Название: Очерки по истории русской культуры.
Аннотация:
Павел Николаевич Милюков (1859-1943) – выдающийся русский историк и политический деятель, министр иностранных дел в кабинете князя Г. Е. Львова. Самым значительном исследованием Милкова являются «Очерки по истории русской культуры» (1896-1903). В «Очерках» Милюков показал большую роль государства в формировании русского общества, утверждая, что Россия, несмотря на свои особенности, шла европейским путем развития, а также привёл свои доводы относительно приспособляемости русского «национального типа» к заимствованным общественным институтам. Полагая, что «существует ряд основных закономерных эволюций разных сторон социальной жизни», Милюков не считал возможным объяснять исторический процесс развитием производства или «духовным началом». Он стремился рассматривать единую историю как ряд взаимосвязанных, но разных историй: политической, военной, культурной и других.
Первая часть исследования знакомит нас «с тем историческим зданием, в котором провел свою жизнь русский народ». Здесь изложены «общие понятия» об истории, её задачах и методах научного познания, определены теоретические подходы автора к анализу исторического материала, а также представлены очерки о населении, экономическом, государственном и социальном строе.
В первых двух частях «Очерков» Милюкова были рассмотрены исторические процессы, развитие и общий ход которых менее всего определялись сознательным выбором и решением общества и его представителей. В третьей части исследования Милюков рассматривает механизмы с помощью которых индивидуальная мысль становится общественной, т. е. формируется общественное самосознание. По мысли Милюкова история русского общественного самосознания может быть разделена на 3 этапа: 1) развитие националистических идеалов завоевательной эпохи и начало их критики; 2) последние победы национализма и первые успехи общественной критики: 3) развитие общественного мнения критической эпохи. Через все три периода проходит постепенное нарастание критического воззрения и соответственное ослабление воззрения националистического.
Название: Национализм и общественное мнение Автор: П. Милюков Аннотация: Павел Николаевич Милюков (1859-1943) - выдающийся русский историк и политический
Название: Эфир - как структура мироздания Автор: Бирюков С.М. Аннотация: Работа С М. Бирюкова закладывает научный фундамент физики эфира. Автор доказывает
Название: Основы радиоэлектроники и связи
Название: Статистическая обработка результатов измерений. Автор: Багинский А.В. Аннотация: Представлено описание модернизированной лабораторной работы измерительного практикума кафедры общей
Название: Противоположности и парадоксы (Методологический анализ) Автор: И. А. Герасимова Аннотация: Двойственность, поляризация, дополнительность, парадокс, антиномия -ключевые
Название: Неорганическая химия. Химия элементов: Учебник для вузов: В 2 книгах. Кн. 1.
Второй том «Очерков по истории русской культуры» П.Н.Милюкова посвящен развитию «духовной»стороны русской культуры.
Очерк по исследованию истории религии освещает положение и роль русской церкви в жизни общества.
В первые века своего существования церковь была еще слишком слаба, чтобы оказывать большое влияние на общество. Последствием этого стало то, что языческая русская старина надолго осталась неприкосновенной и в течение веков мирно уживалась рядом с официальными формами новой веры. Одна из особенностей русской религии - наличие двоеверия.
Новая вера начала оказывать влияние на общество лишь в конце ХV века. При этом представители русской церкви полагали, что национальная религиозная мысль находится в явном противоречии с вселенским преданием.
Но уже в ХVII веке плоды религиозной работы вызвали в народной массе такое оживление религиозного чувства, которого еще не бывало на Руси.
При этом уже тогда наметился национальный разрыв в религиозной среде. Большинство паствы, заинтересованной в живой работе религиозной мысли, ушло совсем из церковной ограды.
Таким образом, церковь лишила себя настоящей внутренней силы. Оставленная со своими притязаниями лицом к лицу с могущественной государственной властью и находившая слабую поддержку со стороны паствы, русская церковь вынуждена была перейти под влияние государства и вошла в состав его учреждений. Тогдашние вожди церкви приняли эти перемены не только добровольно, но и охотно: она обеспечивала им сохранение исключительно охранительного характера церкви и освобождала от непосильной для них обязанности руководить духовной жизнью страны.
Изучая развитие истории русского сектантства, становится понятным, что народная мысль искала одухотворения веры, а народное чувство успокаивалось на примитивных формах мистицизма. Со своей стороны, церковь в отношении народной веры действовала как орган правительственного надзора.
Нравственный уровень пастырей, стационарное состояние учения веры находились явно на низком уровне, пережитки тарства и вошла в состав его учреждений.бую поддержку со стороны паствы, русская церковь вынуждена была перейти под влиянкоторого сохранялись вплоть до ХIХ века.
Перемена в верованиях вызвала и перемену во взглядах на задачи искусства. Первые значительные успехи веры в ХVI столетии сопровождались творческой работой фантазии. Христианская легенда начала конкурировать с продуктами старого народного творчества. Так, например, в иконографии появились признаки стремления к «живству». При этом церковь подвергла плоды национального творчества строгому осуждению. Дальнейшее развитие творчества на религиозной почве, как и развитие национальной веры, совершалось только контрабандой - преимущественно среди оппозиционных течений народной религиозной мысли. «Христианская поэзия превратилась в раскольничий стих».
Русская жизнь слишком мало была проникнута началами веры.
Все построения, основанные на предположении развития свободных форм веры в пределах православного учения принадлежали интеллигентам, собственное отношение которых к церковной традиции по меньшей мере оставалось невыясненным, а для официальных представителей церкви - подозрительным.
Наконец, в тесной зависимости от истории русской религии стоит история дореформенной русской школы. О развитии русской школы пойдет речь в следующем очерке
Очерк четвертый Милюков посвятил исследованию становлению школы и просвещения, начиная с эпохи Древней Руси. Подробно рассмотрен перелом в положении школы и просвещения в эпоху Петра Великого. В разделе о борьбе в российском обществе за школу и просвещение на протяжении ХIХ века выделено стремление к демократизации образования. Также дан систематизированный анализ положения школы и просвещения в СССР.
Первая глава посвящена православной школе Древней Руси.
Ни по одному вопросу нашей внутренней истории не существует такой разницы во мнениях, как по вопросу о роли школы и образования в Древней Руси. При этом существование правильной школы в Древней Руси нельзя доказать при помощи косвенных показаний, которые подбираются защитниками того мнения, что допетровская Русь уже стояла на высокой степени просвещения.
Церковь того времени не могла обеспечить правильного школьного образования даже собственным членам, тем менее могла воздействовать посредством школы на светское общество.
Первый в России богословский факультет, Киевская духовная академия, учрежденная в исходе первой четверти ХVII века, принял полную программу «свободных знаний», но вскоре академия принуждена была усилить дозу латыни в ущерб греческому языку.
Постепенно «свободные науки» сделались впервые предметом официального школьного преподавания. Но монополия на всякую свободную мысль и высшее знание оказалась уже в конце ХVII столетия совершенно невыполнимой. Она стояла в противоречии с привычным мировоззрением старины.
Вторая глава содержит разбор состояния знаний до Петра.
Отсутствие правильной школы в допетровской Руси вовсе не означало отсутствия научных знаний. Потребность в просвещении значительно опередила школу.
Математические знания были самыми не распространенными в древней Руси, их приобретали по мере необходимости.
Естественно-исторические познания проникали в Россию посредством киевских ученых, через средневековые энциклопедии. Эти сведения имели важное прикладное значение; лечебная цель была в этой области главной.
Что касается состояния гуманитарных знаний, то с конца ХV века в области исторического познания наступает оживление, выражавшееся прежде всего в переработке и усвоении чужого материала, юго-славянского и польского, а затем и самостоятельных попытках исторического рассказа.
В том же духе, который вызвал появление «Хронографа» 1617 г., совершалось и его дальнейшее развитие на русской почве.
Древнейший учебник русской истории «Синопсис» был издан в 1674 г., созданный с оттенком религиозного возвеличивания последующей национальной истории.
Вызывают интерес «Азбуковники», списки иностранных или славянских слов с объяснением их. В ХVII веке содержание «Азбуковника» обновляется, он начинает пропагандировать свободные науки среди публики, принимая форму школьной хрестоматии для чтения.
Третья глава посвящена светской школе Петра и императриц.
Первая русская светская школа появилась с довольно случайной программой. Это была «школа математических и навигацких наук» 1701 г. позже появляются «цифирные» школы.
При этом петровская светская школа оказалась недолговечной. Остатки ее уцелели лишь в слиянии с военной школой,отчасти заимствовавшей ее программу. Духовная школа стояла прочнее светской.
Характерной чертой русской школы того времени является то, что она не ставит задачей воспитания и общего образования, а имеет в виду техническую выучку для профессиональных целей.
Новый период наступил, когда на смену узкопрофессиональной и сословной школы первой половины ХVII века пришла школа общеобразовательная и бессословная, преследовавшая чисто педагогические цели.
При Екатерине дело ограничилось единичными усилиями отдельных лиц в отношении совершенствования образования. Низшая школа в России оставалась делом будущего. ХVIII век едва оказался в состоянии поставить на ноги среднюю школу.
В следующая главе описывается борьба за школу и просвещение при старом режиме.
Первая из существенных перемен в учебном деле относится к первым годам правления Александра I . В соответствии с «Предварительными правилами народного просвещения» 1803 г. было определено, что «народное просвещение в Российской империи составляет особенную государственную часть».
Образовательная часть в гимназиях 1804 г. стояла гораздо выше, а воспитательная значительно ниже, чем требовалось для дворянства и для зажиточных классов того времени.
Так, идеей реформы 1828 г. стало то, что школа должна не только учить, но и воспитывать и что это воспитание должно всецело находиться в руках государства. Подвергся изменениям и университетский устав 1835 г. Правительство считало необходимым подвергнуть университеты еще более сильному контролю.
Год перелома - 1855 г., начало нового царствования. Были отменены все ограничения для студентов, введена автономия профессорской корпорации. При этом устав 1884 г. вновь усилил инспекторский контроль над студентами.
Что касается начальной школы, то в ущерб земской школе утверждалась церковно-приходская, задачей которой было: «утверждать в народе православное учение веры и нравственности христианской и сообщать первоначальные полезные знания».
Главнейшие перемены предреволюционного периода произошли в области народного образования, как начального, так и внешкольного. Именно здесь чувствуется напор новых веяний,перед которыми старая власть оказывается бессильной.
Данные конца ХIХ и начала ХХ веков показывают значительное улучшение грамотности всего населения. На протяжении между двумя революциями 1905 и 1917 гг. велась борьба с правительственной школой. В области школы царило полнейшее самоуправство и, как следствие созданных войной разрушений, далеко пошел материальный упадок школы.
Пятая глава характеризует положение школы на службе политики в СССР.
Марксистская педагогика заменила идею «народного образования» идеей «социального воспитания». Основная задача народного образования в советской республике определялась постановлениями партии. Понятия «политехнического» образования и идея «всестороннего развития» были заимствованы в партийной программе непосредственно от Маркса и Энгельса. Советская власть серьезно думала распространить опыты нового воспитания на всю Россию. При этом ее расчеты натолкнулись на непреодолимые препятствия. Первым из них было отсутствие корпуса учителей, готовых служить новому режиму. Вторым была невозможность для этой власти поддержать тот уровень, какого достигла школа в довоенный период. Лишь НЭП позволил переломить настроение учительской среды в сторону «нейтралитета».
На начальном образовании было сосредоточено внимание, поскольку именно оно готовило подрастающее поколение. Вузы были приведены в надлежащий порядок. Профессионализация охватила все уровни образования.
Новая система народного образования была утверждена комиссией Наркомпроса в 1929 г. Новое направление просветительской политики, согласованное с политикой сверхиндустриализации и коллективизации, окончательно определилось.
Среди положительных сторон можно отметить всеобщую ликвидацию безграмотности, организацию и деятельность самоуправляющегося «детского коллектива» в школе.
В области школы и воспитания, вследствие искусственного ускорения темпов для достижения недостижимых результатов, сложилось крайне неустойчивое положение.
Шестая глава освещает вопрос положения просвещения на службе политики в СССР.
Подчеркивается, что в деле ликвидации безграмотности было проявлено много энтузиазма и местной, часто личной инициативы.
Переход к книжной и газетной продукции советского периода ознаменовался прежде всего конфискацией печатных средств и запасов старого периода. Сильно росли отделы учебников и изданий для народа. Возникла потребность в приближении книги к читателю. Расширялись сети библиотек, изб-читален.
Пути внешкольного просвещения, постепенный подъем культурного уровня масс, расширение круга потребителей творчества высшего класса, появление собственного творчества, удовлетворявшего вкуса массы, наконец, выделение из масс собственной интеллигенции - все эти явления демократизации культуры получили свое освещение в настоящем издании.
П. Н. Милюков
Биография
Судьба известного историка, публициста, общественного деятеля П. Н. Милюкова (1859-1943) была сложной и противоречивой. Она во многом схожа с судьбой тех, кто оказался в силу известных политических обстоятельств в эмиграции, и поэтому его имя в течение многих десятилетий либо вовсе не упоминалось, либо сопровождалось гневными обличениями как лидера партии кадетов, министра иностранных дел во Временном правительстве.
Павел Николаевич Милюков родился в Москве 27 января 1859 г. в семье архитектора, преподавателя Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Старинный род Милюковых был известен в России с XVII в., происходил из Тверской губернии, имел большие заслуги перед отечеством. Мать принадлежала к дворянскому роду Султановых, владела имением в Ярославской губернии. У Павла и его младшего брата Алексея были общие друзья.
Большая домашняя библиотека оказала влияние на интересы будущего историка. Милюков учился в 1-й московской гимназии на Волхонке, увлекался чтением античной литературы, хорошо изучил европейскую и русскую классику, сочинял стихи, играл в школьном театре.
В 1877 г. он поступил в Московский университет на филологический факультет и увлекся новой наукой - сравнительным языкознанием. Это положило начало его исследованиям истории мировой и отечественной культуры, которыми он занимался всю жизнь. История языка была представлена в тесной взаимосвязи с фольклором, мифологией, ритуалами и обрядами народной культуры.
В эти годы Милюков изучает историю философии, читает труды И. Канта, Г. Спенсера, О. Конта, которые впоследствии оказали влияние на его теоретические взгляды при исследовании истории русской культуры. На третьем курсе он отдает предпочтение занятиям историей. Этому способствовали лекции замечательных историков: известного профессора С. Соловьева, молодого доцента П. Г. Виноградова, представлявшего новый взгляд на историю. Но особенное влияние на него оказал историк В. О. Ключевский. Он обладал удивительной исторической интуицией, вычитывал смысл русской истории, учил переживать психологию людей. В. О. Ключевский проводил семинарий у себя дома, знакомил студентов с библиотекой, археологическими раскопками. Все это определило выбор Милюкова - посвятить себя изучению истории России.
После окончания учебы в 1882 г. он был оставлен на кафедре истории и приступил к подготовке магистерской диссертации.
В эти годы одновременно с научной работой он преподавал историю в женской гимназии (1883-1891), давал уроки в частной школе и в Земледельческом училище. Материальное положение семьи после смерти отца значительно ухудшилось, и пришлось давать частные уроки - деньги были крайне нужны. В 1885 г. он женился на Анне Сергеевне Смирновой, дочери ректора Троицко-Сергиевской духовной академии, слушательнице Высших женских курсов. Она разделяла либеральные взгляды Милюкова, была преданным и любящим другом. Вместе они прожили пятьдесят лет. Современники вспоминали, что их квартира на Зубовском бульваре напоминала лавку букиниста: в ней было огромное количество книг. Милюков прославился своими книжными собраниями.
В 1886 г. он успешно защитил магистерскую диссертацию на тему «Государственное хозяйство России в 1-й четверти XVIII в. и реформы Петра Великого». Милюков утверждал, что европеизация России не была продуктом заимствования, а стала неизбежным результатом внутренней эволюции страны, идущей в русле всемирной истории, но задержанной неблагоприятными условиями российской жизни. Выводы опирались на огромный архивный материал. Именно в эти годы сложились профессиональная эрудиция и колоссальная трудоспособность ученого.
В 1886 г. он стал приват-доцентом по кафедре истории Московского университета и читал спецкурсы по исторической географии, историографии. Надо отметить удивительный ораторский талант Милюкова, широкую образованность и историческую эрудицию, умение увлечь студенческую аудиторию.
Но его влияние на студентов, вольнодумство и либеральные взгляды, требование ограничить самодержавие принятием конституции вызвали отрицательную реакцию начальства. В 1895 г. департамент полиции распорядился устранить Милюкова от любой педагогической деятельности вследствие крайней политической неблагонадежности и выслать опального историка в Рязань. Там он провел два года.
В 1895-1896 Милюков готовит к изданию «Очерки по истории русской культуры», в которых излагает свою историческую концепцию. (Об этом произведении будет сказано в следующих разделах.)
В 1897 г. Милюкову пришло приглашение из Болгарии с предложением возглавить кафедру всеобщей истории в Софийском университете. Комиссия по делу Милюкова предложила ему выбор: годичный срок тюремного заключения в Уфе или высылка за границу на два года. Милюков предпочел отъезд и принял приглашение Болгарии.
Он весьма успешно читал лекции, изучил болгарский, новогреческий и турецкий языки, стал специалистом по сербско-болгарским отношениям.
В 1899 г. он возвратился в Россию, поселился под Петербургом и сразу оказался в накаленной политической атмосфере. В 1901 г. за участие в нелегальном собрании, посвященном памяти известного теоретика революционного народничества П. Л. Лаврова (1823- 1900), он был арестован.
В эти годы Милюков приобрел известность как историк и получил приглашение Чикагского университета в США для чтения лекций по истории России. В 1903-1904 гг. он с успехом читает лекции в Чикаго и Бостоне, а затем и в Лондоне. В 1905 г. возвращается в Москву, встречается со многими политическими деятелями, сотрудничает с редакциями журналов, участвует в деятельности «Союза освобождения», разрабатывает проект конституции.
Осенью 1905 г. была создана конституционно-демократическая партия (кадеты), лидером которой стал Милюков. Затем он был избран в Государственную думу от Петрограда. Он стал лидером фракции народной свободы, популярным оратором.
Политический темперамент, способность широко и ответственно, анализировать ситуацию создали Милюкову авторитет в российском парламенте. Он обладал исключительной работоспособностью, писал статьи, был главным редактором газеты «Речь», выступал с лекциями в городах России и других странах. По-прежнему увлекался игрой на скрипке, любил заниматься благоустройством своей дачи, с удовольствием проводил свободное время с детьми.
В 1916 г. в составе парламентской делегации ездил в Швецию, Норвегию, Англию, Францию, Италию, встречался с политическими лидерами этих стран.
В Февральскую революцию 1917 г. Милюков вошел в состав Временного правительства и был назначен министром иностранных дел. Эти исторические события были описаны им в книге «История второй русской революции» (1918). Октябрьскую революцию 1917 г. он воспринял враждебно и уехал из Петрограда в Ростов, а затем в Новочеркасск; участвовал в создании Добровольческой армии на Дону. Он был автором ряда важных документов, определивших цели и принципы Белого движения, поддержал мятеж генерала Корнилова против большевиков. Эти события определили его дальнейшую жизнь. Он уехал сначала в Лондон, а затем в январе 1921 г. перебрался в Париж, где прожил до самой смерти.
В 1926 г. он издал книгу «Россия на переломе», в которой анализировал итоги Гражданской войны. Он оценивал революцию как трагический эксперимент, в огне которого разрушились целые классы, оборвались вековые традиции культуры. Но он был противником вооруженного вмешательства и нарушения законного права России на строительство нового общества. В годы нацизма он сочувствовал Советской армии, радовался победе над фашизмом, был сторонником Сопротивления. Он считал, что социальная система России, пришедшая на смену самодержавию, должна изжить себя изнутри.
В Париже с марта 1921 г. в течение 20 лет он был главным редактором газеты «Последние новости», издававшейся на русском языке. Он объединил вокруг нее русскую эмиграцию: на страницах газеты публиковали свои произведения будущий лауреат Нобелевской премии И. Бунин, М. Цветаева, В. Набоков (Сирин), М. Алданов, Саша Черный, В. Ходасевич, Н. Берберова, К. Бальмонт, А. Ремизов, Н. Тэффи, Б. Зайцев, Г. Иванов, И. Одоевцева, А. Бенуа, С. Волконский и многие другие писатели, поэты, философы, историки.
Большим событием было празднование 70-летия Милюкова. В зале Океанографического института собралось более четырехсот человек, среди них были послы славянских государств, французские сенаторы, депутаты парламента, академики, русские друзья и коллеги. Были собраны средства для нового издания «Очерков».
На протяжении всей жизни Милюков вел дневник, сохранял архивы. В 1991 г. были изданы его «Воспоминания», впервые опубликованные в Париже в 1955 г.
П. Н. Милюков умер 31 марта 1943 г. в маленьком курортном городке Экс-ле-Бен близ границы со Швейцарией. После войны гроб перевезли в Париж на кладбище Батиньоль и похоронили рядом с женой.
«Очерки по истории русской культуры» Том 1. Очерк 1.
Часть I. Население каждой страны имеет склонность увеличиваться само собой, стихийно, автоматически, такое возрастание является главным толчком, заставляющим людей увеличивать количество труда, необходимого для поддержания жизни, и изменять его форму.
От количества населения в стране зависит степень экономического развития данной страны. Чем гуще населена известная местность, тем больше труда может проявить население, тем лучше оно может распределить между собой этот труд, тем больше оно может накопить сбережений, необходимых для того, чтобы создать или улучшить орудия и с их помощью извлечь из наименьшего количества труда наибольшую пользу.
Если рост населения заставляет людей искать новых форм экономической деятельности, то и наоборот, новые формы экономической жизни могут вызвать усиленный рост населения. Там, где в массе населения есть надежды на увеличение благосостояния и на развитие индивидуальности, где средства существования достаются сравнительно легко, де запасы природы сравнительно менее израсходованы, где существуют или открываются вновь нетронутые источники жизненных средств (например, в виде незанятых земель), там возрастание населения будет наиболее значительно.
Напротив, там, где уже достигнута сравнительно высокая степень благосостояния, где личность с ее потребностями завоевала себе обширное поле деятельности, где производимость труда далее может быть увеличена только искусственными средствами – там прирост населения затормозиться.
Положение России в ее настоящем и прошлом соответствует первой из этих характеристик.
Только относительно двух последних столетий (на момент написания книги 1895-1896) можно сделать выводы, т.к. до этого имеются очень не полные сведения о движении населения. Ко времени смерти Петра I (1725) в России было всего 13 млн жителей. Теперь (19 в.) в ней насчитывается до 121 млн. таким образом со времен Петра I население увеличилось в 9 с лишним раз. Русское население увеличивалось втрое в течении каждого столетия. Во время Петра I русское население составляло 1/8 населения всей Европы, к концу 19 в оно составляло целую треть населения Европы.
Есть, очевидно для каждой страны и для каждого времени какой-то естественный предел насыщения страны населением. Население растет свободно, пока недостигнут этот предел, но после его достижения упругость сопротивления новому приросту быстро увеличивается и возрастание населения замедляется.
Часть II. Россия последней из европейских стран перешла из рук природы в руки человека. Тогда как к западной Европе человек жил, в европейской России не было никаких следов существования человека. Большая часть России была покрыта ледником. Историческая жизнь народов подобно доисторической, начинается в России позднее, чем в остальной Европе. Только около времени Рождества Христова – на несколько столетий раньше или позже, - мы начинаем получать о населении России положительные или вероятные известия. Среди этих известий самые ранние касаются Черноморья. За 3 века до РХ здесь начинают упоминаться Сарматы – те же Аланы, в наших летописях они упоминаются как Ясы. Остатки этого народа живут и до сих пор на склоне Кавказского хребта и называются Осетинами. Они принадлежат к той же арийской или индо-европейской группе народов, как славяне, германцы, греки и римляне. На место этого населения в историческое время выдвинулось и Юге России тюркское племя. В течении 1000 лет после РХ в Азии происходили политические перевороты, сопровождавшиеся этнографическими переворотами. Каждый из таких переворотов на протяжении от 3 до 13 в выбрасывал из Азии в Европу новую толпу тюркских кочевников. За гуннами (4в) последовали булгары, авары (6в), затем владычество на Юге России переходило поочередно к хазарам (7-10в), печенегам (9-11в), половцам (11-13 в). Затем последовало монгольское нашествие в лице татар.
2 других этнографических элемента из которых главным образом и сложилось русская национальность – это финны и славяне. Встреча славян с западными финнами произошла приблизительно в 5-7 столетии.
Часть III. В России как и в Европе процесс племенных смешений и разселений начинается еще в доисторическую эпоху. Но начало доисторической эпохи, совпадающее с появлением человека, для России относится к более позднему времени, чем для Европейского запада. Так же и конец этих этнографических перемещений и слияний мы должны искать в России гораздо позднее.
На западе передвижение в общих чертах улеглось к 8-9 в, таким образом Европа уселась на месте к тому времени, когда только что началась наша история. Передвижение и смешение племен в России продолжается на всем протяжении истории. От доисторической эпохи до настоящего времени и по сию пору не может считаться совершенно законченным. Пестрота племенного состава превращает Россию в живой этнографических музей всевозможных народностей. Иногородческое население мы застаем здесь на всевозможных ступенях обрусения.
У нас через всю историю красной нитью проходит процесс разселения жителей на пустых и никому не принадлежащих пространствах. Этот процесс колонизации русской земли точно также далеко не закончился в настоящую минуту, как и процесс слияния различных этнографических элементов русского населения. Из-за набегов со стороны степи Московское правительство направляло войска на границы государств. Места стоянок войск становились крепостями. Таким образом там начинали образовываться маленькие поселения. Колонизация находилась в тесной связи с правительственными мерами для обороны.
Вывод: мы рассмотрели в самых общих чертах численность, состав и размещение русского населения. Во всех этих отношениях исторический процесс проходящий через всю русскую историю оказался до сих пор незаконченным. В составе населения далеко не завершился вековой процесс слияния различных этнографических элементов и образования новых разновидностей русского племени.
В размещении населения прекратилось действие исторических причин, оттеснивших русское население на север и державших его в этом положении в течении целой 1000 лет. В 200-300 лет результат действия этих причин, конечно, не мог вполне изгладиться, и население не успело еще разселиться по России сообразно естественным богатством ее различных местностей. Но с каждым годом процесс разрушения последствий, созданных историей, быстро идет вперед. Настоящее все более стремиться оторваться от прошлого, а вместе с этим и «заветы истории» все более теряют над нами свою фатальную силу.
Второй том «Очерков по истории русской культуры» П.Н.Милюкова посвящен развитию «духовной»стороны русской культуры.
Очерк по исследованию истории религии освещает положение и роль русской церкви в жизни общества.
В первые века своего существования церковь была еще слишком слаба, чтобы оказывать большое влияние на общество. Последствием этого стало то, что языческая русская старина надолго осталась неприкосновенной и в течение веков мирно уживалась рядом с официальными формами новой веры. Одна из особенностей русской религии – наличие двоеверия.
Новая вера начала оказывать влияние на общество лишь в конце ХV века. Однако представители русской церкви полагали, что национальная религиозная мысль находится в явном противоречии с вселенским преданием.
Но уже в ХVII веке плоды религиозной работы вызвали в народной массе такое оживление религиозного чувства, которого еще не бывало на Руси.
Однако уже тогда наметился национальный разрыв в религиозной среде. Большинство паствы, заинтересованной в живой работе религиозной мысли, ушло совсем из церковной ограды.
Таким образом, церковь лишила себя настоящей внутренней силы. Оставленная со своими притязаниями лицом к лицу с могущественной государственной властью и находившая слабую поддержку со стороны паствы, русская церковь вынуждена была перейти под влияние государства и вошла в состав его учреждений. Тогдашние вожди церкви приняли эти перемены не только добровольно, но и охотно: она обеспечивала им сохранение исключительно охранительного характера церкви и освобождала от непосильной для них обязанности руководить духовной жизнью страны.
Изучая развитие истории русского сектантства, становится понятным, что народная мысль искала одухотворения веры, а народное чувство успокаивалось на примитивных формах мистицизма. Со своей стороны, церковь в отношении народной веры действовала как орган правительственного надзора.
Нравственный уровень пастырей, стационарное состояние учения веры находились явно на низком уровне, пережитки тарства и вошла в состав его учреждений.бую поддержку со стороны паствы, русская церковь вынуждена была перейти под влиянкоторого сохранялись вплоть до ХIХ века.
Перемена в верованиях вызвала и перемену во взглядах на задачи искусства. Первые значительные успехи веры в ХVI столетии сопровождались творческой работой фантазии. Христианская легенда начала конкурировать с продуктами старого народного творчества. Так, например, в иконографии появились признаки стремления к «живству». Однако церковь подвергла плоды национального творчества строгому осуждению. Дальнейшее развитие творчества на религиозной почве, как и развитие национальной веры, совершалось только контрабандой – преимущественно среди оппозиционных течений народной религиозной мысли. «Христианская поэзия превратилась в раскольничий стих».
Русская жизнь слишком мало была проникнута началами веры.
Все построения, основанные на предположении развития свободных форм веры в пределах православного учения принадлежали интеллигентам, собственное отношение которых к церковной традиции по меньшей мере оставалось невыясненным, а для официальных представителей церкви – подозрительным.
Наконец, в тесной зависимости от истории русской религии стоит история дореформенной русской школы. О развитии русской школы пойдет речь в следующем очерке
Очерк четвертый Милюков посвятил исследованию становлению школы и просвещения, начиная с эпохи Древней Руси. Подробно рассмотрен перелом в положении школы и просвещения в эпоху Петра Великого. В разделе о борьбе в российском обществе за школу и просвещение на протяжении ХIХ века выделено стремление к демократизации образования. Также дан систематизированный анализ положения школы и просвещения в СССР.
Первая глава посвящена православной школе Древней Руси.
Ни по одному вопросу нашей внутренней истории не существует такой разницы во мнениях, как по вопросу о роли школы и образования в Древней Руси. Однако существование правильной школы в Древней Руси нельзя доказать при помощи косвенных показаний, которые подбираются защитниками того мнения, что допетровская Русь уже стояла на высокой степени просвещения.
Церковь того времени не могла обеспечить правильного школьного образования даже собственным членам, тем менее могла воздействовать посредством школы на светское общество.
Первый в России богословский факультет, Киевская духовная академия, учрежденная в исходе первой четверти ХVII века, принял полную программу «свободных знаний», но вскоре академия принуждена была усилить дозу латыни в ущерб греческому языку.
Постепенно «свободные науки» сделались впервые предметом официального школьного преподавания. Но монополия на всякую свободную мысль и высшее знание оказалась уже в конце ХVII столетия совершенно невыполнимой. Она стояла в противоречии с привычным мировоззрением старины.
Вторая глава содержит разбор состояния знаний до Петра.
Отсутствие правильной школы в допетровской Руси вовсе не означало отсутствия научных знаний. Потребность в просвещении значительно опередила школу.
Математические знания были самыми не распространенными в древней Руси, их приобретали по мере необходимости.
Естественно-исторические познания проникали в Россию посредством киевских ученых, через средневековые энциклопедии. Эти сведения имели важное прикладное значение; лечебная цель была в этой области главной.
Что касается состояния гуманитарных знаний, то с конца ХV века в области исторического познания наступает оживление, выражавшееся прежде всего в переработке и усвоении чужого материала, юго-славянского и польского, а затем и самостоятельных попытках исторического рассказа.
В том же духе, который вызвал появление «Хронографа» 1617 г., совершалось и его дальнейшее развитие на русской почве.
Древнейший учебник русской истории «Синопсис» был издан в 1674 г., созданный с оттенком религиозного возвеличивания последующей национальной истории.
Вызывают интерес «Азбуковники», списки иностранных или славянских слов с объяснением их. В ХVII веке содержание «Азбуковника» обновляется, он начинает пропагандировать свободные науки среди публики, принимая форму школьной хрестоматии для чтения.
Третья глава посвящена светской школе Петра и императриц.
Первая русская светская школа появилась с довольно случайной программой. Это была «школа математических и навигацких наук» 1701 г. позже появляются «цифирные» школы.
Однако петровская светская школа оказалась недолговечной. Остатки ее уцелели лишь в слиянии с военной школой,отчасти заимствовавшей ее программу. Духовная школа стояла прочнее светской.
Характерной чертой русской школы того времени является то, что она не ставит задачей воспитания и общего образования, а имеет в виду техническую выучку для профессиональных целей.
Новый период наступил, когда на смену узкопрофессиональной и сословной школы первой половины ХVII века пришла школа общеобразовательная и бессословная, преследовавшая чисто педагогические цели.
При Екатерине дело ограничилось единичными усилиями отдельных лиц в отношении совершенствования образования. Низшая школа в России оставалась делом будущего. ХVIII век едва оказался в состоянии поставить на ноги среднюю школу.
В следующая главе описывается борьба за школу и просвещение при старом режиме.
Первая из существенных перемен в учебном деле относится к первым годам правления Александра I . В соответствии с «Предварительными правилами народного просвещения» 1803 г. было определено, что «народное просвещение в Российской империи составляет особенную государственную часть».
Образовательная часть в гимназиях 1804 г. стояла гораздо выше, а воспитательная значительно ниже, чем требовалось для дворянства и для зажиточных классов того времени.
Так, идеей реформы 1828 г. стало то, что школа должна не только учить, но и воспитывать и что это воспитание должно всецело находиться в руках государства. Подвергся изменениям и университетский устав 1835 г. Правительство считало необходимым подвергнуть университеты еще более сильному контролю.
Год перелома – 1855 г., начало нового царствования. Были отменены все ограничения для студентов, введена автономия профессорской корпорации. Однако устав 1884 г. вновь усилил инспекторский контроль над студентами.
Что касается начальной школы, то в ущерб земской школе утверждалась церковно-приходская, задачей которой было: «утверждать в народе православное учение веры и нравственности христианской и сообщать первоначальные полезные знания».
Главнейшие перемены предреволюционного периода произошли в области народного образования, как начального, так и внешкольного. Именно здесь чувствуется напор новых веяний,перед которыми старая власть оказывается бессильной.
Данные конца ХIХ и начала ХХ веков показывают значительное улучшение грамотности всего населения. На протяжении между двумя революциями 1905 и 1917 гг. велась борьба с правительственной школой. В области школы царило полнейшее самоуправство и, как следствие созданных войной разрушений, далеко пошел материальный упадок школы.
Пятая глава характеризует положение школы на службе политики в СССР.
Марксистская педагогика заменила идею «народного образования» идеей «социального воспитания». Основная задача народного образования в советской республике определялась постановлениями партии. Понятия «политехнического» образования и идея «всестороннего развития» были заимствованы в партийной программе непосредственно от Маркса и Энгельса. Советская власть серьезно думала распространить опыты нового воспитания на всю Россию. Однако ее расчеты натолкнулись на непреодолимые препятствия. Первым из них было отсутствие корпуса учителей, готовых служить новому режиму. Вторым была невозможность для этой власти поддержать тот уровень, какого достигла школа в довоенный период. Лишь НЭП позволил переломить настроение учительской среды в сторону «нейтралитета».