В.ПОЗНЕР: Вы знаете, я очень много читал, готовясь к встрече с вами, слушал и ваши выступления, и записи, которые существуют, и так далее. И у меня возникло какое-то очень странное чувство. Это будет тоже немножко разбросанно, но попробую вам это объяснить и задать по этому поводу вопрос. Как-то вы сказали, что вы чувствуете себя трибуном в древнеримском смысле. А что такое древнеримский трибун тогда, скажите мне?

В.ПОЗНЕР: Меня очень интересует тогда, а как вы определяете, что такое русский человек? Вот, вы - русский человек?

И.ОХЛОБЫСТИН: Я - русский человек.

В.ПОЗНЕР: Это кровь? Это процент крови? Что это?

И.ОХЛОБЫСТИН: Будем реалистичны. Если брать с точки зрения академической науки, то безумие выверить русскость по крови, по ДНК. Это невозможно. Русский человек - это тот, кто считает себя таковым, кто знает историю, кто гордится и кто придерживается такой идеи, внутренней идеи, которая, собственно, и формирует русского человека, идеи ответственности за судьбы мира. Оно широко звучит, но оно может прилагаться и в таком, в бытовом значении. Так что я считаю себя русским человеком. Мне не все равно, что будет с этой страной, и по одной простой причине (в этом тоже есть прагматика). У меня шестеро детей, я надеюсь, что они будут жить в цивилизованном обществе, они будут обеспечены образованием, возможностью, во всяком случае. У них будет возможность получить образование, что у них будет возможность в будущем получить медицинское обслуживание. Ну и иже с ними.

В.ПОЗНЕР: Иван Иванович, но вы же прекрасно понимаете, что в России живут не только... Я уже теперь не знаю, как употребить это слово. Много разных людей, которых беспокоит судьба страны, которые хотели бы того же, что и вы, но у которых... Скажем, он - татарин или он еще кто-то. А тогда они - русские, выходит? В общем, я пытаюсь уловить эту вещь, потому что сегодня, мне кажется, это очень важный момент, учитывая, что в стране чрезвычайно напряженное отношение ко всей этой национальной тематике.

И.ОХЛОБЫСТИН: Скажем, как бы сформулировать вопрос так, чтобы можно было на уровне рингтона ответить? Это очень сложный вопрос. Мой водитель, который возит меня на съемки, - татарин. Причем, мусульманин. Он в большей степени, скажем, по каким-то воззрениям на окружающее русский, нежели я. Вот, так получается. То есть он больше знает, что нужно народу...

В.ПОЗНЕР: Он знает потому, что он просто из народа?

И.ОХЛОБЫСТИН: Он из народа, во-первых. Во-вторых, он - коренной москвич, вся его семья прожила в России всю его жизнь, он работал на разных работах. И он для меня больше русский, нежели, скажем, записной русский, который не ценит свою страну, не ценит свою нацию, исключает возможность национальной самоидентификации и приравнивает ее к проявлениям какого-то экстремизма. Ведь, в принципе, по большому счету если брать, то именно выступление в Лужниках сделало легитимным термин "национал-патриотизм" - до этого милиционеры бегали с наручниками за нами.

В.ПОЗНЕР: Смотрите, получается тогда, что слово "русский" теряет свое обычное значение. Потому что если вы говорите, татарин, мусульманин, и при этом он больше русский в чем-то, чем вы, то тогда уже слово "русский" начинает... Обычно во всех странах говорят, "я - француз". Он имеет в виду одно - у него французский паспорт. Понимаете? Там, "Я - американец" - у него американский паспорт. А вы придаете этому слову что-то совсем другое - не гражданство, не принадлежность гражданскую, а что-то... И не кровь, и не ДНК, как вы сами сказали, а строй мыслей.

И.ОХЛОБЫСТИН: Да, идеологический момент. Важный фактор еще и религиозный выбор. Но этот фактор - дополнительный. Все-таки, момент живой ответственности за судьбы мира - это делает нас русскими. Причем, он тоже требует отдельной оговоренности, иначе он будет выглядеть как экзальтированный способ уйти от прямого ответа.

В.ПОЗНЕР: Не получается ли тогда в вашем определении, что, все-таки, русские - особые?

И.ОХЛОБЫСТИН: Да.

В.ПОЗНЕР: Но вы понимаете, что за этим следует еще много другого. То есть любое выделение особой черты у народа приводит, как правило, к очень плохим последствиям. Богом избранный народ или судьбою избранный народ, или еще какой... У нас есть исторический опыт. Есть национальные черты. Это мы сейчас говорим о другом. Как это вы будете обосновывать, что русские - они особые?

И.ОХЛОБЫСТИН: Вы знаете, Бога можно познать только по его творениям. Когда архитектор строит дом, он, прежде всего, рисует график дома, потом подбирает материалы, уже потом возводит дом, так же Господь создал законы физики, химии, биологии и окружающий мир, и личности по образу и подобию, по которым мы можем познавать его. Полюбить Бога - значит, прежде всего, полюбить человека, который находится перед тобой или сделать попытку навстречу этой любви. И поэтому, опять же, исходя из этих условностей, нужно отделить зерна от плевел. Что есть избранность? У каждой нации есть своя национальная идея - ее не может не быть, это нормально. Она, как правило, одна и та же. В своем болезненном пике - это мировое господство. Даже поляки прошли через этот противоречивый и странный для этой скандальной нации момент. Только у одной нации эта идея кардинально противоположна - это наша нация. Эта идея примерно звучит так: "Не допустить реализации ни одной другой великой национальной идеи". Мы в некотором смысле - сдерживающее звено на этой земле. В нас погиб Наполеон, в нас погиб Гитлер, в нас погибли какие-то философские течения идеалистические, были превращены в толстовство, еще во что-то. Мы в компьютерных игрушках представлены расой Хаос. Я не знаю, до какой степени я ясно изложил, у меня есть работа, она называется "Великая русская национальная антиидея". То есть мы должны быть боеспособной нацией только для того, чтобы в какой-то момент приходить на помощь этому миру и не дать этому миру попасть под влияние той или иной развитой на тот момент технически, эволюционно более развитой, чем все остальные нации. Это не означает никакой агрессии. И, опять же, познавая Бога по его творениям, если проследить этапы истории развития России, то, в принципе, так оно всегда и было. В принципе, эта ответственность, которая подспудно лежит даже у последнего алкоголика в Ярославской деревне, за весь мир и... "Как там в Уганде?" когда спрашивают старики, сидючи у забора.

Популярный актер на свой странице «Вконтакте» дал жесткую отповедь Акунину-Чхартишвили, который язвительно и раздраженно упрекает его, Захара Прилепина и Александра Калягина в «низкопоклонстве» перед президентом России.

Вот, что написал Борис Акунин у себя в Фейсбуке:

— Приятно наблюдать, как придворные выражают радостную благодарность. Распустив по полу длинные подолы, с табличками в руках, они склоняются перед Сыном Неба. Потом старательно и усердно исполняют ритуальный танец, низко кланяясь.

Дальше Чхартишвили, давно уже покинувший Россию, но при этом почему-то ревностно заботящийся о нравственных ориентирах творческих людей, живущих на Родине, приводит слова Охлобыстина: “Милостью Божией России наконец посчастливилось обрести нормального Президента, именно такого, какой и нужен был Ей в этот противоречивый отрезок Истории”. Эти слова Иван недавно писал в своем программном посте о том, что по его мнению сейчас надо сделать для процветания России: реставрировать монархию, захоронить тело Ленина, отменить мораторий на смертную казнь, лишить выборных прав гомосексуалистов и включить в паспорта графы «национальность» и «вероисповедание».

Реакция Ивана была немедленной. «Не стоило г-ну Акунину оскорблять людей, имеющих иное мнение. Тем более Захара. Мне очень нравится Прилепин и его литература», — сказал Иван «Комсомольской правде» и написал вот такую колонку:

«Григорий Шалвович, вы написали много хороших книг, но черт вас попутал связаться именно с теми людьми, которым главные герои ваших лучших книг восторженно хлестали белыми перчатками по харям. За что эти книги и были столь любимы народом.

Видимо, такова оборотная сторона успеха в вашем случае. Не мне вас судить. Мне вздыхать и удивляться.

Но и меня судить пожилому беллетристику не комильфо. По идее, следуя самым фундаментальным демократическим канонам, вы, Григорий Шалвович, можете и не соглашаться с моими убеждениями, но должны быть готовы умереть, защищая моё право их высказывать. Высказываю — умрите же наконец.

Вам не нравится Путин? Хорошо! Предложите альтернативу, в конце концов, возглавьте всех сами. Если сможете. Но пока такой возможности нет, не путайтесь под ногами у просыпающейся от долгого, болезненного сна нации. Мы хотим идти вперёд, идти своим путём, путём особенным, чужим не понятным. И у нас все должно быть лучшее: президенты, армия, наука, медицина, образование и так далее, включая женщин и вино.

Чего пока нет — будет.

А что касаемо доводов здравого смысла, к которому вы так любите апеллировать, так извольте уточнить критерии вышеупомянутого, иначе может неудобно получиться. Возьмем Просвещенную Европу. И....? Там президенты лучше или жизнь осмысленней? Боюсь разочаровать — их души выхолощены обществом потребления, как старые портянки. С ними жизнь в тягость. Недаром Господь переселяет туда несколько миллионов мигрантов из Африки. В самом скором времени, с минарета мечети Парижской Богоматери, они споют суру „Сердце“ и научат европейцев любить жизнь заново. Ведь по-настоящему понять то, что ты действительно любишь, можно, лишь потеряв это.

Или Америка — бездонный резервуар отличных президентов и здравого смысла. Как это правильно: налагать санкции за ограничение свобод гомосексуалистов на всех, кроме Саудовской Аравии, где вышеупомянутых… (бранное слово, обозначающее гомосексуалистов — ред.) безжалостно в тряпки рвут на законных основаниях! Ибо Саудовская Аравия — стратегический партнёр Америки, и здравый смысл здесь означает наживу.

Так что у здравого смысла Америки и Европы много оттенков. Значительно больше пятидесяти.

У нас в этом смысле не разнообразно. И Слава Богу! Дважды два — четыре, H2O — вода, Крым наш. Путин — лучший из государственных деятелей последних десятилетий, русский народ — народ-богоносец, и мир будет спасён, хочет он этого или нет.

Соглашусь — не так куртуазно, как ваши последние книги, но и в сон не клонит, а бодрит не по-детски!

Иван Охлобыстин: Увы, расист

Хочу я этого или нет, но как отец шестерых детей я автоматически попадаю в ту взрослую меру суждения, в которой приличествует думать о выживании расы. Отцам в рамках патриотической морали прилично об этом думать, иначе они не любят своих детей

Фрагмент рисунка Дементия Шмаринова «Утро Африки»

Так же, как я, считают все. Мой друг и тренер, китаец — отец пятерых детей, мой друг и учитель, лезгин — отец троих детей, мой друг и доверенное лицо, еврей — отец четверых детей, мой друг, лучший друг, араб — отец двух детей, правда, детей ему подарила русская. Какая пара была! И в итоге расстались, кстати! Гулял, скотина.

А относительно расизма весь сыр-бор случился, когда я вел со своей дочерью Евдокией радиоэфир.

Позвонил интеллигентный мужчина и спросил: «А что бы вы сделали, если бы сидящая рядом с вами очаровательная дочь, по достижении определенного возраста, привела африканца и сказала: папа я его люблю и не могу жить без него?»

Мельком взглянув на свою дочь, в то время кусающую ногти, я в сердцах ответил: под благовидным предлогом отвез бы обоих на 30-й километр, в лес, и расстрелял бы из ружья, к чертовой матери!

Дуся кивком дала понять, что и она со своей дочкой так же бы поступила. Но вопрос остался открытым.

Вечером я получил нагоняй от жены и тещи, боголюбивой и решительной женщины. Дамы мне поставили в укор публичную декларацию своих диких взглядов. На вопрос: а как нужно было правильно ответить, они долго подбирали варианты, но в итоге сошлись на «промолчать».

Я говорю: я не могу промолчать, я в эфире! Картинки нет! А говорить только правду полагается христианину с особым рвением, даже если она навредит ему. Будем считать это исповедью. Ну, против я смешанных браков с африканцами! На биологическом уровне против! Это не значит, что я не люблю африканцев, сам бы в прежние времена женился на Вупи Голдберг, если бы Сигурни Уивер отказала. Но одно дело самому «жечь», другое дело — детей добру учить. Чтобы не превратили они свою жизнь в бесконечное исследование другого вида, в то время когда они должны, по графику, неистово любить, падать и взлетать на крыльях этой любви, разбиваться о скалы житейской суеты и парить на облаках жертвенной нежности.

При этом я парадоксальным образом убежден, что спустя тысячелетия земляне все-таки станут единой расой. Но там тысячелетия! В археологии бытует мнение, что наши первобытные предшественники быстрее эволюционировали в районах урановых залежей, но разве это означает, что вместо сахара к чаю нужно подавать полоний?!

Это так сложно по психологической архитектуре и комбинации поведенческих модулей, что невольно вспоминаешь старину Хайдеггера: «Истина суть "несокрытность", при наличии чего-то, что дает "не сокрыть"». Вот это «чего-то» выше морали, поскольку является ее основанием. Проще говоря: это жизнь, дружище!

Я люблю своих детей, это мое слабое место, я бессилен перед детьми. И если моя дочь все-таки приведет африканца и скажет: папа, я его люблю и буду с ним жить, рано или поздно я смирюсь. Но буду несчастен, потому что, увы, в душе по этому вопросу я расист.

P. S. Обратился я с этим же вопросом к своему брату и сослужителю отцу Борису Потапову. Вот, говорю, честный отче, вопрос мне задали: что, если моя дочь однажды негра приведет и скажет, что не может без него жить. Ты бы чего сказал? Отец Борис, чистотой соблюдения святых канонов сопоставимый разве что с отцами глубокой древности, подумал и ответил: «Я из кожи вон вылезу, но воспитаю своих дочерей так, чтобы они никогда домой негра не привели».

Вот такую интересную статью Ивана довелось мне прочесть здесь : http://www.snob.ru/selected/entry/11919 (прим.ред.)

Если честно, то столь откровенная дичь меня ввела в ступор. И ЭТО называется российской творческой и духовной интеллигенцией? Куда котишься, Россия? - не перестаю удивляться тебе я.

«Человек декаданса» - о новых сценариях, возвращении в РПЦ и о том, почему отдал участковому подаренные Путиным часы

Фото: Елена ХЛИМАНОВА

Изменить размер текста: A A

«У нас несказанно красивая земля»

- Вы ведь у нас не впервые…

Нет, конечно. К стыду своему, не могу вспомнить, приезжал ли я сюда с духовными беседами или с литературными вечерами, потому что было очень много городов. Сейчас впечатление самое позитивное. Во-первых, бабье лето. Во-вторых, мы уговорили товарища, который вел машину, остановиться в полях. Я набегался с фотоаппаратом, нафотографировал полей. Обожаю фотографию. У нас несказанно красивая земля. Вот мы идем с Оксанкой (жена Оксана Охлобыстина. – Прим. авт.) по Испании , по сосновому бору. Вроде тот же самый сосновый бор. Но нет ощущения такого простора, величия, в воздухе не хватает какого-то бозона Хиггса или как это называется. А здесь – смотришь, с одной стороны, конечно, деструкция, жесткий панк: какой-то сарай сожженный, какие-то необъятные поля золотые, ковылем поросшие. Если разбирать на части, это дисгармония, это некрасиво, но вместе этот хаос создает ощущение величия, красоты. Объяснить это я не могу. Я понимаю, почему русские не могут жить за рубежом. Это все равно что птицу заставить жить в клетке.

«От государства не «отцыганишь» денег на нормальное кино»

Фильм «Дом солнца» по вашему сценарию получил Гран-при на фестивале «Золотой Феникс». Сейчас вы работаете над каким-то сценарием?

Я дожидаюсь, пока выйдет «Иерей-Сан». Хотелось бы снять достойно. Там производственный казус, потому что долго тянули с японским блоком. От государства не особенно «отцыганишь» денег на нормальное кино, там семибоярщина, поэтому на чужих никогда не рассчитывал, а самому вкладываться… я не олигарх. Дождались возможности и сняли в Японии . Сейчас ждем музыку от Гребенщикова , он музыкальный редактор. Потом озвучка. Получится, что весной выйдет фильм. Еще никак не могут запустить фильм по моему сценарию «Мотылек», он меняет пятого или шестого владельца. Никто не может снять сценарий «Русская колейка», сценарий написан в давно забытом жанре фантасмагории по маленькому рассказу Веллера . Из того, что я писал, он один из лучших. Сначала его не могли сделать здесь, потом на Свердловской студии, потом опять вернулся в Москву , потом договорились, что его сделают на Киев ской студии, сценарий уехал в Киев и там случился Майдан. Мистика кино. Бывают сценарии, что сюжет хороший, история обалденная, снять недорого, причем можно и звезд взять, а можно и не звезд и сделать их звездами. Но не везет.

- Отличается как-то работа наших актеров и западных?

Технологически нет. Если актер хороший, он очень хорошо понимает, что от него требуется. Он обладает некоторыми возможностями, как машина, как робот, он может вызвать жалость, бровки домиком сделать, обладает внутренним пониманием роли, соответственно, что он в эти бровки вложит. Поэтому разницы особой нет. Более того, европейские и американские артисты склонны романтизировать актерское мастерство. Все-таки Станиславский у нас, жизнь в искусстве у нас, Немирович -Данченко , Чехов… Они на нас смотрят как на эльфов в этом отношении и пытаются соответствовать. Это очень умиляет, и ты тоже вместе с ними пытаешься им соответствовать. Трудности перевода - это очень несложно. Если сверхзадача ясна, все мелочевки устраняются.

Представления о современном мире нужно делать, основываясь на личном опыте, считает Иван Охлобыстин.Фото: Елена ХЛИМАНОВА

Вы же не только сценарист, но и писатель. В 2005 году у вас вышла книга «XIV принцип». Не планируете повторить этот опыт?

На самом деле это мечта, но она требует времени. Тогда я хотел попробовать, могу ли состояться как романист. Ведь одно дело писать сценарий, ну, 110-120 листов текста, другое - когда ты пишешь 500 листов и надо, чтобы образы были очеловечены. Может не получиться. Но, не попробовав, не сообразишь. Я подумал так: я люблю фэнтези, люблю Желязны, вырос на Стругацких , попробую написать роман в этом формате и посмотрю, получится ли у меня в нем работать. Договорился с издательством, заперся на даче, написал книжку и вроде ничего – два раза ее переиздали, небольшими тиражами. Когда закончится хаос с «Интернами», я думаю, что запрусь опять на даче. Знаю, что дальше писать. Я назвал этот жанр биотроник, когда человек находится в вымышленной, игровой реальности.

«Мы находимся в полосе необъективных величин»

- Говорят, вам Путин золотые часы подарил. Вы их носите?

Сто лет назад было. Я их подарил участковому. Он выпросил. Он парень хороший, ярославский, в академию поступил, но ему из-за квартиры надо быть участковым десять лет. Русский такой богатырь, когда ему будет 70 лет, он будет «Анискиным ». Ему часы так понравились, что они с перламутром, с золотом. Один раз взял у меня к начальству идти. А потом подарил. Думаю: все равно не ношу. Это партикулярно и под костюм, а у меня другой стиль.

Во время концерта Иван Охлобыстин ответил на вопросы из зала.Фото: Елена ХЛИМАНОВА

- Вы сняли свою кандидатуру с президентских выборов. Не жалеете об этом?

Жалею. Кандидатуру снял не я, меня сняли. Не благословили. Если бы церковь не препятствовала, я бы чего-то да попробовал сделать. У меня не было шансов, разумеется, вы же понимаете, как там все происходит. Но у меня был бы шанс на тот момент от 17 до 30 процентов. Если бы все удалось, хотя это маловероятно, больших изменений не было бы. Несмотря на утверждения прессы и мой дерзкий побег из сумасшедшего дома (смеется), я человек рациональный. Нужно смотреть, че да как. Возьмем санкции. С одной стороны, понятно, что это нехорошо. С другой – вдруг это как-то скажется на сельском хозяйстве. Вот у меня друзья решили, помимо основного бизнеса, завести такой, с коровками, с мясом, со свинками. И в итоге его забросили. Потому что голландское мясо магазин принимает лучше, чем их мясо. Они говорят: пока мы зарабатываем, мы можем баловаться, а дальше будем в минус работать. Может быть, это изменит ситуацию. Я стараюсь быть дедуктивно реалистичным. Вот предположим, на что ориентируется человек в современном мире. На масс-медиа сложно ориентироваться, потому что посмотрите, что происходит у нас по официальной версии и что на Украине – там вообще волшебство.

- На что же тогда, по вашему мнению, нужно ориентироваться?

Мы находимся в полосе необъективных величин, поэтому представления о современном мире нужно делать, основываясь на личном опыте. Мне кажется, что нужно придерживаться позиции государственника. При том что меня многое не устраивает, я понимаю, что у нас не совсем соответствие выборных систем, у нас бестолковая дума. Избежать ее как госоргана вполне возможно, потому что она ни к чему. Депутат видит свой округ в день голосования. Когда я избирался в думу, со мной шел один политик, причем из партии власти, и было понятно, что он пройдет, но я тогда занимался политпиаром и мне нужно было идти по округу и пройти этот адский круг чисто чтобы освоить бюджет, выделенный на эту пиар-кампанию. Этот политик приехал на избирательный участок впервые, а это Тушино , и вообще он района побаивался, и бабки тушинские его пугали, и он не мог выехать, страху он натерпелся с избирателями… Может, в других странах это работает, у нас вполне достаточно всех прочих институтов.

- А если бы все получилось на выборах, что бы вы сделали?

Я бы вернул статью за мужеложство. Просто это очень быстро превращается в быт, мы привыкаем к этому, постепенно и наши дети привыкают. Для нас это баловство, а для них уже обыденность. И уже выросшие в этой обыденности они не будут видеть нарушений в том, когда мальчик с мальчиком целуются или двое мальчиков дружат с одной девочкой. Я бы вернул национальность в паспорт. Я люблю и не стесняюсь своей национальности и считаю, что это антигосударственное действие, что не указывается национальность. Я хочу этим гордиться. Для меня это еще одна ниточка, которая связывает меня с людьми. Легализовал бы короткостволы.

«Церковь для меня очень комфортный и понятный институт»

Ваше отношение с РПЦ изменилось как-то? Не кажется ли вам, что сейчас церковь превращается в эдакий государственный институт, где чиновники работают?

Так было всегда. Все удивляются: как мог архиепископ приехать на такой дорогой машине, когда в стране есть бедные люди… он и должен на такой машине ездить. Как говорят, генералу лучше думать о жизни солдата, чем о своей заднице, извините. Мне бы хотелось, чтобы представитель церкви, куда я хожу, был с хорошими часами, более того, было бы странно, если бы он приходил на встречу с послом Британии в резиновых тапках. На все есть партикуляр. Есть представительский класс, к нему не надо никак относиться.

Церковь - это живой институт, бюрократический, который обременен какими-то обязательствами, скандалами, исключениями из правил. Там могут быть и жулики, и киллеры. Для меня это очень комфортный и понятный институт, потому что я знаю его со стороны приходских батьков , настоящих, которые на своем горбу, за счет своего здоровья отстраивают храмы, собирают бездомных детей. Если кто-то делает в таких объемах благотворительные акты, то это церковь.

Церковь сейчас не может в особой активности находиться. Вот Украину возьмем. Ну сложный вопрос. И там православные, и их можно понять, я понимаю их желание гордости своей родины. Московский патриархат – это линия апостольского наследия, которая не должна обрываться. Филарет в свое время ее пресек, и он считается раскольником. Церкви лишний раз лезть туда… Возьмем Новороссию , ДНР, ЛНР. Там воюют со стороны ополченцев отнюдь не хулиганы и не наемники за деньги. 99 процентов – это, как в Испании в прошлом веке, энтузиасты, которые воюют с фашизмом. Им Стрелков запретил материться и они реально не матерятся. Вера для них один из таких моментов отдохновения, и священники там это понимают.

- Хотите вернуться к священнослужению?

Я постоянно общаюсь со священниками. В этом мире у меня огромные связи и я рассчитываю туда вернуться, мне в нем комфортно. Если политика меня не засосет… даст бог, вернусь на приход к бабулькам и буду дальше обсуждать, возможно ли крещение котов . У меня был случай, когда я крестил ребенка, его отец был в бегах, а крестный его ловил. Вообще, если я начну автобиографию писать, ее надо называть словом «брехня», иначе не поверят.

«Нельзя жить в государстве, которое обогащается только тем, что продаёт сырьевые ресурсы. Это же как всё время в ломбард ходить», - уверен актёр, режиссёр Иван Охлобыстин .

28 июля в Москве на Поклонной горе Иван Охлобыстин выступит в концерте, посвящённом Дню Крещения Руси.

Следим за миром

«АиФ»: - Иван, что для вас и, по-вашему, для России значит этот день?

И.О.: - Я буду вести это торжественное мероприятие и, соответст­венно, отмечать День Крещения Руси на публике второй раз в жизни. А первый раз мы с моим товарищем, учась во ВГИКе, босиком шли в церковь 70 с лишним километров, спали в лесу. Правда, опоздали на все богослужения. Но всё равно я запомнил этот поход на всю жизнь.

Сегодня празднование Дня Крещения Руси - хороший повод для налаживания дружественных отношений с нашими братскими народами. До христианства самым клёвым бизнесом у наших предков считалось наёмничество и продажа соседей в рабство целыми деревнями. Мы были дико безнравст­венные. Это была окраина ада. Но когда пришло христианство, мы, наоборот, стали удерживать этот ад. Ну-ка, ответьте: на что больше всего похоже наше сообщество?

На экспедицию, поход. А в экспедиции, походе - в любой форс-мажорной ситуации невозможно демократическое правление, потому что нужно часто принимать непопулярные решения. Нужен лидер. Его появление и станет стимулом объединения россиян, белорусов, украинцев. Ведь, по сути, мы один народ, и все наши дрязги - недоумение, глупость.

От нас никуда не денутся ни татары, ни евреи - это уже тоже родная кровь. О каком национализме можно говорить в стране, где в основе изначально 46 кровей? То, что в Америке было создано искусственным методом - они же любят ГМО (генетически модифицированные организмы), - у нас за тысячелетия сформировалось естественным путём. Я убеждённый сторонник того, что рано или поздно всё равно произойдёт слияние и то безумие, что возникло после разделения страны, эта нетерпимость друг к другу, рано или поздно закончится.

«АиФ»: - Говорят, что культ денег поработил людей. Вы, ушедший из церкви в шоу-бизнес на заработки, с этим согласны?

И.О.: - Я уже давно перерос жажду накопления. В сентябре буду устраивать литературные чтения в «Лужниках». Попытаюсь собрать стадион на 86 тысяч человек. Не для того, чтобы петь песни, танцевать танцы или смотреть забавные физические мероприятия типа бейсбола, футбола и хоккея. А чтобы людей привести к мысли, что рассуждать серьёзно не стыдно. Даже если буду выглядеть дураком, я должен попробовать. Вот мы всё ищем национальную идею, а она у нас есть. У нашего народа в крови защитная функция МЧС. Пьём водку и гордимся: случись чего, мир спасать будем и спасём. Вот эта алкоголическая гордость и есть наша национальная идея. Другое дело, что мы не умеем многого.

Штанишки шить не умеем - нам генетически неинтересно шить штанишки. Мы хорошо делаем танки, строим гигантские элект­ростанции, забавно в искусстве себя проявляем. Куда ни глянь, всё, что касается глобального, всеобъемлющего, - наше. Но мы этого стесняемся и пытаемся подстроиться под остальной мир. Денежная фаза, которая пришла к нам с Запада, сначала всех захлестнула. А потом набаловались деньгами и устали от них. Сейчас началось брожение в обществе. Обратите внимание: при внешней стабильности всё-таки бытует мнение, что грядут неспокойные времена. Мысль эта возникла по той причине, что все понимают - недра не могут быть бездонными. Нельзя жить в государстве, которое обогащается только тем, что продаёт сырьевые ресурсы. Это всё равно что в ломбард ходить. Так вот, мы наигрались деньгами и недоумеваем, почему теперь не о чем мечтать. Мечтать, как обычные европейцы, о том, чтобы повысилась процентная ставка по вкладу, не умеем. Поэтому необходимо вернуться к старой доктрине величия и развивать военно-промышленный комплекс.

Законы эволюции

«АиФ»: - Может, проблема и в стране? Граждане перестали уважать свою отчизну, которая в лице правительства плюёт на врачей, учителей, пенсионеров…

И.О.: - Правительство окружено сообществом людей, которые доводить дело до конца не могут. Нет комиссаров, которые придут не за зарплату, не за то, что они в «Наших» поучаствуют, потом в «Единую Россию» перейдут, станут помощниками депутатов, а затем депутатами и, наконец, у них будут дачи в Барвихе. Нет таких, кто не ради корысти, а искренне, за идею будет работать.

«АиФ»: - По-вашему, Россия и политика - вещи несовместимые…

И.О.: - Абсолютно. Мы аполитичны. Мы военное подразделение, группа «голубые каски». Мы кто угодно, но не государство. У нас сетуют, что не работает Конституция. А она не может работать, ведь она основана на европейских моделях. А европейские модели - это вековой опыт, генетически заложенные в людях знания о том, что нельзя кидать бумажку в окно, потому что они здесь живут. Мы же постоянно мигрировали, поэтому по дороге что-то выкинуть - это генетическое равнодушие к месту, где ты временно находишься, и от этого надо избавляться.

И сегодня надо не извращенцев популяризировать и создавать для них дополнительные информационные мощности, а наших детей неравнодушными воспитывать. Иначе мы исчезнем. Если уж идёт государст­венная поддержка семьи, то это должно быть не только на экономическом уровне, но и на духовном. Никак не заставишь девчонку иметь 4, 5 или 6 детей, если она сама не захочет этого. Хоть ты деньгами осыпь её. А убедить её можно, только если в тебе она увидит абсолютно преданного, на смерть готового идти человека. Ради такого можно рожать сколько угодно. Так в семье, так и в государстве.

«АиФ»: - Сегодня народ пытаются спасать от всего, в частности и от коррупции. Вы человек набожный, наверняка слышали от прихожан нелестные отзывы о священниках, которые ездят на дорогих иномарках. Получается, коррупция не только в экономике, но и в душах?

И.О.: - Коррупция в России связана с русским характером. Человеку мало, что ему всё сделали честно за официальную плату, ему обязательно нужно ещё коробку конфет в благодарность сунуть. Вот и начинается коррупция!

Что касается священников на дорогих машинах, я скажу - так и надо! Вы можете представить себе генерала, который едет в «Жигулях» 11-й модели с гнилым дном и думает о том, как сохранить жизнь нескольким сотням на боевом задании? Такой человек должен себя чувст­вовать комфортно. Это законы эволюции. Высокое начальство ездит на хороших машинах. Так должно быть. Уровень уважения, уровень статуса очень важен.

«АиФ»: - Вы собирались, после того как закончатся съёмки «Интернов», уйти с ТНТ и снова стать священником. Не передумали?