У царя богатого финикийского города Сидона, Агенора, было три сына и дочь, прекрасная, как бессмертная богиня. Звали эту юную красавицу Европа. Приснился однажды сон дочери Агенора. Она увидела, как Азия и тот материк, что отделен от Азии морем, в виде двух женщин боролись за нее. Каждая женщина хотела обладать Европой. Побеждена была Азия, и ей, воспитавшей и вскормившей Европу, пришлось уступить ее другой. В страхе Европа проснулась, не могла она понять значения этого сна. Смиренно стала молить юная дочь Агенора, чтобы отвратили от нее боги несчастье, если сон грозит им. Затем, одевшись в пурпурные одежды, затканные золотом, пошла она со своими подругами на зеленый, покрытый цветами луг, к берегу моря. Там, резвясь, собирали сидонские девы цветы в свои золотые корзины. Они собирали душистые, белоснежные нарциссы, пестрые крокусы, фиалки и лилии. Сама же дочь Агенора, блистая красой своей среди подруг, подобно Афродите, окруженной харитами, собирала в свою золотую корзиночку одни лишь алые розы. Набрав цветов, девы стали со смехом водить веселый хоровод. Их молодые голоса далеко разносились по цветущему лугу и по лазурному морю, заглушая его тихий ласковый плеск.

Недолго пришлось наслаждаться прекрасной Европе беззаботной жизнью. Увидел ее сын Крона, могучий тучегонитель Зевс, и решил ее похитить. Чтобы не испугать своим появлением юной Европы, он принял вид чудесного быка. Вся шерсть Зевса-быка сверкала, как золото, лишь на лбу у него горело, подобно сиянию луны, серебряное пятно, золотые же рога быка были изогнуты, подобно молодому месяцу, когда впервые виден он в лучах пурпурного заката. Чудесный бык появился на поляне и легкими шагами, едва касаясь травы, подошел к девам. Сидонские девы не испугались его, они окружили дивное животное и ласково гладили его. Бык подошел к Европе, он лизал ей руки и ласкался к ней. Дыхание быка благоухало амврозией, весь воздух был наполнен этим благоуханием. Европа гладила быка своей нежной рукой по золотой шерсти, обнимала его голову и целовала его. Бык лег у ног прекрасной девы, он как бы просил ее сесть на него.

Смеясь, села Европа на широкую спину быка. Хотели и другие девушки сесть с ней рядом. Вдруг бык вскочил и быстро помчался к морю. Похитил он ту, которую хотел. Громко вскрикнули от испуга сидонянки. Европа же протягивала к ним руки и звала их на помощь; но не могли помочь ей сидонские девы. Как ветер, несся златорогий бык. Он бросился в море и быстро, словно дельфин, поплыл по его лазурным водам. А волны моря расступались пред ним, и брызги их скатывались, как алмазы, с его шерсти, не смочив ее. Всплыли из морской глубины прекрасные нереиды; они толпятся вокруг быка и плывут за ним. Сам бог моря Посейдон, окруженный морскими божествами, плывет впереди на своей колеснице, своим трезубцем укрощает он волны, ровняя путь по морю своему великому брату Зевсу. Трепеща от страха, сидит на спине быка Европа. Одной рукой она держится за его золотые рога, другой же подбирает край своего пурпурного платья, чтобы не замочили его морские волны. Напрасно боится она; море ласково шумит, и не долетают до нее его соленые брызги. Морской ветер колышет кудри Европы и развевает ее легкое покрывало. Все дальше берег, вот уже скрылся он в голубой дали. Кругом лишь море да синее небо. Скоро показались в морской дали берега Крита. Быстро приплыл к нему со своей драгоценной ношей Зевс-бык и вышел на берег. Европа стала женой Зевса, и жила она с тех пор на Крите. Три сына родились у нее и Зевса: Минос, Радаманф и Сарпедон. По всему миру гремела слава этих могучих и мудрых сыновей громовержца Зевса.

Дочь финикийского царя. Имя её предположительно происходит от финикийского «заход » (Запад ) или от древнегреческого "широкоглазая",где ευρύς - широкий, όψις - глаз.

Личность Европы

Все версии сходятся в том, что она была сестрой Кадма , но указания на отца расходятся. По одной версии, она - дочь Феникса , внучка Агенора ; по поэту Асию - дочь Феникса и Перимеды . По другой, дочь Агенора и Телефассы ; либо дочь Агенора и Аргиопы . По редкой версии, дочь Тития .

Похищение Европы Зевсом

По местному мифу, Зевс возлежал с ней под платаном у Гортины . Согласно прасийским монетам, в ветвях самого платана , причем Зевс стал птицей . По версии Антимаха, Европа была скрыта Зевсом в пещере.

По другой версии, Европу скрывали в местечке Тевмесс в Беотии , супругом Европы называли Зевса-беотийца .

Впоследствии Европа вышла замуж за Астериона , царя Крита, который, умирая бездетным, оставил власть над островом сыновьям Европы от Зевса.

Анализ мифа

Миф о Европе, несомненно, носит след зооморфизма , подобно сродным с ним сказаниям о Кадме и Минотавре . Кроме Крита, Европа почиталась в Фивах , как местное божество. Геродот рационализирует сказание о Европе и считает её дочерью финикийского царя, которую похитили из Тира критские купцы .

Образ в искусствe

Работа «Похищение Европы » создана бельгийским скульптором-авангардистом Оливье Стребелем и была подарена Бельгией Москве .

• В Одессе на Большой фонтанной дороге (9 станция Большого фонтана) установлен в 1994 г. в честь 200-летия города фонтан «Похищение Европы» (скульптор Токарев А.П., архитектор Чепелев В.Н.)

В астрономии

В честь Европы назван астероид (52) Европа , открытый в 1858 году и спутник Юпитера Европа известный с XVII века

В нумизматике

• Похищение Европы изображено на кипрской монете номиналом 50 центов, имевших хождение в 90-х годах ХХ века .
• Также Европа на быке изображена на аверсе монеты в 2 евро, выпущенной банком Греции при присоединении страны к зоне Евро и имеющей хождение по сей день.
• Нa новых Евро-банкнотах нанесен водяной знак "Европа" из греческой мифологии. Первой в новом исполнении выпущена банкнота в 5 евро (02.05.13), второй - 10 евро (23.09.14). Этот же знак запланирован и для следующих номиналов.

Напишите отзыв о статье "Европа (мифология)"

Примечания

1. Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т.1. С.419-420, Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т.1. С.565
2. Тантлевский И. Р. История Израиля и Иудеи до разрушения Первого Храма. СПб, 2005. С.9
3. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
4. Гомер. Илиада XIV 321; Гесиод. Перечень женщин, фр.141 М.-У.; Вакхилид. Дифирамбы XVII 31; Антимах. Фиваида, фр.3 Висс; Мосх. Европа, ст.7
5. Павсаний. Описание Эллады VII 4, 1
6. Овидий. Метаморфозы II 858; Гигин. Мифы 155; Лукиан. Морские разговоры 15, 1
7. Гигин. Мифы 178
8. Схолии к Платону. Тимей 24е // Лосев А. Ф. Мифология греков и римлян. М., 1996. С.223, видимо, речь о другой Европе
9. Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека II 5, 7 далее
10. Феофраст. История растений I 9, 5; Плиний Старший. Естественная история XII 11 // Лосев А. Ф. Мифология греков и римлян. М., 1996. С.226
11. Лосев А. Ф. Мифология греков и римлян. М., 1996. С.216
12. Павсаний. Описание Эллады IX 19, 1
13. Филострат. Письма 47 // Лосев А. Ф. Мифология греков и римлян. М., 1996. С.211
14. Геродот. История I 2 ()
16. (рус.) . Optima Tours (21 февраля 2009). Проверено 21 февраля 2009. .
17. Фонтаны Москвы#Фонтан «Похищение Европы»

Ссылки

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• www.new-euro-banknotes.eu/Europa-Series/The-Myth-of-Europa

Отрывок, характеризующий Европа (мифология)

Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu"est ce que c"est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d"honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.

Древние греки были убеждены, что Европа - это самостоятельный материк, отделенный от Азии Черным и Эгейским морями, а от Африки - Средиземным. Предполагается, что слово «Европа» означает «вечер», «сумерки», «закат», а слово «Азия» - «светлый», «яркий» или «восход». И красавицу дочь богатого финикийского царя Агенора назвали Европой неслучайно. Хотели тем самым подчеркнуть разделенность двух материков, Европы и Азии. Но эта разделенность сыграла с дочерью финикийского царя злую шутку.

Однажды Европе приснился сон, в котором Азия представилась ей в виде женщины, увидела она и другой материк или остров, который тоже представился ей в виде женщины. Эти женщины-материки боролись между собой за нее, Европу, каждая хотела подчинить ее себе, сделать своей. В результате этой борьбы Азия была побеждена, и Европе пришлось подчиниться другой женщине, представлявшей отдельный неизвестный материк или остров.

Проснувшаяся в страхе Европа не могла понять значения этого сна. Она обратилась к богам с просьбой разъяснить его, но и те не смогли его объяснить. Тогда Европа оделась в яркие одежды и вместе с подругами вышла на берег моря. Там девушки собирали цветы, водили хоровод. Европа хотела избавиться от мучивших ее тревожных мыслей. На берегу ее увидел Зевс, он был поражен красотой девушки и решил ее похитить. Бог превратился в быка с золотыми рогами, покрытого золотой шерстью, на лбу у него горело серебряное пятно.

Золотой бык неторопливо вышел из леса. Девушки тотчас подбежали к нему, стали гладить его золотистую шерсть. Такого красивого и могучего быка им не доводилось еще видеть. Они начали водить вокруг него хоровод. Европа тоже гладила и ласкала его. От животного исходил необыкновенный аромат.

Бык прилег, и Европа со смехом уселась на его спину, ей хотелось прокатиться на таком большом добродушном животном. Но бык неожиданно вскочил и бросился к морю.

Закричала от страха Европа, хотела спрыгнуть, но было поздно, бык мчался со страшной быстротой, она вцепилась в его рога, чтобы не упасть. Не могли помочь ей и подружки, они сразу отстали от бежавшего быка. А бык, подбежав к воде, кинулся в волны и поплыл. И тотчас рядом с ним появился бог Посейдон на своей золотой колеснице резвящиеся нереиды. Посейдон размахивал своим трезубцем, успокаивал волны, указывал путь быку. Европа крепко держалась за его рога. Вскоре родной берег исчез из вида.

Долго плыл по морю Зевс, устал. Наконец впереди показались очертания зеленой гористой суши. Это был остров Крит, место, где находилось святилище Зевса, где он любил отдыхать. Неторопливо вышел бык на берег, спрыгнула с него Европа на землю. И тут бык превратился в бога Зевса и признался Европе в своей любви, просил стать его женой. Поняла Европа смысл того странного сна и согласилась стать женой громовержца Зевса. Она осталась жить на Крите. У них родилось три сына: Минос, Радаманф и Сарпедон, которые стали достойными продолжателями дел своего отца.

Дочь финикийского царя Агенора и Телефассы, сестра Кадма , возлюбленная Зевса , мать Миноса, Радаманфа и Сарпедона.

У царя богатого финикийского города Сидона, Агенора , было три сына и дочь, прекрасная, как бессмертная богиня. Звали эту юную красавицу Европа . Приснился однажды сон дочери Агенора. Она увидела, как Азия и тот материк, что отделен от Азии морем, в виде двух женщин боролись за нее. Каждая женщина хотела обладать Европой. Побеждена была Азия, и ей, воспитавшей и вскормившей Европу, пришлось уступить ее другой. В страхе Европа проснулась, не могла она понять значения этого сна. Смиренно стала молить юная дочь Агенора, чтобы отвратили от нее боги несчастье, если сон грозит им. Затем, одевшись в пурпурные одежды, затканные золотом, пошла она со своими подругами на зеленый, покрытый цветами луг, к берегу моря. Там, резвясь, собирали сидонские девы цветы в свои золотые корзины. Они собирали душистые, белоснежные нарциссы, пестрые крокусы, фиалки и лилии. Сама же дочь Агенора, блистая красой своей среди подруг, подобно Афродите , окруженной харитами, собирала в свою золотую корзиночку одни лишь алые розы. Набрав цветов, девы стали со смехом водить веселый хоровод. Их молодые голоса далеко разносились по цветущему лугу и по лазурному морю, заглушая его тихий ласковый плеск.

Недолго пришлось наслаждаться прекрасной Европе беззаботной жизнью. Увидел ее сын Крона, могучий тучегонитель Зевс , и решил ее похитить. Чтобы не испугать своим появлением юной Европы, он принял вид чудесного быка. Вся шерсть Зевса-быка сверкала, как золото, лишь на лбу у него горело, подобно сиянию луны, серебряное пятно, золотые же рога быка были изогнуты, подобно молодому месяцу, когда впервые виден он в лучах пурпурного заката. Чудесный бык появился на поляне и легкими шагами, едва касаясь травы, подошел к девам. Сидонские девы не испугались его, они окружили дивное животное и ласково гладили его. Бык подошел к Европе, он лизал ей руки и ласкался к ней. Дыхание быка благоухало амврозией, весь воздух был наполнен этим благоуханием. Европа гладила быка своей нежной рукой по золотой шерсти, обнимала его голову и целовала его. Бык лег у ног прекрасной девы, он как бы просил ее сесть на него.

Смеясь, села Европа на широкую спину быка. Хотели и другие девушки сесть с ней рядом. Вдруг бык вскочил и быстро помчался к морю. Похитил он ту, которую хотел. Громко вскрикнули от испуга сидонянки. Европа же протягивала к ним руки и звала их на помощь; но не могли помочь ей сидонские девы. Как ветер, несся златорогий бык. Он бросился в море и быстро, словно дельфин, поплыл по его лазурным водам. А волны моря расступались пред ним, и брызги их скатывались, как алмазы, с его шерсти, не смочив ее. Всплыли из морской глубины прекрасные нереиды; они толпятся вокруг быка и плывут за ним. Сам бог моря Посейдон , окруженный морскими божествами, плывет впереди на своей колеснице, своим трезубцем укрощает он волны, ровняя путь по морю своему великому брату Зевсу. Трепеща от страха, сидит на спине быка Европа. Одной рукой она держится за его золотые рога, другой же подбирает край своего пурпурного платья, чтобы не замочили его морские волны. Напрасно боится она; море ласково шумит, и не долетают до нее его соленые брызги. Морской ветер колышет кудри Европы и развевает ее легкое покрывало. Все дальше берег, вот уже скрылся он в голубой дали. Кругом лишь море да синее небо. Скоро показались в морской дали берега Крита. Быстро приплыл к нему со своей драгоценной ношей Зевс-бык и вышел на берег.

Однажды финикийской красавице царевне, Европе, приснился очень странный сон. Будто стоит она перед двумя женщинами, а они друг перед другом оспаривают право на нее, Европу. И будто знает девушка, что первую женщину зовут Азил, которая вскормила и вырастила ее. Но другая, незнакомая чужестранка, утверждает:
- Мне Европа будет подарена самим громовержцем Зевсом, и я стану называться ее именем! - и притягивает девушку к себе, ласково обнимает.

В смятении проснулась царевна. Но уже вскоре запамятовала она это, особенно когда за окном весна, природа расцвела, птички поют. Отправилась Европа с своими подругами на побережье песни петь и резвиться. Одна из девушек стала собирать благовонные нарциссы, другая - фиалки. А Европа собирала ярко алые розы в позолоченную корзинку, изготовленную самим искусником Гефестом. И так прекрасны были цветы в чудесной кошнице, что ими залюбовался сам Зевс, потом обратил внимание и на прекрасную девушку в пурпурном одеянии. Тут же сердце его пронзила стрела шалуна Амура (Эрота), сына богини любви Афродиты. Это именно она послала царевне вещий сон и теперь задумала осуществить его с помощью громовержца.

Вспыхнуло страстью сердце Зевса. Решил он похитить юную красавицу. Но чтобы не напугать ее, а заодно избежать гнева ревнивой супруги Геры, принял он облик чудесного быка. Шерсть его отливала золотом, рога походили на молодую луну, а светлые очи блистали горячей страстью. Девушка приметила в стаде животное необычной красоты, подошла, чтобы лучше разглядеть его и погладить. Бык начал ластиться к Европе, склонил перед нею колени. Нечего не боясь, уселась царевна к нему на спину. Тут бык внезапно вскочил и помчался к морю. Вступив в его воды, он поплыл, подобно дельфину. Все дальше оставался родной берег. Дрожащая от страха девушка цеплялась за рога быка, взывала о помощи.

И вдруг из морских волн явился на своей колеснице брат Зевса Посейдон. Широким трезубцем усмирил он волны и указал путь. А рядом с Европой теперь плыли прекрасные нереиды верхом на дельфинах. На двух тритонах, запряженных в золотую раковину, скользила по морской глади сама Афродита, осыпая царевну розами.
Царевна успокоилась и улыбнулась, заслышав, как тритоны бездны играют на длинных трубах из раковин брачные песни. И вообще ей все это так напоминало веселое свадебное шествие! Забыла Европа о покинутом доме, о горюющих родителях и подругах.

Наконец вдали показался берег цветущего острова Крит. Сюда, в грот, где сам Зевс рос и мужал, привез он свою возлюбленную и вновь принял человеческий образ. Подарил он молодой жене ожерелье из золота и драгоценных камней.

Спустя положенное время родила Европа троих сыновей - Миноса, Радоманта и Сарпедона. Впоследствии их усыновил критский царь. И дети Зевса стали членами правящей на острове династии.

Легенда о Европе связала зарождение европейской цивилизации с островом Крит. Ее имя приобрело географическое значение. Во времена Гомера Европой называли уже всю Среднюю Грецию. А позднее именем финикийской принцессы стали называть весь материк.