Как называют наполеона в войне и мире. Образ и характеристика Наполеона в романе «Война и Мир» Льва Толстого (для сочинения по Литературе)

История государства Российского - 2

Глава I

Великий князь Святополк. 1015—1019 г.

Святополк, похититель престола. Добродетель Бориса. Братоубийства. Безрассудная жестокость Ярославова. Великодушие Новогородцев. Битва у Любеча. Союз Ярослава с Императором Немецким. Война с Болеславом Храбрым. Битва на Буге. Взятие Киева. Вторичное великодушие Новогородцев. Вероломное избиение Поляков. Болеслав оставляет Россию. Черная река. Битва на Альте. Бегство и смерть Святополка.

Владимир усыновил Святополка, однако ж не любил его и, кажется, предвидел в нем будущего злодея. Современный Летописец Немецкий, Дитмар, говорит, что Святополк, Правитель Туровской области, женатый на дочери Польского Короля Болеслава, хотел, по наущению своего тестя, отложиться от России и что Великий Князь, узнав о том, заключил в темницу сего неблагодарного племянника, жену его и Немецкого Епископа Реинберна, который приехал с дочерью Болеслава. Владимир — может быть, при конце жизни своей — простил Святополка: обрадованный смертию дяди и благодетеля, сей недостойный Князь спешил воспользоваться ею; созвал граждан, объявил себя Государем Киевским и роздал им множество сокровищ из казны Владимировой. Граждане брали дары, но с печальным сердцем: ибо друзья и братья их находились в походе с Князем Борисом, любезным отцу и народу. Уже Борис, нигде не встретив Печенегов, возвращался с войском и стоял на берегу реки Альты: там принесли ему весть о кончине родителя, и добродетельный сын занимался единственно своею искреннею горестию. Товарищи побед Владимировых говорили ему: «Князь! С тобою дружина и воины отца твоего; поди в Киев и будь Государем России!» Борис ответствовал: «Могу ли поднять руку на брата старейшего? Он должен быть мне вторым отцем». Сия нежная чувствительность казалась воинам малодушием: оставив Князя мягкосердечного, они пошли к тому, кто властолюбием своим заслуживал в их глазах право властвовать.

Но Святополк имел только дерзость злодея. Он послал уверить Бориса в любви своей, обещая дать ему новые владения, и в то же время приехав ночью в Вышегород, собрал тамошних Бояр на совет. «Хотите ли доказать мне верность свою?» — спросил новый Государь. Бояре ответствовали, что они рады положить за него свои головы. Святополк требовал от них головы Бориса, и сии недостойные взялись услужить Князю злодеянием. Юный Борис, окруженный единственно малочисленными слугами, был еще в стане на реке Альте. Убийцы ночью приблизились к шатру его и, слыша, что сей набожный юноша молится, остановились. Борис, уведомленный о злом намерении брата, изливал пред Всевышним сердце свое в святых песнях Давидовых. Он уже знал, что убийцы стоят за шатром, и с новым жаром молился… за Святополка; наконец, успокоив душу Небесною Верою, лег на одр и с твердостию ожидал смерти. Его молчание возвратило смелость злодеям: они вломились в шатер и копьями пронзили Бориса, также верного Отрока его, который хотел собственным телом защитить Государя и друга. Сей юный воин, именем Георгий, родом из Венгрии, был сердечно любим Князем своим и в знак его милости носил на шее золотую гривну: корыстолюбивые убийцы не могли ее снять, и для того отрубили ему голову. Они умертвили и других Княжеских Отроков, которые не хотели спасаться бегством, но все легли на месте. Тело Борисово завернули в намет и повезли к Святополку. Узнав, что брат его еще дышит, он велел двум Варягам довершить злодеяние: один из них вонзил меч в сердце умирающему… Сей несчастный юноша, стройный, величественный, пленял всех красотою и любезностию; имел взор приятный и веселый; отличался храбростию в битвах и мудростию в советах. — Летописец хотел предать будущим векам имена главных убийц и называет их: Путша, Талец, Елович, Ляшко. В Несторово время они были еще в свежей памяти и предметом общего омерзения.

Правда Грозного царя Манягин Вячеслав Геннадьевич

2. Карамзин - фальсификатор истории

Самый верный способ не допустить Русского Воскресения - опорочить те идеи, которые двигали русским народом в период создания имперского государства, опорочить результаты тех титанических трудов, которые принесли славу и могущество России, опорочить того национального вождя, который возглавил движение русского народа к победе над его внешними и внутренними врагами - царя Иоанна Грозного.

Именно на это направлены уже более двухсот лет усилия историков, публицистов и журналистов либерального (в самом широком смысле данного слова) лагеря. Правда, до начала XIX века только отъявленные ренегаты, в основном из числа эмигрантов (вроде князя Курбского да Григория Котошихина), осмеливались порочить Грозного царя.

Однако все изменилось с появлением творений Карамзина. Митрополит Иоанн (Снычев) писал о них так: «Начиная с Карамзина, русские историки воспроизводили в своих сочинениях всю ту мерзость и грязь, которыми обливали Россию заграничные гости, не делая ни малейших попыток объективно и непредвзято разобраться в том, где добросовестные свидетельства очевидцев превращаются в целенаправленную и сознательную ложь по религиозным, политическим или личным мотивам. В наше сознание внедрен образ кровожадного и безнравственного тирана, убивающего своего сына».

Действительно, усилиями Карамзина в обществе восторжествовал взгляд на Иоанна IV как на некое кровожадное обезумевшее чудовище. Сам историограф Государства Российского сделал для того все возможное. «Без главы о Иване Грозном, - писал Карамзин в одном из своих писем, - моя история будет как павлин без хвоста». И потому раскрашивал этот «хвост» самыми мрачными красками. «Волосы вставали у меня дыбом», - вспоминал граф А. К. Толстой о своем знакомстве с посвященным царю Иоанну томом из «Истории» Карамзина. И вскоре, под впечатлением от прочитанного, он написал по его мотивам своего «Князя Серебряного». Одно сочинительство вызвало к жизни другое. Так творились мифы.

Знаменитый церковный историк Н. Д. Тальберг говорил, что Карамзин буквально ненавидел Грозного царя. Литературовед И. И. Векслер отметил, что «История» Карамзина более тяготеет к художественной интерпретации, чем к точному и беспристрастному историческому анализу. Известный критик-демократ В. Белинский писал, что «главная заслуга Карамзина, как историка России, состоит не в том, что он написал истинную историю России, а в том, что он создал возможность в будущем истинной истории России».

Верно подмечено, что сочинение Карамзина более художественное произведение в стиле сентиментализма, нежели исторический труд. Однако это еще полбеды. Беда в том, что человек, получивший звание официального историографа Государства Российского, был болен тяжелой формой русофобии.

Посчитав, что уже отдал долг Родине, Карамзин в 18 лет (!) вышел в отставку с государственной службы и сошелся с масонами. С того времени Карамзин - член масонской «Ложи Златого Венца», человек, весьма близкий к известным деятелям русского масонства. По словам доктора исторических наук Ю. М. Лотмана, «на воззрения Карамзина глубокий отпечаток наложили четыре года, проведенные им в кружке Н. И. Новикова. Отсюда молодой Карамзин вынес утопические чаянья, веру в прогресс и мечты о грядущем человеческом братстве под руководством мудрых наставников».

Добавим к этому - и презрение ко всему русскому: «…Мы не таковы, как брадатые предки наши: тем лучше! Грубость, народная и внутренняя, невежество, праздность, скука были их долею в самом высшем состоянии: для нас открыты все пути к утончению разума и к благородным душевным удовольствиям. Все народное ничто перед человеческим. Главное быть людьми, а не славянами» (Карамзин Н. М. Письма русского путешественника). Ничто родное не трогает душу столь сентиментального в иных случаях «русского Тацита». Прогуливаясь вдоль кремлевской стены, он мечтает о том, как хорошо было бы ее снести, дабы она не портила панораму…

В то же время Карамзин преклоняется ниц перед иностранными тиранами, с многими из которых он познакомился лично во время путешествия по Европе. В издаваемом Карамзиным журнале «Вестник Европы» (№ 2 за 1802 г.) можно прочесть: «Бонапарте столь любим и столь нужен для счастия Франции, что один безумец может восстать против его благодетельной власти». Декабрист Николай Тургенев вспоминал о Карамзине: «Робеспьер внушал ему благоговение…»

И это о людях, утопивших Европу в крови! Вот описание революционного Парижа сентября 1792 г. французским историком Тэном: «Неизвестно в точности, кто отдал приказ или внушил идею опустошить тюрьмы посредством избиения заключенных. Был ли то Дантон или кто другой - все равно… Во время самого совершения убийств не прекращалось веселье; танцевали вокруг трупов, устанавливали скамьи для «дам», желавших видеть, как убивают аристократов. При этом убийцы не переставали выказывать совершенно специфическое чувство справедливости. Один из убийц заявил трибуналу, что дамы, сидящие далеко, плохо видят, и что лишь некоторым из присутствующих выпадает на долю удовольствие бить аристократов. Трибунал признал справедливость этого замечания и решено было осужденных медленно проводить между шпалерами убийц, которые будут бить их тупым концом сабли, чтобы продлить мучения. Они кромсали совершенно обнаженные жертвы в течение получаса и затем, когда все уже вдоволь насмотрелись, несчастных приканчивали, вскрывая им животы…

Так, перерезав от 12 000 до 15 000 врагов нации, толпа немедленно подчинялась новому внушению. Кто-то высказал замечание, что и в других тюрьмах, там, где сидят старые нищие, бродяги и молодые арестанты, много находится лишних ртов, от которых недурно было бы избавиться; притом ведь между ними, несомненно, должны существовать и враги народа… Такие доводы показались настолько убедительными толпе, что все заключенные были перебиты гуртом, и в том числе около пятидесяти детей в возрасте от 12 до 17 лет, «которые ведь также могли со временем превратиться во врагов нации, поэтому лучше было отделаться от них теперь же».

Благоговея перед вдохновителями этого революционного террора, Карамзин между тем обличает «террор» самодержавный. Как видно, двойные стандарты возникли не сегодня. Но фальшь карамзинских сочинений уже тогда вызвала отвращение у многих.

Сразу же по выходе карамзинская «История» подверглась критике со стороны всех православных и патриотически мыслящих людей того времени. Резко высказались о ней святитель Филарет (Дроздов) и адмирал Шишков. По словам кандидата исторических наук В. П. Козлова (статья «Н. М. Карамзин - историк»):

1. «…Весьма показательны для творческой лаборатории Карамзина серьезные "текстологические лукавства", подмеченные еще Н. И. Тургеневым, Н. С. Арцыбашевым, Ф. В. Булгариным. Их можно разделить на два типа. Для первого характерно исключение в "Примечаниях" тех мест источников, от которых Карамзин отступал в повествовании. В этих случаях историограф в "Примечаниях" предпочитал ограничиться общей ссылкой на источник…»

2. «…Другой тип "текстологических лукавств" историографа - публикация в "Примечаниях" только тех частей текстов источников, которые соответствовали его повествованию, и исключение мест, противоречивших этому».

3. «…Потребительское использование Карамзиным источников вызвало немало критических замечаний у современников. Будущий поклонник историографа М. П. Погодин после первых чтений "Истории" назвал это "непростительным". То же самое отмечал Ф. В. Булгарин в разборе 9-го тома. "Вообще, - писал он, - кажется странным, что Маржерет, Петрей, Бер, Паерле, многие польские писатели и подлинные акты приводятся по произволу, в подкрепление мнений почтенного историографа, без всякого доказательства, почему в одном случае им должно верить, а в другом - не верить».

Николай Сергеевич Арцыбашев (1773–1841) написал ряд критических работ, объединенных под общим названием «Замечания на «Историю» Н. М. Карамзина». В частности, он доказал крайнюю недостоверность одного из основных источников которыми пользовался Карамзин для составления IX тома своей «Истории» - сочинения князя Курбского «История о Великом князе Московском».

Другим защитником Грозного царя стал Иван Егорович Забелин (1820–1908) основатель Российского исторического музея, автор исследований о быте русских государей. Вот что он пишет: «…Каждый разумный историк встанет на сторону Грозного, ибо… он содержал в себе идею, великую идею государства…» В тетради «Заметки» за 1893–1894 годы Забелин, оппонируя Карамзину, восклицает от имени царя: «Чего ужасаетесь? Вспомните, историки-подзуды, каков был Новгород Великий, какую кровь он проливал от начала до конца своей жизни, погублял свою братию неистово, внезапно. Сколько побитых? Они все здесь. Переспросите их. Каково было их житие? Кто управлял событиями в татарское время и заводил кровь между князьями? Все это мне пришло в голову в 1570 г., и я наказал город по-новгородски же, как новгородцы наказывали друг друга… в давние лета. Ничего нового я не сочинял. Все было по-старому. Только в одно время, в шесть недель повторено то, что происходило в шесть веков. А казнил за измену, за то, что хотели уйти из единства в рознь. Я ковал единение, чтобы все были как один человек».

Кстати, императрица Екатерина II, полемизируя с Радищевым (который в «Путешествии из Петербурга в Москву» также «обличал жестокость» Иоанна IV), возражает дворянскому вольнодумцу: «Говоря о Новгороде, о вольном ево правлении и о суровости царя Иоанна Васильевича, не говорит о причине сей казни, а причина была, что Новгород, приняв Унию, предался Польской Республике, следовательно царь казнил отступников и изменников, в чем, по истине сказать, меру не нашел. Сочинитель вопрошает: «Но какое он имел право свирепствовать против них, какое он имел право присвоять Новгород?» Ответ: древность владения и закон Новгородский и всея России и всего света, который наказывал бунтовщиков и от церквы отступников».

Вот причина суровости царя Иоанна к новгородцам: бунт (сепаратизм, говоря современным языком) и отступление от православия в ересь жидовствующих. Уже упоминавшийся выше Забелин говорит о том же: «Он выводил измену кровавыми делами. Да как же иначе было делать это дело? Надо было задушить Лютого Змия - нашу славянскую рознь, надо было истребить ее без всякой пощады… Понятно, почему так рассвирепел Иван Грозный, услыхав об измене Пимена, что хотел отдаться Литве».

Крупный литературный критик, социолог, публицист (и демократ!) второй половины XIX века Николай Константинович Михайловский (1842–1904), комментируя сочинения Карамзина и его последователей, замечает: «Наша литература об Иване Грозном представляет иногда удивительные курьезы. Солидные историки, отличающиеся в других случаях чрезвычайной осмотрительностью, на этом пункте делают решительные выводы, не только не справляясь с фактами, им самим хорошо известными, а… даже прямо вопреки им: умные, богатые знанием и опытом люди вступают в открытое противоречие с самыми элементарными показаниями здравого смысла; люди, привыкшие обращаться с историческими документами, видят в памятниках то, чего там днем с огнем найти нельзя, и отрицают то, что явственно прописано черными буквами по белому полю».

Даже среди советских ученых были исследователи, которые подходили к рассмотрению фактической стороны данного вопроса объективно. Один из них, академик Степан Борисович Веселовский (1876–1952), так охарактеризовал итоги изучения эпохи Грозного: «В послекарамзинской историографии начался разброд, претенциозная погоня за эффектными широкими обобщениями, недооценка или просто неуважение к фактической стороне исторических событий… Эти прихотливые узоры "нетовыми цветами по пустому полю" исторических фантазий дискредитируют историю как науку и низводят ее на степень безответственных беллетристических упражнений. В итоге историкам предстоит, прежде чем идти дальше, употребить много времени и сил только на то, чтобы убрать с поля исследования хлам домыслов и ошибок, и затем уже приняться за постройку нового здания ».

Советский историк Даниил Натанович Алыпиц, стоявший на марксистских позициях, жестко критиковал источниковедческую базу карамзинской «Истории»: «Число источников объективных - актового и другого документального материала - долгое время было крайне скудным. В результате источники тенденциозные, порожденные ожесточенной политической борьбой второй половины 16-го века, записки иностранцев - авторов политических памфлетов, изображавших Московское государство в самых мрачных красках, порой явно клеветнически, оказывали на историографию этой эпохи большое влияние… Историкам прошлых поколений приходилось довольствоваться весьма путаными и скудными сведениями. Это в значительной мере определяло возможность, а порой и создавало необходимость соединять разрозненные факты, сообщаемые источниками, в основном умозрительными связями, выстраивать отдельные факты в причинно-следственные ряды целиком гипотетического характера. В этих условиях и возникал подход к изучаемым проблемам, который можно кратко охарактеризовать как примат концепции над фактом».

Из книги Империя - I [с иллюстрациями] автора Носовский Глеб Владимирович

5. 4. 5. Вклеив один лист, фальсификатор заготовил место для второго, который вскоре «счастливо нашелся» На вклеенном листе с арабским номером 8 и с церковно-славянским 9, к одному из его ободранных углов приклеена любопытная записка. См. .Написана она, как смущенно

Из книги 100 великих россиян автора Рыжов Константин Владиславович

Из книги Любовь к истории (сетевая версия) ч.9 автора Акунин Борис

Новый Карамзин явился 20 марта, 11:15Этот пост для меня - исторический (в обоих смыслах слова). Я его долго готовил и сейчас несколько волнуюсь.Начну по порядку.Одни писатели мечтают стать новыми Толстыми, другие - новыми Чеховыми. Я (пришло время в этом признаться) всегда

Из книги Исторические портреты автора

H.M. Карамзин Н. М. Карамзин. Литография с портрета работы А. ВенециановаКарамзин смотрит на исторические явления, как смотрит зритель на то, что происходит на театральной сцене. Он следит за речами и поступками героев пьесы, за развитием драматической интриги, ее завязкой

Из книги Великие российские историки о Смутном времени автора Ключевский Василий Осипович

Николай Карамзин

Из книги Великий обман. Выдуманная история Европы автора Топпер Уве

Фальсификатор на папском престоле В этой главе мы мысленно окинем взглядом деятельность многократно упоминавшегося Пикколомини (с 1458 года – Папы Пия II), типичного представителя эпохи Ренессанса, «фальсифицировал даже свою собственную жизнь, пытаясь добиться, чтобы она

Из книги Правда Грозного царя автора Манягин Вячеслав Геннадьевич

2. Карамзин - фальсификатор истории Самый верный способ не допустить Русского Воскресения - опорочить те идеи, которые двигали русским народом в период создания имперского государства, опорочить результаты тех титанических трудов, которые принесли славу и могущество

Из книги Мифы о Беларуси автора Деружинский Вадим Владимирович

ГЛАВНЫЙ ФАЛЬСИФИКАТОР - ВЛАСТЬ В последние годы в РФ все чаще раздаются призывы противостоять «фальсификации истории в ущерб интересам России», однако главным фальсификатором российской истории всегда являлась сама власть.Проследим это на примере одной типичной

автора Пруцков Н И

Сентиментализм. Карамзин

Из книги Древнерусская литература. Литература XVIII века автора Пруцков Н И

2. Карамзин Главой русского сентиментализма справедливо признается Николай Михайлович Карамзин (1766–1826). В его творчестве наиболее ярко и полно проявились основные черты нового направления, со всеми его достоинствами и слабыми сторонами.Карамзин выступал как поэт,

Из книги Марк Аврелий автора Фонтен Франсуа

Честный фальсификатор Капитолин - один из шести авторов сборника тридцати девяти биографий императоров, начиная с Адриана. Некоторые из них посвящены императору Диоклетиану, что позволяло датировать сборник самым концом III века. Так и полагали историки Нового времени,

Из книги Личности в истории. Россия [Сборник статей] автора Биографии и мемуары Коллектив авторов --

Граф истории Карамзин Дмитрий Зубов Зачем людям история? Вопрос этот, по сути, риторический, и ответ на него легко угадывается: извлекая уроки из прошлого, лучше понимаешь настоящее, а значит, получаешь возможность предвидеть будущее… Но почему в таком случае по поводу

Из книги История под знаком вопроса автора Габович Евгений Яковлевич

Фальсификатор XIX века Здесь я хочу рассказать об одной из известных акций по фальсификации истории, которая обошлась ее главному действующему лицу всего в два года тюремного заключения. Дело в том, что он подделывал не банкноты и не государственные документы, а «всего

Из книги Россия в исторических портретах автора Ключевский Василий Осипович

H.M. Карамзин Карамзин смотрит на исторические явления, как смотрит зритель на то, что происходит на театральной сцене. Он следит за речами и поступками героев пьесы, за развитием драматической интриги, ее завязкой и развязкой. У него каждое действующее лицо позирует,

Из книги Морские тайны древних славян автора Дмитренко Сергей Георгиевич

Н. М. Карамзин об истории славян "Готфский историк VI века Иорнанд пишет, что Эрманарих в числе многих иных народов победил и венедов, которые, обитая в соседстве с эстами и герулами, жителями берегов балтийских, славились более своею многочисленностию, нежели искусством

Из книги История политических и правовых учений: Учебник для вузов автора Коллектив авторов

Лев Николаевич Толстой закончил в 1867 году работу над своим романом "Война и мир". События 1805 и 1812 годов, а также военные деятели, принявшие участие в противостоянии Франции и России, являются основной темой произведения.

Как и всякий миролюбивый человек, Лев Николаевич осуждал вооруженные конфликты. Он спорил с теми, кто находил в военных действиях "красоту ужаса". Автор выступает при описании событий 1805 года как писатель-пацифист. Однако, рассказывая о войне 1812 года, Лев Николаевич переходит уже на позиции патриотизма.

Изображение Наполеона и Кутузова

Созданные в романе образы Наполеона и Кутузова - яркое воплощение принципов, используемых Толстым в изображении деятелей истории. Далеко не во всем герои совпадают с реальными прототипами. Лев Николаевич не стремился к тому, чтобы нарисовать достоверные документально портреты этих деятелей, создавая роман "Война и мир". Наполеон, Кутузов и другие герои выступают прежде всего как носители идей. Опущены в произведении многие известные факты. Преувеличены некоторые качества того и другого полководца (например, пассивность и дряхлость Кутузова, позерство и самовлюбленность Наполеона). Оценивая французского и русского главнокомандующего, как и остальных исторических лиц, Лев Николаевич применяет к ним жесткие нравственные критерии. Образ Наполеона в романе "Война и мир" - тема данной статьи.

Французский император является антитезой Кутузову. Если Михаила Илларионовича можно считать положительным героем того времени, то в изображении Толстого Наполеон является главным антигероем в произведении "Война и мир".

Портрет Наполеона

Лев Николаевич подчеркивает ограниченность и самоуверенность этого полководца, которая проявляется во всех его словах, жестах и поступках. Портрет Наполеона иронический. У него "короткая", "потолстевшая" фигура, "жирные ляжки", суетливая, стремительная походка, "белая пухлая шея", "круглый живот", "толстые плечи". Таков образ Наполеона в романе "Война и мир". Описывая утренний туалет французского императора перед Бородинским сражением, Лев Николаевич разоблачительный характер портретной характеристики, данной первоначально в произведении, усиливает. У императора "выхоленное тело", "обросшая жирная грудь", "желтое" и Эти детали показывают, что Наполеон Бонапарт ("Война и мир") был человеком, далеким от трудовой жизни и чуждым народным корням. Предводитель французов показан самовлюбленным эгоистом, который думает, что его воле повинуется вся Вселенная. Для него люди никакого интереса не представляют.

Поведение Наполеона, его манера говорить

Образ Наполеона в романе "Война и мир" раскрывается не только через описание его внешности. В его манере говорить и поведении также сквозят самовлюбленность и ограниченность. Он убежден в собственной гениальности и величии. Хорошо - то, что пришло ему в голову, а не то, что на самом деле хорошо, как отмечает Толстой. В романе каждое появление этого персонажа сопровождается авторским беспощадным комментарием. Так, например, в третьем томе (первая часть, шестая глава) Лев Николаевич пишет о том, что по этому человеку видно было, что для него имело интерес лишь происходившее в его душе.

В произведении "Война и мир" характеристика Наполеона отмечена также следующими деталями. С тонкой иронией, которая иногда переходит в сарказм, писатель разоблачает претензии на мировое господство Бонапарта, а также его актерство, непрестанное позирование для истории. Все время французский император играл, в его словах и поведении не было ничего естественного и простого. Это показано очень выразительно Львом Николаевичем в сцене, когда тот любовался на портретом сына. В ней образ Наполеона в романе "Война и мир" приобретает некоторые весьма важные детали. Опишем эту сцену вкратце.

Эпизод с портретом сына Наполеона

Наполеон подошел к картине, ощущая, что то, что он сделает и произнесет теперь, "есть история". Портрет изображал сына императора, который играл земным шаром в бильбоке. В этом выражалось величие предводителя французов, однако Наполеон хотел показать "отеческую нежность". Конечно, это было чистой воды актерство. Не выражал здесь Наполеон никаких искренних чувств, он лишь лицедействовал, позировал для истории. Данная сцена показывает человека, который считал, что вся Россия будет покорена с завоеванием Москвы и осуществятся таким образом его планы господства над всем миром.

Наполеон - актер и игрок

И в ряде дальнейших эпизодов описание Наполеона ("Война и мир") указывает на то, что это актер и игрок. Он произносит накануне Бородинской битвы, что шахматы уже поставлены, завтра начнется игра. В день сражения Лев Николаевич замечает после пушечных выстрелов: "Игра началась". Далее писатель показывает, что она десяткам тысяч людей стоила жизни. Князь Андрей думает, что война - это не игра, а лишь жестокая необходимость. Принципиально другой подход к ней заключался в этой мысли одного из главных героев произведения "Война и мир". Образ Наполеона оттеняется благодаря этому замечанию. Князь Андрей выразил мнение мирного народа, который был вынужден при исключительных обстоятельствах взяться за оружие, поскольку угроза порабощения нависла над родиной.

Комический эффект, производимый французским императором

Не имело значения для Наполеона то, что было вне его самого, так как ему казалось, что все в мире зависело лишь от его воли. Такое замечание Толстой дает в эпизоде встречи его с Балашевым ("Война и мир"). Образ Наполеона в нем дополняется новыми деталями. Лев Николаевич подчеркивает контраст между ничтожеством императора и его Комический конфликт, возникающий при этом, - лучшее доказательство пустоты и бессилия этого который притворяется величественным и сильным.

Духовный мир Наполеона

В понимании Толстого духовный мир предводителя французов - это "искусственный мир", населенный "призраками какого-то величия" (том третий, часть вторая, глава 38). На самом же деле Наполеон представляет собой живое доказательство одной старой истины о том, что "царь есть раб истории" (том третий, часть первая, глава 1). Считая, что он исполняет собственную волю, этот исторический деятель всего лишь играл "тяжелую", "печальную" и "жестокую" "нечеловеческую роль", которая ему предназначалась. Едва ли он смог бы вынести ее, если бы у этого человека не были помрачены совесть и ум (том третий, часть вторая, глава 38). Писатель видит помрачение ума этого главнокомандующего в том, что он сознательно в себе воспитывал душевную черствость, которую принимал за истинное величие и мужество.

Так, например, в третьем томе (часть вторая, глава 38) говорится, что он любил рассматривать раненых и убитых, испытывая тем самым свою душевную силу (как считал сам Наполеон). В эпизоде, когда переплывал эскадрон польских улан и адъютант на его глазах позволил себе обратить на преданность поляков внимание императора, Наполеон подозвал Бертье к себе и начал ходить с ним по берегу, отдавая тому приказания и недовольно изредка посматривая на утонувших улан, которые развлекали его внимание. Для него смерть - надоевшее и привычное зрелище. Наполеон воспринимает как должное беззаветную преданность собственных солдат.

Наполеон - глубоко несчастный человек

Толстой подчеркивает, что этот человек был глубоко несчастен, но не замечал этого лишь благодаря отсутствию хоть какого-то нравственного чувства. "Великий" Наполеон, "европейский герой" нравственно слеп. Он не может понять ни красоты, ни добра, ни истины, ни значения собственных поступков, которые, как замечает Лев Толстой, были "противоположны добру и правде", "далеки от всего человеческого". Наполеон просто не мог понять значение своих деяний (том третий, часть вторая, глава 38). Прийти к правде и добру, по мнению писателя, можно, лишь отказавшись от мнимого величия своей личности. Однако к такому "героическому" поступку совсем не способен Наполеон.

Ответственность Наполеона за содеянное им

Несмотря на то, что он обречен играть в истории отрицательную роль, Толстой отнюдь не умаляет нравственной ответственности этого человека за все, содеянное им. Он пишет о том, что Наполеон, предназначенный на "несвободную", "печальную" роль палача множества народов, тем не менее уверял себя в том, что их благо было целью его поступков и что он мог распоряжаться и руководить судьбами множества людей, делать путем своей власти благодеяния. Наполеон воображал, что война с Россией произошла по его воле, его душу не поражал ужас совершившегося (том третий, часть вторая, глава 38).

Наполеоновские качества героев произведения

В других героях произведения наполеоновские качества Лев Николаевич связывает с отсутствием у персонажей нравственного чувства (например, Элен) или же с их трагическими заблуждениями. Так, в молодости увлекавшийся идеями французского императора Пьер Безухов остался в Москве для того, чтобы убить его и стать тем самым "избавителем человечества". На ранних этапах духовной жизни Андрей Болконский мечтал о том, чтобы возвыситься над другими людьми, даже если требуется для этого пожертвовать близкими и семьей. В изображении Льва Николаевича наполеонизм - опасная болезнь, которая разъединяет людей. Она заставляет их блуждать слепо по духовному "бездорожью".

Изображение Наполеона и Кутузова у историков

Толстой отмечает, что историки превозносят Наполеона, думая, что он был великим полководцем, а Кутузова обвиняют в чрезмерной пассивности и военных неудачах. На самом деле французский император развил в 1812 году бурную деятельность. Он суетился, отдавал приказы, которые ему и окружающим казались гениальными. Одним словом, этот человек вел себя так, как и следует "великому полководцу". Изображение же Кутузова у Льва Николаевича не соответствует представлениям о гении, принятым в то время. Сознательно писатель преувеличивает его дряхлость. Так, Кутузов во время военного совета засыпает не для того, чтобы показать "презрение к диспозиции", а просто потому, что хотел спать (том первый, часть третья, 12 глава). Этот главнокомандующий приказов не отдает. Он только одобряет то, что считает разумным, а все неразумное отвергает. Михаил Илларионович не ищет сражений, не предпринимает ничего. Именно Кутузов на сохраняя внешнее спокойствие, принимает решение оставить Москву, которое стоило ему больших душевных мук.

Чем определяется подлинный масштаб личности, по мнению Толстого?

Почти во всех сражениях победил Наполеон, Кутузов же проиграл практически все. Неудачи потерпела русская армия под Березиной и Красным. Однако именно она в конце концов победила в войне армию под командованием "гениального полководца". Толстой подчеркивает, что историки, преданные Наполеону, считают, что это был именно великий человек, герой. По их мнению, для личности такого масштаба не может быть дурного и хорошего. Образ Наполеона в литературе часто представлен под этим углом. Вне нравственных критериев, считают различные авторы, оказываются поступки великого человека. Этими историками и литераторами даже позорное бегство французского императора от армии оценивается как поступок величественный. По мнению Льва Николаевича, настоящий масштаб личности не измеряется "лживыми формулами" различных историков. Великой исторической ложью оказывается величие такого человека, как Наполеон ("Война и мир"). Цитаты из произведения, приведенные нами, это доказывают. Толстой нашел истинное величие в Кутузове Михаиле Илларионовиче, скромном труженике истории.

Толстой впервые в мировой литературе развеял «наполеоновскую легенду» , разрушил авторитет императора-завоевателя. Критика Наполеона объясняется осуждением писателем войны. Ценя способности Наполеона, Толстой, однако, должен был найти и объяснить причины его поражения в 1812 году. Ведь прежде не Толстой, а сама жизнь сбросила с пьедестала полководца, потерпевшего катастрофу в войне с Россией. Конечно, главной причиной его неудачи была сила и неодолимость противника, но были, по мысли Толстого, просчеты и самого Наполеона. Во всех сценах, показывающих движение Наполеона на восток, ему сопутствует «императорское ура». Писатель показывает это с определенной целью:ликования вскружили Наполеону голову и толкали ослепленного славой полководца на новые завоевания Наполеон чувствует себя на высоком пьедестале и пользуется любых случаем, чтобы напомнить об этом другим. Откровенное желание славы обнаруживается и в разговоре с Лаврушкой. Тщеславный Наполеон хочет видеть, какое впечатление он произведет на русского казака, когда тот узнает, что перед ним «сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя». На Поклонной горе, предвкушая пленение Москвы, он тешит себя мыслью, что новое завоевание должно поднять его в глазах своих воинов. И даже в самом себе он ищет признаки своего высокого предназначения. Теряя чувство меры, Наполеон выступает в роли повелителя даже тогда, когда перед ним оказываются люди не закабаленных им стран. При встречах с русскими посланниками и парламентерами он, как оттеняет Толстой, пытался заставить их говорить с ним как со своим повелителем. При встрече с Марковым он намеренно роняет платок, надеясь, что собеседник поднимет его из желания почтить великого человека. Русский посол умно дал понять бестактность выходки самовлюбленного Наполеона- он сам намеренно уронил платок и его поднял, показав, как надо поступать в таких случаях. Показав, как проявлялись у Наполеона замашки «великого человека», Толстой дает им оценку в своих рассуждениях. В связи с этим автор поднимает вопрос: можно ли величие и славу принимать за жизненный идеал человека, и дает отрицательный ответ. Сам Наполеон был убежден в правомерности своего идеала. Для него война - путь возвышения его самого, его солдат, его страны. Критика этого отвлеченного и эгоистического идеала является одним из главных моментов развенчания Наполеона в романе. Денщик Ростова Лаврушка при встрече с Наполеоном угадывает в нем «мелочность, тщеславие». На Бородинском поле Наполеон только на миг содрогнуться от ужаса своих кровавых дел. Но культ, созданный вокруг его личности, мешал ему утвердиться в истинно человеческих чувствах. «Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света». Толстой показывает Наполеона не только в обольщении славой, но человеком, духовно односторонним и ограниченным, можно сказать, опустошенным. Ему чуждо этическое и эстетическое восприятие мира. Как говорится в романе, «не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение».Толстой отказывается признать Наполеона великим человеком, т.к. не признает величия вне нравственной оценки поступков. Наполеон равнодушен к человеческим жертвам: он воспитывал себя в духе безразличия к чужим страданиям («…любил рассматривать убитых и раненых, испытывая при этом свою душевную силу (как он думал)». Указывая на недостаток у него лучших человеческих качеств, Толстой объясняет причины, вследствие которых сложился именно такой односторонний тип человека. Он не мог стать другим, избрав войну в качестве своего призвания, в жертвах и страданиях, в трупах на поле брани он видит знаки своего могущества и утверждения личного «я». По словам Андрея Болконского, он был «счастливым от несчастья других». Среди слуг истории Толстой различает исполнителей ее злой и доброй воли. Наполеона он называет «ничтожнейшим орудием истории», он, хотя и несвободно выполнял роль палача народов, но от этого он не переставал быть палачом. Толстой делает вывод: «он несет тяжесть совершившегося». Кроме того, субъективная вина Наполеона выражается в его необузданной погоне за славой. Она таила страшную опасность и для народа, и для него самого «…у него были помрачены ум и совесть».

Введение

Исторические личности всегда представляли особый интерес в русской литературе. Некоторым посвящены отдельные произведения, другие являются ключевыми образами в сюжетах романов. Таковым можно считать и образ Наполеона в романе «Война и мир» Толстого. С именем французского императора Наполеона Бонапарте (Толстой писал именно Бонапарте, да и многие герои называли его только Буонопарте) мы встречаемся уже на первых страницах романа, а расстаемся лишь в эпилоге.

Герои романа о Наполеоне

В гостиной Анны Шерер (фрейлины и приближенной императрицы) с большим интересом обсуждают политические действия Европы по отношению к России. Сама хозяйка салона говорит: «Пруссия уже объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него…». Представители светского общества – князь Василий Курагин, приглашенный Анной Шерер эмигрант виконт Мортемар, аббат Морио, Пьер Безухов, Андрей Болконский, князь Ипполит Курагин и другие члены вечера не были едины в отношении к Наполеону. Кто-то его не понимал, кто-то им восхищался. В «Войне и мире» Толстой Наполеона показал с разных сторон. Мы видим его как полководца-стратега, как императора, как человека.

Андрей Болконский

В разговоре с отцом – старым князем Болконским, Андрей говорит: «…а Бонапарте все-таки великий полководец!». Он считал его «гением» и «не мог допустить позора для своего героя». На вечере у Анны Павловны Шерер Андрей поддержал Пьера Безухова в суждениях о Наполеоне, но все же сохранил и собственное мнение о нем: «Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но…есть другие поступки, которые трудно оправдать». Но спустя время лежа на поле Аустерлица и глядя в голубое небо, Андрей услышал слова Наполеона о нем: «Вот прекрасная смерть». Болконский понял: «…это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком…» Во время осмотра пленных Андрей думал «о ничтожности величия». Разочарование в своем герое пришло не только к Болконскому, но и к Пьеру Безухову.

Пьер Безухов

Только что появившийся в свете, молодой и наивный Пьер рьяно защищал Наполеона от нападок виконта: «Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил её злоупотребления, удержав все хорошее, – и равенство граждан, и свободу слова и печати, – и только потому приобрел власть». Пьер признавал за французским императором «величие души». Он не защищал убийств французского императора, но расчет его действий во благо империи, готовность взять на себя столь ответственное дело – поднять революцию – это казалось Безухову настоящим подвигом, силой великого человека. Но столкнувшись лицом к лицу со своим «кумиром», Пьер увидел всю ничтожность императора, жестокость и бесправие. Он лелеял мысль – убить Наполеона, но понял, что тот не стоит этого, так как не заслужил даже геройской смерти.

Николай Ростов

Этот юноша называл Наполеона преступником. Он считал, что все его действия неправомерны и по наивности души ненавидел Бонапарта «как мог».

Борис Друбецкой

Перспективный молодой офицер, протеже Василия Курагина высказывался о Наполеоне с уважением: «Я бы желал видеть великого человека!»

Граф Растопчин

Представитель светского общества, заступник русской армии говорил о Бонапарте: «Наполеон поступает с Европой, как пират на завоеванном корабле».

Характеристика Наполеона

Неоднозначная характеристика Наполеона в романе Толстого «Война и мир» представляется читателю. С одной стороны он – великий полководец, властелин, с другой – «ничтожный французишка», «холопский император». Внешние черты опускают Наполеона на землю, он не так высок, не так красив, он толст и неприятен, как нам хотелось бы его видеть. Это была «потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью». Описание Наполеона присутствует в разных частях романа. Вот он перед Аустерлицким сражением: «…худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место…Он стоял неподвижно… и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика». Кстати, этот день для него был особенно торжественен, так как это был день годовщины его коронования. А вот мы видим его при встрече с генералом Балашевым, приехавшего с письмом от государя Александра: «…твердые, решительные шаги», «круглый живот…жирные ляжки коротких ног…Белая пухлая шея… На моложавом полном лице… выражение милостивого и величественного императорского приветствия». Интересна и сцена награждения Наполеоном самого храброго русского солдата орденом. Что хотел показать Наполеон? Свое величие, унижение русской армии и самого императора, или преклонение перед храбростью и стойкостью солдат?

Портрет Наполеона

Бонапарт очень ценил себя: «Бог дал мне корону. Горе тому, кто её тронет». Эти слова были произнесены им во время коронации в Милане. Наполеон в «Войне и мире» выступает для кого кумиром, для кого врагом. «Дрожание моей левой икры есть великий признак», – говорил Наполеон о себе. Он гордился собой, он любил себя, он восславлял свое величие над всем миром. Россия стояла на его пути. Победив Россию, ему не стоило уже труда подмять под себя всю Европу. Наполеон вел себя надменно. В сцене разговора с русским генералом Балашевым Бонапарт позволил себе дернуть его за ухо, сказав при этом, что это великая честь – быть вздернутым за ухо императором. Описание Наполеона содержит много слов, содержащих негативную окраску, особенно ярко Толстой характеризует речь императора: «снисходительно», «насмешливо», «злобно», «гневно», «сухо» и т.д. Дерзко высказывается Бонапарт и о русском императоре Александре: «Война – мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?»

Раскрытый в этом сочинении образ Наполеона в «Войне и мире» позволяет нам сделать вывод: ошибка Бонапарта в переоценке своих возможностей и излишней самоуверенности. Желая стать властелином мира, Наполеон не смог победить Россию. Это поражение сломило его дух и уверенность в своей силе.

Тест по произведению