«Мы все по-своему с приветом»: 5 фактов о фильме «Хармс»
08.09.201720:50
Поэта и писателя Даниила Хармса в жизни и в литературе мало кто понимал. Свои последние дни он провел в психиатрической больнице, где умер во время блокады Ленинграда. Фильм о его судьбе показали в Верхней Пышме в рамках Уральского фестиваля российского кино. Те, кто не попал на показ, смогут посмотреть его в конце ноября, когда «Хармс» выйдет в российский прокат. Режиссер фильма Иван Болотников ответил на простые вопросы портала «Грифон».
Зачем снимать кино о Хармсе?
Продюсер картины Андрей Сигле, когда прочел сценарий, сказал: «Зритель, конечно, на фильм не пойдет, но снимать надо». Хармса обычно воспринимают как человека со сдвигом. А на мой взгляд, мы все по-своему со приветом, поэтому у меня в фильме он другой, нормальный свободный человек. И, как и Пушкин, и Маяковский, он погибает в 37 лет. Роковой возраст…
О чем фильм?
Художник-постановщик этого фильма Владимир Светозаров сделал в свое время фильм «Собачье сердце». И в процессе работы над «Хармсом» он постоянно меня спрашивал, о чем же наш фильм. Я каждый день говорил ему что-то новое, пока он не сформулировал для себя: «Другие могут быть другими». Мне кажется, это очень важный посыл. Сегодня в нашем обществе действует установка «Кто не с нами, тот против нас». Ничего подобного. Мир разный, и есть разные мнения.
В фильме нет звезд. Почему?
Профессиональные актеры часто выдают штампы, поэтому я не снимаю известных лиц и намеренно пригласил в этот фильм много неактеров. Отца Хармса, к примеру, играет ведущий кардиолог Мариинской больницы. Это сделано специально, потому что неактер привносит в фильм свою интонацию, если он правильно выбран на эту роль.
Хармса играет польский режиссер Войтек Урбаньски. Это его актерский дебют. Я знаю одного известного московского актера, который мог бы сыграть эту роль. Но, знаете, мы для съемок арендовали в Питере дом и в этом доме снимали квартиру Хармса. Так вот, там была настоящая ванная начала XX века на чугунных ножках, но в силу древности жутко грязная. Мы ее скоблили-скоблили, но пятен отмыть не смогли. И вот мы снимаем сцену, набрали воды, взбили пену, Войтек раздевается и ложится в эту ванну. И тут я понимаю, что сделал правильный выбор. Тот актер в эту ванну бы не лег.
Зачем смотреть?
На этот вопрос Грифону ответил программный директор Уральского фестиваля российского кино, кинокритик Валерий Кичин:
Этот фильм непростой для массового зрителя. Но любознательному человеку — а они есть везде, включая маленькие и большие города — он должен быть интересен. Если познания человека в литературе ограничиваются Пушкиным и Толстым, то почему бы не узнать, что был такой замечательный литератор Хармс и целое течение в литературе, которое он представлял. Иными словами, людей, которые ничего не знают о Хармсе, этот фильм может заинтриговать и — привести в библиотеку.
Дневниковые записи Хармса с комментариями историков и филологов . В них можно не только найти моменты биографии Хармса и узнать, о чем он переживает, но и прочитать его стихи и прозу с пояснениями, что он имел в виду. А они в случае с Хармсом не помешают.
Ленинград, 1920-е. В компании поэтов, философов и художников, проводящих вечера за спорами и распитием вина, возникает молодой человек с несколько неординарным взглядом на мир. Там, где другие видят установление нового порядка, долговязый франт Даниил Ювачев, взявший псевдоним Хармс, замечает абсурд, там, где строится новое общество, начинающий писатель видит алогизм и лицемерие, там, где все пытаются устроиться, Хармс идет вразрез и не желает мириться с ограничениями. Не понятый родными, отвергнутый издательствами, несчастливый в личной жизни молодой человек находит себя только в общении со схожими «литературными изгоями», но обрести комфорт Хармсу не суждено - начинаются чистки и репрессии, в условиях которых писать становится почти невозможно…
В какой-то степени это очень показательно - в год столетия Октябрьской революции, в дни, которые еще совсем недавно считались в стране самым главным праздником, в отечественный прокат выходят всего две ленты, которые с большой натяжкой можно назвать близкими круглой дате по тематике. Первая - пышно презентованная «Матильда », история последнего русского императора, всеми своими действиями и бездействиями приближавшего восстание большевиков. Вторая - биографическая драма «Хармс», трагическое повествование о человеке, для которого последствия революции оказались смертельными. Нарочно такое не придумаешь, но судьба неумолима - у нас есть «до», есть «после», а между ними пустота.
Обвинение революции в смерти Даниила Хармса, в том, что этот автор не успел сделать все, что планировал, а то, что написал, никогда при жизни не издал, - не пустой звук, судьба писателя драматична, но за 20-е, 30-е и 40-е Россия потеряла такое количество талантов, что остается удивительным, как территория не погрузилась во мрак средневековья. Лишь в 1970-х Хармс «воскрес», его стали публиковать в СССР и за рубежом, мир открыл для себя необыкновенные миры абсурда и гротеска, погрузился в витиеватые заумствования и познакомился с фирменными хармсовскими старухами и дворниками Питера. К счастью, искусство вечно, и сегодня мы можем перечитывать короткие зарисовки молодого человека, ищущего себя в городе, окрашенном в красное в прямом и переносном смысле.
Режиссер Иван Болотников, несмотря на то что является учеником Алексея Германа-старшего, ранее занимался исключительно документалистикой. Одной из его документальных работ был фильм «Чудо Даниила Хармса»
«Хармс» - не стандартное биографическое кино, и не только потому, что главный его герой не поддается пониманию в привычных системах координат. Такова была задумка режиссера-дебютанта Ивана Болотникова : перепутать времена действия, поместить персонажей в наполовину выдуманный мир, совместить игровое кино и документальную хронику, вплести в реальные ситуации из жизни писателя героев его произведений. Лента от этого выглядит чуть путаной, несколько сумасбродной, взъерошенной и даже напуганной своим размахом, но в контексте рассказов и зарисовок самого Хармса все это укладывается в ровную модель - автор формирует мир вокруг себя, а мир в ответ воздействует на автора.
При жизни Хармса в журналах публиковались только его детские стихи, рассказы и шарады, из числа «взрослых» в 20-е годы были опубликованы только два стихотворения. Попытки автора издать свои книги или попасть в поэтически сборники к успеху не привели
Нужно отметить, что авторы фильма с большим вниманием и изрядной долей таланта подошли к описанию жизни писателя. Зритель знакомится с Александром Введенским и Эстер Русаковой, мы видим первые робкие попытки рассылать свои рассказы по журналам и работу в детских «Еже» и «Чиже», на наших глазах Хармс обретает любовь и расстается с ней. Наконец, не стали создатели картины избегать и больной темы «предательства» и «сумасшествия» писателя - ужасающие сцены в камере словно противопоставляются светлым благоглупостям, вылетающим из-под пера Даниила.
Единственное, что может серьезно покоробить восприятие ленты, особенно неподготовленным зрителем, - некоторая нарочитая «театральность» происходящего в кадре. Второй план вообще постоянно говорит плохо заученными фразами, словно свой текст они получили за три минуты до команды «Мотор!», а ведущие актеры временами теряют эмоции и механически воспроизводят строки, не соблюдая атмосферу момента и настроение эпизода. В какой-то мере последнее можно объяснить тем, что главные роли сыграны артистами, для которых русский язык не родной, но это слабое оправдание для остальных.
В противовес этому Войтеку Урбаньски , сыгравшему Хармса, удалось показать хроническую неустроенность своего персонажа. Главный герой не чувствует себя в своей тарелке ни в одной из ситуаций, везде он неуклюже горбится, везде вынужден скрываться и отворачиваться. А с какой болью выходят из него слова - отдельная история, история страшная и трагическая, вынуждающая сегодняшнего читателя изучать творчество великого русского модерниста по обрывкам слов, записанных на оборотных сторонах квитанций и полях газет. И это очень красноречивый итог революционных изменений 1917 года - революция породила хаос, в котором были потеряны целые поколения талантливейших людей. А Хармс грустно смеялся над этим, рассказывая про выпавших в окно старух да мужичков, которым на голову упал кирпич.
Набережная Невы. Закутанная женщина ждет своей очереди у проруби. Звучит сигнал воздушной тревоги.
Яков Друскин заходит в пустую квартиру, он зовет Марину. Никто не откликается. Друскин заглядывает в комнату. Там стоят пустые птичьи клетки, на стене висит икона.
Человек в военной форме идет по набережной. Его останавливает мужчина в фуфайке. Он заводит разговор о том, что наступила зима, а потому нужно топить печи. Мужчина в форме награждает собеседника пощечиной и говорит: спустите сходни, пойду искать пути господни.
Офицер НКВД спрашивает тюремного надзирателя: кто в этой камере? Писатель какой-то больной.
Женщина в белом халате задает мужчине вопросы: как зовут? Даниил Иванович Ювачев, Хармс. Где живете? Хармс называет адрес в Ленинграде. Когда родились? 1905 год. Семейное положение? Я женат. Кем работаете? Пишу стихи. Я поэт.
Друскин поднимает с пола листок. Это протокол обыска. Тут же опись вещей: записные книжки, Новый завет, шарик для пинг-понга.
Хармс лежит в тюремной камере на койке. Звучит его голос: это будет рассказа о чудотворце, который живет сегодня и не творит чудес. Он знает, что в любой момент может сделать чудо, но не делает этого.
Друскин топит печку. Перед его глазами воспоминания о спорах обэриутов: трагедия эпохи возрождения; что такое знание; что такое наука; что такое озарение; что можно считать сверхъестественным. Друзья читают свои стихи.
Хармс подходит к подъезду своего дома. К нему подходит человек, требует отдать долги. Хармс обещает сделать это и входит в подъезд. Дома он вынимает из ушей затычки. Документальные кадры: колонны трудящихся движутся под звуки бравурного марша.
В редакции литературного издания редактору его сотрудник читает рассказ о любви артиста к девице и к своей маме. Выясняется: несмотря на то, что артист покупал девице нарядные платья, а его мать ночевала на полу, он ценил мать выше. Ведь когда мать умерла – артист плакал. А когда померла выпавшая из окна девица – артист вовсе даже не плакал, а позвал другую девицу. Значит, мать ценится им как уника – ценная марка, которую нельзя заменить другой. Кто это написал? Даниил Ювачев, Хармс. Талантливо!
Хармс просыпается, падая с кровати. Он принимает ванну, пускает мыльные пузыри. Потом смотрит в окно на облака в небе, курит трубку. На него в подзорную трубу смотрит старушка. За ее спиной другая старушка со свернутой газетой в руке охотится на мух. По двору марширует самодеятельный оркестр. Его руководитель – Сно. Он знакомит Хармса со своим племянником. Тот говорит, что он ценитель творчества поэта, приглашает вечером Хармса выпить с ним винца. Хармс видит в окне противоположного дома балерину в пачке. Он отвешивает ей поклон. Наблюдающая за Хармсом старушка вываливается из окна.
Хармс в тюрьме. Он вспоминает: по-настоящему я любил только один раз. Это была Эстер. В переводе на русский – звезда. Она была не только женщиной, но и чем-то другим. Эстер была окном, через которое я видел в небе звезду.
Харсм и Эстер катаются на лодке по пруду, пьют из горлышка вино.
Хармс и Эстер заходят в комнату, она ложится на кровать, Хармс снимает с ноги девушки туфлю, целует ее ступню, поднимается все выше, становится на колени, зарывается головой между ног Эстер. Та в экстазе закатывает глаза.
Эстер лежит в постели. Голый Хармс сидит с трубкой во рту за столом, пишет. Он читает Эстер стихи, в которых рифмуются уменьшительно-ласкательные суффиксы. Эстер зевает: какие звездочки, лампочки, рюмочки! Она переворачивается на другой бок и засыпает.
Документальные кадры: люди на пляже. Хармс идет по улице с Александром Введенским. Он рассуждает: на пляже чувствуется какая-то гармоничность. Сначала человек чувствует себя белой сосиской с красными пятнышками, ему за это стыдно. А потом он ходит голый, с достоинством. А я на пляже влюбился. Да ты в каждую вторую девицу в купальнике влюбляешься. И что мне дальше делать? Узнай номер ее дома. Уже узнал. Но я такой застенчивый. Не могу же я прийти и сказать женщине: здравствуйте, я сегодня вас видел голой. Ну, не совсем же голой! Почти. К Хармсу подбегает пионер: вы американец? Пошел прочь! Уже второй за сегодня. А ты зачем это нацепил? – Введенский показывает на цветок, который Хармс носит на причинном месте. А что, поход за новым паспортом – недостаточно праздничный повод?
Хармс и Введенский останавливаются возле очереди. Люди стоят за керосином. Пока Введенский прикуривает у одного из мужчин, стоящих в очереди, люди начинают спорить: стояли тут пришельцы или лезут без очереди. Приятели идут дальше, а ссора в очереди продолжается.
На голову человеку падает кирпич. Я – гражданин Кузнецов. У меня на голове большая шишка. Я пошел в магазин, чтобы… Я забыл, зачем я пошел в магазин!
Хармс видит своего настырного кредитора, они с Введенским крадутся по улице, смешавшись с марширующим оркестриком Сно и его племянника.
Хармс приходит домой. На двери его комнаты висит записка: я дома. Работаю. Гостей не принимаю. Даже через дверь не разговариваю.
Хармс из своей комнаты слышит монотонную перебранку соседей на кухне: Федя! Чего надо? Еще спрашивает, мерзавец. Федя! Чего? Еще спрашивает, сукин сын! Федя!
Даниил открывает только что полученный новый паспорт и рядом с фамилией Ювачев вписывает через дефис: Хармс.
Хармс разговаривает с отцом. Тот говорит: ты сбился с пути, то, что ты пишешь – ужасно. Я, наверное, стар и глуп, для меня литература остановилась на Толстом. Но у тебя просто катастрофа, это дыра, хаос, ты там утонешь. Ты – не бог. И делаешь это все ты сознательно, обессмысливаешь реальность. Папа, ты сейчас произнес каламбур. Я знаю, что я не бог. Ты нищий, тебя не печатают, от тебя жена ушла. Я печатаюсь в детских журналах. Я знаю, что я не бог. От Эстер я сам ушел. Сейчас я поеду в редакцию и получу там деньги.
С улицы кто-то зовет Хармса. Почему они все время кричат, что, нельзя подняться? И пока ты будешь называть себя Хармсом – ты будешь во всем нуждаться, тебя будут преследовать.
Хармс спускается по лестнице мимо двух старушек. Одна рассуждает: не все то, за что себя выдает. Надо при покупке проверять птицу. Если у нее есть зубы – она не птица. А кто? Не знаю. Пойдем, посмотрим.
Хармс заходит в редакцию детских журналов «Чиж» и «Еж». Он просит у редактора гонорар. Тот предлагает попросить в кассе. Хармс говорит, что уже пробовал, ему было отказано. Значит, нужно прийти завтра. Хармс сообщает редактору, что придумал анекдот про Пушкина, рассказывает его. Редактору не смешно.
Хармс и Введенский идут через Дворцовую площадь, Хармс говорит другу, что нюхать эфир – дурная привычка. По пути они здороваются с идущей им навстречу Анной Ахматовой. Хармс продолжает: эфир – как замочная скважина. А подсматривать через скважину нехорошо. А ты шаманов видел? Пойми ты, тайна для тебя краешком открывается. А Нострадамус – тоже не ведал, что творил? Да. Введенский сбегает по ступенькам к Неве, опускает руку в воду и вылавливает проплывающую мимо банкноту, затем еще одну. Это чудо!
Друзья пьют в уличной забегаловке водку, Хармс подслушивает философские рассуждения местных пьянчуг: со временем человек становится шаром и утрачивает всякие желания.
Хармс собирается уходить из дома. Он прощается со спящей Эстер. Та отвечает во сне на ласку: да, Мишенька! Уходя, Хармс хлопает дверью.
Кузнецову на улице снова падает на голову кирпич.
Сосед Хармса падает из окна, поднимается с земли и отправляется домой.
Обэриуты ведут споры об искусстве. Что делать, если искусство не движется дальше? Тогда его надо превратить в жизнь. Друзья предлагают Друскину жениться: это так приятно! Введенский читает стихи: на столе лежит круг мира в виде крем-брюле… Воробей летит из револьвера и держит в клюве кончики идей… Мир потух, его зарезали, он – петух.
Водка кончилась. Надо еще сходить. Хармс говорит друзьям, что им нужен свой журнал. А ему очень нужен еще и театр.
Хармс сидит возле открытого окна, в руке лист бумаги, рядом перо и чернильница. Он говорит: я вчера сидел за столом, много курил. Передо мной бумага. Что писать? Стихи, рассказ, рассуждения? Ничего не написал, лег спать. Что мне нужно написать? Я спрашивал об этом бога, просил его о чуде. Но мне только хотелось курить. Нужно, чтобы во мне что-то изменилось.
Хармс заходит в кабинет редактора. Вас зовут Холмс? Вы мне льстите. А у меня сегодня утром из носа пошла кровь с молоком. И зовут меня Хармс. Ваши стихи в нашем издательстве напечатаны быть не могут.
Хармс стучит в дверь. Ему отпирает девушка. Я к Ольге Николаевне. Ее нет, я ее сестра. А как вас зовут? Марина. Может, тогда вы со мной поедете? Поеду. Подождите немного.
Хармс и Марина катаются на лодке по пруду, пьют вино. Марина ловит сачком рыбку, Хармс предлагает ее отпустить.На берегу пожилая пара сидит возле самовара. Женщина берет топор и колет полено. Мужчина говорит: тюк! Не говорите этого слова. Снова удар топором – снова «тюк». Я же просила вас не произносить это слово! Хорошо, не буду. Снова «тюк».
Управдом зачитывает отцу Хармса отрывки из автобиографии сына, которую он сдал в домоуправление: потом тятя намазал меня на бутерброд, он уже налил рюмку водки, но его, к счастью, остановили. Отец Хармса от души смеется.
На кухне сосед сообщает Хармсу: скоро война, но главное – маневры.
Женщина в халате спрашивает Хармса, показывая лист бумаги: что вы видите? Ничего, тень на листе. Вы слышите голоса? Да. Какие? Сейчас – ваш. А в другое время? Иногда я слышу вестников. В часах что-то стукнет, я от сквозняка хочу попить. Думаю, вода поможет. Беру кувшин – и понимаю, что там вестник. Но ведь вода жидкость, а вестник не может быть жидким. Тогда какой он? На что похож? Спасибо, вы свободны. Врач пишет в заключении: Ювачев к несению воинской службы непригоден.
Хармс и Эстер на берегу пруда, где они раньше катались на лодке. Хармс говорит Эстер, что любит ее, хочет поцеловать. Та уклоняется от поцелуя: я выхожу замуж. Хармс убегает.
Хармс в квартире играет на фортепиано. Раздетая Марина весело пляшет.
В тюремной камере на грудь Хармсу, лежащему на койке, забирается крыса.
Хармс предлагает Марине поймать крысу. Но у нас в квартире нет крыс! Ну и что? Давай все равно ловить? Хармс и Марина играют в ловлю крысы. Хармс бросает в угол туфлю: попал! Вот, смотри! Нет! Марина «пугается», заслоняясь от невидимой крысы стулом.
Хармс и Марина разрисовывают красками изразцовую печь в своей комнате.
Хармс подходит к подъезду. Рядом на лавочке сидит женщина, она держит на коленях большие часы. Который час? Хармс смотрит на циферблат. Там отсутствуют стрелки. Женщина отвечает: без пятнадцати три. Хармс кричит: без пятнадцати три – до чего?
Хармс обувается. Марина спрашивает его: куда собрался? Хармс в истерике кричит: никогда не спрашивай меня! Когда вернешься? Не жди меня, я не знаю! Марина кричит вдогонку мужу: как ее зовут? Бон шанс, мон амур!
К выходящему из подъезда Хармсу подбегает кредитор, требует вернуть долг. Хармс от него убегает.
Редактор спрашивает Хармса, читая про себя текст на листочке: это детские стихи? Да. Редактор цитирует: ноль – это божье дело. Хорошо, хоть не божье тело! «Скафка» – так и надо писать? Да: восемь человек сидят на лавке – вот и конец моей скафке. И это все? Хармс протягивает еще листок, редактор молча читает. К сожалению – нет. Хармс наизусть читает стихотворение про мышей матросов, плывущих на кораблике, и не боящихся ничего, кроме котов и кошек. До свидания, Даниил Иванович!
Возле дома пьяный Хармс сидит рядом со Сно: я хочу вырваться из сна, который называют жизнью, и увидеть мир, какой он есть. Тогда надо мучиться. Да, нужно зажечь беду вокруг себя. А мой племянник чекист. Он следит за тобой. Я давно об этом догадался. Хармс, покачиваясь, поднимается: надо уезжать из этого города, его ждет страшная беда.
Марина заходит в комнату и застает Хармса в постели со своей сестрой Ольгой. Она выбегает из комнаты, Ольга бежит за ней, зовет. Хармс отворачивается к стенке, воет, стучит кулаком по стене.
На окна наклеивают полоски бумаги. Молодые солдаты в новенькой форме на ходу рассуждают о том, что победа будет достигнута за два месяца.
На лестнице в подъезде снова происходит разговор о необходимости топить печь ввиду приближающейся зимы, сопровождаемый пощечинами. Ой, у меня лицо болит! Почему? Сам не знаю.
Марина по телефону разговаривает с сестрой. Он спит. Он не бездельничает. У него месяц назад отец умер. Он работает, скоро получит деньги. Нет, ты ничего не знаешь. Ты, Оля, глупая тетка! Не нужны нам твои деньги. Марина вешает трубку. К ней подходит Хармс, они обнимаются.
Хармс во дворе сидит на лавке. К нему молча подходят один за другим люди и усаживаются рядом. Хармс их считает: семь. Походит племянник Сно и тоже садится на лавку. Восемь. Конец вашей скафке. Можете докурить. А теперь – пошли.
Марина сидит на льду замерзшей Невы. К ней подходит Ольга с пакетиком, там кусочек хлеба. Марина говорит: я все тюрьмы обошла, говорят, не значится. Исчез.
Хармс и Марина идут по льду замерзшей Невы. Он говорит: уйдем в лес, будем там жить. Возьмем только библию и русские сказки. Будем ходить по домам, просить поесть. А я за это буду сказки рассказывать. Марина отвечает: у меня валенок нет, так что ты иди, а я останусь. Нет, без тебя я никуда не уйду.
Финальные титры.
Даниил Иванович Хармс (Ювачев). Арестован в августе 1941 года. Место и дата гибели точно неизвестны.
Шура, Александр Иванович Введенский. Арестован в сентябре 1941 года. Место и дата гибели точно неизвестны.
Яков Семенович Друскин. Остался в блокадном Ленинграде, спас архивы Хармса, благодаря чему его произведения впоследствии были изданы.
ЭстерРусакова. Арестована в 1936 году, погибла в лагере в Магадане в 1943 году.
Марина Малич. Была угнана на принудительные работы в Германию, бежала. Умерла в эмиграции в 2002 году.
