Интересен тот факт, что у себя на родине Карлсон - никакой не добродушный толстячок и вовсе даже не положительный персонаж, порой в нём проглядывают черты довольно-таки злобного тролля. Убедиться в этом довольно легко, покурив литературный первоисточник в оригинале. Добродушие было придано ему в переводе Лунгиной, а затем советскими аниматорами.
Карлсон - киборг на биотопливе, тролль, лжец, мелкий вор, нахлебник, подстрекатель и халявщик. Плюс ко всему заядлый курильщик. Любит курить трубку, но не брезгует и сигарами. Чрезмерно обидчив, но не злопамятен. Цель жизни: вкусно жрат и лулзы, что и получает в полной мере от дружбы с Малышом. Несмотря на независимость, сильно страдал от одиночества. По поводу видового происхождения и возраста Карлсона точных данных не имеется (сам он только вскользь упоминает явно придуманную бабушку и более правдоподобного папочку-с-мухобойкой, пытавшегося сим орудием покарать проказника прямо в полёте). Всеми взрослыми воспринимается как «мальчишка» и школьник, школьниками наоборот - как взрослый. Из образования: знает мало букаф, считать умеет плохо, зато кроме шведского болтает ещё и по-английски (вестимо, полетать он любит довольно далеко). Живёт в маленьком домике на крыше дома в Вазастане, районе Стокгольма, непосредственно над квартирой семьи Малыша. К слову, в Вазастане большую часть жизни прожила и сама Астрид Линдгрен, куда невозбранно селила многих своих персонажей.
В нашей экранизации семья изредка присутствует, но в качестве мебели и никакого влияния на сюжет не оказывает. Кроме того, в оригинале родители Малыша таки познакомились с Карлсоном, а в мультфильмах - нет. Этот факт позволяет строить далеко идущие выводы, что Карлсон представляет собой одну из граней характера Малыша, этакий воображаемый друг, вроде Тайлера Дёрдена.
Аэродинамика:
1. Наспинный пропеллер для полёта мужчины в полном расцвете сил, мягко выражаясь, маловат. То есть, чтобы Карлсон мог удержаться в воздухе, пропеллер должен либо вращаться с охуенной скоростью (при которой вибрация движка поломает Карлсону все кости, а теплоотдача раскалит останки до вишневого свечения); либо иметь некислый размах лопастей (и вместо полета с пассажиром «на шею не дави» на загривке получается «вброс Малыша в вентилятор»).
2. Привидение с мотором, «дикое, но симпатичное» - отдельная тема. Изображая призрак, Карлсон, как всем известно, включал на моторе глушитель и заматывался в простыню. Вертолётный движок - один из самых шумных, издали ещё можно прикинуться шлангом, но в масштабе обычной квартиры впечатление выйдет несколько смазанным. Ну, а пресловутая простыня либо будет сдута воздушным потоком, либо разом намотается на лопасти, что естественно приведёт к эпичному полёту привидения лбом об асфальт… по крайней мере, ведьму верхом на швабре для дядюшки Юлиуса проще было косплеить.
3. Карлсон не просто летает по прямой, но и выполняет фигуры высшего пилотажа, непринуждённо влетает в окно, зависает в воздухе, причём не плашмя, а «солдатиком», нарезает круги вокруг люстры. Нет, боевые вертолёты последнего поколения умеют что-то похожее, но не с одним винтом на спине, что плавно переводит нас к пункту 1.
4. При нажатии кнопки моторчик закрутится и… Карлсона закрутит в обратную сторону, потому как (судя по иллюстрациям) Карлсон имеет классическую одновинтовую схему. При проектировании движка фру Линдгрен забыла (что абсолютно простительно для дамы и писательницы) оснастить героя рулевым винтом. Для избежания этой печальной участи необходимо либо хвостовое оперение со стабилизатором (не наблюдается), либо второй противовращающий винт (не наблюдается), либо система реактивных сопел-стабилизаторов (возможно, но чересчур громоздко, да и вообще…). Ну или на худой конец в животе Карлсона организован замкнутый поток варенья, вращающийся в противоположную пропеллеру сторону… со скоростью пропеллера же, так что данный поток, по законам гидродинамики, порвёт Карлсона как грелку, если у него только не титановое брюхо… Хотя, зачем-то же он машет рукой в полёте (хотя, махать рукой ему придётся опять же со скоростью пропеллера)…
4. Рабочий вариант номер раз: полёт Карлсона основан на вундервафле неизвестного принципа действия - наподобие пепелаца. Моторчик с гребным винтом и кнопкой на пузе - бутафория для школоты или просто смеха ради. Тут и высший пилотаж доступен, да и привидение изобразить несложно - достаточно отключить липовый пропеллер и замотаться простынёй.
4.1.Рабочий вариант номер два: в полете винт наклонен не вперед, как у вертолета, а назад, как у… Правильно. Карлсон не вертолет, а реактивный автожир. Моторчик служит для предварительной раскрутки винта, а на форсаже тяги с варенья хватает на непродолжительный полет в чисто реактивном режиме - отсюда высший пилотаж под простыней.

Возможный прототип:
Семья Астрид Линдгрен не очень любила распространяться о её личной жизни, но шила в мешке не утаишь: в 20-е годы ХХ века произошло знакомство ветреной и молодой дамочки с Германом Герингом, тогда ещё просто лётчиком, а в дальнейшем одним из лютых фашистов. В те времена он устраивал авиашоу в Швеции, был в полной мере «в расцвете сил», как и любил повторять о себе Карлсон. После Первой мировой он стал известным лётчиком-асом, обладавшим определённой харизмой и, по легенде, неплохим аппетитом. Моторчик у Карлсона за спиной нередко интерпретируется как намёк на лётную практику Геринга. Возможным подтверждением такой аналогии можно считать тот факт, что определённое время Астрид Линдгрен поддерживала идеи национал-социалистической партии Швеции. Книга о Карлсоне вышла в свет уже в послевоенное время в 1955 году, поэтому выступать за прямую аналогию этих героев было бы безумием, однако, вполне возможно, что яркий образ молодого Геринга остался в её памяти и так или иначе повлиял на появление обаятельного Карлсона.

Как известно, Эдуард Успенский у нас теперь не просто детский писатель, но и соавтор Астрид Линдгрен. Взял и пересказал историю о Карлсоне, поэтому теперь на обложке они вместе – шведская писательница и Успенский. Я нарочно взял в магазине две книжки – новую и старую, с переводом Лилианы Зиновьевны Лунгиной, чтобы сравнить тексты – в чем же тут дело, зачем он, новый Карлсон?

"В городе Стокгольме, на самой обыкновенной улице, в самом
обыкновенном доме живет самая обыкновенная шведская семья по
фамилии Свантесон. Семья эта состоит из самого обыкновенного
папы, самой обыкновенной мамы и трех самых обыкновенных ребят
-- Боссе, Бетан и Малыша.
-- Я вовсе не самый обыкновенный малыш, -- говорит Малыш.
Но это, конечно, неправда. Ведь на свете столько
мальчишек, которым семь лет, у которых голубые глаза, немытые
уши и разорванные на коленках штанишки, что сомневаться тут
нечего: Малыш -- самый обыкновенный мальчик.
Боссе пятнадцать лет, и он с большей охотой стоит в
футбольных воротах, чем у школьной доски, а значит -- он тоже
самый обыкновенный мальчик.
Бетан четырнадцать лет, и у нее косы точь-в-точь такие же,
как у других самых обыкновенных девочек."

Говоря строго, писатель Успенский "пересказывает" не книгу Астрид Линдгрен, а перевод Лилианы Зиновьевны Лунгиной. При этом её фамилия в исходных данных книги отсутствует, а сам Успенский рассказывает, что делает перевод сам:

К современному языку, видимо, относится странное слово "прудовый", которое писатель применяет на первой же странице своей книги.

"Во всем доме есть только одно не совсем обыкновенное
существо -- Карлсон, который живет на крыше. Да, он живет на
крыше, и одно это уже необыкновенно. Быть может, в других
городах дело обстоит иначе, но в Стокгольме почти никогда не
случается, чтобы кто-нибудь жил на крыше, да еще в отдельном
маленьком домике. А вот Карлсон, представьте себе, живет именно
там.
Карлсон -- это маленький толстенький самоуверенный
человечек, и к тому же он умеет летать. На самолетах и
вертолетах летать могут все, а вот Карлсон умеет летать сам по
себе. Стоит ему только нажать кнопку на животе, как у него за
спиной тут же начинает работать хитроумный моторчик. С минуту,
пока пропеллер не раскрутится как следует, Карлсон стоит
неподвижно, но когда мотор заработает вовсю, Карлсон взмывает
ввысь и летит, слегка покачиваясь, с таким важным и достойным
видом, словно какой-нибудь директор, -- конечно, если можно
себе представить директора с пропеллером за спиной.
Карлсону прекрасно живется в маленьком домике на крыше. По
вечерам он сидит на крылечке, покуривает трубку да глядит на
звезды. С крыши, разумеется, звезды видны лучше, чем из окон, и
поэтому можно только удивляться, что так мало людей живет на
крышах. Должно быть, другие жильцы просто не догадываются
поселиться на крыше. Ведь они не знают, что у Карлсона там свой
домик, потому что домик этот спрятан за большой дымовой трубой.
И вообще, станут ли взрослые обращать внимание на какой-то там
крошечный домик, даже если и споткнутся о него?
Как-то раз один трубочист вдруг увидел домик Карлсона. Он
очень удивился и сказал самому себе:
-- Странно... Домик?.. Не может быть! На крыше стоит
маленький домик?.. Как он мог здесь оказаться?
Затем трубочист полез в трубу, забыл про домик и уж
никогда больше о нем не вспоминал."
(Астрид Линдгрен. Малыш и Карлсон. перевод со шведского Л.Лунгиной)

(Астрид Линдгрен, Эдуард Успенский. Карлсон с крыши)

Здесь директор зачем-то превращается в начальника из министерства образования, Карлсон больше не курит свою трубочку, зато появляются какие-то "крышные люди" и "летальщики". В целом же текст непомерно распухает и теряет лаконичность. Малыш в книге назван Братиком, что, конечно, в точности соответствует шведскому подстрочнику: lillebror (младший брат), но мотивация переименовывания одного из главных героев, которого мы все знаем как Малыша – в книге и мультфильме – неясна.

И так далее, и тому подобное. Вопрос: зачем было из прекрасного перевода, на котором выросли поколения читателей, вымучивать текст куда худший? По принципу "плохонький, но свой"? Я не думаю, что перед писателем, который успешно приватизировал чужую фигурку Чебурашки, стоят какие-либо финансовые проблемы. Да и с самореализацией у Эдуарда Николаевича все в порядке. Что же тогда?

В преддверии предстоящего Дня Знаний, когда тысячи детей отправятся в школу за теми самыми знаниями, вниманию читателей Политикуса предлагается «новое» прочтение известной повести шведской писательницы Астрид Линдгрен. Слово «новое» не зря взято в кавычки - предлагаемый рассказ был размещён в Сети более 12-ти лет назад.

Малыш сидел у окна и настроение у него было самое отвратительное. Ну, кто придумал эти дурацкие дни рождения?! Сейчас придут гости, надо будет веселиться вместе с ними, а ему вовсе не хочется веселиться… Малыш со злостью пнул плюшевую собачку, которую брат и сестра подарили ему утром.
- И что я, по их мнению, должен делать с ней? - обиженно подумал он. - Брать с собой в постель? Обниматься с ней? Что я, маленький что ли, что бы играть с плюшевыми собачками?
Он ещё раз пнул игрушку и сел читать новую книжку, которую недавно нашёл в кладовке.

Внезапно послышался какой-то жужжащий звук. Малыш оторвался от книжки и прислушался.
- Папа, что ли, бреется? Он же брился утром, - удивился Малыш и вдруг понял, что звук исходит не от папиной электробритвы, а доносится из открытого окна.
Малыш подбежал к окну и выглянул. Вначале он ничего не увидел, но потом жужжание стало громче и с криком «Э-ге-гей!», приветливо махая Малышу рукой, мимо окна пролетел какой-то толстый человечек с пропеллером за спиной. Малыш очень удивился!
- Эй, на подоконнике! - крикнул толстяк, пролетая мимо окна во второй раз и опять махая рукой. - Посадку давай!
- Да-да, конечно, даю посадку, - громко крикнул Малыш. - Ветер боковой, пять метров в секунду, давление семьсот тридцать три, точка входа в глиссаду…

Малыш прикинул в уме, и у него получилось, что стоящий напротив дом не позволит правильно зайти на посадку. Он опять высунулся из окна и крикнул:
- Эй! А вы как садиться будете: по-самолётному или по-вертолётному?
- Я буду садиться по-карлсонски! - крикнул в ответ толстяк, влетая в окно. Он сделал пару кругов по комнате, приземлился на диван, вскочил и поклонился, шаркнув ножкой.
- Карлсон, - представился он. - Лучший в мире, разумеется! А тебя как зовут?
- Малыш, - ответил Малыш.
- Будем знакомы, - сказал Карлсон и задумчиво огляделся. Он постоял в задумчивости несколько секунд и вдруг оглушительно крикнул: «Проснись!»

Малыш вздрогнул.
- Что случилось? - спросил он испуганно.
- А я думал, ты заснул! - сказал Карлсон.
- Вовсе нет, - ответил Малыш.
- Тогда почему ты не бежишь со всех ног на кухню, чтобы угощать дорогого гостя?! - возмущённо спросил Карлсон. - Я, можно сказать, уже почти умер от голода…
Карлсон в изнеможении рухнул в кресло, закрыл глаза и стал изображать умирающего.
- Ой! - Малыш заметался по комнате. - Сейчас! У нас только тефтели. Тефтели вас устроят?
- Тефтели? - Карлсон приоткрыл один глаз. - Ну, ладно, тащи свои тефтели.

Малыш принёс с кухни тарелку тефтелей. Карлсон подскочил в кресле, схватил сразу два тефтеля и запихнул их в рот.
- Скажите, - робко начал Малыш, - а как вы летаете?
- Неужели не видишь? - пробормотал Карлсон с набитым ртом. - У меня на спине пропеллер.
- Потрясающе! - удивился Малыш. - Но, позвольте! Вы ведь летели с положительным тангажем.
- Чего??? - Карлсон открыл рот от неожиданности и чуть не подавился.
- Ну… Вы летели головой вверх, слегка наклонившись вперёд. При этом пропеллер должен был тянуть вас вверх и назад. Почему же вы летели вперёд, а не назад?

Карлсон, не слушая Малыша, с интересом осматривал полки шкафа. Его заинтересовало хитрое устройство, которое стояло на самой верхней полке.
- Назад я полечу, когда доем тефтели, - рассеянно сказал он. - Неприлично уходить из гостей сразу. Хозяин может подумать, что я пришёл исключительно чтобы пожрать.
- И всё-таки, мне не даёт покоя ваш пропеллер…
- Ой! - Малыш бросился к Карлсону, но не успел. Карлсон дотянулся до хитрого устройства и уронил его на пол. Обломки разлетелись по всей комнате.
- Ты-ы-ы… Ты разбил мою машину-у-у! - зарыдал Малыш. - Я сам её сделал, а ты-ы-ы…

Карлсон в смущении переминался с ноги на ногу.
- Не переживай, Малыш! - бодро сказал он. - Дело-то житейское. У меня дома тысяча таких машин! Я подарю тебе новую, и даже две.
- Тысяча?! - у Малыша отвисла челюсть. - И все работают?!
- Конечно! - уверил его Карлсон. - С утра до вечера вся тысяча работает, гудят, жужжат - красотища!
- Ну надо же! - Малыш с сочувствием посмотрел на Карлсона. - У тебя что, такие серьёзные проблемы с кишечником?
- С кишечником? - не понял Карлсон.
- Ну да, ведь эта моя машина - это освежитель воздуха. Поглощает сероводород и другие газы… ну, те, которые выделяются… - замялся Малыш и, покраснев, прошептал Карлсону что-то на ухо.
- Да ты что?! - Карлсон запнулся. - По правде говоря, я собирался все их выкинуть. Мне они совершенно ни к чему. Но прежде чем выкидывать, я подарю тебе парочку, или даже три.
- Договорились! - Малыш улыбнулся и слёзы у него мгновенно высохли.
- А можно посмотреть на твой пропеллер? - обратился он к необычному гостю.
- Конечно. - Карлсон развернулся.
- С ума сойти! Я так и думал, - сказал Малыш, осмотрев пропеллер.
- Что, хороший пропеллер? - польщённо спросил Карлсон.
- Так я и думал, что это не пропеллер вовсе, - сказал Малыш. - Пропеллер не мог бы так работать, потому что твоя спина экранировала бы основной поток воздуха, и вся твоя энергия растрачивалась бы на создание турбулентности.
- Эй, ты чего? - Карлсон надулся. - Это самый лучший в мире пропеллер! - заявил он.
- Не сердись! Конечно, это замечательный пропеллер! - поспешно сказал Малыш. - Но только мне кажется, что это не совсем пропеллер. У него очень интересная система перекоса лопастей. Вектор тяги лежит в плоскости вращения, а точка приложения силы смещена влево. Таким образом, подъёмная сила направлена от ног к голове, вдоль спины, а не перпендикулярно ей, как я вначале подумал. А точка приложения силы смещена влево - потому что она действует на те лопасти, которые в данный момент двигаются вниз…
- Ты чего ругаешься? - обиделся Карлсон. - Тоже мне, специалист нашёлся!
Он встал и сделал вид, что собирается уходить.
- Извини, - испугался Малыш. - Не уходи, пожалуйста.
- Ну, ладно, так и быть. - Карлсон снова плюхнулся в кресло. - А что мы будем делать? Давай играть?
- Давай! - обрадовался Малыш. - А во что?
- Например, в рассказывание сказок. Ты будешь рассказывать мне сказку, а я буду её слушать. - И Карлсон приготовился слушать.
- Сказку? - удивился Малыш. - Но я не помню сказок!
- Как?! Совсем не помнишь? Ну, хотя бы про Красную Шапочку?
Малыш покачал головой.
- А про кота в сапогах?! Тоже нет? А про дудочника Гамильтона?…
- Ну конечно! - Малыш хлопнул себя по лбу. - Я-то пытался мысленно построить механику твоего полёта через укороченное действие, используя лагранжеву механику. Но, похоже, гамильтонов подход здесь будет гораздо нагляднее. Главное, суметь записать гамильтониан, а дальше…
- Ты, кажется, собирался рассказывать мне сказку! - снова надулся Карлсон.
- Ну вот, ты опять обиделся! - огорчённо сказал Малыш. - Просто мне кажется, что такой пропеллер, как у тебя, неизбежно вызовет дополнительный вращающий момент. У тебя же нет хвостового винта, как у вертолёта. И тебя будет уводить в сторону по курсу. Я никак не могу понять, как ты компенсируешь этот момент. Он должен разворачивать тебя, и в какой-то момент ты неизбежно свалишься в штопор…

Малыш поймал хмурый взгляд Карлсона и осёкся.
- С тобой неинтересно, - хмуро заявил Карлсон. - Что ж, погостил, пора и честь знать. Чао!
С этими словами Карлсон подбежал к подоконнику, завёл моторчик и выпрыгнул на улицу.
- Э-ге-гей, Малыш! - крикнул он, махая Малышу рукой. - Прощай!!!
- Постой! Я понял! Я всё понял! - воскликнул Малыш, бросаясь к окну.

Карлсон заложил крутой вираж и повернул обратно.
- Ну, что ты понял? - спросил Карлсон, бухнувшись на диван. - Что гостей надо развлекать, а не нести всякую чепуху?
- Я понял, как ты компенсируешь это вращение! - крикнул Малыш. - Ты в полете всё время махаешь рукой. На эту выставленную в сторону руку давит поток воздуха и борется с вращением. Чтобы лететь, ты должен всё время махать рукой.

Карлсон здорово разозлился.
- Опять ты за своё! - мрачно сказал он. - Ничего я никому не должен! Я махаю всем рукой и кричу «Э-ге-гей!», потому что я весёлый и приветливый мужчина в самом расцвете сил. Но таким занудам, как ты, я даже махать рукой теперь не буду.
- Если моя теория верна… - начал было Малыш, но Карлсон уже вылетел в окно.

Малыш увидел, как Карлсон, набирая скорость, рефлекторно дёрнул правой рукой, но сдержался. Тут его повело в сторону. Он попытался выправиться и снова чуть не махнул правой рукой, но немедленно схватил её левой и прижал к туловищу. Карлсона повело сильнее и внезапно развернуло боком к направлению полёта. Он сдался и отчаянно замахал рукой, но было поздно. Поток воздуха перевернул его, и, беспорядочно кувыркаясь, Карлсон, сорвавшись в штопор, полетел вниз.
- Сво-о-о-о-о-о-о-о-лочь! - донёсся до Малыша последний крик Карлсона, и Малыш увидел, как далеко внизу Карлсон на полной скорости врезался в бетонный столб, прокатился по земле и неподвижно замер, раскинув руки и ноги. Вокруг его головы расплывалось большое кровавое пятно…

Погоревав и утерев слёзы, Малыш тяжело вздохнул и вернулся к книжке. Но ему опять не дали спокойно почитать.
- Малыш! - раздался голос папы. Малыш обернулся.
- Малыш, это ты брал гидродинамику Ландау и Лифшица? - мягко спросил папа, входя в комнату. - Она стояла на полке и закрывала собой пятно на обоях, а теперь её нет.
- Это я, я положил её на тумбочку, - прошептал Малыш. - Мне было не дотянуться, чтобы поставить её обратно на полку.
- Малыш, Малыш. - Папа ласково потрепал Малыша по голове. - Ну зачем ты берёшь такие умные книжки? Всё равно ты до них ещё не дорос! И картинок в ней почти нету.
- Всё равно я ничего не понял в ней, - соврал Малыш.
- Конечно, не понял! Ведь для этого надо много учиться, вначале в школе, потом в институте, а ты пока ещё только в первом классе. Лучше посмотри, кто к тебе пришёл, - сказал папа, пропуская в дверь Кристера и Гуниллу, друзей Малыша.
- Кристер! Гунилла! - радостно крикнул Малыш. - Ужасно рад вас видеть!
Папа с нежностью посмотрел на Малыша и тихонько вышел.

Малыш! - сказал Кристер, протягивая Малышу какой-то свёрток. - Мы поздравляем тебя с Днём рождения и хотим подарить тебе эту камеру Вильсона.
- Камеру Вильсона? - Глаза Малыша засияли. - Вот здорово! Давно о ней мечтал! А какой у неё коэффициент перенасыщения пара?
Малыш искренне обрадовался подарку, но всё равно Кристер уловил печальные нотки в его голосе.
- Что случилось, Малыш? - спросил он. - Ты чем-то расстроен?
Малыш тяжело вздохнул и с тоской закрыл книжку «Занимательная вивисекция», заложив её закладкой.
- Собаку мне так и не подарили…

Историю про Карлсона, который живет на крыше, знают все. Но мало кому известно, что в последние годы он сменил статус, имидж и даже имя. Вы спросите, как такое могло произойти? Очень просто: у Карлсона теперь другой переводчик.
Карлсона теперь зовут Карлссон. Из "человечка" он превратился в "господина". И главное, стал иначе смотреть на некоторые вещи — плюшки называет булочками, "приторный порошок" — "ням-ням вкуснятиной", "домомучительницу" — "домокозлючкой". Словом, старого доброго Карлсона трудно узнать. Сорок лет назад, когда он впервые появился в СССР, это был совсем другой человек.

Шведский Карлсон
Впервые "Три повести о Малыше и Карлсоне" вышли в издательстве "Детская литература" в переводе Лилианы Лунгиной. Выпускница ИФЛИ, десять лет прожившая в Европе и обучившаяся русской грамматике после французской и немецкой, она лишилась работы в 50-х. В годы борьбы с космополитизмом большие и престижные немецкая и французская литературы были для нее закрыты. Лунгину спас ее друг из издательства "Детгиз" Борис Грибанов. Он посоветовал ей поискать что-нибудь в детской литературе Скандинавии — благо норвежский, датский и шведский не были очень популярны среди переводчиков. Лунгина, которая была человеком очень азартным, сразу принялась за дело. Но найти что-нибудь подходящее было не так-то просто. Принося домой стопки цветных детских книг, она с сожалением говорила домашним: "Насколько книжки очаровательны внешне, настолько же пусты внутри".
Так продолжалось до тех пор, пока в руки Лунгиной не попал "Карлсон". Шведская писательница Астрид Линдгрен издала свои повести еще в 1955 году и получила за "Карлсона" самую престижную в области детской литературы Андерсеновскую премию. В СССР о существовании человека с пропеллером еще никто не знал. Лунгина сказала: "Когда-нибудь Линдгрен станет всемирно известной, как Андерсен",— и взялась за перевод.

Советский Карлсон
Появление нового сказочного героя — редкое событие. Но на сей раз это была не только новая книга западного сказочника, написанная уже после войны, но и "современная сказка из капиталистической жизни". Как только в 1961 году "Три повести о Малыше и Карлсоне" вышли в СССР, они — наравне с "Винни-Пухом" Алана Милна в переводе Бориса Заходера — сразу стали, увы, не бестселлером, но предметом дефицита. Книга тут же разошлась на цитаты. "Спокойствие, только спокойствие", "Пустяки, дело житейское", "В меру упитанный мужчина в полном расцвете сил",— можно было услышать в любой школе. С тех пор книжка о Карлсоне претерпела десятки переизданий, а общий тираж составил 5 млн экземпляров.
Астрид Линдгрен понимала, сколь важную роль сыграла Лунгина в жизни ее Карлсона. Ведь во многих странах, где перевод не был столь удачно адаптирован к повседневной речи, Карлсон прозябал в неизвестности. По-настоящему популярен он был только в Швеции и в СССР.
Линдгрен и Лунгина познакомились, когда Астрид Линдгрен впервые приехала в СССР. Они назначили встречу у Большого театра — обязательная часть программы пребывания почетного гостя в Москве. Писательница и переводчица не знали друг друга в лицо, Лунгина предупредила, что у нее на руках будет маленький сын. Тогда они встретились почти украдкой, Лунгина на опыте своей семьи знала, к чему приводят встречи с иностранцами. Уже потом, когда авторитет Лунгиной среди компетентных писателей вырос сообразно тиражам "Карлсона", Линдгрен не раз останавливалась у Лунгиных, приезжая в СССР.
В начале 70-х Линдгрен от руки написала бумагу, в которой разрешала издательству "Детская литература" бесплатно печатать "Три повести о Малыше и Карлсоне". Ведь успех ее книги в абсолютно закрытой стране был для нее не менее важен, чем гонорары. Линдгрен и Лунгина писали друг другу до последних лет жизни Лунгиной. А после смерти переводчицы 90-летняя Линдгрен прислала родным Лунгиной телеграмму с соболезнованиями.
После ошеломительного успеха "Карлсона" Лилиана Лунгина смогла сама выбирать, кого и как переводить. Она перевела другие повести Линдгрен: "Пеппи Длинныйчулок", "Приключения Эмиля из Леннеберги", "Роня — дочь разбойника",— а затем Виана, Гамсуна, Гофмана, Белля, Стриндберга.
Карлсон же получил вид на жительство в СССР, и даже не подозревал, что в 90-х годах ему придется покинуть московскую крышу дома Лунгиных, где он чувствовал себя более чем комфортно. Ведь вместе с исчезновением СССР перестало действовать и разрешение, которое Линдгрен дала Лунгиной.

Эксклюзивный Карлсон
Астрид Линдгрен была уже немолода и не хотела самостоятельно вести свои дела. Этим занимался ее литературный агент. К нему в 90-х и обратились петербургское издательство "ТЕКС" и переводчица Людмила Брауде с предложением купить эксклюзивные права на издание книг Линдгрен в России. Они объяснили, что в России в области авторских прав царит полное беззаконие, все, кому не лень, издают "Карлсона" и ничего не отчисляют автору. Агент Линдгрен с удовольствием согласился.
После этого "Карлсон" в переводе Лунгиной больше не издавался. Обладая эксклюзивным правом, "ТЕКС" отказывал всем издательствам, которые обращались с просьбой издать Карлсона в переводе Лунгиной,— как, впрочем, и в переводе Брауде. Потом "ТЕКС" превратилось в издательство "Мир ребенка", эксклюзивные права на "Карлсона" были переданы издательству "Азбука", но первый перевод, казалось, забыли.
Сама Лунгина лишь случайно узнала о том, что книги Линдгрен в ее переводе больше не выходят. Кто-то из знакомых спросил: "А где можно достать "Карлсона" в твоем переводе?" Выяснилось, что нигде. Лунгина позвонила Линдгрен и спросила, знает ли она, что за переводы выходят сейчас в России и как такое вообще могло случиться. Линдгрен сказала: "Я ничего об этом не знаю, но поговорю со своим агентом, хотя обещать ничего не могу, так как я сейчас ничего не решаю".
А затем в издательстве "Азбука" вышло собрание сочинений Линдгрен в переводе Брауде. Для Лилианы Лунгиной это было сильным ударом. Ведь именно собрание сочинений канонизирует текст.

Многоликий Карлсон
Сама Людмила Брауде не видит ничего странного в том, чтобы заново перевести популярную книжку: "Мы с Астрид Линдгрен дружим еще с 1962 года. И каждый переводчик имеет право на свое видение текста, а каждое время требует своих переводов. Есть много причин, по которым меня не устраивал перевод Лили Лунгиной, но после ее смерти мне не хотелось бы об этом говорить".
Спор о том, какой перевод ближе, а какой дальше от оригинала и какой правильнее, почти всегда заводит в тупик. И единственное, о чем можно теперь пожалеть, так это о том, что читателей лишили права выбора. Только они могли бы решить, каким вариантом перевода они намерены пользоваться при воспитании своих детей.
Но поскольку спрос на первый перевод явно существовал (об этом свидетельствовали письма в газеты и издательства), издательство "Азбука" решило переиздать четыре повести Линдгрен в переводе Лунгиной. Теперь, вероятно, лучший перевод определят по результатам продаж.
В 90-е годы подвергся обновлению не только "Карлсон", но и многие другие детские книжки. Недавно вышел новый "Винни-Пух", подготовленный Виктором Вебером и Натальей Рейн.
Автор классического русского "Винни-Пуха" Борис Заходер считает это "бандитским нападением на интересы читателей". А на наш вопрос, читал ли он новые переводы "Карлсона" и "Винни-Пуха", ответил: "Нет, и не хочу".

АЛЕКСЕЙ КАРАХАН

Карлсон против Карлссона

Перевод Лунгиной	Перевод Брауде
Характеристика Карлсона
"Вся семья — за исключением	"Все семейство — разумеется, кроме
Малыша, конечно,— считала, что	Малыша — считало, что Карлссон —
Карлсон самый вздорный, самый	самая несносная, самая взбалмошная,
дерзкий, самый несносный озорник,	самая избалованная, самая наглая и
какой только бывает на свете"	вороватая тварь, какая только есть
	на свете"
Говорит Карлсон
"Ты знаешь, есть три способа:	"Ты ведь знаешь, есть три способа:
укрощение, низведение и	ретировать, фигурить и филюрить. И я
дуракаваляние. И я думаю, что	думаю все три использовать"
придется применить все три сразу"
"А если приходит дорогой старый	"Ну а если является старый дорогой
друг, с которым не виделись	друг, которого много месяцев не
несколько месяцев? Думаю, твоя мама	видели? Одного этого, как ни верти,
могла бы и постараться ради такого	вполне достаточно, чтобы подстегнуть
случая"	твою маму"
"Ну и плюшки! Деньги берешь, а	"Берегись! В твоих бессовестно
корицу жалеешь. Берегись!"	дорогих булочках очень мало корицы!"
Стишок Карлсона
"Божья коровка, полети на небо,/	"Корова на крыльях блестящих/ К нам
Принеси нам хлеба,/ Сушек, плюшек,/	в кухню спустилась с небес,/ Ей
Сладеньких ватрушек"	булочек хочется тоже,/ Она их с
	охотою съест"
Говорит фрекен Бок
"Вы говорите завтра вечером?.. По	"Завтра вечером?.. На телевидении?
телевидению? Мой соус... Я расскажу	Моя мешанина... и я должна
о нем по телевидению всему	приготовить ее на телевидении на
шведскому народу? О господи!..	глазах у всего шведского народа?
Подумать только! А Фрида ничего не	Боже милостивый... и, подумать
понимает в готовке, она говорит,	только, эта Фрида, которая ни
что моими кушаньями можно только	капельки не смыслит в кулинарии,
свиней кормить!"	называет мое блюдо свиным пойлом".

В Швеции рассказывают, что придумала Карлсона не Астрид Линдгрен, а Карин - дочка этой всемирно известной детской писательницы. Она рассказала маме о том, что когда ей становится одиноко, в комнату через окошко влетает маленький озорной человечек, а если вдруг появляется кто-нибудь из взрослых, он стремительно прячется за картину. Так родился знаменитый литературный тандем - Малыш и Карлсон, который живет на крыше. Через 12 лет книжку перевели на русский язык, а затем почти сразу же сняли по ней мультипликационный фильм.

Известный советский режиссер-мультипликатор Борис Степанцев предложил детской публике две серии, сделанные по первой части трилогии. Возможно, была бы и третья, но у Степанцева не дошли до нее руки, поскольку он занялся новыми проектами. В копилке рисованных историй остался лишь диафильм под названием «Карлсон опять проказничает». Образы героев создал художник Анатолий Савченко. Это дело его рук - большеглазый доверчивый Малыш, прохиндеи-грабители, монументальная Фрекен Бок и, конечно, очаровательный безобразник Карлсон. Кто озвучивал любимых персонажей?

Неповторимый голос

Народный артист России вспоминал о том, как нежданно-негаданно ему выпало стать голосом нарисованного Карлсона: режиссер, стремившийся сделать образ героя выразительным и динамичным, никак не мог подобрать актера на эту роль. Пробовались на нее настоящие корифеи тогдашней сцены - Алексей Грибов, Михаил Яншин, но точного попадания в образ не было. Ливанов, работавший в соседней студии, случайно увидел наброски кадров и уловил сходство между нарисованным человечком с мотором и добродушным режиссером Григорием Рошалем. Актер попробовал спародировать Рошаля в образе Карлсона и попал в десятку. Голос пришелся по душе даже Астрид Линдгрен, которая во время визита в СССР попросила познакомить ее с тем, кто озвучивал Карлсона в мультфильме. Полюбился он и советским зрителям, от мала до велика.

Все и Карлсон

Кто озвучивал других персонажей знаменитого мультика? Малыш говорил голосом единственной актрисы, получившей звание заслуженной артистки РСФСР именно за озвучивание в мультипликации. Интересно, что ее узнаваемый «детский» фальцет был когда-то низким альтом. В юности девушка серьезно простудилась и какое-то время только сипела. А вновь заговорила она уже высоким, хорошо известным нам голосом. Кстати, тот бесподобный тембр, каким говорит легендарный Ливановский Шерлок Холмс, а также Бармалей, Удав, Громозека, Карлсон (кто озвучивал всех этих мультперсонажей, уточнять не надо) появился тоже в результате простуды. На съемках в 1959 году актер сорвал голос, поскольку запись велась не в теплой студии, а на улице в условиях ветра и сорокаградусной стужи.

В Таганроге, около дома, где родилась Фаина Раневская, есть кафе под названием «Фрекен Бок». Великая актриса тоже была в числе тех, кто обессмертил мультфильм «Карлсон», кто озвучивал самолюбивую и деспотичную «Домомучительницу».

«Он улетел, но он обещал вернуться!»

Спустя сорок лет российские зрители вновь встретились с веселым героем в шведском На этот раз тем, кто озвучивал Карлсона, стал актер Сергей Безруков. Многие любители кино считают, что эта версия книги оказалась намного слабее предыдущей, советской. Герой утратил то неуловимое обаяние, которое придавало смысл всем его проказам, и оказался просто жадным, злым и эгоистичным. Не потому ли, что в Карлсоне, как заметила сама Астрид Линдгрен, съездив в Россию, «есть что-то русское», а стало быть, понятное до конца только русским?