто, будучи ирландцем, как сам Джойс, был бы также белой вороной, изгоем, как тот же Джойс. Поэтому он сознательно выбрал для своего героя тип постороннего, тип Вечного Жида, тип изгоя. Однако позже я покажу, что Джойс нарочито груб в накапливании и заострении так называемых национальных черт.

Надо сказать еще об одной особенности Блума: многие литературоведы, столько написавшие об "Улиссе", "либо очень чистые, либо очень испорченные люди". Они склонны рассматривать Блума как натуру заурядную, и сам Джойс явно стремился изобразить человека заурядного. Однако очевидно, что в сексуальном отношении Блум если и не вполне безумен, то по крайней мере являет собой наглядный клинический пример крайней сексуальной озабоченности и извращения со всевозможными любопытными осложнениями. Его случай, безусловно, строго гетеросексуальный, в отличие от гомосексуального большинства дам и джентльменов у Пруста ("homos" - от греческого "одинаковый", а не от латинского "человек", как думают некоторые студенты), но в беспредельной любви к противоположному полу Блум позволяет себе действия и мечты явно не вполне нормальные в зоологическом, эволюционном смысле.

Как отмечают многие литературоведы, "Улисс" - превосходное, долговременное сооружение, но он слегка переоценен теми критиками, что больше заняты идеями, обобщениями и биографической стороной дела, чем самим произведением искусства. Нестоит видеть в беспорядочных блужданиях и мелких приключениях Леопольда Блума летним дублинским днем прямую пародию на "Одиссею", где рекламный агент Блум исполняет роль Одиссея, иначе - Улисса, героя хитроумного; а склонная к адюльтеру жена Блума представляет добродетельную Пенелопу, тогда как Стивену Дедалу отводится роль Телемака. Очень приблизительная и очень общая перекличка с Гомером, очевидно, существует в теме странствий Блума, на что указывает название романа, - существует наряду со многими другими присутствующими в книге классическими аллюзиями; но было бы напрасной тратой времени искать прямые параллели в каждом персонаже и в каждой сцене "Улисса".

Если рассмотреть роман в целом, то можно задаться следующим вопросом: Так каковы же главные темы книги? Они очень просты.

Во-первых, горестное прошлое. Маленький сын Блума давно умер, но его образ живет в крови и в сознании героя.

Во-вторых, это смешное и трагическое настоящее. Блум все еще любит свою жену Молли, но отдается на волю Судьбы. Он знает, что в 4.30 этого июньского дня Бойлан, ее напористый импресарио, посетит Молли - и Блум ничего не делает, чтобы помешать этому. Он всеми силами старается не стоять на пути Судьбы, но в течение дня постоянно наталкивается на Бойлана.
В-тертьих, это жалкое будущее. Блум сталкивается с молодым человеком - Стивеном Дедалом. Постепенно он понимает, что, возможно, это маленький знак внимания со стороны Судьбы. Если его жена должна иметь любовника, то чувствительный, утонченный Стивен больше годится на эту роль, чем вульгарный Бойлан. Стивен мог бы давать Молли уроки, мог бы помочь ей с итальянским произношением, необходимым в ее профессии певицы, - одним словом, как трогательно думает Блум, мог бы оказывать на нее облагораживающее воздействие.

И все же главная тема - это Блум и Судьба. Каждая глава написана другим стилем или, скорее, с преобладанием другого стиля. Нет никакой особой причины, почему это должно быть так - почему одна глава должна излагать содержание прямо, другая - через призму пародии, а третья - журчать потоком сознания. Никакой особой причины нет, но можно говорить о том, что эта постоянная смена точки зрения разнообразит знание и позволяет посмотреть на предмет свежим взглядом с разных сторон. Этот трюк с изменением взгляда, изменением угла и точки зрения можно сравнить с новой литературной техникой Джойса, с новым поворотом.

В этот день герои постоянно сталкиваются во время своих перемещений по Дублину. Джойс ни на минуту не теряет их из виду. Они приходят и уходят, встречаются, расстаются, и снова встречаются, как живые части тщательно продуманной композиции, в некоем медленном танце судьбы. Повторение ряда тем - одна из самых поразительных особенностей книги. Эти темы очерчены гораздо четче, и следуют им гораздо планомернее, чем Толстой или Кафка. Весь "Улисс" - это обдуманный рисунок повторяющихся тем и синхронизация незначительных событий.

К вышесказанному можно также добавить, что у Джойса намечены три основных стиля в романе. Это "исходный Джойс": простой, прозрачный, логичный и неспешный. Это основа главы 1 первой части и глав 1 и 3 второй части; прозрачные, логичные, медленные отрывки встречаются и в других главах. В качестве вторго стиля можно назвать неполную, быструю, отрывистую форму выражения, передающую так называемый поток сознания или, скорее, прыжки сознания. Примеры этой техники можно найти в большинстве глав, хотя обычно ее связывают только с главными героями. К обсуждению этого приема мы обратимся в связи с заключительным монологом Молли в главе 3 третьей части, наиболее знаменитым его примером; сейчас же можно сказать, что в нем преувеличивается вербальная сторона мысли. А человек не всегда думает словами, он думает еще и образами, поток же сознания предпологает поток слов, который может быть записан, однако трудно поверить, что Блум непрерывно говорит сам с собой.

Своего рода третьем стилем являются пародии на различные нероманные формы: газетные заголовки (часть II, глава 4), оперетты (часть II, глава 8), мистерии и фарсы (часть II, глава 12), экзаменационные вопросы и ответы по образцу катехизиса (часть III, глава 2). А также пародии на литературные стили и авторов: бурлескный рассказчик части II, главы 9, тип автора дамского журнала в части II, главе 10, ряд конкретных авторов и литературных эпох в части II, главе 11 и изящно исполненная газетчина в части III, главе 1.

Оставаясь внутри одного стиля или сменяя их, Джойс в любой момент может усилить настроение, вводя музыкальную лирическую струю при помощи аллитерации и ритмических приемов - обычно для передачи тоскливых чувств. Поэтический стиль часто сопутствует Стивену, но пример такого стиля встречается и у Блума, когда он избавляется от конверта с посланием Марты Клиффорд: "Проходя под железнодорожным мостом, он вынул конверт, проворно изорвал на клочки и пустил по ветру. Клочки разлетелись, быстро падая вниз в сыром воздухе: белая стайка; потом все попадали" . Или, через несколько предложений, когда огромный поток пива полился, "растекаясь по грязной земле, петляя, образуя озерки и водовороты хмельной влаги и увлекая с собой широколистые цветы ее пены" . Однако в любой другой момент Джойс может обратиться ко всевозможным лексическим трюкам, каламбурам, перестановке слов, словесным перекличкам, многообразным спариваниям глаголов или звукоподражаниям. Все это, равно как и перегруженность местными аллюзиями и иностранными выражениями, может быть, излишне затемняет эту книгу, где и без того подробности не проговариваются с достаточной ясностью, а лишь даются намеком для посвященных.

Действительно, роман "Улисс" иникален. Джойс пошел наперекор существовавшей веками традиции и сделал предметом изображения в романе не какой-то особенный день в жизни героев, а просто день, в течение которого почти ничего не происходит, один день жизни. "Джойсоведы" не без основания заявляют, что один день Леопольда Блума ("блумсдэй") - это одновременно и один день мира, в котором аккумулирована вся история человечества, вся история литературы от Гомера до современности. И даже ее будущее, поскольку новаторство ирландского автора, примененная им техника "потока сознания" задали направление развитию изящной словесности на долгие годы - без "Улисса" немыслим не только европейский модернизм, но и куда более близкий нам хронологически постмодернизм.

Чтение “Улисса” подобно двенадцати подвигам Геракла вместе взятым. Это необычайно сложный, нескончаемый, изнурительный, варварский, безумный, занудный и блистательно-утонченный роман. Вскоре после его публикации, в том же году, Вирджиния Вулф не пожалеет для Джойса строгих оценок в своем “Дневнике писателя”: "Я закончила читать “Улисса” и думаю, что роман не удался. В нем конечно чувствуется гениальность, но гениальность самого низкого пошиба. Книга получилась рыхлой и невнятной, претенциозной и вульгарной... Мне невольно представляется эдакий хулиган-мальчишка, ученик начальной школы, умный и даровитый, но настолько уверенный в себе, настолько эгоистичный, что он теряет всякое чувство меры, становится экстравагантным, самовлюбленным, невоспитанным, нахальным горлопаном, который огорчает людей, расположенных к нему, и решительно отвращает от себя тех, кому и без того не нравился" . Вот именно эта нападка и сподвигла меня полюбить Джойса, ибо я считаю, что одна из наипервейших задач писателя — быть экстравагантным, самовлюбленным, нахальным горлопаном. Конечно, для чтения Джойса требуются непомерные усилия; это автор очень нелегкий, но зато вы его уже никогда не забудете.

Говорить о слвае и признании Джойса бессмыленно. Уже к середине ХХ в. Джеймс Джойс обрел статус одного из крупнейших писателей столетия, классика мировой литературы, а творчество его стало объектом многочисленных литературоведческих и культурологических штудий. Однако разрыв между положением Джойса в мировой науке о литературе и степенью его изученности отечественным литературоведением все еще разителен.

1 "Блумсдэй" от англ . Bloom’sday - день Блума.

Список литературы

1. Бавильский Д. Воронка Улисса: Заметки на полях русского "Улисса". - М., 1990
2. Гарин И.И. Век Джойса. - М: ТЕРРА-Книжный клуб, 2002. - 848 с
3. Джойс Дж. Улисс. - М.: Изд-во "Азбука", 1999
4. Материалы сайта www.ireland.ru
5. Набоков В. Лекции по зарубежной литературе. - М.: Изд-во "Независимая Газета", 2000.
6. Тарасова Е. "Улисс" forever. Екатерина Гениева. О несостоявшемся священничестве и состоявшемся писательстве. - М., 2003

«Улисс» . Книга загадка. Текст, содержащий в себе множество потаенных смыслов. Определить его суть непросто. Проблемную суть тем более. Слишком много задач ставит в своем произведении Джеймс Джойс. Да и может ли быть иначе, если автор заключает в один день своего повествования жизнь всего мира, в одном мужчине отражает всех мужчин мира и в одной женщине всех женщин мира, а из Дублина создает символ всего мироздания.
Говоря в этом аспекте об исследовании В. Набокова, следует отметить, что он ставит весьма нетривиальные задачи. Например, очень увлекательна в этом отношении его попытка понять роль таинственного персонажа в коричневом макинтоше. И весьма замечателен вывод автора о том, что Неизвестный в Коричневом Макинтоше это и есть сам Джеймс Джойс. Также В. Набоков удивительнейшим образом прослеживает гениальные Джойсовские синхронизмы и распускает запутанную нить сновидений одних из главных персонажей романа - Стивена Дедала и Леопольда Блума, выстраивая четкую логичную линию взаимосвязей. В Набоков нагляднейшим образом показывает что в «Улиссе» нет ни одного лишнего слова и при желании можно создать исключительно ясную картину всего происходящего на страницах книги. Однако сомнительно высказывание В. Набокова о том, что Дж. Джойс написал свое произведение разными стилями без особой причины. Как уже говорилось, в «Улиссе» ничего не существует просто так. Думается, что автор «Улисса» взял за основу свое восприятие мира - философию экзистенциализма, в полной мере отраженную в этом поистине монументальном тексте. Агностицизм - вот ключ к пониманию нарочитой пестроты стилей, заключенных в повествовании «Улисса». Дж. Джойс, как мастер и истинный художник слова буквально играет с языком, наглядно показывая отсутствие внетекстового пространства. Рисуя читателю трансформацию и эволюцию литературного и разговорного языка, что сильнее всего видно в эпизоде 12, который изначально назывался «Циклопами», а также в эпизоде 14 или в «Быках Солнца», Дж.Джойс показывает сотворенность, и своеобразную сделанность реальности человеком, которая к истинному существованию не имеет никакого отношения. Именно эту задачу преследовал ирландский писатель обнажая швы, посредством которых нить слова создает свой собственный объективный мир. Да именно объективный мир. И именно свой собственный. В Набоков почему - то оставляет без внимания обилие цитат в произведении Дж. Джойса, а между тем, художник нового «Уилисса» наполняет цитатами литературную ткань повествования не случайно. По глубокому убеждению этого ирландского гения мысли, человек не может быть субъективен в принципе, так как он живет по готовым формулам, в сущности «цитируя» все что было сказано до него. И «Уилисс» становится той ареной, на которой Дж. Джойс весьма успешно демонстрирует всю жизнеспособность своего убеждения, показывая что все что вербализуется человеком, будет являться цитатой, а значит не является субъективным переживанием. Лично я, не согласна с подобным мнением, так как на мой взгляд, помимо формы у любого способа выражения и самовыражения есть еще и содержание. И в одно и то же слово можно вложить совершенно различную энергетику. А энергетика, как известно, относится к сфере индивидуального, а значит глубоко субъективного переживания. Однако Дж. Джойс нашел, пожалуй лучший способ аргументации своей позиции, и за это нужно отдать писателю должное.
В. Набоков, также обходит стороной вопрос о национальной принадлежности Леопольда Блума, ограничиваясь констатацией факта - Блум был евреем. Однако, это тоже весьма интересная тема для размышлений. Почему Дж. Джойс сделал своего героя евреем? Здесь следует сказать пару слов об Отто Вейнингере, творчество которого оказало определенное влияние на идеологические основы «Улисса». Обобщая выводы книги О. Вейнингера, «Пол и характер», можно сказать, что по мнению этого автора у евреев и женщин нет души. Концепцию женщины по Вейнингеру Джойс, кстати, использует, рисуя нам образ Молли Блум. Однако вернемся к вопросу о национальной принадлежности Леопольда Блума. Почему же автор «Улисса» делает своего героя «ничтожеством» исходя из идей Отто? Ответ на этот вопрос лежит в том, что воспринимая еврея как носителя дискурса и стиля, а также беря на вооружение свойство еврейского сознания ассимилировать все окружающее и одновременно ассимилироваться в нем, Джойс делает Леопольда Блума текстом в тексте! Его Одиссей 20 -го века Все и Ничто одновременно, что при дистанцированности еврея от ирландский культуры, а также вечной отверженности социума и одиночества, делает для Джойса еврея идеальным Главным Героем романа. Вообще в «Улиссе» три главных героя: Стивен Дедал, Леопольд Блум и Молли Блум. И возникает вполне логичный вопрос, который В. Набоков, также почему - то оставляет без внимания: с кем же ассоциирует себя сам Джеймс Джойс? Если внимательно приглядеться к этим трем персонажам, то можно сделать вывод, что со всеми тремя. Стивен Дедал - духовная ипостась Джойса, Леопольд Блум - золотая середина: гармония тела и духа и Молли Блум абсолютная телесность автора.Однако, этот вывод не претендует на истину в последней инстанции.
Начиная с первого эпизода книги, а как известно текст структурирован согласно Гомеровской Одиссее и во многом с ней перекликается, В. Набоков делает интересное противопоставление христианства и античности. Где христианство олицетворяет Стивен, античность Бык Маллиган. Однако, сам Джойс скорее противопоставлял Англию Ирландии. В этом отношении любопытна символика главы. Например зеленый платок Стивена, как олицетворение Ирландии и отношение Маллигана к этому платку. В. Набоков дает немного иную интерпретацию зеленого цвета платка, однако первая версия тоже имеет право на существование. В этом состоит гениальность Дж.Джойса. Зачастую элементы его повествования не поддаются однозначной интерпретации. Тематика «Телемака» намечает основные идеи книги, среди которых доминантой будет звучать идея художника - творца, в которой сочетается одновременно слава и страдание.
Во втором эпизоде Дж. Джойс раскрывает тему материнства, противопоставляя ее отцовству. При чем в «Несторе» отцовство отбрасывается как нечто ненужное. Здесь начинается одна из важнейших сюжетных линий «Улисса» - поиски сыном отца и отца сыном. Также автор «Улисса» поднимает вопрос о логичности исторического процесса. И в этом вопросе Дедал в будущем найдет точки соприкосновения с Блумом.
Третий эпизод посвящен так называемому Протеизму или всепроникающему свойству сознания. В «Протее» Дж. Джойс показывает на примере Стивена, его воспоминаний, размышлений, фантазий, иллюзий всю мощь человеческого сознания. Сознание Стивена претерпевает многочисленные метаморфозы и стирает грань между внутренним и внешним миром.
В четвертом эпизоде Дж. Джойс знакомит нас с главным героем. И здесь автор четко противопоставляет ценности Леопольда Блума и Гомеровского Одиссея. Для Блума приоритетны ценности индивидуальные, личностные (автор в чередой раз отсылает нас к экзистенциализму). Между тем как Одиссей обеспокоен больше всемирно - историческими вопросами. Он - герой эпоса. В главе «Калипсо» Дж. Джойс г«Уилисса» задает векторы основных тем, которые будут подниматься в романе: обожание, служение, подчиненность; отцовская забота и беспокойство; супружеская измена и обида обманутого супруга; неушедшая боль.
Мишенью пятого эпизода становится бесцельная праздность и безвольный автоматизм. Здесь Джойс дает нам образ Леопольда Блума своеобразно и объемно, разбирая фигуру главного героя общечеловеческие и даже космические элементы. Читатель узнает что Блум любит музыку и обладает трезвым скепсисом в делах религии. «Лотофаги» действуют на читателя предельно расслабляюще.
Тематический план шестого эпизода - смерть. Недаром Гомеровское ее название - «Аид». Эта часть книги заключает в себе поистине всеобъемлющий взгляд на природу смерти. Здесь также мы снова узнаем об экзистенциальной позиции Блума во взгляде на загробный мир. Если Аид Одиссея - это мир духов, Аид Блума - абсолютное небытие. Здесь же раскрывается полный список проблем, ущемлений и ущербностей Блума. Он ощущает себя глубоко несчастным в связи со смертью сына Руди, в связи с самоубийством отца и, наконец, эти переживания обостряются размышлениями о собственной смерти. Одной из главных тем становится изгнанность Блума, как еврея из дублинского общества. Зачастую он ощущает себя аутсайдером и маргиналом в силу чего, «новый Одиссей» невольно ассоциируется с Христом. Подобная ассоциация возникает еще и ввиду того, что Блум безропотно и смиренно выносит все видимые и невидимые нападки в свою сторону.
В сюжете седьмого эпизода затрагивается тема призвания и творческих поисков Стивена. Однако гвоздь, на который Джойс повесил проблематику «Эола» , вбит в ткань повествования принадлежащего теме Исторической Судьбы Ирландии Сам автор определил смысл эпизода как «иронию победы» или «обманчивость превосходства». Интересны исторические параллели:, возникающие в связи с этой проблемой: Англия - Ирландия, Греция и Рим, Древний Израиль и Древний Египет. Также поразителен вывод Дж. Джойса о том, что победа одержанная грубой силой империи над хрупким духовным началом любого государства, обречена на поражение.
Восьмой эпизод посвящен физическому, а также душевному и духовку мирам человеческого существа. Доминанта здесь - телесные потребности, в любви - как союзе тел а также в еде. Причем на последней Джойс делает особый акцент. Менее заметный, но тем не менее важный, в «Лестригонах», выступает мотив невозвратимой смены поколений и переживаний возрастов. В этом фрагменте «Улисса» техника «потока сознания» достигает своего апогея. Автор совершенно неуловимо уводит читателя то во внешний, то во внутренний мир героя, и часто этот эпизод напоминает сновидение.
Девятый эпизод недаром ассоциируется с интеллектом. Именно здесь Стивен вступает в дискуссию с ярчайшими умами Дублина и отстаивает свою собственную версию интерпретации Шекспира, где Шекспир не Гамлет, а призрак отца Галета. На основе теории Стивена, Дж Джойс опять поднимает тему предательства и поисков сыном. Но здесь поиски сына подаются автором в ином ракурсе. В «Сцилле и Харибде» поиск сыном отца, тождественен поиску самого себя.
Десятый эпизод представляет собой единственную в своем роде и гениальнальнейшую интермедию. Дж. Джойс, прирожденный мастер слова пишет уникальнейшую картину Дублина. В основе сюжета один - момент, разворачивающий посредством хитроумных синхронизаций в разных частях города. Таким образом текст словно выпадает из времени и пространства. Тема сюжета проста- автор живописует урбанизм которому он явно симпатизирует. А также делает из этой главы своеобразный контраст, показывая в нем преобладание внешнего, чувственного мира над внутренним миром героев, что выделяет «Блуждающие Скалы» из остального текста книги.
Одиннадцатый эпизод представляет собой прежде всего феноменальную инверсию. С этого момента Дж. Джойс решает привести сверхзадачу «Улисса» в жизнь, используя форму текста как различие отражение одной и той же действительности. Автор непостижимо преподносит уже ставшую обычной тему Блума - рогоносца, погружая нас в мир звуков. Читатель словно утопает в музыке слов этой главы. Звучание, различное по природе и качеству будто бы накидывает на него легкую паутину нот жизни и ведет его сквозь Джойсовский текст, чарующим волшебством. Недаром в Гомеровском варианте эта глава называется «Сирены».
В двенадцатом эпизоде ирландский гений слова играет с двумя стилями. Гиперболизируя и доводя до комизма стиль разговорной кабацкий речи, и высокопарный слог «элитарной» литературы, Дж. Джойс раскрывает тему антисемитизма, жестокости и фанатизма, при этом не становясь ирландофобом (как известно у Джеймса Джойса были непростые отношения со своей родиной).
Стиль тринадцатого эпизода - непревзойденный шедевр формы, ставшей содержанием. Впервые мы сталкиваемся здесь типичными чертами постмодернистской литературы, где высота повествования достигается зачет использования клишированных литературных приемов. Стоит ли удивляться парадоксальному образу Герти? Девушка, поток сознания которой построен на пародии, говоря словами Джойса « особенного нового стиля…жеманно- джемов -мармеладного, панталонного, с добавлением благовоний…», так искусно написан автором, что читателю кажется будто девушка пародирует саму себя! Основной темой «Навсикаи» является тема женщины и ее образа мысли. Поток сознания Леопольда Блума здесь отчетливо противопоставляется нелогичному потоку сознания Герти.
Четырнадцатый эпизод - эволюция литературных стилей. Дж. Джойс весьма своеобразно и исключительно оригинально соединяет здесь тему эмбрионального развития и деторождения с рождением и развитием литературы. «Быки Солнца» вторая по интеллектуальной значимости глава «Улисса» после «Сциллы и Харибды».
В пятнадцатый эпизод Дж. Джойс писал в форме пьесы. Что отсылает на к театральному представлению. У автора «Улисса» это представление грандиозно. Поднимаемая тема главы «Цирцея», помимо долгожданной встречи отца и сына, заключается в осмыслении статуса и строения реальности.По истине лучший способ показать, что весь мир театр, а люди в нем актеры, вряд ли можно найти.Но театр Дж. Джойса не так прост. Зачастую он напоминает бредовый сон или галлюциногенный караванный бред. Между тем, выполняется и задача этой части «Уилисса». Перед внутренним взором Блума, и следовательно, перед взором читателя проходит весь ряд образов книги. Так или иначе театр Дж. Джойса освещает все роли своего гениального произведения.
Форма шестнадцатого эпизода представляет собой «уставший», утомленный» стиль, который, пожалуй, лучше других удавался Дж. Джойсу. В этом эпизоде автор затрагивает тему возвращения и задает нетривиальный вопрос: а нужно ли возвращаться вообще? Ответ Джойса категоричен - он говорит устами Блума: «возвращение - это худшее, что ты можешь придумать». Здесь очень четко прослеживается личный опыт писателя. Как известно, он вернулся в Ирландию ненадолго в 1909 году. И на родине его ждало предательство друга, сожжение книги и всеобщее непонимание. Отсюда следует столь пессимистичный взгляд автора на итоги любого возвращения. Важен в «Евмее» также иной мотив. Это мотив узнавания. Блум задумается о том, как вообще человек может идентифицировать свою личность. Однако ответить на этот вопрос предлагает читателю.
Семнадцатый эпизод написан в форме катехизиса. Опять же остается отдать должное мастерству и гению Дж.Джойса. Эксперименты этого писателя поразительны! Для подведения итогов «Улисса» лучшей формы было не найти. Говоря словам самого ирландского автора, в «Итаке» он проводит: «математико-астрономико-физико-механико-геометрико-химическую сублимацию Блума и Стивена (черт бы их взял обоих)».» Каково же резюме Джойсовскогого «Одиссея»?Дж.Джойс, подвергая Леопольда Блума тщательнейшему анализу, представляет своего персонажа общечеловеческим существом - Человеком обобщенным и называет его Все и Никто. Стивен же оказывается совсем не тем идеалом, который создал в своем сознании Блум. Мир Джойса раскрывается перед читателем во всей ее фундаментальной несогласованности. На многие заданные писателем вопросы не дано ответов. События Джойсовского хронотопа постоянно перекликаются и повторятся, и в то же время они не взаимодополняют друг друга. В действии разворачивающимся на страницах книги легко обнаруживают себя несоответствия, неудачи, путаницы, ошибки. Но несмотря на это для Дж. Джойса есть незыблемое ценности - это человеческий разум и опыт, широта терпимости, тепло сочувствия.
И наконец, восемнадцатый и последний эпизод «Улисса» Джеймс Джойс изначально назвал «Пенелопа». Форма здесь снова вступает в права содержания. Поток сознания Молли Блум подобен реке. Писатель посредством «речной речи» строит женщину, где река представляет и речь и изрекающую. Подобная техника стиля приводит нас также к символическому пониманию Молли, как Земли. Дж. Джойс раскрывает в образе Молли истинную сущность, ту самую настоящую и единственную женщину и обнажает в ней сакраментальное начало. И именно с такой женщиной Блум - Джойс готов провести вечность.
Таким образом, краткий обзор глав «Улисса» дает представление о тематической масштабности этого поистине гениального текста. Дж. Джойс виртуозно расставляет точки ориентиров, по которым читатель, становясь соавтором повествования, вынужден выстраивать свою собственную картину Джойсовского мира. Опираясь на мифологию этот ирландский писатель, создал величайший памятник не только литературы модернизма, но и вообще мировой литературы. Материалом для этого произведения искусства служил личный опыт автора и современные мир, а также нестандартный взгляд на природу вещей. Интересно подчеркнуть, что не оставлен в стороне даже мотив жертвоприношения. Так, Главный Герой то приносит жертву, то сам становится ею, Здесь собрано все, что можно уложить в перечень вопросов жизни. При чем любой жизни. «Улисса» - можно назвать библией Стилей, а может просто Библией?

Понимание романа. Перед тем, как приступать к чтению, вам следует знать, на что вы идете. «Улисс» состоит из 18 эпизодов. Каждый из этих эпизодов был опубликован отдельно, и читается каждый совершенно по-разному. Например, Эпизод 14 – это пародия на всех великих англоязычных писателей, начиная с Чосера и заканчивая Диккенсом. А вот Эпизод 18 представляет собой длинный монолог около 10,000 слов, который состоит из двух гигантских предложений. Каждый из эпизодов читается как отдельно взятая книга, и в этом и заключается красота «Улисса».

Не прибегайте к использованию учебного пособия. Если вы изучаете произведение «Улисс» в рамках учебной программы, вам обычно предлагается учебное пособие размером порядка 400 страниц, которое объясняет роман строчка за строчкой. Это неплохо, так как «Улисс» полон запутанных каламбуров и отсылок, а учебное пособие эти художественные приемы объясняет. Однако, каждый раз отвлекаться от романа, переключаясь на учебное пособие и обратно, может быть очень раздражительно. Лучший способ чтения «Улисса» – это погрузиться в него с головой, больше никуда при этом не отвлекаясь, а работу над учебным пособием оставить на время классных занятий.

Почувствуйте, что «Улисс» – это смешно. В самом деле, эти 700 страниц просто уморительны. Идея романа в том, что Джойс берет главных героев «Одиссеи» и превращает их в жалких дублинцев. В конце Эпизода 4, Джойс изображает на 10 страниц шутку об экскрементах, написанную в возвышенном стиле «Одиссеи». Каждое предложение здесь полно юмора, будь это затейливый каламбур или отсылка, тем самым превращая «Улисса» в очень интеллектуальную комедию.

У вас не получится понять все. Но в большинстве случаев это просто потому, что так задумал сам Джойс. Часть шутки в том, что вы не сможете понять все, и в этом есть своеобразный юмор. Смейтесь, даже если что-то поняли не до конца, ведь, читая, вы проникаете в одни из самых искрометных шуток в истории литературы.

Читайте каждую из глав не спеша. Ведь каждая глава написана по-разному, и вам потребуется прочитать несколько страниц каждой главы прежде, чем проникнуться гармонией каждого эпизода.

Знайте, о чем вы читаете в каждом эпизоде. Так как каждый эпизод обладает различным стилем, заведомое знание того, что вы собираетесь читать, может значительно облегчить чтение. Поэтому здесь мы решили представить список эпизодов, указав тип повествования, представленный в каждом эпизоде.

• Эпизод 1: Обычный роман.
• Эпизод 2: Неформальное изложение в виде вопросов и ответов.
• Эпизод 3: Высокомерный мужской монолог.
• Эпизод 4: Высмеивание героев былых времен.
• Эпизод 5: Гипнотическая природа религии.
• Эпизод 6: Смерть.
• Эпизод 7: Высмеивание журналистики (эпизод написан в форме газеты, обращайте внимание на заголовки).
• Эпизод 8: Каламбуры с едой. Все может быть съедено и все может поедать в этой главе.
• Эпизод 9: Высмеивание Гамлета и представителей элиты, спорящих о смутных произведениях литературы (в большинстве своем высмеивание некоторых литературоведов, которые позже будут заниматься анализом «Улисса»).
• Эпизод 10: В этой главе нет ничего о главных героях. Она представляет читателю ряд историй, закрутившихся вокруг второстепенных героев. Однако, юмор в том, что это практически бесполезно, и большинство второстепенных героев высмеивают героев главных.
• Эпизод 11: Здесь все представляет собой музыкальный каламбур. Используется звукоподражание.
• Эпизод 12: В данном эпизоде присутствуют два рассказчика. Один использует слишком разговорную речь, которая не несет никакого смысла, а второй – слишком научную, которая также не несет никакого смысла. Соревнование между двумя рассказчиками создает комедийный эффект.
• Эпизод 13: Рассказывается молодой девушкой. Все шутки так или иначе затрагивают тему секса.
• Эпизод 14: Изящно проработанная пародия всех великих англоязычных авторов.
• Эпизод 15: Написан в виде галлюцинаторной пьесы в квартале красных фонарей.
• Эпизод 16: Эта глава очень двусмысленная. Комедийный эффект возникает благодаря путанице героев.
• Эпизод 17: Написан в форме вопросов-ответов. Комедийный эффект возникает благодаря вопросам, написанным очень научным стилем и, в противоположность ему, будничным рутинным ответам.
• Эпизод 18: Поток сознания жены Блума.