Дом «для сдачи внаем» предприниматель и меценат Пороховщиков построил в 1870 году на месте другого жилого строения, принадлежащего статскому советнику и родственнику писателя Грибоедова Николаю Тинькову. Первое здание на Арбате, 25, тоже было знаменито – его стены видели самого Пушкина! Здесь жил генерал и поэт Денис Давыдов, к нему в гости по-дружески и приходил Александр Сергеевич. Гусар, участник восьми войн, командир партизанского движения в 1812 году, Денис Давыдов поразил юного Пушкина своей поэзией и своими принципами еще в лицейские годы. Будучи зрелым поэтом, на вопрос собеседника «Как вам удалось не стать подражателем Жуковского или Батюшкова?» Пушкин отвечал, что этим он обязан Денису Давыдову, который дал ему почувствовать «возможность быть оригинальным».

Александр Пороховщиков покупает участок на Арбате в 1869 году, и за год по проекту популярного в то время архитектора Роберта Гедике строится доходный дом – строится «с размахом», как любил Пороховщиков. Три этажа из кирпича с окнами разной формы и чугунными ограждениями балконов. Непривычный для Арбата модерн с готическими элементами – среди зданий-соседей в стиле классицизма. Рядом предприниматель возводит для себя деревянный дом-избушку с резными наличниками и подзорами – тоже «отличный от всех».

«Общество русских врачей»

Сразу же после постройки здание берет в аренду, а через некоторое время и выкупает широко известное в Москве «Общество русских врачей». Обосновавшись на Арбате в 1865 году, врачи открывают в доме №4 аптеку и общедоступную лечебницу, но разногласия с хозяином вынуждают искать другое помещение, причем поблизости, чтобы не навлечь гнев конкурентов.

Новым адресом и стал доходный дом Пороховщикова. Само создание общества было ответом «Обществу немецких врачей», которые пытались монополизировать «право лечить москвичей». Доктора из «Общества русских врачей» брали за прием, «за совет», символическую по сравнению с традиционными гонорарами лекарей плату – 20 копеек. Билет в театр тогда, к примеру, стоил 40 копеек. Если же больной и вовсе не имел средств, то его принимали бесплатно. Также и аптека отпускала бедным лекарства безвозмездно.

«Через науку служить человечеству!» - девиз «Общества русских врачей». У его истоков стоял хирург профессор Федор Иноземцев. Он первым провел операцию под эфирным наркозом. Вторым основателем общества называют бальнеолога Семена Смирнова, чье имя носит «Смирновская» целебная вода, открытая им в Железноводске. В Арбатской лечебнице впервые оборудовали кабинет «для лечения электричеством» - физиотерапии, как сказали бы сегодня. Здесь начинали свой путь в медицине ученый-патологоанатом академик Алексей Абрикосов и хирург, специалист по онкологии Петр Герцен.

«Классы рисования и живописи»

Кроме приема больных и аптеки, на Арбате, 25, врачи издавали газету, читали лекции, собирали единомышленников. В начале XX века Арбат был улицей врачей, а не поэтов и художников, как принято считать. По данным справочника «Вся Москва», в 1916 году здесь проживало 87 медиков, а художников – всего 15. Кстати, творили они буквально бок о бок друг с другом. «Общество русских врачей» соседствовало с «Классами рисования и живописи» Константина Юона и Ивана Дудина. И хотя художественная студия занимала лишь небольшое помещение на втором этаже, здесь тоже спорили, искали новые методы и способы самовыражения. В «Классах рисования» учились Владимир Фаворский и Вера Мухина, Василий Ватагин и Александр Куприн. Студенты не были чужды и политики: строили баррикады на Арбате в декабре 1905 года, за что курсы чуть было не закрыли.

На третьем этаже располагались меблированные квартиры. В восьмом номере до 1935 года жил и работал ученый-математик академик Николай Лузин, основатель математической школы школы самостоятельного мышления, которую ученики прозвали «Лузитания». Его судьба сложилась трагически: после серии «разоблачающих классового врага» публикаций в газете «Правда» он остался без работы, без любимого дела и, по сути, в изоляции.

Дом А.А. Пороховщикова сегодня

Сейчас на Арбате, 25, располагается одна из достопримечательностей современной Москвы – Музей истории телесных наказаний. Куда особо впечатлительным натурам вход заказан – способы и машины для «членовредительства и умерщвления» представлены здесь во всем многообразии.

Домработницы семьи актера рассказали «МК», как жили супруги последние полгода до трагедии

Ирины Пороховщиковой не стало в ночь на 10 марта. Одна из основных версий — женщина покончила жизнь самоубийством, после того как ей по телефону сообщили, что ее супруг не доживет до утра. Так ли было на самом деле — теперь никто не узнает. Однако сейчас друзья семьи Пороховщиковых, коллеги пытаются докопаться до сути, проанализировать поведение жены знаменитого актера и разложить неравный брак «по полочкам».

Пролить свет на события последних дней решили домработницы звездной четы — Марина и Екатерина, которые прожили с Пороховщиковыми больше полугода.

«Ирина не отпускала нас от себя. Если мы уезжали на ночь, она могла закатить скандал»

— Как вы появились в доме у Пороховщиковых?

Екатерина: Мы с Мариной из одного города. Когда приехали в Москву, долго искали работу. В конце июня прошлого года одна моя знакомая оставила мне телефон Ирины Пороховщиковой со словами: «Этой семье требуются помощницы. Работа не пыльная — два раза в неделю надо прибраться в доме». Раньше домработницами мы никогда не работали, но убираться в доме два раза в неделю показалось не так сложно. Как дополнительный приработок нас такой режим устраивал. Мы приехали к Ирине домой, нас встретил какой-то мужчина, объяснил, в какой семье мы будем работать. А потом вышла Ирина. Мы даже не поверили, что эта невысокая женщина в бейсболке и спортивных штанах — жена знаменитого актера. Ирине хватило нескольких минут, чтобы довериться нам: «Вы мне понравились, завтра выходите на работу».

— То есть вы не сразу подружились с Ириной, какое-то время сохраняли дистанцию?

Марина: Она оказалась настолько простой, что ни о какой субординации не могло быть и речи. Когда мы вышли на работу, первое, что сказала Ира: «Девчонки, давайте пить чай». В этот же день она познакомила нас с Александром Шалвовичем. С ним мы тоже моментально нашли общий язык. Впоследствии они никогда не садились за стол одни — только с нами. Если я отказывалась, Ирина обижалась: «Ничего не хочу слышать. Тогда я тоже не стану обедать». Конечно, мы пытались соблюдать правила приличия — все-таки они известные люди, а мы кто? Ирина же, напротив, пыталась сблизиться с нами. С каждым днем наши беседы с Ирой все менее походили на разговор хозяйки и прислуги. Ни разу за все семь месяцев нашей работы Ирина не сказала: сделай то, сделай это. И она как-то сразу стала доверять нам — мы знали, где лежат деньги Пороховщиковых, если ходили в магазин, Ирина никогда не требовала чеков. Случалось, у Ирины было неважно с финансами. Тогда я на собственные деньги покупала ее собаке Одену мясо. Ира страшно переживала потом: «Девчонки, я так не могу». И позже возвращала все до копейки со словами: «Я не могу жить, если на мне висит долг даже в 100 рублей». Она была феноменально порядочным, честным человеком.

— Хозяйка интересовалась вашей жизнью?

Марина: Конечно! Кате все время твердила: «У тебя маленький ребенок, перевози его к нам. Будем жить вместе, поможем его воспитать». Она умоляла нас переехать в их дом. Шалвович тоже повторял: «Дом должен жить! Для кого все эти комнаты?». У Ирины было какое-то гипертрофированное чувство ответственности за посторонних людей. Она ведь пыталась помочь всем, кто к ней обращался. Не могла пройти мимо чужой беды. Я не хочу называть фамилии известных людей, кому она помогла выбраться из долговой ямы. Но такие люди были. И все пользовались ее добротой. Правда, потом куда-то пропадали. По сути, друзей у нее практически не было, возможно, поэтому она так сблизилась с нами. Бывало, звонят ей малознакомые люди, рассказывают о своих проблемах, и она тут же начинала судорожно думать, чем она может им помочь.

— Но вы работали всего два раза в неделю. За это время можно стать подругами?

Марина: Это условие не соблюдалось. В последнее время мы уже жили с этой семьей. По-другому было невозможно. Ира так привязалась к нам, что, когда мне надо было уехать домой на ночь, она могла закатить небольшой скандал. Ира не хотела, чтобы мы покидали ее ни на минуту. Она не отпускала нас от себя.

Марина и Екатерина прожили рядом с четой Пороховщиковых больше полугода.

«Этот дом отомстит нам — он всех забирает, кто здесь живет»

— Пороховщиковы постоянно жили в особняке в Староконюшенном переулке?

Марина: Да, они там жили все время. Только летом перебирались на дачу. Две другие их квартиры пустовали. Сдавать они их не собирались.

— Психологически тяжело было находиться в старом огромном доме?

Марина: Нам было очень тяжело там. Особенно тяготила эта обстановка в последнее время. Дело в том, что в какой-то момент у меня и у Кати начались видения. Мы ненароком решили, что сходим с ума, пока не поговорили с Александром Шалвовичем. Однажды я пошла воду наливать. Подхожу к ванной и вижу тень девочки. Я перепугалась, побежала к Пороховщикову, рассказала ему об увиденном. А он так спокойно: «Что ты, Марина, боишься? Да, здесь девочка летает...» Позже Катя мне рассказала, что не раз наблюдала тень девочки на диване. Конечно, после этого я вообще не могла там спокойно спать. Сейчас с ужасом вспоминаю, как мы там оставались ночевать. Чувство страха не покидало нас ни на минуту. Если Катя оставалась там спать одна, то звонила мне в слезах: «Приезжай, не могу находиться одна в доме».

— Ирина знала о ваших страхах?

Марина: Когда мы рассказали ей о видениях, она сказала, что часто чувствует чье-то присутствие здесь. И однажды она сказала нам: «Этот дом отомстит нам, он ведь живой — всех забирает, кто здесь живет». Кстати, здесь ведь умерла и ее мама. Диван, на котором скончалась женщина, тоже там находится. Почему-то только на нем мы с Катей могли спокойно уснуть. История этого особняка непростая. Мы знали, что когда-то в нем жили дальние родственники Пороховщикова, потом здесь были коммунальные квартиры, затем детский садик... Ирина обещала поведать нам подробную историю дома, но так и не успела.

— Сколько там комнат было?

Екатерина: На первом этаже в одной части дома — семь комнат, с другой стороны — кухня и зал. На верхнем этаже — два кабинета, лестница, которая вела в Ирину спальню... Очень много комнат, все и не сосчитаешь... Была там еще так называемая мамина комната, куда Ирина перевезла все вещи из своей старой квартиры, где она родилась. В этой комнате она полностью воссоздала обстановку, в которой жили ее родители, где прошло ее детство. Там мы отмечали дни рождения ее родителей, поминали их. Почему-то только в этой комнате атмосфера была спокойная.

Марина: Еще нас удивлял один момент в их доме. На балконе Ирина сделала две так называемые могилки — одна мамина, другая — в память о погибшей собаке, которую тоже звали Оден. В тарелочки Ира насыпала землю с погоста, рядом повесила могильные венки, здесь же были фотографии. Каждый день Ирина зажигала на балконе свечки. Мы ей говорили — нельзя это делать, плохая примета. В ответ услышали: «Я не всегда могу приехать на могилу к маме, а зимой не могу посетить могилу Одена. Так мне спокойнее. Они всегда со мной».

— Что собой представляет комната, где Ирина свела счеты с жизнью?

Марина: Это чердачное помещение. Там мы кормили собаку, хранили игрушки Одена, складировали туда овощи, там же пылились спортивные тренажеры. Александр Шалвович планировал сделать на чердаке спортзал. Мы поддержали эту идею. Кстати, в последнее время Ирина усиленно занималась спортом вместе с нами. Вы можете себе представить, чтобы работодатель с подчиненными делал растяжку? Вот такие у нас были отношения. Ирина все мечтала перевезти с дачи солярий, а летом мы все вместе планировали выехать на дачу.

— Вы не советовали Пороховщиковым переехать из странного дома?

Екатерина: Это бесполезно. Несмотря ни на что, Пороховщиковым нравился этот дом. Любили они и свою дачу, которая находится прямо напротив замка Максима Галкина. Вот на даче было действительно уютно. Ирина сделала все для этого. Она постоянно сажала там цветы, овощи, косила траву, осенью собирала листья. А уж какая она была хозяйка — словами не описать. В доме на Староконюшенном до сих пор стоят две бочки квашеной капусты, около 80 банок разных солений. «Для кого все это?» — спрашивала я ее. «Соседям по даче раздам, гости какие придут — не с пустыми же руками им уходить», — улыбалась Ира. Она вообще любила делать людям подарки. Например, на Новый год пригласила крестницу, еще каких-то ребятишек, поставила две огромные живые елки, нарядила зал, вызвала Деда Мороза и всем-всем сделала какие-то сюрпризы. Зато когда мы ей преподносили подарки на праздники, она почему-то всегда выглядела растерянной, а потом начинала плакать: «Девчонки, неужели это мне?».

«Ирине не нужны были домработницы. Она нуждалась в подругах».

Марина: Она была рада любому вниманию. Ей шоколадку подаришь, она радовалась как ребенок, будто всю жизнь была обделена вниманием. Постепенно наша работа отошла на второй план, мы действительно стали близкими людьми. И уже сейчас, анализируя ситуацию, понимаем — Ирине не нужны были помощницы — с домашними хлопотами она прекрасно справлялась сама. Ей нужен был душевный комфорт. Да и нам уже не так важна была эта работа, за которую мы получали всего-то 14 тысяч рублей. Мы тоже прикипели к этим людям. Сейчас мы виним себя, что нас не оказалось рядом с ней в трудный момент. Ведь Ирина в последнее время повторяла: «Чужие люди стали для меня ближе родных...». Но так получилось...

«Верните мне мужа! Или колите мне то лекарство, которое вводите ему!»

— Пороховщиковы нуждались в деньгах?

Екатерина: Они не бедствовали, но в роскоши не купались. Например, я ни разу не видела, чтобы у Александра Шалвовича были какие-то дорогие туфли, костюмы. Он ведь даже свои старые вещи никогда не выбрасывал, говорил: «Пригодятся для съемок». Так оно и было. Практически во всех фильмах он снимался в собственных вещах. Как-то мы с ним перебирали старую одежду. Я собиралась было выбросить куртку, почиканную молью. Он остановил меня: «У меня с этой курткой столько воспоминаний, я много в ней снимался. Катя, ты лучше заштопай дырочки, я в ней еще раз снимусь». У Ирины тоже не было ни бриллиантов, ни дорогих платьев. В основном она носила спортивную форму. Да, собственно, и наряжаться ей было некуда. Они не ходили на светские мероприятия, не посещали театр, даже за границу не ездили. Ира говорила: «На кого я оставлю Одена?». Кстати, Ира всегда передвигалась на общественном транспорте. Водителя они не нанимали. Шалвович же сам был за рулем, никому не доверял машину.

— До сих пор непонятно, сколько Ирине было лет? Одни говорят 42, другие — 49?

Екатерина: Ире было 42 года, а не 49, как многие думают. Дело в том, что Ирина прибавила возраст, чтобы спасти Александра Шалвовича от тюрьмы. Ведь они познакомились, когда ей было 13 лет. Сейчас Пороховщиков шутит: «Если бы меня тогда „закрыли“, я бы, наверное, только сейчас освободился». У Ирины даже два паспорта было — вот отсюда и пошла такая неразбериха.

— Проблемы в семье начались после странного поведения Пороховщикова — когда он ушел из дома и пропал. А позже обвинил жену в алкоголизме.

Екатерина: Проблемы начались гораздо раньше. Ирина пережила много трудностей. Боль накапливалась постепенно. Сначала умерла ее любимая собака. Ира рассказывала, что с тем псом у нее была какая-то неописуемая связь. Она на даче даже ему могилу сделала, обнесла оградкой — там всегда венок висит. Два года назад не стало Ириной мамы. А когда неожиданно пропал Александр Шалвович, она просто не находила себе места. Дальше неприятности словно снежный ком накрывали эту семью. Когда супруг попал в больницу, у Ирины крышу окончательно сорвало. Помню, как она сидела в клинике, хваталась за голову и кричала: «Верните мне мужа! Я отдала вам его живого, он сам приехал! Верните мне его живого! Или колите мне то лекарство, которое вводите ему!». Она страшно боялась его потерять, твердила: «Еще одной смерти я не вынесу». Ее накрыла страшная депрессия, из которой она не смогла выбраться самостоятельно.

Марина: Незадолго до ее гибели я Ирину предупреждала, мол, сейчас Шалвович выйдет, и мы вас срочно отправим подлечиться. Ведь из-за всех этих переживаний у нее страшно болело сердце, скакало давление. Ира тогда согласилась: «Самой мне не выкарабкаться из такого состояния». Мы с Катей думали пригласить домой психолога. Советовались по этому поводу с Александром Шалвовичем. Помню, приехали к нему в больницу, описали эмоциональное состояние его жены. Он сказал: «Подожди немного, я сейчас поправлюсь, выйду из больницы, и мы Иру обязательно отправим подлечиться». А потом задумался и попросил: «Только не бросайте ее».

«Ирина всегда говорила: «Если со мной что-то случится, не оставляйте моего Одена».

Второго марта случилось странное. Мы собирались с Ириной поехать на могилу к ее матери — в тот день была очередная годовщина. Но она передумала. У нее подскочило давление, я откачала ее таблетками. Ира тогда сказала: «Обязательно завтра поедем». Но на следующий день она опять осталась дома.

— И все-таки давайте вернемся к той истории, когда пропал Пороховщиков. Что это было?

Марина: Александр Шалвович вернулся в тот день после съемок ужасно уставший и захотел побыть один, вот и уехал. В этой истории не надо искать подводных камней. Кстати, я была той самой подружкой, про которую Пороховщиков позже сказал: «Ирина с подругой пила шампанское». Да, мы немного выпили. Но не нажрались, как раздули в прессе. Я нормальный человек, у меня существует грань, которую я не переступлю. Мы наполнили бокалы шампанским, причем Ирина добавила туда минералки. Сидели беседовали. Вот и все. И разговоры по поводу алкоголизма Ирины — бред! Да, она могла позволить себе выпить, но никогда я не видела ее пьяной в стельку. К тому же Ирина всегда соблюдала пост. Ни грамма она не выпила даже на Новый год вплоть до Рождества.

— Но после тех слов актера Ирина собралась подавать на развод?

Марина: Да не случилось бы никакого развода. Они сами это прекрасно понимали. Тем более что Александр Шалвович извинился. Мы были свидетелями этой сцены. После всего случившегося он вернулся домой с цветами и с полными сумками еды для Одена. Выглядел Пороховщиков растерянным, не знал, с какой стороны подойти к жене. Когда Ира спустилась к нему, они молча обнялись. Ира расплакалась. Они, как два голубка, еще долго сидели обнявшись на диване, он ее целовал: «Ты моя хорошая, моя девочка». Казалось, в тот момент у них заново вспыхнули чувства.

— Выходит, за все 30 лет, что они прожили вместе, любовь не прошла? Разве такое бывает?

Марина: Значит, бывает. Александр Шалвович ведь ее воспитал и до последних дней отзывался о жене, как о ребенке. Когда Ира начинала с ним ругаться, он лишь улыбался: «Как можно спорить с ребеночком».

Екатерина: А знаете, почему Пороховщиков выбрал именно Ирину из всей толпы дам, которые его окружали. Однажды он задал ей вопрос: «Если бы началась война — что бы ты делала?». Ирина ни на секунду не задумалась: «Подносила бы тебе патроны». «Это мой человек!» — признался тогда Александр Шалвович.

— Ходят слухи, что Пороховщиков поднимал на жену руку?

Екатерина: Никогда этого не было. Александр Шалвович — здоровый мужик, а Ирина ростом чуть больше полутора метров, да и весом 45 кг. Ну как на нее можно поднять руку? Писали, что Ирина его била. Тоже неправда. Но когда Ира читала обо всем этом в Интернете, начинала плакать: «За что мне это? Я ведь никому ничего плохого не сделала». Из-за чего Пороховщиков на нее ругался, так это из-за Интернета. Он запрещал ей читать все эти сплетни.

— Пороховщиков был единственным мужчиной в жизни Ирины?

Марина: Да, он был единственный мужчина в ее жизни — она сама рассказывала об этом. И она ему никогда не изменяла, даже в мыслях. Она была сверхпреданным человеком, что ее и погубило.

— Суицид был обдуманным поступком?

Марина: Ира была умной, рассудительной женщиной. Я бы никогда не подумала, что она может так быстро сломаться. Сейчас нас обвиняют в том, что в тот момент мы не были рядом. Но, поймите, если она все обдумала, она совершила бы это и с нами. Перед тем как повеситься, Ира обдуманно открыла заднюю дверь — ближайшую на чердак. Взяла на кухне шнур, написала записку. Я не хочу думать, что она решила уйти из жизни из-за фразы врача: «Ваш муж не доживет до утра». Нет, там что-то другое было. Какой-то толчок. Как будто черти какие-то толкали ее в петлю.

«Пороховщиков умолял домработницу стать суррогатной матерью»

— Насколько я знаю, незадолго до смерти у Екатерины с Ириной произошел скандал. И Катя была уволена...

Екатерина: Уже всем известно, что Пороховщиков хотел детей. Он буквально жил этой мыслью. И однажды ему пришла в голову мысль найти суррогатную маму. Этой мамой должна была стать я.

Марина: Когда Александр Шалвович сказал мне об этом, я опешила. Но он слезно просил меня поговорить с Екатериной по этому поводу: «У Ирины — опасный возраст, рожать ей опасно. А Катя — молодая, здоровая, порядочная девушка». Я не знала, как себя вести в этой ситуации. Сначала я решила, что это очередная прихоть Пороховщикова — однажды он уже пытался клонировать собственную мать. Потом пыталась отговорить его от этой мысли. Но позже он рассказал обо всем Ирине. Она восприняла эту информацию в штыки. Тут же позвонила Кате: «Так ты теперь у нас суррогатная мать!». Катя на тот момент даже ничего не знала об этом. Ирина страшно ругалась с Александром Шалвовичем по этому поводу. Но переубедить его было невозможно. Он жил этой мыслью. Бредил о детях. Говорил, как только выйдет из больницы, то сразу же займется вопросом деторождения. Так и говорил: «Пусть мне будет 100 лет, но я это сделаю. Может, если бы у нас с Иринкой были дети, то она бы была другой...» И часто вспоминал слова одной гадалки, которая предсказала, что дети у него появятся в 73 года.

Александр и Ирина Пороховщиковы на даче. Октябрь 2011 года.

Екатерина: Конечно, я бы никогда не дала свое согласие. Такой грех брать на душу не хочу. Это не по мне. Я пыталась донести свои мысли до Ирины. Но она не хотела слушать. И уволила меня. Но я знала, что она отходчивый человек. Знала, что сама позвонит. И ждала от нее звонка. Но она так и не позвонила.

Марина: Когда Александр Шалвович узнал, что между Катей и Ириной произошел конфликт, то умолял меня помирить их. И, кажется, Ирина уже согласилась пойти на примирение... Но, возможно, так мне только казалось...

— Выходит, в тот трагический день рядом с Ириной не было никого из вас?

Марина: Ирина звонила мне, просила прийти. Но у меня ведь тоже семья, были свои планы. Катю она не хотела видеть, поэтому и пригласила в дом новую девочку, которая в тот вечер отлучилась по своим делам. Я же собиралась приехать к Ире, как и договорились, в понедельник. Но в ночь на субботу ее не стало.

— Почему она не родила ребенка раньше? Сейчас ходят разговоры о том, что Пороховщиков не разрешал ей рожать детей. Может, она делала аборты?

Марина: И об этом мы беседовали. Я вам клянусь — ни одного аборта у нее не было. Она сама могла родить. Она утверждала: «У меня все нормально с этим делом». Почему не родила, объяснила просто: «Прошло то время, когда можно было детей родить. Когда-то были такие планы, но время пролетело мгновенно. Не успела». Возможно, поэтому она всю свою нереализованную любовь к детям перенесла на собак.

Екатерина: В Одене Ирина действительно находила утешение. Собака заменила ей детей. И пес служил ей верой. Когда Ира повесилась, Оден не отходил от нее, никого к ней не подпускал. Так же, когда врачи приехали госпитализировать Александра Шалвовича, пес бросался на них.

Марина: Ирина всегда говорила: «Что бы со мной ни случилось, не бросайте Одена». Я часто подкармливаю бездомных псов. Когда Ирина узнала об этом, то стала покупать еду не только Одену, но и моим собакам. Сама варила им. Одена она, конечно, баловала. Покупала ему на рынке свежую индюшку, курицу, балык, печень. В суп Одену всегда добавляла крапиву. Чтобы шерсть блестела, мясо варила только с морской солью. Порядка 1200 рублей в день уходило на его содержание. Она ведь его, как ребенка, из рук кормила. Он даже спал с ней в одной кровати, что, конечно, злило Александра Шалвовича. Помню, однажды Оден подвернул лапку, так с Ирой случилась истерика. А когда Оден взял главный приз на соревнованиях, Ирина радовалась так, как матери радуются за достижения собственных детей.

— Где сейчас Оден?

Екатерина: Оден у подруги Ирины. Но мы обязательно будем помогать — не оставим Одена. Когда Александр Шалвович поправится, он, конечно, заберет собаку. Ведь Оден — единственная память об Ирине.

«Перед уходом в больницу Александр Шалвович разрыдался: «Все, я больше не вернусь!»

— Давайте вспомним последние события. Что предшествовало тому, что у Ирины развилась депрессия?

Марина: Ирина страшно переживала за здоровье мужа. У Пороховщикова давно был сахарный диабет, у него страшно болели суставы, сильно опухали ноги. Еще летом он неаккуратно подстриг ноготь на ноге, поранился, затем занес инфекцию, так как по дому и участку всегда ходил босиком. Нога стала распухать. Уже тогда я поняла — что-то не так, похоже на гангрену. Но в больницу он категорически отказывался ехать, кричал: «Какая больница? Я здоров!».

Екатерина: И все-таки мы вызвали «скорую». Я тогда обратила внимание врачей на его палец, на что они ответили: «Ничего страшного, это диабетическая язва на фоне сахарного диабета 3-й степени». В тот раз из больницы его выписали на 4-й день. С пальцем ничего делать не стали. Хотя, наверное, могли бы прочистить рану. Это была их ошибка. С каждым днем нога становилась все хуже. В последнее время он еле передвигался, но на людях скрывал недуг. Помню, на очередных телесъемках у него так отекла нога, что он даже подняться из кресла не мог без посторонней помощи. Мы тогда еле-еле доехали до дома — он был сам за рулем. А на следующий день палец посинел, рану прорвало. Тогда он сам уже решил ехать в больницу. Такси не могли дождаться, и он сам сел за руль. Привязали мы ему тапочек к ноге, он и поехал. Но по дороге нога так онемела, что он перестал чувствовать педаль, улетел в кювет. Ирина тогда вызвала знакомых, которые помогли транспортировать Пороховщикова в клинику, где ему ампутировали палец и часть ступни.

Кстати, про ампутацию мы с Ириной узнали из Интернета. Врачи нам ничего не сказали. Ирина пребывала в шоке от такого отношения: «Почему я все узнаю последняя?». Но после той операции Пороховщиков быстро пошел на поправку. На третий день он уже самостоятельно передвигался. Ничего не предвещало осложнений. Сам же он повторял: «Мне еще рано уходить „туда“, у меня много дел недоделанных». И опять говорил о детях...

Марина: Он как огня боялся больничных коридоров. Всегда говорил: «Если я туда попаду, то уже не выйду». После того как ему ампутировали палец, он только и твердил: «Надо быстрее валить отсюда, — и добавлял: — Ничего не переставляйте дома, ничего не трогайте — плохая примета». Ира ведь даже думала выкрасть его из клиники, как только нога затянется. Но неожиданно он почувствовал себя хуже. Сначала перенес воспаление легких. Потом тромб, инсульт...

— Ранее у него уже случался инсульт?

Екатерина: Да, несколько месяцев назад у него дома случился инсульт. Приехала «скорая». Когда принесли носилки, он сказал врачам: «Можно я сам по лестнице спущусь, хочу последний раз пройти своими ногами по дому». Спустился. Увидел «скорую» и разрыдался: «Все, я больше не вернусь». Но тогда обошлось. Через 4 дня они с Ирой своим ходом на автобусе приехали из больницы.

— После смерти Ирины вы были в их доме?

Марина: Даже не хочется туда заходить. Страшно. Мы приехали, дом опечатан. Положили цветы. Знаете, мы до сих пор не можем поверить, что Иры нет. Она была хоть и маленькая, но очень сильная женщина. Ей часто говорили: «Зачем ты живешь с Пороховщиковым?». Но она не могла по-другому. Ей нужен был этот человек. Она жила ради него. Всю эту историю мы хотели рассказать, чтобы не было каких-то недомолвок, чтобы остановить грязные слухи. Мы жили с этой семьей больше полугода, все события происходили на наших глазах. И мы точно знаем — они любили друг друга. Мы не знаем, что ее толкнуло на самоубийство. Да, Ира боялась его потерять, всегда твердила: «Жить без него не буду». Но мало ли людей так говорят, мы пропускали мимо ушей ее слова. Как выяснилось, напрасно.

Еще за несколько дней до ее гибели мы обсуждали с ней, что в середине марта заберем Александра Шалвовича из больницы, врач говорил, что дома мы сами сможем делать ему перевязки. Ира планировала, как будет идти реабилитация. Но все рухнуло в один момент...

В Староконюшенном переулке имеется непримечательный особняк, словно вышедший из русской сказки об избушке на курьих ножках. Этот дом не слишком выделяется среди остальных построений, но это не мешает ему являться ценным культурным объектом федерального значения. Это незатейливое построение - особняк Пороховщиковых, побывавший местом жительства и работы многих талантливых и творческих людей. Рядом с ним располагается другой дом, более вычурный по своему внешнему облику. Он тоже принадлежал Александру Пороховщикову - известному меценату и общественному деятелю - и являлся помещением, где принимались великие решения и претворялись в жизнь невероятные идеи.

Местоположение особняка

Последний дом Пороховщиковых находится в самом центре Москвы, по адресу: переулок Староконюшенный, дом 36. На сегодняшний день он является объектом культурного наследия России и туристической достопримечательностью. Фото дома Пороховщикова имеется ниже.

Особняк был построен рядом с уже существующим доходным домом на Арбате, на тот момент переданным Русскому обществу врачей. Только новый дом был обращен фасадом на переулок Староконюшенный. Старый особняк тоже сохранился, но уже не принадлежал своему владельцу.

Внешний облик дома

Дом Пороховщиковых в Староконюшенном соединяет в своем облике две крайности: живописный архитектурный вид и достаточно габаритные размеры. Здание было построено на древнем фундаменте из дерева в 19 веке, который и до современного времени не стали реставрировать, оставив в первозданном виде. Сам особняк состоит из массивных бревен, сложенных друг на друга.

На фото дома Пороховщиковых на Арбате видно, что здание выглядит более вычурно по сравнению с соседним. Он выполнен в готическом стиле, имеет три этажа, возвышаясь над остальными особняками.

Доходные дома Пороховщиковых имеют богатое культурное наследие. В свое время здесь проживали и работали многие известные люди. Поэтому на сегодняшний день дом Пороховщиковых является местом экскурсий для многих любителей культурных ценностей.

Архитектура особняка

Дом на Староконюшенном был построен на древнем деревянном фундаменте, который сохранился в первозданном виде и по сегодняшний день. Сверху фундамента сложены крупные бревна, формирующие образчик русской архитектуры того времени. Кроме того, весь внешний вид особняка выполнен в национальном стиле. На стенах имеются украшения - резные карнизы, узорные наличники и подзоры.

Несмотря на довольно неброский внешний облик, дом Пороховщиковых в Староконюшенном снискал известность по всему миру благодаря традиционной архитектуре. Он был представлен на Всемирной выставке в Вене в 1873 году в качестве конкурсанта. И даже выиграл один из главных призов в области архитектуры.

Особняк был спроектирован архитекторами Д. В. Люшиным и А. Л. Гуном. Дом Александра Пороховщикова - общественного деятеля и мецената - был создан по его личному заказу. Он был построен в 1871 году, а позже известный резчик по дереву Колпаков создал для особняка завершенный вид, украсив его узорами. Построение является собственной интерпретацией архитекторов и строителей русского народного искусства. Внешний вид дома не копирует элементы традиционной архитектуры, а создает их преобразованный облик.

Создатель проекта особняка

Гун Андрей Леонтьевич - главный автор проекта дома Пороховщиковых - родился в 1841 году. Он получил образование в Императорской академии искусств в области архитектуры. С 1907 года стал его действительным членом, принимал активное участие в разработке многих проектов зданий Санкт-Петербурга. Там он был преподавателем в училище гражданских инженеров. Наряду с этим участвовал в совершенствовании внешнего облика родного города.

Тем не менее некоторые проекты А. Л. Гуна встречаются и в Москве. Одной из его самых известных работ является конструирование части здания ресторана «Славянский базар» по улице Никольской. Там Андрей Гун производил отделку концертного зала, создавая его самобытный интерьер. К сожалению, на сегодняшний день эта работа не сохранилась. Поэтому дом Пороховщикова в Староконюшенном переулке является самым наглядным примером автора стиля архитектуры в Москве.

Место для дома внаем

Александр Пороховщиков наметил проект по созданию своего доходного дома на месте уже существующего построения - старого особняка статского советника и общественного деятеля Николая Грибоедова. Это был близкий родственник известного классика, чей дом также был исторически важным местом. Его посещали великие люди, здесь жили известные личности.

В свое время особняк Грибоедова был домом для Дениса Давыдова - поэта, которого называл своим наставником сам Пушкин. Александр Сергеевич говорил, что «быть оригинальным и не стать ничьим подражателем научил его сам Денис Давыдов». Будучи еще лицеистом, поэт часто захаживал в дом на Арбате, пораженный твердыми принципами и мировоззрением его хозяина. Давыдов - генерал, командир партизанского движения - с радостью принимал у себя юного Пушкина, давая ему ценные советы и жизненные уроки.

Процесс построения

В 1869 году Пороховщиков покупает участок земли на Арбате и по проекту архитектора Роберта Гедике возводит там новый дом, столь непривычный для обитателей улицы. Это было здание в готическом стиле, украшенное шпилями и резными заборами, выполненное с привычным для мецената размахом. На фото дома Пороховщиковых на Арбате видно, что особняк состоит из трех этажей, имеет окна разной формы и выглядит неуместно среди остальных строений - представителей стиля классицизм.

Рядом с этим участком Пороховщиков строит другой дом внаем, тоже отличный от окружающих по архитектуре. Это будет традиционная русская избушка, спроектированная А. Г. Гуном. Только в отличие от первого этот особняк остался в полной собственности владельца до конца его жизни.

История особняков Пороховщиковых

История дома Пороховщикова богата известными именами и знаменательными датами. Особняк на Арбате изначально строился в качестве жилья внаем. Долгое время здесь работали русские врачи, занимая большую часть площади. Через какое-то время меценат Александр Пороховщиков отдал здание работникам медицины в частное пользование, оставив себе только особняк в Староконюшенном.

Изначально построение, внешне очень похожее на избушку, предназначалось для проживания членов семьи Пороховщиковых. Но какое-то время спустя тоже превратилось в подобие доходного дома, дав приют многим известным общественным деятелям.

Доходный дом

Дом Пороховщикова в Староконюшенном внешне казался маленьким. Но на деле в разное время там умещались агентство по продаже швейных машин Чиколева, редакция известной газеты, общество воспитательниц со школой при нем и многие другие организации. Позже в доме долгое время проживал философ Сергей Трубецкой. В советское время здесь находились общественная библиотека имени Добролюбова и музей славы имени 77-й дивизии.

Дом на Арбате же "приютил" у себя Общество русских врачей, которые принимали здесь пациентов и проводили операции.

Общество русских врачей

В середине 19 века в одном из зданий на Арбате обосновалось Общество русских врачей. Там располагалась одна из центральных аптек, а также общественная лечебница, где доктора ставили диагнозы пациентам. Но вскоре работники медицины были вынуждены покинуть насиженное место ввиду возникших разногласий с хозяином арендуемого помещения. Поэтому им пришлось искать новое место для лечебницы, и причем поблизости, чтобы потом не возникло разногласий с конкурентами. Этим местом и стал доходный дом Пороховщиковых на Арбате.

Создание Общества русских врачей было ответом существованию Общества немецких врачей, пожелавших монополизировать медицину в Москве с целью увеличения заработка. Московские доктора же брали за прием пациента около 20 копеек, что было символической суммой. Если у пациента и вовсе не было денег, то его лечили бесплатно. Аптека при лечебнице тоже передавала лекарства пациентам на безвозмездной основе.

Общество русских врачей стало местом, где начали свою деятельность многие известные ученые в области медицины. Федор Иноземцев, основатель общества, впервые провел хирургическое вмешательство под общим эфирным наркозом. Здесь начинали свою практику известный онколог Петр Герцен, а также создатель целебной воды Смирнов. В лечебнице был оборудован первый кабинет физиопроцедур.

Уроки рисования

Врачи из русского общества, обосновавшиеся на Арбате, не только лечили больных, но и издавали газеты, читали курсы лекций. В начале 20 века Арбат был населен медиками и докторами, а не людьми искусства, как это принято считать. При этом художники и писатели соседствовали с врачами и создавали свои произведения, находясь в соседнем помещении. Так, «Классы рисования и живописи» тоже располагались в доме Пороховщиковых на Арбате и здесь же претворяли свои планы в жизнь. Второй этаж особняка был занят творческими людьми, работавшими под руководством Юона и Дудина.

Живописцам, кроме того, не была чужда политика. И когда в 1905 году многочисленные члены общества «Классов рисования и живописи» вышли на баррикады, чтобы отстоять свои взгляды, общество чуть не подверглось закрытию.

На третьем этаже дома на Арбате находились меблированные комнаты. Здесь в свое время проживал известный математик Лузин, автор-основатель школы самостоятельного мышления.

Дом на Староконюшенном

Первым съемщиков особняка Пороховщикова на Староконюшенном был Чиколев, устроивший здесь агентство по продажам шейных машин. После него в здании обосновались издательства «Газеты Гатцука» и газеты «Календарь».

В конце 19 века здесь также находилась школа «Общества воспитательниц и учительниц», где преподавались уроки по математике, естествознанию и пению. Позже особняк переоборудовали под съемное жилье для обеспеченных людей, где долгое время проживал и творил философ Трубецкой.

В советское время в дома на Староконюшенном располагалась библиотека имени Добролюбова и 77-й стрелковой дивизии. Существует много легенд о том, что в этот период в подвале здания располагался секретный объект советских властей. Здесь производились пытки над людьми, обладающими ценной для правительства информацией. Но правдивость этих историй остается недоказанной.

В конце 20 века дом на Староконюшенном пришел в негодность. Здесь больше не размещались культурные объекты и не проживали известные люди. Он и по сей день находится в аварийном состоянии, требует большого количества материальных затрат на реставрацию.

Дом в современную эпоху

Дом Пороховщиковых на Арбате, в свое время переданный Обществу русских врачей, стал ценным культурным объектом. Здесь размещается музей телесных наказаний, где помещены экспонаты, показывающие технику умерщвления людей в разные эпохи и времена. Таким образом, здание до сих пор является ценным объектом для города Москвы. Ради богатой истории его часто посещают туристы и гости города.

Дом на Староконюшенном в 1995 году переходит в собственность прямого наследника семейства - известного актера Александра Шалвовича Пороховщикова. При жизни он хотел обустроить в нем музей по истории детской игрушки, но это требовало больших затрат. Особняк находился в плачевном состоянии и требовал большого количества финансов на починку и реставрацию. Для того чтобы заработать эту сумму, актер обустроил помещение рядом с домом для сдачи жилья в аренду. Но к сожалению, он не успел завершить свою цель: в 2012 году Александр Пороховщиков скончался, оставив судьбу дома в неизвестном состоянии.

В первую годовщину смерти особняк актера остался без хозяина, а памятник на погосте так и не поставили

Прошел год, как не стало артиста Александра Пороховщикова.

Он был публичным человеком. Всегда - в центре внимания. С нескрываемым удовольствием Александр Шалвович раздавал интервью, где откровенно рассказывал о своей личной жизни, делился пикантными моментами бурной молодости, травил байки о многочисленных женщинах, которых впускал в свое сердце.

После смерти Александра Шалвовича его фантазии сыграли определенную роль в дележе наследства актера. Многочисленные родственники в гонке за имуществом покойного, ссылались на те самые интервью Пороховщикова, в которых он рассказывал о своем отце. Причем, в одном материале он признавал отцом Шалву Барабадзе, в другом - Шоту Шанидзе.

Грузинским родственникам Пороховщикова до поры до времени было глубоко наплевать, кого он называл отцом. Только после ухода актера они не на шутку озаботились этим вопросом. И не случайно! Ведь на кону стояли 50 миллионов рублей. Весь прошедший год они вели бой за наследство актера.

Александр Пороховщиков

Война развернулась за автомобиль Пороховщикова, загородный дом, две квартиры в центре столицы и арендованный на Старом Арбате особняк. По оценке риэлторов, стоимость недвижимости превышала 50 миллионов рублей. В итоге, суд присудил все имущество сводному брату Пороховщикова по отцу Шалве Барабадзе.

С решением суда до сих пор не могу смириться три сестры Пороховщикова - Ирина, Гульнара и Амирам Шанидзе. Эти женщины утверждают, что отцом актера был не Шалва Барабадзе, а их родной отец - виолончелист Шанидзе, второй муж матери Пороховщикова. На суде они предъявили фотографию отца, на обратной стороне которой якобы рукой матери Пороховщикова было выведено, что настоящим отцом Александра являлся именно музыкант.

Однако, судью не удовлетворили эти доказательства.

Но и в этот раз суд отказал им в иске.

Тем временем, наследники миллионов Пороховщикова уже гадают, как им грамотнее распорядится имуществом. Правда, свои планы они держат в секрете.

«Имущество растащили, а помянуть человека некому»

Мы связались с двоюродным братом Порорховщикова Виталием и его женой Натальей.

Мы ведь тоже подавали на наследство, - начала беседу Наталья Барабадзе. - Но потом отошли от этого дела, когда узнали, что на имущество Пороховщиковых претендует не только сводный брат Пороховщикова Шалва Барабадзе, но и еще толпа родственников актера из Тбилиси и Москвы. Десяток человек участвовали в битве за наследство.

-Почему наследство актера отошло именно Шалве Барабадзе, а не другим родственникам Пороховщикова?

Потому что именно отец Шалвы Барабадзе являлся отцом Александры Шалвовича - это записано в свидетельстве о рождении актера.

-Но семья Шанидзе уверены, что отцом Пороховщикова был виолончелист Шота Шанидзе. Где правда?

Почему произошла вся эта неразбериха? Просто в свое время Александр Шалвович сам всех умело запутал. Как любой публичный персонаж, он хотел быть в центре внимания. И сам создавал скандалы, интриги вокруг собственного имени. Что касается своего родного отца - в одном интервью он рассказывал, что его отцом являлся Шалва Барабадзе, в другом - Шотоа Шанидзе. Придумывал одну историю за другой. Что он говорил своим грузинским родственникам - нам неизвестно. Вряд ли он мог предположить, что после смерти все его байки выльются в страшный скандал.

-Вы хотели взять на себя ответственность за особняк в Староконюшенном переулке?

Да, некоторое время назад мы высказали пожелание сделать в доме Пороховщикова клуб, где бы собирались друзья Александра Шалвовича, актеры устраивали там встречи. Тогда нас поддержали многие люди искусства. Но прежде, чем организовывать там клуб по интересам, надо было вложиться - провести свет, сделать ремонт, нанять охрану - все это стоило немалых денег. Мы готовы были вложиться. Но тут начались дрязги с дележом наследства. Наши грузинские родственники вылили на нас столько грязи, что в какой-то моменты мы подумали - и зачем нам это надо? И отказались от идеи что-то вообще делать в особняке. В итоге, этот дом сейчас стоит никому не нужный. Но ценные вещи оттуда вроде вывезли Барабадзе.

-Вы общаетесь с основными наследниками? Они ведь вам приходятся родней?

Барабадзе сегодня вообще ни с кем не общаются, не выходят на связь. Хотя раньше мы часто созванивались, были в курсе, у кого что происходит в семье. Сейчас они замкнулись в себе, не хотят никого видеть и слышать, сменили номер телефона. Мы даже не знаем, когда они приезжали в Москву. Уверены, теперь они пройдут мимо нас и даже не поздороваются, да и на порог собственного дома они нас теперь вряд ли пустят. Конечно, мы переживали всю эту историю. Еще год назад и подумать не могли, что вопрос денег разрушит все родственные связи. А соседи основных наследников в Тбилиси сейчас только разводят руками по поводу этой ситуации: «Повезло ребятам! Такой куш отхватили, хотя они ведь даже никогда не видели Пороховщикова».

-То есть наследники миллионов Пороховщикова ни разу не встречались со знаменитым братом?

Конечно, не встречались. Наследник узнал о том, что Александр Шалвович являлся его братом, только в 2002 году. Но ни о каких встречах между братьями речи не шло. Они не общались! Сам Шалва Барабадзе и в Москве-то последний раз был больше двадцати лет назад.

15 апреля исполняется год со дня смерти актера. На годовщину принято ставить памятник на кладбище. Но судя по всему, никакого памятника не планируется?

Недавно я слышала, как мой муж общался по телефону на грузинском языке с какими-то людьми. Речь шла как раз о памятнике Пороховщикову. По всей видимости, он договаривался с какими-то грузинскми мастерами. Он хотел исполнить последнюю волю Пороховщикова - просил скульптора вылепить из мрамора мать актера и самого Александр Шалвовича, сидящего перед ней на коленях. Я пришла в ужас от этой идеи. Отчитала супруга, мол, с тобой даже грузинская родня перестала общаться, наследники не хотят иметь дела - представь, ты установишь памятник, а они его бульдозером снесут. И только тогда муж отказался от этой идеи.

-Вы собираетесь приехать на могилу Пороховщикова на годовщину смерти?

Обязательно. Правда, не хочется столкнуться там с кем-то из его близких. Еще мы думаем в этот день помянуть актера. Вот только не знаем, кого позвать на поминки. Видите, как получилось - умер Пороховщиков - все его имущество тут же растянули, а помянуть человека оказалось некому.

«За могилой актера и его жены никто не ухаживает»

Близкими людьми Александр Пороховщиков и его супруга Ирина считали своих домработниц Екатерину и Марину.

После смерти Пороховщикова, я зареклась вообще работать у кого-либо няней, домработницей, - говорит бывшая домработница семьи актера Екатерина. - Я по-прежнему живу в Одинцово, открыла фирму по ремонту квартир. Вторая помощница Пороховщикова, Марина, перебралась в Москву, где устроилась на завод имени Хруничева.

-Что стало с домом Пороховщикова на Старом Арбате?

Сейчас в доме никто не живет. Ключи от особняка до сих пор находятся у двоюродной сестры покойного Натальи.

Любимая собака Пороховщиковых жива?

Собаку Одена Ирина и Александр считали своим ребенком. Ира даже называла его «мой сыночек». После смерти Ирины (жена актера покончила с собой незадолго до его смерти - прим. авт. ) собаку забрала актриса Татьяна Кочемасова. Зачем он ей был нужен? Ирина и Таня ведь и близкими подругами никогда не были. Ира часто говорила: «Если меня не станет, то возьмите Одена себе - он должен жить с близкими людьми». Сегодня Кочемасова никому не дает видеться с Оденом, даже нам. Мы пытались связаться с женщиной, говорили, что хотели бы привезти Одену индюшатину, курятину, но он как отрезала: «Пес ни в чем не нуждается». Говорит, что собака только отошла от трагедии и наконец-то успокоилась.

-Вы давно были на могиле Ирины и Александра Пороховщикова?

Недавно. За могилой Ирины никто не ухаживает, памятник ей так и не сделали - хотя прошел год. Я тогда обратилась в администрацию кладбища, хотела узнать, сколько будет стоить уход за могилкой. Мне сказали странную вещь: «Александр Шалвович заплатил за уход на год вперед». Когда он успел? Ведь он скончался, так и не узнав о смерти супруги? Посетила я и могилу Пороховщикова. Со дня похорон там ничего не изменилось. Вряд ли кто-то посещает его могилу.

Через несколько дней после кончины Александра Пороховщикова, памятник на его могиле вызвался сделать известный скульптор Зураб Церетели. Однако, по словам адвоката семьи Сергея Жорина, на данный момент он не слышал о работе мастера.

Насчет памятника на его могиле - все молчат. Пока тишина, - говорит Жорин. - В борьбе за наследство многочисленные родственники Пороховщикова, забыли не то что о памятнике, но и о могиле актера. Я принципиально не стал принимать участие во всех этих судах.